Bondmate

Мне кажется, что целая вечность минула с того момента, как ты едва не отдал свою искру, защищая нашу планету. Я помню те неопределимые эмоции в твоих голубых глазах, когда ты взглянул на меня, стоило Сэму забрать тот проклятый энергетический куб. И помню свой горячечный шепот, стоило мне услышать твоё: «Сэм, помести куб в мою грудь». Словно в бреду, я тогда хромающим бегом направилась к тебе, не разбирая того, что было у меня под ногами. Крики людей, звуки выстрелов, окрики солдат — все смешалось в один большой комок звуков, из которого разобрать что-то было практически невозможно. А потом все резко закончилось. Настолько резко, что я очнулась лишь тогда, когда груда металла, именуемая ранее Мегатроном, с огромной высоты своего роста ударилась об асфальт с характерным металлическим скрежетом. Люди часто говорят: «Что-то кончается, а что-то начинается». Так и случилось. Наступил долгожданный покой. Тот покой, которого вы веками ждали, стоило вашему миру вспыхнуть пламенем войны. Тот покой, которого ждали и люди, стоило Мегатрону учинить свои беспорядки здесь, на Земле. Я помню свой искренне щенячий восторг, когда увидела твой альтмод у себя под окнами. Право, мне казалось, что после смерти лидера Десептиконов, вы покинете землю, оставив здесь, разве что воспоминания о себе. Но этого не случилось. Ты и твои братья по оружию, пускай и не все, с затаённой в искре гордостью называли нашу планету «домом». Признаюсь, не все были рады этому союзу. Ведь, как такое возможно, чтобы люди сотрудничали с инопланетной формой жизни? Такое только в фильмах! Да, пожалуй, многое переменилось с того момента. Изменилось и моё отношение к кибертронцам. Если раньше я воспринимала вас всех как захватчиков, теперь… Вы стали для меня семьёй. Огромной, порой под сорок футов высотой, но семьёй. А ты… Даже больше. Мы едем по трассе, все набирая и набирая скорость. Мимо мелькают туслые отсветы фонарей, освещающих далёкую от города трассу. Лес проносится за стеклом с неимоверной скоростью, смешиваясь в одно зелёное-коричневое пятно, и лишь изредка удаётся зацепить краем глаза промелькнувшую тень от какого-нибудь животного, затерявшегося у дороги И ты и я прекрасно знаем, что если мы опоздаем, то получим нагоняй от Леннокса. Полковник, которого в это звание возвели не так давно, до чёртиков не любил, когда мы опаздывали. Конечно, такое происходило нечасто, да и то, только по моей вине. Ты ведь всегда был, есть и будешь очень пунктуальным. Стрелка спидометра уже давно бьется о край, истерично подергиваясь, но ты продолжаешь набирать скорость, ведь твоя альтформа это позволяет. Никогда не думала, что подобных размеров тягач способен ехать так быстро! Но, тем не менее, ты величественно движешься по дороге, часто обгоняя другие авто, и я смеюсь, иногда замечая удивлённый лица водителей. И вот вновь обгон, это вызывает у меня детский, ни с чем не сравнымый восторг. Я прикрываю глаза от удовольствия, подставляя лицо ветерку, что пробивается через приоткрытое окно, и в порыве чувств обхватываю ладонями рулевое колесо, совершенно позабыв, что ведёшь автомобиль ты. — Ты выглядишь счастливой, — в кабине раздается твой — такой приятный мне — баритон. Низкий, с небольшой хрипотцой, он все еще отдает металлом, но он, словно обволакивая, приносит душе покой и умиротворение. Слушать тебя является истинным удовольствием, а сердце невольно замирает, стоит тебе заговорит со мной чуть тише, как ты обычно это делаешь, когда рядом много людей. — Люблю вот так кататься с тобой, Босс. Вокруг — ни души, езжай себе и езжай. Если бы не Леннокс, я была бы готова хоть всю жизнь кататься вот так, не останавливаясь. — Взаимно, Челси, — ты замолчал. Даже сквозь динамики я понимаю, что ты улыбаешься. В голове невольно всплывает то, как приподнимаются уголки твоих губ, и я отвожу глаза от приборной панели, хмыкаю каким-то своим мыслям. Я удивлённо вскидываю голову, когда слух различает знакому фразу, состоящую из рваных, кликающих звуков. Когда-то давно, еще в начале работы с НЭСТ, я упросила Рэтчета научить меня вашему языку. Конечно, человеческий голосовой аппарат не способен воспроизвести нечто подобное, но теперь, у меня была возможность понимать то, что ты говоришь, пускай и не всегда, — /Твоя искра в моей искре навсегда/. — Эта фраза набатом отдаётся в голове, и я прикрываю глаза, шумно выдыхая. Разобрать части слов удаётся с трудом, но общий посыл фразы мне понятен и вполне различим. Я снова отвожу взгляд, стараясь собраться с мыслями, и неожиданно даже для самой себя, с губ срывается такое непривычное языку ваше наречие: — /Я нужна тебе, ты нужен мне/. В голове ураган из эмоций, он не даёт сосредоточиться. Кажется, что еще мгновение, и я свалюсь в обморок от накативших эмоций. Но этого не происходит. Температура тела поднимается — я чувствую это, потому что меня начинает трясти, а руки начинают потеть. В голову приходит сумасшедшая, совершенно безумная мысль, и я, все так же пряча от тебя глаза, тихо спрашиваю: — Ты можешь показать мне свою искру? От того, как резко ты останавливаешься, меня по инерции уносит вперед. Если бы не руки на рулевом колесе, то мой лоб точно бы впечатался в синеватую инсигнию автоботов. Но этого не происходит и я, словно рыба, которую выбросило волной на берег, хватаю ртом воздух. — Боги, нет, прости, я слишком… — Я бурным шёпотом начинаю лепетать какие-то извинения, но ты прерываешь меня. — Я… Я не думаю что сейчас… — Впервые слышать, как ты запинаешься, это… Смущающе. От этого становится ещё более неловко, но я не успеваю ничего сказать.