Моя гордость и радость

"Йорктаун Дейли" Алекс смотрел на буквы, украшенные на стенах, когда он стоял в лифте, мысленно готовясь к своему первому дню на новой работе. Он никогда не думал о журналистике, как о работе, когда тот задумывался над этим, он уже получил диплом юриста, за которой последовал степень магистра и остановился на этом. Он был просто благодарен за то, что ему предложили хорошо оплачиваемую работу...вместо какой-то паршивой стажировки, которая была не тем, на что он рассчитывал. Я буду работать изо всех сил и не собираюсь упускать свой шанс...Я в долгу перед мистером Вашингтоном. Именно благодаря мистеру Джорджу Вашингтону, Алексу вообще предложили работать здесь. Вашингтон был главным редактором и связался с Алексом после того, как наткнулся на его стихотворение и статью. Человек, написавший об урагане, когда тот обрушился на его родной остров - Невис, когда ему было всего 17 лет. Ураган...Катастрофа...Крушение поезда... Жизнь Александра Гамильтона, можно сказать, была не очень хорошей. Ну, это было чертовски ужасно, на самом деле. Сирота в 12. Одиночка в 15. ...Отец годовалого ребенка и бездомный в 17. Да, Александр Гамильтон был кем угодно...внебрачным ребенком, сиротой, иммигрантом, сыном шлюхи (некоторые даже называли его так), превосходным писателем, свободно владел английским, испанским и французским, зависел от кофе, страдал бессонницей и был отцом одиночкой. Последнее из этого списка, было лучшим, что с ним случалось. Филип был лучом света в его жизни, и Алекс даже не боялся признать, что готов убивать, чтобы защитить своего 6-летнего веснушчатого ангела. Жизнь Гамильтонов была нелегкой, но Алекс старался исправить это, и именно поэтому он сделал этот шаг, переехав в Нью-Йорк. После урагана на Невисе, после боли и потерь, после смерти матери Филипа, Алекс написал свой путь оттуда, и путь своего сына, и уехал в Нью-Йорк. Сначала это было трудно, Алекс должен был обеспечить их обоих, работая на двух дерьмовых работах в кафе, но зато его мальчик мог ходить в школу...и все было хорошо. Но ни один из них не мог должным образом устроиться...Они оба хотели подняться и сделать больше своей жизни. Так, в 22 года, в относительно неплохой квартире в центре города, все начинало налаживаться. Филип был в начальной школы Колумбии, это был его первый день сегодня, и Алекс проводил своего мальчика до ворот школы, и с поцелуем, крепкими объятиями, и обещанием встретиться с ним после уроков, он отправил его в школу. Шестилетний ребенок, казалось, был взволнован, чтобы начать все заново, но Алекс видел страх в карих глазах сына, и просто надеялся, что у него будет хороший день. — Мистер Гамильтон! Его глаза открылись, он даже и не понял, что закрыл их. Алекс понял, что двери лифта распахнулись, и он оказался лицом к лицу со своим новым боссом. Джордж Вашингтон был совсем не таким, как ожидал Александр: ему было около 40, очень высокий (Или просто Алекс маленький), лысина, загорелая кожа, сверкающие карие глаза - глаза человека, который действительно любит свою работу, и приятная улыбка на лице. Он закатал рукава рубашки до локтей и его галстук был ослаблен, что заставило Алекса чувствовать себя намного лучше в своем выборе одежде, черная футболка, пиджак с джинсами и кроссовками...Кажется, Вашингтон только что сказал "Smart casual"... — Мистер Вашингтон, - он протянул руку, но Вашингтон лишь отмахнулся. Высокий мужчина жестом указал вниз по коридору, и вскоре они с Алексом шли в ногу, когда последний что-то весело обсуждал. — Пожалуйста, зови меня Джордж или Вашингтон. Обычно моего отца называли Мистером Вашингтоном. Я должен сказать, что большинство людей здесь просто называют меня "Генералом", так что не стесняйся называть меня так же. И к тебе как лучше, Александр или Алекс, сынок? — Алекс...