It doesn’t matter if it hurts, make it tighter so I can’t escape Неважно, будет ли мне больно или нет, прижмись ко мне сильнее, —
Открытие Олимпийских игр.— hold me tight and shake me so I’ll be unconscious держи меня крепче, до потери пульса.
А теперь все закончилось. Сидя в темном пустом вестибюле, она полностью растворяется в этих чувствах и закрывает глаза. Невероятно. Все прошло. Она ускользнула из зала, полного празднующих фигуристов, которые решили собраться после церемонии закрытия наверху, и спустилась вниз, чтобы немного подумать. Женя обожает ледяную семью, но эта встреча, несмотря на веселье, подарила ей меланхолическое настроение. Она так скучала по ним после сезона, что чуть не умерла, но в то же время испытывала необъяснимую печаль. Она знает только один способ преодолеть это — любимая музыка и немного одиночества. На некоторое время. Катя лишь улыбнулась и кивнула, когда Женя шепнула ей, что хочет побыть одна. Она всегда ее понимает. Ее голова наполнена мыслями. Когда песня заканчивается, Женя открывает глаза и моргает. Юзуру сидит в кресле напротив нее, склонив голову на плечо. Когда он видит, что она очнулась от музыки, слегка улыбается. Она, должно быть, сделала удивленное лицо. «Ты знаешь, ты действительно жуткий», она останавливает следующий трек, который начал играть — это был Forever Мартина Гаррикса, который закончил церемонию закрытия сегодня — и вытаскивает наушники. «Ты меня напугал. Как долго ты так сидишь?» «Все веселятся наверху, а ты, к сожалению, слушаешь музыку», — он не ответил на ее вопрос. «Как же так?» «Я была там с самого начала…» останавливается на секунду, прежде чем продолжить. «На самом деле мне было немного грустно.» «Потому что меня там не было?» шутливо спрашивает он. «Действительно», Женя закатывает глаза и смеется. «Честно говоря, я чувствовала себя такой опустошенной, когда думала, что это наша последняя ночь здесь». Он смотрит ей прямо в глаза, прежде чем ответить: «Вот почему я не хотел спускаться вниз», его голос звучит ниже, чем раньше. «Я чувствую это после каждых соревнований». «Из-за того что…?» «Из-за того, что каждый раз, я вижу всех в последний раз», — он машет рукой и неловко улыбается — похоже, он сказал что-то слишком личное. «Не знаю, почему. Я всегда стараюсь быть готовым к тому, что кто-то уйдет, и, кажется, мой мозг говорит моему сердцу, что в следующий раз мы уже не встретимся». Женя замирает, слушая его. Они давно не говорили об этом. «Хави и Миша…» говорит она спокойно. Высокий уровень эмпатии позволяет ей угадывать чувства других и делиться ими. Юзуру буквально излучает боль, говоря это. «Не только Хави и Миша, это может быть любой фигурист. Только посмотри на нас: кто знал, что мы получим травму после великолепной серии побед?» В конце фразы она слышит иронию — он просто издевался над заголовками газет, оставаясь скромным. Да, это так, Юзу… «Никто.» «Да, никто не ожидал. Кроме того, Катя тоже уходит, ты точно знаешь, каково это.» «Честно говоря, я никогда не думала об этом. Это спорт, все может случиться, и я стараюсь переживать только о близких мне людях, о своих друзьях. В противном случае у тебя никогда не хватит душевных сил, чтобы преодолеть трудности, с которыми ты и твои друзья сталкиваетесь», Женя делает паузу. «А Катя не уходит, она делает перерыв. Надеюсь, что так». «Думаю, мы оба слишком много думаем», он опирается щекой на руку. «Зачем ты пришёл сюда?» спросила Женя. «Хави сказал, что ты уже в постели». «Миша буквально завалил меня сообщениями, умоляя спуститься вниз, поэтому я решил на этот раз забыть об этих странных мыслях и поучаствовать в этом импровизированном банкете. Ради забавы. Для себя, Хави, Миши и Шомы, которые ждут меня. Для тебя». «Для меня?» спрашивает она с сомнением. «Я почувствовал, как ты впадаешь в депрессию из своей комнаты. Твоя печаль накрыла здание, как облако». «Вау, правда?» «Когда я пришёл в зал, Миша сказал, что ты куда-то убежала, и я понял, что моё предназначение — спасти тебя». «Перестань флиртовать, Юзу, ты же знаешь, что меня этим не возьмешь, » — смеется Женя. Он всегда знал, как рассмешить её, как и она. «Да, это я знаю». Женя