- Но… Хорошо. — Ты съезжаешь на обочину, включая аварийку. Я судорожно убираю руки с руля и прикрываю ладонями лицо, стараясь остудить пылающие щеки. Найдя лазейку, ты заруливаешь в неприметный закуток у трассы. По узкой дорожке, которую, вероятнее всего, сделали для себя лесники, ты отъезжаешь довольно далеко от дороги. Ветки елей цепляются за твой корпус, оставляя невидимые царапины, но ты продолжаешь ехать, наконец, спустя минуты, выезжая на небольшую лесную опушку. Я неловко цепляюсь ослабевшими пальцами за ручку дверей и на негнущихся ногах покидаю кабину. За спиной раздается характерный звук трансформации. Меня всегда забавляло то, как вы это делаете, забавляло то, как каждая деталь уходит в предназначенные для неё пазы. Ты присел на колено и протянул манипулятор, приглашая меня. Металл приятно похолодил кожу под ладонями, стояло мне, зацепившись за один из твоих пальцев, забраться на предложенную длань. Меня всегда угнетало то, насколько маленькой я выгляжу, в сравнении со всеми вами. Первое время даже пугала мысль о том, что вы способны убить человека одним только неосторожности прикосновением. Но в данный момент, я не чувствовала подобного, наоборот, все тело расслабилось, а душу охватило чувство некой… защищённости. Стоило тебе стравить воздух с вентсистем и понести меня к грудному отсеку, я услышала тихие звуки раздвигающихся механизмов. Когда по глазам ударяет яркий голубой свет, я невольно щурюсь, чтобы потом, приподняв в удивление брови, неловко придвинуться вперёд. Твоя искра — Это… — Произношу на выдохе, не имея возможности подобрать определённый эпитет, чтобы описать то, что я вижу. Сферообразный сгусток чистейшей энергии, заключенный в изогнутую рамку Матрицы, переливаясь разными оттенками синего, замысловато пульсировал, словно имитировал пульс. Даже стоя на расстоянии, я имела возможность ощутить исходящее от него тепло. Эта искра принадлежит самому дорогому мне существу. Неловко протянув руку, я смотрю на твой фейсплейт, словно стараясь найти в твоей оптике какое-нибудь подобие на одобрение. С твоей стороны я различаю едва видимый кивок, и, нераздумывая, касаюсь самыми кончиками пальцев. Почему-то я всегда думала, что твоя искра воспримет мои прикосновения как инородное, враждебное воздействие, ведь даже камеру искры не так просто раскрыть. Я ожидала, что после прикосновения, меня сильным разрядом тока откинет назад. Но этого не произошло. От твоей искры исходило приятное тепло, больше перехожившее в жар, и я, не одергивая руку, продолжила свое небольшое изучение, теперь ладонью проводя по искре. С твоей стороны раздается тихий вздох и я неловко улыбаюсь. Тебе это нравится. — /Что ты делаешь со мной? /— Я поднимаю голову, и ты обводишь меня совершенно нечитаемым взглядом. Стоя сейчас где-то в лесу, с полностью открытой камерой искры, ты выглядишь… Уязвимым. Вся мощь, вся мудрость Праймов, заключенная сейчас в твоей груди, словно манила меня, не позволяя опустить. Совершенно внезапным образом, я чувствую нахлынувшие чувства, эмоции. Не свои собственные эмоции. Чужие. Они, словно что-то инородное, закрадываются в голову, занимая свое место в каждом уголке моего разума. За чувствами приходят воспоминания, которые, словно в монтаже, проносятся в мыслях с неумолимой скоростью. — Оптимус, мне кажется, или…? — /Наши искра и душа связаны/, — эти слова ты произносишь на выдохе, от чего по моей спине пробегают целые табуны мурашек. Я передергиваю плечами, словно от холода, когда до меня доходит осознание. — Прайм… Я… — Слова даются с трудом. Нестерпимо хочется что-то сказать, нарушить эту давящую тишину. — Я знаю, Чесли. Я тоже. Я чувствую это. Опять перед глазами начинает все плыть, но теперь, чужие воспоминания видны более чётко, и из всего, что я вижу, я могу разобрать что-то. Мегатрон. Орион Пакс. Ариэль. Война. Перерождение. Элита-1. Дезактив друзей. Смерть искрового партнера. Проигрыш. Земля. Сэм. Леннокс. НЭСТ. Я. Холод пробирает до костей, и я, наконец, опускаю руку. Камера искры передо мной закрывается — лениво, словно нехотя, и я поднимаю свой взор на тебя, чуть склонив голову в бок. Вижу твои сдвинутые к переносице оптограни, твой задумчивый взгляд. Неловко вытянувшись, я махаю тебе рукой, чтобы ты приподнял меня на уровень своей оптики, и, когда я оказываюсь перед синевой твоего взгляда, оставляю короткий поцелуй на металле твоего фейсплейта. — Я не думала, что до этого дойдет. — Никто не думал. Но я рад.