«На мгновение орел, возможно, задержался бы, чтобы рассмотреть Голлума: крошечная фигура, растянувшаяся на земле: там, может быть, лежал заморенный голодом скелет какого-то человеческого ребенка, его рваное одеяние все еще цеплялось за него, длинные руки и ноги почти костяно-белые и костяно-тонкие: ни кусочка мяса, достойного клевка».
***
Над лощиной против Мораннона лежала почти осязаемая тишина. Три маленькие фигурки съежились под равнодушным бледным небом, по которому плыли рваные клочья облаков. Время шло, а Фродо никак не мог решиться и сделать наконец выбор, каким путем идти в Мордор. Он старался припомнить все, что Гэндальф говорил ему, но не нашел в памяти никакого совета. Они никогда не обсуждали, как войти в Страну Мрака. Быть может, Гэндальф и сам не знал этого. И вот теперь он, Фродо, маленький хоббит из Шира, должен пройти туда, куда не сумел попасть мудрый и сильный. Что ж, он готов, ведь он сам принял на себя это бремя. Но какую дорогу выбрать? Ворота, охраняемые сотнями воинов, или тайный темный путь, предложенный Голлумом, где их, быть может, ждет неведомая опасность? Голова Фродо склонилась почти до колен. Сэм же, напротив, глядел из-под капюшона в пустое небо. И вдруг в светлой голубизне появилось что-то живое, движущееся. Несмотря на расстояние, Сэм сразу почувствовал, какое оно огромное, с широченными крыльями. — Орел… — прошептал Сэм. — Он пролетит мимо, — взглянув на небо, произнес Фродо. — Ему нет до нас дела. Да он и не заметит нас в наших плащах. Но орел был голоден. Чтобы заморить червячка, ему сгодился бы и Голлум. И орел начал снижаться — Фродо и Сэм видели это. Сэм зашептал: — Он попробует поклевать Голлума, тот возмутится, орел опешит оттого, что эта дохлятина, оказывается, разговаривает, и улетит. Фродо отнесся к делу более серьезно: — Унесет нашего проводника и поминай, как звали. Прогони его, Сэм! — Чтобы у орла был обед из двух блюд, мастер Фродо? — Давай прогоним его вместе. — Тогда будет из трех. — Неужели мы должны сидеть сложа руки и смотреть? — Можем за камушек спрятаться и глаза закрыть. Фродо и Сэм так и сделали. Они сидели за камнями, боясь открыть глаза, слышали возню и поминали Голлума. Потом донеслось чавканье. Медленно сообразив, что орлы, будучи птицами, чавкать не могут, хоббиты осторожно высунулись посмотреть. Голлум довольно ковырял в зубах среди кучи перьев, приговаривая: — Хорошая птичка, жирненькая, голлм-голлм. Сэм выскочил из-за валунов, маша на него кастрюлей: — А ну, погоди! Не жри сырого! Я сейчас за травами сбегаю и приготовлю! В глазах Голлума загорелся злобный зеленый огонь, пальцы вцепились в добычу. — Портить хорошее мясо?! — шипел Голлум. — Он свежий, он молодой, он нежный, ешь его так, глупый хоббит! Сэм ухватил остатки орла с другой стороны и сильно дернул на себя, одновременно пытаясь мохнатой пяткой лягнуть Голлума в лоб. — Сожрал свою долю — и будет с тебя! А это отдай, я приготовлю для хозяина, хозяину нужна горячая еда! — Злой хоббит, нехороший, обижает нассс! — вопил Голлум, клацая зубами и норовя выдрать пернатые останки из рук Сэма. — Мы поклялись на Прелессти, поклялись служить хозяину Прелесссти. Про служить нехорошему хоббиту уговора не было, дасс, моя прелесть, не было. Мы на него плюем с присвисстом. Пуссссть неразумный хоббит сам наловит птичек и есссст их! — Если ты служишь хозяину, — пыхтел Сэм, из последних сил удерживая недоеденную часть тушки, — то