слышит нервный смех в голосе. Слава Богу, в вестибюле темно, и Юзу не видит ее румянец. «Итак, ты собираешься провести здесь остаток ночи? Миша был бы очень разочарован, он сказал вернуть тебя любой ценой. Ты его знаешь». Юзуру встает, глядя на Женю с непроницаемым лицом. Боже, какой он высокий. «Что ты решила? Я ни на что не намекаю, но девушка Хави привезла несколько бутылок сангрии из дома. Помнишь, он обещал нам его». «О Господи, пойдем», Женя улыбается и тоже встает. «Миша и ты просто невыносимы, и ты это знаешь». Она быстро двигалась в сторону лифта и сделала два или три шага, прежде чем увидела, что Юзуру не идёт за ней. После их диалога она чувствовала, что готова улететь — взаимодействие с Юзу всегда заряжает энергией и вдохновляет. Когда она не услышала его легких быстрых шагов, повернулась и увидела его почти на том же месте, улыбающегося. Но эта улыбка совершенно другая. Это фальшивая улыбка. «Что случилось?» Женя в замешательстве. «Давай не будем торопиться, ладно?» он делает шаг, потом еще один, и Женя задыхается. Что-то внутри нее дрожит от страха. «Твоя нога. Боже мой, прости меня»… «Все в порядке, просто представь, что мы прогуливаемся, хорошо? Говоря, что мы должны вернуться, я не имел в виду бежать туда как можно быстрее», — смеется он, и Женя вздохнула с облегчением, когда искренняя улыбка вернулась на его лицо. «Собственно, я пришел, чтобы поговорить с тобой, а не только чтобы вернуть тебя к людям. Мы давно не разговаривали». Женя чувствует тепло в груди. «Хорошо, конечно. Я могу помочь, если хочешь…» «Нет, нет, все в порядке. Просто не спеши». «Не спеши», повторяет Женя. Она краем глаза внимательно следит за его выражением лица, когда они входят в лифт. Юзуру нажимает на 13. Но ледяная семья веселится на 12 этаже. Женя удивленно смотрит на панель лифта, потом на невозмутимое лицо Юзу, но ничего не говорит. Тепло в ее груди все еще там, как маленький свет, согревающий и немного дрожащий голос и улыбка Юзу. Она долго пытается игнорировать это, но их редкие встречи становятся все реже, в то же время этот свет становится все больше и горячее. Она прижимает пальцы к ладони, образуя кулак, и снова вздыхает. «Даже сейчас ты стараешься скрывать боль», Женя смотрит на него с тонко завуалированным восхищением. «Конечно, я должна была догадаться. Когда ты перестал принимать обезболивающие?» «Перед гала». «Что?! Ты катался вчера в таком состоянии?» «Что? Нет!» Юзуру шокировано смотрит на нее. «Они действовали во время гала, потому что последний раз я принимал их утром, но теперь наступил период… ну ты знаешь… я забыл, как это по-английски». «Синдром отмены? И ты пересек весь стадион сегодня на своих ногах, ты… о, это так ужасно». «Конечно, что мне остаётся, у меня ведь нет Мориса, который будет носить меня на плечах, не так ли?» Юзу дразнит ее. «Ондрей всегда готов тебя поднять, в следующий раз попроси его», — отвечает Женя. Он пытается помешать им говорить об этом. Не в этот раз, Юзуру. «Почему ты остановился так рано?» «Чем раньше, тем лучше. Тсс, не говори Брайану. Он будет очень расстроен». «Конечно, он будет! Ты знаешь, что это опасно». «Я знаю, что это опасно, мама». — Юзу ухмыляется. «Клянусь тебе, все не так уж плохо. Я только уменьшил дозу». «Если, так…» На них обрушивается тишина. «Ты слишком много заботишься о нас. Иногда мне кажется, что ты забываешь о себе. Ты хорошая девушка, Женя-чан. Я действительно ценю это, хотя мне неприятно говорить о такой слабости». «Спасибо», — улыбается она. «Я могу быть очень эгоистичной… ты слишком добр ко мне». «Нет, не собираюсь. Он нежно смотрит на нее перед тем, как выйти из лифта. Женя никогда не видела его таким. Теперь он двигается не так быстро, при этом не теряя элегантности. Каждый шаг становился ровнее, и со стороны могло показаться, что он просто слишком устал или сонлив, но Женя знает его и его манеру двигаться, говорить, шутить слишком хорошо… на секунду ей становится страшно. Потому что каждый раз мне кажется, что я вижу всех в последний раз. «Хей, Женя-чан. Ты меня слышишь?» Женя моргает, понимая, что Юзуру что-то сказал. Звук его голоса на несколько мгновений стал далеким и