Сон бабочки.

Самое первое, что он почувствовал после долго сна был холодный, почти ледяной ветер. Что-то очень чувствительное и хрупкое дрожало в нем. Вместе с холодом он стал чувствовать, как что-то меняется. Такое случалось, когда его двигали или закрывали. Но ведь сейчас такого не должно быть. Они забыли о нем и оставили пылиться в одиночестве. Без чьих-то голосов, улыбок, слез. Совсем один, ожидая чего-то. Под уютную мелодию дождя и ветра, он не заметил, как задремал. И когда Юга резко проснулся, он почувствовал что-то неприятное и холодное. Он был какой-то неправильный. Было холодно, горячо и как-то сломано. Он попытался осмотреться, как делал это раньше, но не получилось. Перед глазами была все та же тьма. Юге это не понравилось. Его порыв что-то сделать всегда заканчивался неудачей. И сколько бы он не пытался делать то же, что и люди - у него не получалось. Он продолжал стоять, не надеясь на что-либо. Но ведь сейчас все было не так, как прежде. Его желание пошевелится было услышано. И в следующее мгновение неприятное чувство сзади перешло на давящее нечто-то выше. Не веря в свое счастье, в свой шанс Юга решила попытался шевельнутся еще. А потом еще. И еще. Он двигался и качался, не веря своему счастью! Но перед ним все еще была темнота. - Ну ничего себе, - прозвенел голос рядом. - Здравствуй, малыш. Ты только появился? - Ого! - вторил второй чуть более шелестящий и тягучий голос. - Привет-привет! - было так ярко, что Юга боялся взглянуть. - Ну чего ты. Открой глазки. До него дотронулись! Было горячо, влажно и как-то слишком необычно. Будто он весь осколок. От чувств и эмоций, пришлось резко отрыть что-то и посмотреть на кого-то. Перед ним стоял кто-то крепкий и рыжий. Он беззаботно и радостно улыбался, протягивая руку. А рядом с ним находилась женская улыбающаяся фигура ярко-розового цвета. - Поздравляю! Теперь ты один из нас! Один из цукумогами! - сказали они в один голос. Юга оглянулся. Он был на том же чердаке, покрытым пылью и солнечными зайчиками. Или ему казалось, что это тот же чердак? Вещи, какими он их запомнил, изменились. Да и солнце светило намного ярче, чем до этого. Юноша встал и отряхнулся. Вся его одежда была в пыли и паутине. Его прекрасная блистающая и отражающая любой свет одежда казалась потускневший и менее яркой. Что заставляло хмурится. Двое, его поприветствовавших, спокойно стояли и переговаривались, иногда поглядывая на него. Только Юга смотрел на бабочек вокруг него и пытался понять, что произошло. Не мог же он, будучи обычным зеркальцем вдруг стать неизвестно чем! Взгляд продолжал блуждать по комнате в поисках ответов, которые не хотели находится. - Если у тебя есть вопросы, - начал рыжий и сделал шаг в его сторону, - мы возможно можем ответить на парочку из них. Оттолкнувшись ногой от пола, Аояма подлетел к незнакомцу, с ослепительной улыбкой на губах. Крылья все еще чувствовали жуткий холод, но все же двигались и позволяли ему парить. От каждого движения пыльца с них падала на землю, оставляя блестящий и искрящийся след. Бабочки, кружащие над его головой, так же сияли и мерцали, как отражение солнечных зайчиков. - Oui. Я был бы вам признателен, - подмигнув, Юга отправил воздушный поцелуй, продолжая сиять и оставлять от каждого движения блестящие пушинки. - Мой создатель дал мне имя. И можете звать меня Аояма. И я стану тем, кто будет освещать путь в темные времена, подобно Луне и звездам. "Если ты сможешь дожить до своего 100-ого дня рождения - то сможешь стать кем захочешь," - приговаривал старый человек, выводя маленьких бабочек по краям карманного зеркальца. - "И тогда я надеюсь, ты сможешь стать тем, кем искренне хочешь