И да, "Генерал"? - Алекс понял, что задал вопрос вслух, решив позволить слову "сын", ускользнуть. Джордж засмеялся и кивнул. Они прошли мимо кабинетов, в каждом из которых было по четыре стола. В беседе, Вашингтон, упомянул, что в каждом офисе есть по четыре человека: два журналиста, один критик и сотрудник отдела графики и фотографии. — Да, потому что хоть я и кажусь веселым, но я строг, как генерал. Или это может быть потому, что я напоминаю некоторым из твоих коллег одного из отца-основателя, которым был генералом в Американской Революции. Александр кивнул. В этот момент, Вашингтон, казалось, очнулся и остановился, когда подошел к последнему офису слева, прежде чем они попали в еще больший офис, они прошли через еще две двери. Это, наверное, Вашингтона. Его босс постучал по стеклу и открыл дверь, позволив Алексу, который сжимал сумку на плече, зайти первым. В комнате был еще один человек, один огромный мужчина...Честно говоря, возле него, Алекс выглядел как ребенок...Или, по крайней мере, как храбрый подросток. Мужчина широко улыбнулся и встал. Алекс провел свой обычный "Гамильтоновский-осмотр", когда незнакомец поприветствовал босса. На нем была синяя шапочка и Алекс мог с уверенностью сказать, что она прикрывала темные кудри. Его темные глаза буквально кричали: «Я мягкий, как зефир». — Геркулес, это Александр Гамильтон. Он будет новым журналистом в политическом отделе. Алекс, - сказал Вашингтон, когда Алекс был полностью вовлечен в разговор, — Это Геркулес Маллиган. Он наш главный модный критик, к сожалению, я не могу представить тебе других сотрудников в твоем отделе, но я уверен, что ты познакомишься с Джоном и Аароном, когда они вернутся со своих заданий. Алекс кивнул, только наполовину слушая, модный критик? Этот парень был модным критиком?! Я имею в виду, я, конечно, понимаю, что «Не суди, если не хочешь чтобы тебя судили», но, черт возьми, это было совсем не то, чего я ожидал. Это потрясающе! — Йоу, чувак, ты в порядке, бррра? Глубокий голос Геркулеса отвлек его от мыслей и Алекс кивнул. Геркулес усмехнулся: «Ах, ты наверное думаешь, как кто-то вроде меня может быть модным критиком?» - в его акценте была какая-то особенность, но Алекс предпочел не говорить об этом и узнать больше о своем коллеге. — Это настолько очевидно, да? — Не беспокойся об этом, бррра, Джон и Аарон были такими же, - он указал на два пустых стола, один из который был дотошно аккуратный, до такой степени, что Алекс знал, что он, вероятно, убьет парня, которому этот стол принадлежит, своим беспорядком, в то время как другой стол был заполнен кучей фотографий и заметок. — Но да, - продолжил Геркулес, — Я учился на портного, когда был ребенком в Ирландии, но потом мы с мамой переехали сюда и я поступил в колледж, и решил, что я лучше разбираюсь в одежде, чем шью её...и вот, - он развел руками и пожал плечами, что заставило Алекса улыбнуться. Он решил, что ему нравится Геркулес. — Ну, не мне судить. В конце концов, это не мой первый выбор работы. — О какой работе ты думал сначала? — Президент, да. Прошел час, и Геркулес и Александр провели большую часть времени, знакомясь друг с другом, а также регистрируя его на почте, обмениваясь номерами и все в таком духе. Алекс еще не рассказал ему о Филипе, было бы неправильно сказать человеку, которого он только что встретил, что ему 22 года и у него есть ребенок...он не хотел отпугивать своего нового друга. Прошло еще четверть часа, прежде чем появились другие сотрудники. Это была...необычная встреча...учитывая, что они вошли, проклиная друг друга. — Берр, я не могу поверить! Как ты можешь говорить о том, что бы мы были осторожны с иммигрантами, когда ты сам чертов иммигрант? Чувак! Серьезно?! У человека, кричащего на Берра, были пушистые волосы, очень похожие на Филипа, которые были в высоком хвосте, яркие карие глаза и "звездное небо" веснушек на щеках, которые заставили Алекса подумать, что кто-то брызнул краской на холст. Он был, по крайней мере, на дюйм выше Гамильтона и был одет в радужную футболку с надписью «Вышел из шкафа», узкие джинсы и коричневый пиджак. Другой мужчина, Берр, был одет более профессионально. — Я просто говорю о том, Лоуренс, что с ростом иммиграции в США, мы должны быть осторожны. Я не говорю, что против иммиграции, у меня еще нет мнения насчет этого. И Лоуренс, и Геркулес застонали при этом заявлении, последний проворчал: «Типичная фраза Берра», и у Гамильтона, как будто бы появился голос, не то чтобы он стеснялся, он просто находил интересным слушать дебаты и оценивать ситуацию. — Если вы не отстаиваете какие-либо