ты должен послушать меня и дать мне приготовить этого орла! Хозяину нужна хорошая еда, это не дело, чтобы хоббит так худел! Понял, ты, Вонючка? Лучше пойди поищи кореньев! — Бросить вкусное мясо и искать мерссссские корешки?! Не сейчасссс, моя прелесть, не сейчасссс! Пусть глупый хоббит сам есссст эту гадосссть! Праведное негодование придавало Голлуму неголлумскую силу. У Сэма ни за что не вышло бы отнять у него орлятину, но забота о хозяине придала нехоббитскую силу самому Сэму, так что и Голлум не мог взять верх. Фродо, глядя на эту свалку из-за камня, не знал, что ему предпринять. С одной стороны, он ценил заботу Сэма, с другой же, есть недоеденного Голлумом орла ему было совершенно неохота. Наконец Голлум нашел решение и, не выпуская тушки, спешно принялся догладывать ее, рассудив, что из живота у него орла уж не отнимут точно. Видя, что победа ускользает из рук, Сэм приблизил лицо, выкатил глаза и заорал страшным голосом прямо в жующую голлумову физиономию: — Если ты ничего не оставишь хозяину, то клянусь всеми прелестями на свете — я сварю тебя самого! И мы съедим тебя с душицей и тимьяном! Услышав такое, Фродо, зажав рот, помчался в сторону ближайшей ямы. Когда через некоторое время он вернулся, над костерком уже булькала вода, довольный Сэм общипывал то, что некогда было орлиной тушкой, а Голлум сидел в сторонке и, всхлипывая, тер глаза. — Бедный Смеагол опять голодный! Злому хоббиту нет дела до бедного Смеагола, он отобрал у него вкусссную птичку! Но, может быть, будет пролетать большая, очень большая птичка, да, моя прелесссть, такая, как пролетала вчера. И, если она сссспуссстится, мы поймаем ее, моя прелессть, и тогда, быть может, гадкому хоббиту хватит, и он оставит кусочек для нассс! Фродо решил сделать вид, что совершенно не в курсе событий. — Хм! Сэм, чем это тут так вкусно пахнет? — А… это… а вот Голлум тут рябчика поймал, — бодро нашелся Сэм. — Глупый хоббит! — вне себя от такого наглого вранья вскинулся Голлум, потому что даже то, что уцелело после Голлумова пиршества, было крупнее самого толстого рябчика раз в двадцать. Фродо был благодарен Сэму за эту выдумку. В самом деле, есть родственника того, кто когда-то спас из горящего леса и от гоблинов дядюшку Бильбо, было как-то неловко, а теперь можно было делать вид, что все в порядке. — Перестань ругаться, Смеагол, — сказал Фродо. — Прелесть может обидеться. — Смеагол всегда рад помочь доброму хозяину, — всхлипнул Голлум, — но глупый хоббит развел костер, и теперь они увидят нассс, увидят. Злые орки или люди придут и поймают нас, голлм-голлм! — Какой ты все-таки глупый! — облизывая ложку, благодушно сказал Сэм. — Неужели не видишь — я вытяжку сделал, дым по земле стелется и с пылью смешивается, его не видно совсем. Садитесь, мастер Фродо. Ор… рябчик получился просто объедение. Вот никогда бы не подумал! А ты что сидишь носом в землю, Голлум? Ты за небом, за небом следи. И камушек заготовь покрупнее. А то пролетит большая птичка, а ты и проморгаешь. Этого твоего рябчика мы сейчас мигом съедим, а дорога впереди дальняя, хозяину силы понадобятся. Голлум отчего-то не стал ни смотреть на небо, ни заготавливать камушки. Он прислушался, принюхался и исчез в кустах. Через пару минут он высунулся обратно и надрывным шепотом сообщил: — Сюда, сюда! Добрый хозяин должен спасатьссся! Глупый хоббит все-таки навел на наш след мерссских людишек. После чего исчез в кустах снова и уже