быть." Спустя долгие годы этот мир стал терять свое сияние. Он стал чернеть, загрязняться. Вокруг были лишь гной и грязь. Дышать было мучительно больно. Ровно так же, как и поддерживать форму. Его старые друзья уже все заснули глубоким сном, только он продолжал трепыхаться. Его крылья становились все тоньше и темнее, причиняя страдания. Его братья и сестры, бабочки, что сияли даже в самой непроглядной тьме, покинули его, оставив на память лишь небольшие узоры на руках. Они вернулись к нему, давая чуть больше сил, чтобы жить. Даже если это лишь несколько жалких человеческих недель. Но он сдался. В какой-то момент перед глазами стало плыть и качаться. Крылья его больше не могли пошевелиться. А кожа стала настолько темной, что он сливался с тенями в переулках. Это пугало. Его блеск, его свет перестали мерцать и искриться. Он больше не мог быть тем, кем желал быть. На мокром и грязном тротуаре лежало маленькое карманное зеркальце с бабочками, выпавшее у него из мешочка. Юга потянулся к нему дрожащей рукой, смаргивая слезы боли и бессилия. Ему было так жаль, что он не может делать то, что должен. Ему было так жаль, что он вот так засыпает: на улице в такой болезненный дождь. "Может в следующий раз... Может когда я проснусь, я встречу тех, кто сможет меня поддержать" - закрывая уставшие и налитые чернью глаза, подумал Аояма. Маленькое красивенькое зеркальце подобрала маленькая девочка в желтом дождевике и в желтых сапожках. Она покрутила его в руках и с улыбкой побежала домой. Девочка мыла, вытирала, очищала находку, как только могла. Не всегда ее маленькие и пухлые пальчики могли вытереть всю-всю грязь. Но она старалась. В конце концов, когда она перепробовала все известные способы чистки - ей предстало зеркальце, с красивым разноцветных орнаментом в виде бабочек. Маленькие создания кружились и сияли вокруг одной большой, но не менее яркой бабочки. Не желая с ним расставаться и впредь, маленькая девочка всегда брала его с собой. "Приятный ветерок," - подумал Юга, открывая глаза. Он не мог сказать, как тут очутился или что с ним было. Рядом с ним сейчас лежало его раскрытое зеркальце, играя солнечным светом и заставляя зайчиков бежать друг от дружки. Воздух вокруг наполнял приятный аромат полевых цветов. В небе пели оды птицы своим друзьям на земле. Было так тихо и спокойно. Ровно до того момента, как птицы не стали петь громче, а вдалеке не послышался топот копыт. Юга подскочил на месте и посмотрел вперед. На горизонте виднелись темные фигуры разных размеров. Все пространство вокруг стали наполнять перезвон колокольчиков, глубокий голос и тихий шепот листьев и цветов. Аояма скрупулезно стал себя отряхивать от пыли, пыльцы, травинок и прочих мелких ценителей "чистой" красоты. Но вот вид его самого удивил. Юга был теперь не такой высокий и большой, как раньше. Его руки стали не больше анютиных глазок. Каждый взмах ресниц сопровождался сияющими искрами. А крылья изобиловали количеством блесток и сияющих нитей. Бабочки вернулись к нему и теперь кружили рядом с ним. Только на сей раз они были меньше. И кроме огромных и ослепительных крыльев нельзя было ничего разглядеть. Но сияющий ореол издалека отвлек его от созерцания себя любимого. В размытых очертаниях были видны фигуры женщины с длинными волосами и парочки псов. Кто-то очень низкий шел впереди и нес высокий посох, отбивая сияющий ритм. Голос был похож на бурлящий поток под кожей. Каждое слово словно приказ, призыв, разрешение жить и наслаждаться этой жизнью. И чем ближе они подходили, тем сильнее был голос, тем ярче сияли глаза и крылья. Фигура женщины была все отчетливее и теплее, как родное и искрящееся чувство в сердце. Женщина