Запретная связь.

— Мэм, мы на месте.       Остановились они возле одного из небоскребов. Брюнетка терялась в догадках. Зачем? Что они тут забыли? Здесь квартира Кларк?       Но они поднялись на лифте на самый последний этаж, точнее даже на крышу и перед Лексой привстал невероятный вид на город. На ночной город... Бесконечность огней заполняет темноту, здесь и горящие неоновым светом названия различных магазинов, и кафе, россыпи света из тысячей маленьких квардратиков окон, пестрящие витрины... Все соединяется в каком-то сказочном круговороте света, света в ночи...       И даже когда город уснет: постепенно в окнах погаснет свет, кафе, магазины закрываются – останутся одинокие фонари, которые будут гореть всю ночь. Город не померкнет в темной ночи.       На крыше небоскреба ближе к темной выси, поэтому становятся, как бы ярче миллиарды звезд, рассыпанных по ночному небу...       Романтика ночного города таит в себе особую красоту, особую загадку...  Огни ночных дорог, тянущиеся длинной вереницей, убегающей куда-то вдаль, так и манят за собою в неизвестность  ночной суеты.        У ночной романтики есть своя неповторимая загадка, своя  притягательность и красота.       Вудс не сразу заметила небольшой, накрытый столик на двоих, для ужина, ибо красота бесконечного пространства – завораживала. И не только... В этот момент, в ее душе поселился страх... Страх остаться одной, страх перед будущим без блондинки. Нет, это не тоже самое, что было несколько дней назад, это было, что-то похуже, в сто раз хуже... Это не объяснить, что-то на стадии интуиции. Шестого чувства? Чувства вины, безысходности и бессмысленности поглощали девушку. Что это? Сердце колотилось, как бешенное... — Малышка? — подорвалась испуганная Гриффин к брюнетке, когда увлажнились щеки той. — Что-то не так, тебе не нравится?       Лекса даже не почувствовала, что она бесшумно плачет, только теплые пальчики вытирающие ее слезы. — Нет, все так невероятно, Кларк, головокружительно! — Тогда почему ты плачешь, Цветочек? — взволнованно спрашивала голубоглазая.       Конечно, Вудс не расскажет об этих глупых чувствах. Это было правда глупо и нереально. Ну, что может случится? Если только та ее вновь не прогонит... — Кларк, не бросай меня, прошу... — та нахмурилась. Ну, не умела она устраивать свидания... — Девочка моя, нет, никогда я тебя больше не брошу. Ты – моя! И теперь всегда ей будешь. — заверяла блондинка. — Давай, уйдем отсюда? — Нет. Все прекрасно и я хочу остаться. Слегка улыбнулась зеленоглазая.       Поужинали они в полутишине. Ну, как в полутишине? Молчала только Лекса, а женщина рассказывала о работе, о Беллами с которым рассталась. Вудс слушала внимательно, но одновременно переживала свое чувство тревоги. — Ты сегодня молчаливая. — проговорила Гриффин, накидывая на плечи своего цветочка теплый плед. — Прости... Я же говорила, что по части романтических свиданий... Я не умею их делать... — Все хорошо, Кларк. Я же сказала. — это тоже было правдой, просто она немного не договаривала... — Мне хорошо с тобой везде, где бы мы не были, вдвоем. А молчу я, потому что мне нравится твой голос, немного с хрипотцой. Но ни у кого такого нет. Я его узнаю из миллиона.       Голубоглазая наслаждалась этими словами-комплементами к своей персоне, обнимая девушку сзади и даря поцелуи уху, волосами и верхней части шеи, где та была оголена. — Поехали домой, малышка. Я тебя отвезу. — Я не хочу сегодня оставаться одна, Кларк... — Ты же знаешь, я не могу... — Сегодня мы поедем к мои родителям. — уточнила девушка и Гриффин пришлось согласиться, больше она не могла противостоять цветочку и тем более своему естеству. Хотя она и не собиралась трахаться – они просто переночуют.       Девушки сходили в душ, по очереди и блондинке была предложена длинная футболка, хотя на ней она натянулась и не до конца прикрывала попу.       Голубоглазая поправляя одеяло, взбивая его, не заметила, как к ней в плотную подошла Вудс. Выпрямилась, лишь тогда, когда почувствовала прикосновение чужого тела. — Не сегодня, Лекс... — сдержанно произнесла начальница. Та, как будто не слышала, продолжая гнуть свою линию. — Поцелуй меня, Кларк. — пока это была просьба в голосе.       Блондинка берет ту за подбородок и целует – страстно, но быстро отрывается. — А теперь спать... — женщина сама не верила своим словам и как она говорила... Голос был низким, но пока еще стойким. — Поцелуй меня, Кларк. — повторила та. — Лекс, я уже это сделала. — удивленно произнесла Дьяволица. Хотя сейчас казалось, что брюнетка — Демон-искуситель. Она больше подходит на эту роль. У Дьявола могут быть огненно-зеленые глаза, а вот небесные – нет. — Поцелуй сюда. — указала она пальцем на своей плечо, слегка откланяя голову в сторону.       