Кто создал тебя такую?

Кто создал тебя такую? Словно ангел неземную. Губы алые как розы, А глаза хладней мороза. Щёки бледны как луна, И опять пред мной она. Ты на месяце качнулась, Ножкой дёрнула, прогнулась. И улыбкой одарила, Я гляжу словно чрез мыло. Улыбаюсь ей в ответ, Я моргнул, её уж нет. Отошёл, сказалось верно — То что выпил я чрезмерно! Два бокала и в бреду? Ну, не знаю, что ж пойду. И прилягу на кровать, Чтобы завтра рано встать. Через несколько минут, Слышу кличут и зовут, «Кто здесь?» Спрашиваю громко, Нет ответа, «Незнакомка?» Вижу девушку с цветами, В волосах чернее ночи. И с нежнейшими устами, И с глазами, что жесточе. «Милый друг, садись, пиши, Строчки милые найди. Я к тебе с луны, с приветом, Я пришла к тебе с советом. Должен слушаться меня, Я ж взамен всегда твоя.» Слушал речь её, глядя, Как красива, как стройна. Но глаза её хладны, Щёки слишком уж бледны… «Ты краса, скажи кто ты, Имя своё назови. И зачем ко мне пришла, Почему как труп хладна?» Вмиг её глаза сверкнули, Губы тяжело вздохнули. Дева будто погрустнела, Собралась, но всё же млела. «Ты поэт, тебе нужна я, Помогу тебе скупая. Ты в меня влюбись коль хочешь, Если страдания захочешь. Я с тобой — быть не смогу, То я рядом, то уйду. Как луна непостоянна, И как разум наркомана. Я могу пропасть на год, А могу аж вызвать пот. Я как дух, как дым кальяна, Я желанна, но туманна. Я мертва, ты так считай, Муза я — твоя, ты знай!» Я ошеломлён словами, И ищу листы глазами. Вдруг проснулся гений в мне, Строчки я пишу как в сне. Губы мну, рукой пишу, Ночь глубокая, не сплю. Хоть устал, хоть сонный я, Пред глазами лишь она. Муза рядом села, Что-то мне шепча, велела. Говорила чудеса, А потом про небеса. Стих написан, я в кроватке, А она в руках охапке. Прижимаю к сердцу музу, А она сжимает блузу. Вдруг мне шёпотом сказала: «Ты хорош, но я устала. Хочешь что-нибудь в награду? Поцелуй подобный яду, Или нежные объятия, Или страстные занятия, Всё что хочешь, милый мой, Выбирай подарок свой!» Я чарующе глядел, Я ведь так её хотел. Но прогнав такие мысли, Надо мной прядки повисли. Лицом к лицу, в губы дышит, Будто мои мысли слышит. Я хотел ответить: нет, Но я слышу свой ответ: «Поцелуй — твой, правда, сладкий?» Ах, какой же гадкий, гадкий. Но она смолчав минутку, Целовала будто в шутку. А потом как-будто львица, А потом любви царица. Обняла и вдруг молчит, Взор её страстью горит. «Поцелуй, он сладок, да, Но сладка ли вся, тогда?» От моих бредовых слов, Будто освободившись от оков. Она лезет бледным телом на меня, И снимает всё до нижнего белья. И с лукавством даёт себя целовать, Так сказать, попробовать и узнать. «Мы с тобой сработаемся знаю, » Молвит муза, я же утопаю. В этих чувствах словно я на дне, Не приснится это даже в сне. А она прильнёт и ласкает, Тело всё моё горит как ад, И моё желание не пропадает, Я уже увидел её сад… Боже, какой пошлый, грязный! Как меня могло так развратить?! Стал я слишком уже развязный, Руки стали по телу блудить… Я проснулся, нет девицы. Видно, сон приснился мне. Скрип сосновой половицы, Промелькнула тень в окне…