идеи, Бёрр, во имя чего вы погибнете? При звуке нового голоса Берр и Лоуренс остановились и повернулись, чтобы посмотреть на то, как Алекс сидит за своим новым столом рядом с Геркулесом. У первого отвисла челюсть и он приготовился что-то сказать, когда его прервал Лоуренс. — Спасибо тебе, дружище! - он дал пять Алексу, — Ты должно быть Александр Гамильтон, да? Я Джон Лоуренс, можно просто Лоуренс или Джон, и ты там где нужно. — Привет. Ну, это было ужасно, Алекс. Лоуренс улыбнулся, когда Алекс встал, чтобы пожать ему руку, но затем он остановился, когда он увидел двухдюймовую разницу в росте мужчины, «Да!» - вскрикнул Лоуренс и быстро подбежал к нему, чтобы проверить, действительно ли Гамильтон ниже его. Геркулес засмеялся и заговорил, а немой Берр все еще стоял у двери, «Ну, Алекс, ты теперь официально креветка группы», - он взял кружку, украшенную креветками с шкафа и передал ее Джону, «Джон, мой мальчик, это было весело, но теперь я предоставляю тебе честь передать кружку с креветками нашему новому карлику!» После странной церемонии, он официально представился Аарону Берру, своему коллеге-журналисту и четверо мужчин приступили к работе. Алексу нравилось, когда его пальцы стучали по клавиатуре ноутбука, ему нравилось писать о том, что он хорошо знает. Вашингтон попросил его подготовить статью о том, следует ли больше обсуждать политику в школах, тема, на которую Алекс мог бы высказать целую диссертацию, но к сожалению, должен был ограничиться в 1000 слов. Сейчас он работал над 3000 слов, которые до этого были восьми тысячами. Даааааа....... Вот она причина, по которой Алекс не решался стать журналистом. Разговор, казалось, протекал естественно между ними, Лоуренсом и Маллиганом. Берр не говорил много, но вступал в разговор, когда поднимали тему где он мог бы спорить. Джон и Геркулес были правы насчет «Классического Берра». Человек любил только противоречить, он никогда не был согласен с кем-то и не согласен тоже, ему просто нравилось провоцировать спор, и видя его таким, Алекс зная себя, мог видеть, что их отношения идут в разные стороны. — Эй, Гамильтон, мы с Герком собираемся пообедать. Хочешь присоединиться или будешь голодать, пока не закончить свою диссертацию? Алекс поколебался, переводя взгляд с экрана ноутбука на мальчика, стоящего у двери. Лоуренс ухмыльнулся, «Не волнуйся, мы тебе не убьем. Просто идем в небольшое кафе за углом, где работает парень Герка» Был незаданный вопрос: «Ты же не гомофоб, да?» - в карих глазах Джона, к счастью, он был не тем мужчиной который бы скрывал свою ориентацию, Алекс был би и был рад, что работает с людьми, с которыми бы он мог быть открытым. На Невисе ему было трудно открыто говорить о своей сексуальности. В таком небольшом месте гомосексуализм в основном не одобряется (хотя никто не занимается этим вопросом). Таким образом, осознание Александра, что он был би, произошло через месяц после того, как Филип родился, и его подруга (мама Филипа) умерла, когда он наконец поцеловал мальчика, которого знал со школы. Мальчик, о котором идем речь, не отреагировал хорошо, и Алекс стал изгоем после этого...16-летний отец, который любил мальчиков и девочек... В мире больше никого не осталось, кроме Филипа. Рука на плече вернула его к реальности и взгляд Александра встретился с Лоуренсом. Глубокие карие глаза были на самом деле смесью золотого, зеленого и коричневого, кружащихся вместе, как волшебная палитра. Алекс мог потеряться в этих глазах, если бы не голос Джона. — Ты в порядке, приятель? Ты как будто на своей волне. Он кивнул. Это твой первый день и ты уже смотришь в глаза коллеге? Что с тобой не так, Алекс? Ты здесь из-за работы, из-за денег и из-за Филипа. У тебя нет времени на отношения, у тебя даже нет времени, чтобы переспать в эти дни...Тебя не трахали 7 лет, не забивай голову «этими днями» — Значит, ты идешь обедать или нет? — Пока там есть кофе, я в деле. — Хорошо, это то, о чем я говорил, - сказал Лоуренс, — Вот такой мужчина мне по душе! Увидимся позже, Берр. Берр небрежно махнул рукой и сказал: «Что угодно, уходи», а Алекс засунул свой ноутбук в сумку-мессенджер и поспешил за Лоуренсом и Маллиганом вниз из здания и на шумные улицы Нью-Йорка