окончательно. Фродо, не раздумывая, полез за ним. Сэм торопливо разметал костер, пяткой набросал на него песка и пыли, чтобы он стал похож на прошлогодний и, с кастрюлей в обнимку, пыхтя, тоже полез в кусты. Чуть погодя послышался треск и шорохи. Кто-то явно направлялся к месту их стоянки. Минуты через три у кострища появились четыре крайне подозрительных человека, смуглых, черноволосых, при оружии, с золотыми кольцами в ушах. Переговаривались они на Всеобщем, но со странным чужеземным акцентом. — Э, отсюда дым шел, да, — сказал один. — Какой дым, слушай?! Не видишь, костер еще в прошлом году остыл, — сказал другой и в доказательство своих слов ничтоже сумняшеся попробовал пошвыряться в угольках. — А-а-а, я твою маму видал! — разнеслась по окрестностям его ругань, сопровождаемая гнусным хохотом трех остальных. И по внешнему виду, и по акценту ясно было, что это харадрим. Третий меж тем изучал обстановку. — Орла кушали, — сказал он, тыча пальцем в развешанные ветром по ближайшим веткам перья. — Вернемся или дальше искать будем? — спросил четвертый у первого, по-видимому, главного из них. — Слушай, какой искать? — тревожно зашептал третий. — Они орла скушали! Перья везде и кровь — руками порвали! Что такие с человеком сделают, а? Нас всего четыре, а их много — вон земля как затоптан! — он указал на тот пятачок, где недавно Сэм и Голлум отчаянно толклись, отбирая друг у друга несчастного орла. — Если руками — это обряд нехороший! — тревожно вскинулся второй, держа на отлете обожженные ладони. — Это жертва такой был, а вовсе не кушали. Уходить надо, пока цел! — Но костер они скрыли, — задумчиво произнес первый и огляделся. Фродо сделалось нехорошо — ему показалось, что предводитель харадрим смотрит прямо на них. Ветерок пошевелил кусты. Тут подал голос четвертый: — Командир, слушай, когда я в детстве к бабушка гости ездил, она орел готовиль. Э, знаешь, как мой бабушка умел орел готовить? Весь аул сбегался, а дедушка от счастья плакал, не поверишь, вот такими слезами, да. — Короче говори, — зашикали второй и третий. — Достал своя бабушка, мир ее праху, рассказывать. — Так я с тех пор знаю, как орел пахнет, — как ни в чем не бывало продолжил четвертый, — варили они его тут, зуб даю. И в доказательство он вздернул губу и ногтем постучал по сверкнувшему золотым блеском зубу. — И от нас убежали, — по-прежнему задумчиво подытожил первый. — А ну-ка, живо по кустам шарить! — Смеагол говорил! — прошипел Голлум и ручейком утек между камней. Растворился среди них, будто его никогда тут и не было. — Они, прежде чем орел варил, его руками порвал, — напомнил третий. — И кости где? Нету кости! С костями скушал, да. Второй медлил, с опаской поглядывая на кусты. — Давай-давай! — подбодрил их первый, вытаскивая из-за пояса кривой ятаган. — Они далеко не мог уйти. Хоббиты вжались в землю. Бежать было поздно, да и не убежали бы они от этих рослых воинов. Был бы вокруг густой лес — еще можно было бы попытаться скрыться в чаще, но среди чахлого кустарника деваться было некуда. — Плащи! — выдохнул Фродо пришедшую на ум спасительную мысль. Хоббиты быстро завернулись в эльфийские плащи и снова приникли к земле. Если харадрим на них не наступят, то, может быть, и не заметят. Совсем рядом затрещали ветки, и тут Сэм с ужасом вспомнил, что позабыл под кустом кастрюлю. — Только варить успевал, кушать не успевал, — утешал третьего четвертый. В кустах было пусто. Или