тусклым. «Прости, я просто…» «Как ты?» «Благодаря тебе, больше не грущу». Она ухмыляется. «В общем, … могло бы быть и лучше. Устала, но счастлива, наверно?» «Я тоже. Не могу поверить, что все кончено». Женя чувствует внезапный озноб из-за отчетливого дежавю. Иногда она думает, что Юзу может читать ее мысли. «Это? У нас есть мир через месяц. Не для нас, конечно, ты никуда не поедешь со своей ногой, а?» «А твой стрессовый перелом? Ты не думаешь, что врачи разрешат тебе участвовать?» «О, я могла бы, по крайней мере, ходить без обезболивающих.» «Хорошо, ты меня поняла». Они медленно идут по большому темному коридору 13-го этажа. Мягкий фиолетовый ковер приглушает звук шагов, что делает их почти бесшумными. Потолочные светильники выключены — они реагировали на звук открывающегося лифта, когда Юзу и Женя приходили сюда, а потом выходили. Коридор начинался и заканчивался двумя залами с диванами и телевизором на стене — один из залов с лифтом и один с выходом на лестницу, которые также являются темными и пустыми. Подойдя к Южному залу, они могут услышать приглушенную музыку, играющую издалека — без сомнения, что ледяная семья все еще там, этажом ниже. Юзуру смотрит вокруг. Они идут так тихо, что коридор все ещё погружен в полумрак их последней корейской ночи. «Почему этот этаж такой пустой? Спортсмены уже поехали домой?» «Возможно. А может, и нет». Женя поднимает руки, чтобы размять мышцы уставшей спины. «Скорее всего, этот этаж был подготовлен для той части нашей олимпийской сборной, которая осталась в России из-за… ты знаешь, 12-й этаж тоже пуст». «Вот почему там сейчас ледяная семья». «Да. Миша планировал этот банкет с первого дня, как мы сюда приехали. Он исследовал местность в поисках места, где мы сможем устроить вечеринку сами, если на этот раз у нас не будет официального банкета…» «…да, ты знаешь Мишу». Они говорят это в унисон и смеются. «Теперь мне стыдно за наш побег» «О, перестань, мы скоро вернемся.» Юзуру продолжает улыбаться, но немного не уверен в своих словах. «Это?» Женя оглядывается, повторяя недавний ход Юзуру. Пустота и темнота коридора вдруг кажется слишком знакомой; депрессивные мысли возвращаются снова хуже, чем раньше. «Представьте, как ужасно не быть здесь… когда я пропустил осенние соревнования, я чувствовал себя как зверь в клетке. Такая боль должна быть захвачена случайными обстоятельствами и не иметь возможности ее изменить». Она шепчет. «Ненавижу это. Я ненавижу просто сидеть в своей комнате и смотреть, как другие тренируются и преуспевают, в то время как я чувствую себя бесполезным изо дня в день». «Наши беседы мне очень помогли, Юзу», Женя смотрит на его лицо, пытаясь найти в нем что-то стоящее. «Несмотря на то, что ты был за океаном, я не чувствовала одиночества». «Мы оба нуждались в поддержке, и ты дала мне гораздо больше, чем я тебе». Когда Женя открывает рот, чтобы возразить, Юзуру поднимает руку. «Это так». Женя замолкает, глядя ему в глаза. Юзуру становится серьезнее, чем когда-либо с тех пор, как они были в вестибюле. Та же песня, которую она услышала издалека, играла из двери, открытой на лестнице. Когда они добрались до Южного зала, шум и музыка стали отчетливее. Слышны голоса, поющие в караоке — кажется, не только сангрия была принесена. «Понимаю», в голосе Юзуру слышится сталь. «Ты жалеешь, что отдала все этим играм и получила меньше, чем ожидала. Просто признай, что это не твоя вина, Медо-чан. Ты всегда винишь себя». «Я отдала всю себя и потерпела неудачу. Я не должна жалеть себя. Это только моя вина, что я упустила величайший шанс в своей жизни». «Кто тебе это сказал?» «Скорее всего, это моя последняя Олимпиада, несмотря на то, что люди говорят. Я не Каролина, я просто один из чемпионов, которых Этери выпускает один за другим», она задыхается. «Я знаю, что должна работать усерднее, и я буду, но… когда я думаю, что буду соревноваться с такой маленькой девочкой, какой я была, это слишком сильно меня возбуждает». «Кто тебе это сказал? Забудьте, что они говорят, Забудьте все. Ты уникальна. Это не последняя Олимпиада. Завтра это станет прошлой Олимпиадой, и мы будем работать на будущее.» «Боже мой, почему ты