У голубоглазой загорелись глаза, ей нравилась такая игра, с активным цветочком. Хорошо, давай продолжим.       Хитро улыбнулась блонди своим мыслям, оставляя короткие, мягкие и медленные поцелуи на оголенном плече, шее, ключицы. Для начальницы – это самые сексуальные части тела. Она обожала эти сексуальные части брюнетки, они сводили с ума. А Вудс сводило с ума, когда та умеючи прикасалась к ним.       Но спустя время она оторвалась и посмотрела в потемневший лес зеленых глаз. Девушке это совсем не понравилось, но она не знала, как продолжить. Они смотрят возбужденным взглядом на лица и пожирают друг друга глазами. Воздух между ними электризуется, сердце с бешенной скоростью начинает перекачивать кровь, перехватывает дыхание... — Поцелуй меня. — твердит Лекса, с тоном в котором отчетливо слышится приказ.       Гриффин сбрасывает с себя наваждение и отворачивается, хватаясь за одеяло, чтобы лечь спать. Да, ей очень хочется, но перегибать палку с собой – она не позволит. — Кларк... — отчаяние срывается с уст брюнетки, слышится какое-то шуршание и начальница поворачивается. Она не хочет, что бы та плакала.       При увиденной картине, ее глаза лезут на лоб... Лекса стояла совершенно нагая, она хотела ее ласк. — Ты будешь просить меня? — спросила женщина, мысленно молясь всем Богам, что бы дали сил ей сдержаться, а не накинутся на этот невинный цветочек. — Если придется. — вот такая покорность нужна была Гриффин с самого начала. Хоть и Блейк убеждал, что она не получит этого от школьницы, но поглядите... Вот она. Нет, не рабыня и не игрушка. А любимая, повзрослевшая женщина.       В миг, блондинка толкает девушку к стене и прижимается к ней, целует ее, а затем хватает за волосы, приподнимая слегка лицо Вудс. — Чего ты хочешь, Цветочек? — в голубых глазах загорается огонь страсти и она еле сдерживает себя, чтобы полюбовно «не отодрать» этого Ангела. — Тебя. — прошептала та, ей нравится этот напор, она его больше не боится. — Как? Боже...       Пробегают мысли в темной голове, Лекса не ожидала, что Дьяволица будет продолжать ее игру. Она надеялась, что та сорвется. А теперь что? Ей придеться все же руководить сием процессом?.. — Займись со мной любовью. — хоть и глаза блонди были затуманены страстью и они блуждали по смуглому телу, но она сдерживалась из последних сил. — Как? — повторяет она хриплым, надрывным голосом. — Поцелуй меня. — руководит процессом бывшая школьница. — Куда? — Ты знаешь. — Нет. — Кларк издевалась над этой невинностью. Ну, не ей же одной быть Демоном, пусть и та по будет немного Чертенком.       До жути смущаясь, Лекса указывает пальцем на свою сокровищницу и Гриффин усмехается. Красные щеки пылают огнем от стыда, но одновременно они горят и от возбуждения. — Как прикажите, мисс Вудс. — рассмеялась Кларк, добавляя. — Когда-нибудь, я скажу тебе это в своем кабинете, в своем офисе, когда мы захотим трахнутся во время рабочего дня.       Гриффин отбрасывает Лексу на кровать и ложится, лицом к ее промежности. Целует в розовую вульву и дает волю своему опытному языку, умеющему доставлять неистовое удовольствие. Брюнетка вскрикивает и вцепляется в белокурые волосы.       Голубоглазая не останавливается и ее язык гуляет вокруг клитора, доводя ту до безумия, вновь и вновь... — Кларк, пожалуйста, войди в меня... — голос хрипит, скрипит, из последних сил Вудс умоляет женщину. — Ты правда этого хочешь? — спрашивает томным голосом Гриффин, но не останавливается. — Да, пожалуйста-а-а! — громко стонет брюнетка. — Я хочу, что бы ты была внутри меня. — Сейчас? — Да, черт возьми! — Никогда не ругайся, моему Цветочку это не идет. — проговорила та и зеленоглазая почувствовала, как в нее резко вошли... Вся рука? Ибо было чувство переполности, но восхитительные, изысканные ощущения не потерялись.       Конечно, трудно исправиться от диких привычек, ее опять за что-то наказывали. Но Вудс не было больно, она привыкала уже к этому животному сексу.       Это не была вся рука, это было четыре пальчика, все же даже Дьявол-искуситель не изверг. Пальцы выходили из темноволосой и быстро наполняли ее снова. Движения языка на клиторе не останавливаются, пальцы беспощадно, даже мстительно толкаются, рука бьется об промежность с хлюпающимся звуком. Ноги Лексы напрягаются и она взрывается, умопомрачительно рассыпаясь на миллион оскольков. Блондинка пристает, просовывая руку девушки в свои трусики и пару движений, следует за ней, выкрикивая ее имя: — Боже, Лекса!