Запретная связь.

— Ну и чего приперлась?! Вали туда, где была! — гневно выплюнула та.       Лекса перепугалась, такого она не ожидала. От женщины сильно пахло алкоголем, не как обычно. Но по виду не скажешь, что она была пьяна. Ни по глазам, ни по голосу, ни по состоянию, которое было не шатким — нормальным. Она была не пьяной, но злой. — Кларк, я... — Мне плевать! — прервала поток слов женщина захлопывая дверь, перед носом Вудс. Брюнетка резко остановила дверь рукой и прошла внутрь, Гриффин уже скрылась где-то. — Я, что не на английском сказала?! Или тебе повторить на всех языках мира, которые ты знаешь? Derrumba! Kreuze durch! Rate!       Брюнетка слышала откуда доносился голос и прошлась до кухни. Конечно, она узнала языки на которых проговорила Гриффин «проваливай!», испанский, немецкий, французский. — Le baiser de moi, s'il vous plaît... — прошептала попросив девушка на французском, «поцелуй меня, пожалуйста...». Не смотря ни на что, она чувствовала свою вину.       Блондинка нахмурилась, поворачиваясь к зеленоглазой и сталкиваясь взглядом с ее умолящими глазами. — А еще чего? — женщина заметно начала остывать, но еще не до конца. — А еще... можешь делать со мной, что хочешь. — ответила девушка, без сомнений. Ей почему-то совсем не хотелось потерять эту Дьяволицу. — Что? — теперь голубоглазая точно остыла и прибывала мягко говоря в шоке. — Я виновата, накажи меня. — перефразировала свои слова Вудс. За что сразу получила свой поцелуй, правда он был требовательный и жестоким. Оно было понятно. Но брюнетка тоже не отставала и также требовала его, борясь с чужим языком.       Привкус спиртного, Лекса сразу почувствовала, но это ее не останавливало, а лишь сильнее одурманивало и без того затуманенную темную головку.       Позже, Кларк молча потянула ту в свою спальню, на втором этаже. Там она быстренько раздела Лексу и приковала к своей кровати. Так сказать распяла. Воспользовавшись ремнями от своих брюк, сильно перетянула запястья рук и ног.       Для Вудс это было необычно, даже странно, но она уже не боялась, она доверяла. Не смотря на то, что в руках и ногах была боль, а по телу бежали мурашки от раскрытого входа во влагалище.       Кларк разделась и опустилась на дерзкую школьницу, начиная ее нежно целовать. Она стала плавно опускаться язычком и ласкать ее шею и ушки... Та знала, что это были самые эрогенные зоны брюнетки, и при их стимуляции она просто теряла голову.       Женщина доставляла неистовое наслаждение, постепенно спускаясь к соскам. Темный сосок затвердел и встал, пришёл в возбужденное состояние, а Лекса стала тихо постанывать от удовольствия. Гриффин опустила руку на «зияющую» промежность, там было очень влажно, а её нижние губки дрожали. Та была готова...       Блондинка оскалилась, она хотела поиздеваться в этот раз, жаждала этого, прибывая немного в алкогольном опьянении. Тем более ее саму подвели (попросили) к этому. Чего она не хотела испытывать на своем нежном цветочке. Да, ее захлестнула ревность, что школьница поставила других на первое место и осталась на дне рождении. А не то, что та ослущалась приказа, об этом она уже давно не думала.       Голубоглазая взяла в руку розовый стек и прошлась ударом по одной груди, проговорив: — Не открывай глаза. Или мне придеться их завязать. Вудс вздрогнула, шлепок прошел по напряженному соску, что та сразу ощутила жжение в нем, но глаза не открыла. Она сама попросила наказание. Далее конец стека прошелся по ягодицам снизу, оставляя красную полосу на них. Брюнетка шумно выдохнула. — Ты мне изменяла?! Там, на дне рождении?! — продолжала свой допрос Гриффин.       