так себя ведешь?» она смеется, и Юзуру улыбается, видя ее счастливой. «Такой поэт. Мне жаль, что ты видишь меня такой. Эта параноидальная сторона меня… О боже…» Женя вытирает глаза. «То, что я сказала об Этери… забудь, пожалуйста. Она как моя мать, вырастила меня и никогда не подводила. Я такая неблагодарная». «Послушай меня», вдруг Юзуру берет ее за плечи. Женя тут же останавливается и смотрит на него с благодарностью. «Ты все сделала правильно. Если ты не войдешь в пещеру тигра, ты не сможете поймать его детеныша. Ты вошла, и у тебя все получилось. Ты настоящий чемпион. Всем нужно отдохнуть, и я клянусь тебе… в следующем сезоне мы вернемся более сильными, и мы покажем, что возраст больше не имеет силы. Мы нарушим эти глупые правила, потому что мы молоды и мы…» «Творим историю», она прерывает его смехом. Взгляд Юзуру смягчается. «Действительно. Если я поэт, то ты законченная отаку*, » он снова улыбается и обнимает ее. Женя прижимает щеку к его груди. Под его черной футболкой она слышит медленный, но громкий звук бьющегося сердца. «Что это значит? То, что ты сказал про тигра», бормочет Женя, согреваясь. «Без риска нет никакого результата, я так думаю. Ты же знаешь, я плохо говорю по-английски», воздух дрожит, когда он говорит, и Женя чувствует легкое прикосновение его дыхания к ее волосам. Она чувствует себя такой знакомой и теплой, что закрывает глаза. Юзуру не выпускает ее, и они оба тихо ахают — Женя хочет верить, что часть пламени, горящего внутри нее, перешла к нему. «По-русски это было бы «Если боишься волков, не ходи в лес». Звучит довольно похоже.» «А кто же тогда волки?» она едва слышит, что он улыбается.Suddenly the world seems such a perfect place Мир вдруг стал таким прекрасным —
«А? Ты слышишь это? Юзуру отпускает ее, а Женя поднимает палец, пытаясь распознать знакомую музыку, которая первой нотой ударила ей в душу. «Что такое?» Удивленный ее внезапным движением Юзуру открыл рот. Он тоже слушает, и эта улыбка пересекает его лицо, когда он кивает головой в знак признания. «Шома», радостно улыбается он. «Это… это музыка Скотта и Тессы!» Женя смотрит на выход на лестнице и поворачивается к Юзу.— Suddenly it moves with such a perfect grace И начал двигаться с удивительной грацией —
Какая-то энергия проходит между ними, и Женя задыхается от счастливого вздоха. Эмоции переполняют ее. Сердце сходит с ума, когда размытые образы игр вспыхивают в ее голове. Она видит все с самого начала, и все чувства, что она испытывала в течение этого месяца, слились воедино. Она смотрит на Юзуру и понимает, что готова заплакать. В его глазах Женя видит понимание и нежность. «Да, это так», — отвечает он. «Наверное, Шома смотрит «Мулен Руж» с канадских национальных по телевизору в Южном зале. Снова. Такой фанат. Он перематывает его почти каждый день».— Suddenly my life doesn't seem such a waste В один миг моя жизнь приобрела смысл —
Женя смеется. Ее лицо начинает гореть без причины; она хочет сказать так много, но она позволяет себе представить эту милую картину в первую очередь. О, Шома.— It all revolves around you Теперь всё вращается вокруг тебя —
«Что?» Юзуру наблюдает за ней, улыбаясь. Она невероятна.— And there's no mountain too high, no river too wide Ни одно препятствие, никакое расстояние мне не помешает —
«Ну, я думаю, именно поэтому это видео достигло 3 миллионов просмотров на прошлой неделе. Мы все становимся их фанатами и фанатками, когда они выходят на лед». Она говорит с широкой улыбкой.— Sing out this song and I'll be there by your side Напой эту песню, и я примчусь к тебе —
Юзуру моргает. Смысл ее слов достигает его через несколько мгновений, и он тоже начинает смеяться. Женя хлопает в ладоши. Выражение Юзуру, пытавшегося понять, что она сказала, напоминает ей о сломанном компьютере. Он еще красивее, когда смеется.— Storm clouds may gather Пусть собираются грозовые тучи —
Он открывает глаза и видит, что Женя все еще смеется; увидев его лицо, она вдруг замирает со странным выражением удивления и страха. Юзуру неосознанно наклоняет голову к плечу и протягивает руку. Она дрожит.— and stars may collide… и взрываются звёзды —