казалось, что пусто. Осмотрев заросли так и сяк, четверка харадрим совсем уж было собралась уходить, как тут-то и случилось неизбежное. — Э, смотри, щито я нашел! — воскликнул второй. Тут же вокруг него сгрудились трое остальных. Предводитель озвучил то, что было перед глазами. — Кастрюль стоит, горячий еще. Второй мигом встрепенулся, но обожженные ладони напоминали о себе весьма изрядно. Четвертый же ловко подцепил ножом кусок орлятины, понюхал, восхищенно выдохнул и отправил кусок в рот. — Вах! Вкусно, слушай, да. Сэм мог стерпеть многое. Но слышать, как какой-то харадримец лазит в его священной кастрюле, да еще и, поди, немытыми руками, ему было невмочь совершенно. — А ну поставь на место, черномазый! — сурово рявкнул Сэм, вскакивая с земли и извлекая из ножен кинжал. — Э, щито ти сказал? — машинально ответил четвертый еще прежде, чем повернулся. — Вай! — взвизгнул третий и, не тратя времени на выяснение, кому принадлежит грозный голос, шарахнулся прочь. Толкнул держащего кастрюлю четвертого, и горячий бульон выплеснулся на многострадальные руки второго. Тот заверещал и кинулся было на четвертого с кулаками, но первый же удар заставил его завыть от боли. Очень глупо стоять с кастрюлей в руках, когда тебя пытаются поколотить, и четвертый отбросил ее вон и схватил второго за грудки. Столь бесцеремонное обращение с его драгоценной утварью окончательно вывело Сэма из себя. — Ах ты, гад! — завопил он и, выставив кинжал перед собой, бросился вперед. Тут в игру вступил первый. Он решительно собрался пресекать безобразие и оказался как раз между Сэмом и четвертым. Будь на месте Сэма человек нормального роста, он с разбегу вонзил бы кинжал прямо первому в спину. Впрочем, человека давно бы заметили, а маленький хоббит, да еще в эльфийском плаще словно растворялся среди кустов, да к тому же у всех участников событий не было времени внимательно осматриваться. Из-за того же маленького роста Сэм ткнул кинжалом первого не в спину, а несколько ниже. Тот дико заорал и начал сыпать ругательствами на незнакомом языке. Оба подчиненных обернулись к нему и стоящего почти вплотную к предводителю Сэма не заметили тоже. — Какой подлец ничтожный меня попа кинжал тыкал?! — орал первый. — Не знаю, командир, — недоуменно отвечали оба. Первый взбеленился еще пуще: — Ишачихи ваши мамы, вы еще врать мне будете?! — Сам такой! — сказал четвертый. — Да у нас даже кинжалов нет! — возмутился второй. Кинжалов у них действительно не было — у четвертого был нож, но он остался в кастрюле с орлятиной и теперь валялся здесь же на земле среди выплеснутого содержимого. Первый пока погодил разбираться на повышенных тонах. — А кто меня черномазым назвал? — раздумчиво протянул четвертый, наклоняясь за ножом. — Не я, — дружно ответили первый и второй. — Это колдовство, — сказал четвертый, — Командир, мой бабушка говориль… — Э, заткнись, надоел со своей бабушкой, чтоб она на том свете жила лучше, чем на этом! — А все кастрюль проклятый! — в сердцах воскликнул четвертый и наподдал по ней ногой. — Да я тебя за это… — закричал Сэм. Тут его наконец-то заметили. Как положено предводителю, первый открыл рот первым: — Э, малшик! Гневаться на ребенка за укол в тыл было как-то неудобно. — Я не мальчик, — сурово отвечал Сэм. — Я взрослый хоббит. Трое харадрим недоуменно переглянулись. — Первый раз слышу, — сказал второй. — Ти зачем кинжал махал и нехороший слова ругался? — продолжил допрос