Было больно, но зеленоглазая все равно ощущала не большие приливы возбуждения и задыхаясь в этих ощущениях, не замечая, как мысленно ответила на вопрос. — Отвечай! — прычала блондинка, нанося следующий удар по второй груди, оставляя и на нем горящую, как от ожога, полосу. — Нет, Кларк, я тебя не изменяла! — вскрикнула школьница, но остальное добавила тише. — Как я посмела бы... — Тогда почему ты пришла мокрая? — спросила блондинка, огрев наконечником стека напряженный красный клитор. И брюнетку захлеснули эмоции, она сильно вскрикнула, чувствуя боль, и как из ее врат выделяется большое количество смазки, стекая по заднему отверстию и капая на шелковый пододеяльник. — Кларк! Меня обрызгали из бассейна, сама я даже до купальника не раздевалась. Я хотела к тебе, весь вечер, правда! — зараторила Лекса, только, что бы эта сладкая и до ужаса болезненная пытка закончилась. — Хорошо. — ответила ехидно женщина, понимая, что добилась чего хотела. Откидывая стек в сторону, прильнула лицом к «раскаленной» промежности и начала вылизывать ее языком и ласкать руками, тем самым зализывая «раны», которые сама нанесла. Тут же Вудс сразу накрыл неописуемый оргазм, она хотела, чтобы это продолжалось бесконечно, но блондинка встала и подошла к тумбочке. К удивлению зеленоглазой, Кларк достала огромный, как показалось брюнетке аналог мужского полового органа, двухсторонний, и на ремнях. Женщина присела слегка и вставила один «предмет» в свою щель, закрепляя ремешки, вокруг своих бедер и талии. Она вернулась в постель, и прошептала: — Ты мне доверяешь? — как-то заботливо звучало это предложение из ее уст. — Да. — тихо ответила зеленоглазая и это было самой, что ни на есть правдой. Хотя она и боялась этой большой штуковина. Голубоглазая взяла второй конец игрушки в руку и поднесла к «нефритовым вратам» школьницы. Упираясь во вход, она продолжила ласкать набухший клитор рукой. От наслаждения Лекса закрыла глаза и застонала. Но тут ее пронзил огромный кол... Нет, ей не было больно, просто это было неожиданно. Блондинка начала приводить его в движение, с каждым разом ускоряя темп.       Тем вечером сильнейшие оргазмы накрывали брюнетку с головой, один за другим, заставляя кричать и стонать от удовольствия. Она была просто на седьмом небе. Дьяволица ее так вымотала, что зеленоглазая лежала как мертвая, но счастливая.       Кларк тоже не раз получила свое удовольствие, но после полученных ответов все же была нежна. На сколько вообще было это возможно, при «животной» страсти, которую она чувствовала к этой школьнице.       На утро брюнетка проснулась в постели хозяйки дома, но глаз не открывала. Боялась, что это был всего лишь сон. — Я чувствую, как ты смотришь на меня, Кларк. — Почему, я не могу смотреть на своего Ангелочка? А ты именно он, когда спишь. — улыбалась блондинка, прицеловавывая смуглую щечку, несколько раз. — Потому, что ты Дьяволица. Моя Дьяволица. Мой личный ад. Женщина нахмурилась и замолчала. Лекса поняв все по долгому молчанию, раскрыла свои глаза, поворачиваясь лицом к голубоглазой, продолжая мило улыбаться. — Что??? — удивилась та. — Это в хорошем смысле, Кларк. Все началось с того... и я так тебя прозвала. Но в процессе поняла, что не смогу без тебя. Ты моя погибель. Но теперь смысл иной... — Я поняла, Ангелок. — блонди задумалась. — А полетели со мной, на следующей неделе на Пхукет? Мне там нужно заключить еще одну сделку, но мы снимим виллу и... Отдохнем. — Кларк сама не поняла, как предложила, находясь под впечатлением от дочки Вудсов.       До Лексы теперь дошло, что это не сон, когда она смотрела в сияющие глаза лучшей женщины в мире. — Я согласна. — с улыбкой произнесла девушка, не задумываясь о последствиях и о своем парне. Кажется, она впервые была счастлива. — Вот и отлично! Вставай, Майя, наверное, уже приготовила завтрак. И да, душ у тебя в спальне. — А почему не в твой? — простонала недовольно брюнетка. — Потому что, если мы вместе направимся в мой – завтрак у нас будет в обед. — подмигнула блондинка и скрылась в ванной комнате.       Майя вышла из кухни, до прихода девушек. Но конечно, накрыла им стол. — Кларк, мне домой сейчас ехать? — робко спросила брюнетка, не хотев наглеть. Она и так уже наглела и с каждым днем все больше, поэтому ей не хотелось испытывать терпение папиного спонсора, своего «папочки-Дьявола»? Которая давно стала, чем-то большим для зеленоглазой. — Мисс Гриффин, вам звонит мистер Вудс.