Его рука лежит на ее щеке, большой палец на скуле, выражение его лица затуманено и нечитаемо, как никогда. Женя забывает, как дышать. «Привет, мои не наглядные» Момент исчезает в мгновение ока. Юзуру отводит руку и поворачивает лицо к звуку. Женя тоже сглатывает и оборачивается, все еще потрясенная тем, что чуть не произошло. Миша наблюдает за ними с порога, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к порогу. В его глазах веселье и… гордость. «Миша?!» «Знаете, мои дорогие, внизу куча народу. Честно говоря, вы играете с огнем. Хавьер и Боян танцуют под Мулен Руж, другие смотрят, некоторые искали вас, так что любой может выйти и увидеть вас здесь в таком виде…» У Жени горит лицо, но она мужественно улыбается и спрашивает: «Ну и что? Мы просто разговариваем». Миша поднимает брови так высоко, что они могут исчезнуть в линии волос. Он бросает на Юзуру взгляд заговорщика и возвращает его немного раздраженным. Не получив реакции, он попытался подмигнуть Жене, но она почему-то осталась бесстрастной. Миша всегда выскакивает, как Джек-в-коробке. Но в тоже время у него были манеры. В глубине души Женя знает, что он никогда не помешает тому, что может случиться, — о боже, это действительно может— если он не будет достаточно волноваться. Она отходит в сторону от Юзуру. «Как ты узнал, что мы здесь?» «Чистая интуиция. Я думал, вы найдете место, чтобы побыть вдвоем, и с помощью моего идеального математического ума понял, что вы на этаже над нами. Легче спуститься, чем подняться, особенно учитывая твое… твое состояние, » он посмотрел на ногу Юзу. «Как ты смеешь!» Женя растягивает улыбку. «Это слишком иронично даже для тебя». Миша вздыхает и поднимает руки, показывая ладони друзьям в жесте искренности. Кстати, Женя слышит радость в голосе. Такой актер. «Просто говорю, но северный зал пуст». Женя замирает, смущенно пытаясь сдержаться, — сколько раз эти два парня заставят ее снова впасть в ступор? — и теряет контроль. Ее сердце подпрыгивает. «Миша! Ты что, с ума сошел такое говорить? Какой стыд, ужас… Посмотри, как ты его смутил!» Миша смеётся. «Разве?» «Да не смешно! Ты лучше меня знаешь, что он ничего…» «Я чувствую…» наконец заговорил Юзуру. Миша и Женя удивленно смотрят на него. «Я чувствую себя сейчас как Шома после нашего произвольного проката». Юзуру в шутку продолжает свою фразу, но все смеются с того, как он потерялся. Миша прекрасно знает, как воздействовать на каждую струну сердца. Он снова вздыхает, кивая и спускаясь вниз по лестнице, что находилась за спиной Юзуру, и при этом говоря: «О, мое невинное дитя. Тебе лучше почувствовать себя Скоттом после их произвольного проката». Щеки Жени стали абсолютно красными.Oh, come what may Что бы ни случилось —
«Миша! Почему?» Юзуру стискивает зубы и бледно улыбается Мише. «Почему ты думаешь, что я этого не делаю?» — come what may чтобы не случилось — Когда он хватает Женю за руку, она вдруг вздрагивает и смотрит на его решительное лицо.— I will love you я буду любить тебя —
«Isshoni nigemashou**, Медо-чан.» «Ч-что?» Миша мягко прижимает голову к порогу, абсолютно ими восхищенный. Краем глаза Женя видит его довольное лицо. Ладонь Юзуру на ее запястье, и этот взгляд в его глазах кажется чем-то невозможным. Издалека она слышит аплодисменты и последние ноты Мулен Руж, смешанные с аплодисментами и смехом. Пламя в ее груди угрожает сжечь ее сердце.— oh, I will love you о, я буду любить тебя —
«Вот почему, сестренка», шепчет Миша, наблюдая, как Юзу тянет ее за собой в сторону лифта, в Северном зале, откуда они недавно вышли. Женя хихикает. Широкая улыбка пересекает ее лицо, когда он поворачивается к Мише и качает головой, не веря в то, что он с ним сделал. «Что ты делаешь?» она смеется и возвращает взгляд на Юзу. «Юзу, что ты сказал?» «Не хочу тебе говорить!» Миша ждёт, пока их смех и силуэты исчезнут в темноте Северного зала, и снова вздыхает. Он знал, все это время знал об этом и знает, что они оба не будут довольны, если случайно все узнают об их чувствах, особенно раньше, чем они сами. «О, я буду любить тебя», — тихо поет он и выходит из коридора. Этаж ниже взрывается аплодисментами.— until my dying day до конца своих дней.