первый. — А вы мою кастрюлю зачем трогали? — Смотри, какой храбрый! — ухмыльнулся первый. — Твой кастрюль? — заинтересованно спросил четвертый. — А орел тоже ти вариль? — Да, я. И не для того, чтобы всякие туда носы совали! Сэм держался решительно. Фродо уже было взялся за рукоять Жала и хотел вскочить, чтобы поддержать Сэма, но в последний миг передумал. Вдвоем они все равно не справились бы с этой троицей, несмотря на пострадавшие руки второго и уколотый тыл первого, так что лучше подождать. Убивать Сэма прямо сейчас они, кажется, не собираются, а если поведут куда-то — можно будет проследить и постараться помочь. — Сам вариль, да? А поймаль тоже сам? — продолжал любопытствовать четвертый. — Мой дедушка… — Горный баран твой дедушка! — дуэтом рявкнули первый и второй и посмотрели друг на друга. Потом первый перевел взгляд на Сэма. — На вопрос отвечай, да! Ты орел ловил? — Это Вонючка, — скривившись, пояснил Сэм. — Или Липучка. Оба, короче. Я только отобрал. Харадрим переглянулись. — У двоих отобрал? — уточнил второй, мелкими шажочками отодвигаясь от Сэма. — А как еще, если они всегда вместе? — удивился Сэм. — И где они теперь? — внимательно глядя на хоббита, спросил первый. Сэм неопределенно махнул рукой. — Да, поди, уже и след простыл! Только пятки засверкали. Попадутся — душу вытрясу из обоих! — и он для убедительности помахал своим кинжалом. Первый на всякий случай отстранился: вроде бы этот маленький собеседник не производил грозного впечатления, но его решительность и тот факт, что он отобрал добычу сразу у двух противников, наводили на размышления. Четвертый явно рассматривал ситуацию с другой стороны. — Э, слушай! — обратился он к Сэму. — А ти не хочешь с нами пойти? Ми караван охраняем, нам храбрий воин нужны. Денги получишь, хороший еда кушать будешь. Сэм хотел уже отказаться от столь лестного предложения, но неожиданно ему в голову пришла мысль. — А куда идет караван? — спросил он. — В страну Мордор идет, к Саурон Великий. — А одежду дадите? А то истрепалась вся… Харадрим переглянулись. — Найдем тибе одежду! Соглашайся, не пожалеешь! — Только учтите, я не один, — предупредил Сэм. — Со мной мой хозяин. Харадрим переглянулись еще раз. — Если слуга такой храбрий воин, то хозяин, должен быть, савсэм герой, а? — обратился к Сэму первый. — Еще и какой! — Сэм для убедительности взмахнул рукой с ножом, и харадрим отодвинулись еще дальше. — Он на вид такой смирный, тихонький… а как разойдется — ууу! — Хорошо, — после некоторых раздумий решил первый. — Зови свой хозяин. — Сэм, зачем? — встретил его вопросом Фродо, едва тот нырнул в кусты. — Для чего ты согласился идти с ними? Какие из нас воины?! — Как это зачем? — Сэм от удивления даже сел на землю. — Вы разве не слышали? Они же в Мордор идут. В Мордор! — Ну и пусть себе идут. Наверное, это друзья Саурона, раз называют его великим и возят ему товары. Нам надо от них подальше держаться. — Да нам какая разница, чьи они друзья? Главное, что они через ворота пройдут, — их пропустят. Ну, а мы — вместе с ними. Одежду ихнюю наденем, нас и не заметят среди них. А потом удерем потихоньку, когда там, внутри будем. — Опасно это, Сэм. — Да уж не опаснее, чем с Вонючкой идти незнамо куда. Кто знает, что ему в голову взбредет! А и не взбредет, так неизвестно, что нас там ждет. А тут прямо как мой старик говорит: лучше всего спрятано то, что на виду. Среди друзей Врага нас никто искать не станет.