сидела гордо и благородно, всем своим видом излучая любовь и доброту. В глазах цвета малиновки отражался весь мир и каждое творение, созданное им. В темных волосах мелькали звезды и Луна. В нежном и трепетном свете, окружающим ее фигуру, не было ни намека на земное и человеческое. Хотелось подлететь и подарить ей еже больше своего света и сияния. Крылья задрожали и стали опускать хозяина ниже. Казалось, даже цветы стали ярче цвести, а деревья громче шептать. - … прибыла великая Гялах из Тар на Ног, - закончил голос, отдаваясь мурашками в крыльях. Аояма неуверенно взглянул на гостей, не переставая улыбаться и сиять глазками. - Ну надо же. Вы посмотрите только на это чудо, - начала говорить женщина, протягивая тонкую руку. - Подлетай, не бойся. Юга чуть замялся, но предложение принял и тихонечко и осторожно подлетел, опуская руки на протянутые пальцы. - И откуда ты такой взялся? - вопрошал некто внизу, смотря своими строгими глазами на него. - Я... Свет в ночи, что указывает путь, - подал голос Юга. - И как тут очутился - не ведомо мне, mademoiselle. Последнее, что помниться мне - как я был окружен тьмой и болью. Все внутри было черным черно. И... прошу меня простить, но я многого не понимаю. - Это не твоя вина, дитя, - начала говорить женщина, поглаживая Аояму по волосам и не переставая улыбаться. - Я Титания - королева фей из Тир на Ног. Ну а ты... - Королева, прошу взгляните, - маленькая и сухая ладонь протянула зеркальце с огранкой и узором. - Это лежало на траве. Думается мне, оно принадлежит ему. - Какая красота! - восхитилась Королева и взяла в одну руку зеркальце, что приветливо сверкнуло на свету. - Так ты у нас нечто вроде цукумогами? - Вы правы, mademoiselle, - опустив голову, согласился Юга. - Но я все еще рыцарь в сияющих латах! Я хочу указывать путь во тьме всем, кому это требуется! Я должен вернуть всех потерянных туда, где они должны быть! - юный и сияющий малыш вкинул свою голову с ослепительной улыбкой и сияющими глазами. - Я рыцарь! И мой долг защищать слабых! От тьмы ли, от грусти ли! Я обязан их защищать - потому что я рыцарь без страха и упрека! - Тогда, - протянула Титания, улыбаясь еще шире, - как насчет службы у меня? Королеве же положен рыцарь, не так ли? И тогда ни я не потеряюсь, ни меня не потеряют. А кому-то такому как ты - никому не станет жутко, верно же? Сбоку послышался тяжелый вздох. Но Юга его почти и не слышал. Крылья затрепетали чуть сильнее, сияя ярче и чище. Блески из глаз стали еще ослепительнее. Он не верил своему счастью. Он может стать настоящим рыцарем! Он сможет защищать слабых и служить прекрасной Королеве! Разве он заслужил такое счастье? - Мой мастер дал мне имя Аояма Юга, - цукумогами приземлился на траву и преклонил колено. - И я бы хотел его оставить. Кроме него и моей сути - от почтенного мастера у меня более ничего нет, - услышав тихое согласие, рыцарь чуть кивнул. - Клянусь отныне и впредь служить моей Королеве и защищать слабых. Я стану ее светом в безлунные и беззвездные ночи. Мои глаза никогда не устанут сиять, чтобы осветить дорогу идущему - "нет, не так!" - Я не перестающий подмигивать рыцарь, стану ослепительным блеском в ночи! Возможно, то была сила Королевы фей. Возможно, то было его искренним желанием. Но зеркальце со временем стало просто памятью о дорогом человеке. Со временем пребывания в Тир на Ноге он изменился и вернулся к той форме, которой был когда-то. Только вот вид его изменился. Он перестал быть цукумогами и стал просто одним из блуждающих огоньков. Титания таких, как он, любила называть Эллилльданами. "Только намного милее и симпатичнее" - приговаривала она и по привычке гладила его волосы.