Grimoire

«Странник забирает у тебя всё, даже знания о том, как существовать» — Скиталец Тёмной эпохи.

За движениями Илая неотрывно следят четыре пары глаз, пока он тасует колоду. Карты с шорохом перелетают из одной ладони в другую, издавая при этом тихий шорох. В его руках они походят на потоки струящейся воды, которая постоянно находится в движении. Большая часть людей уже разошлась по своим палаткам, только молодой паренек, до этого долгое время перебирающий струны лютни, пододвигается ближе к стражам. Видимо, ему становится интересно, чем они развлекают себя в свободное от дозора время. Никто из восставших не возражает против его компании. Через некоторое время к ним подтягивается Номейро и Левай, которые обустраиваются в некотором отдалении от картежников. Их призраки, мерцая в полутьме голубыми окулярами, выводят голографическую проекцию местности рядом со своими избранными и те, взвешивая все «за» и «против», принимаются неспешно обсуждать наиболее оптимальные пути продвижения на грядущий день. Насколько известно, меньше чем через неделю, их отряд должен выйти к точке пересечения со второй боевой группой. Которая, как и они, собирают по округе всех тех, кто сумел выжить в условиях сурового климата и постоянного соседства с падшими. Номейро искренне хочет помочь нуждающимся в защите преодолеть опасные районы и, возможно, сберечь человеческие жизни. Все оставшиеся в этих краях, обрекают себя на погибель. От рук инопланетян или от голода. Обычно, беженцы охотно соглашаются преодолеть долгий путь, в надежде покинуть эти богом забытые места, но встречаются и те, кто с отчаяньем цепляется за обжитое место. С такими сладить тяжелее всего. Завтрашний отрезок пути предвещает новые испытания, готовые в любой момент обрушится на головы путников. Номейро возвышается над картой, подобно непроницаемой горе, на его суровом лице застывает задумчивое выражение. Глава отряда внимательно слушает то, что пытается втолковать ему Левай. Смуглые руки варлока то и дело мельтешат в воздухе, её привычка жестикулировать во время разговора со стороны может показаться очень необычной, но все в отряде уже привыкли к странностям друг друга, поэтому, не обращают на них внимания. - Мейро, - её голос вздрагивает и восточный акцент становится более очевидным, - послушай мень-я. Нам просто необходим этот крюк. У нас почти закончились запасы воды и еды, а ль-юди уста-ли. К тому же, если мы пойдем по прямой, то можем угодить в се-ти, расставленные падшими. Думаешь, вчера мы перебили всех до последнего? Она с волнением смотрит в сторону костра и пересекается взглядом с Илаем, который до этого краем уха прислушивался к обсуждению. - Левай, я все понимаю, но… - тихо выдыхает титан и в его голубых глазах блестит сталь. – И ты пойми меня. Если мы не успеем, то можем разминуться, а это чревато новыми стычками. Неожиданно, в плечо восставшего врезается острый локоть Сизифа, который находится рядом, с недовольным видом восседая на перевернутом котелке для приготовления еды. Илай переводит взгляд, понимая, что кроме него разговор никто больше не слушает, а если и слушает, то не подает вида. - Ну все, перетасовал и довольно, - потрясывая кулаком, шипит охотник, все ещё не отошедший от очередного проигрыша. Илай широко ухмыляется, не показывая остальным всколыхнувшегося чувства волнения, заполонившего мысли. Только бы треклятая дрожь в руках не выказала его настоящие чувства. - Сними, - мужчина протягивает колоду карт Орин и та аккуратно сдвигает половину стопки в сторону, небрежно касаясь его пальцев своими. Он подмечает, что кожа на её руках бархатная и едва уловимо фосфоресцирует в полумраке. Эти мысли отодвигают волнение на второй план и помогают сосредоточится на происходящем. Мужчина раздает карты по кругу: Сизиф-Дженсен-он. Пробужденная и лютнист не участвуют в битве за титул «ловкача», как выразился перед первым раундом охотник, поэтому, молча наблюдают за происходящим. Илай также подмечает, что взгляд девушки прикован к движениям его рук, тасующих карты. Мужчина попросту не может отказать себе в удовольствии провернуть ещё один фокус, чем спешит непременно воспользоваться. Раз - и он тянется к аккуратно выбритому виску Орин. Два - осторожно заводит выбившиеся пряди волос за её ухо. Три - и между его пальцев возникает карта. Он улыбается про себя, видя почти детское удивление в глазах девушки. Илай опускает ставшую козырной картой под перетасованную колоду. - Ты только посмотри на этого прохвоста, Дженсен! Вот ведь выпендрежник, - Сизиф закатывает глаза. – Опять мухлюет, падший его подери. В очередной раз пропуская обвинения в мошенничестве мимо ушей, Илай подмигивает девушке. А костер весело потрескивает свежим хворостом и сыплет в темное ночное небо россыпью тающих искр. Ему становится душно, возможно, запоздалый отклик алкоголя, наконец ударившего в голову, дает о себе знать. За время его отсутствия, Дженсен тоже где-то раздобыл бутылку хмельного и теперь находился в самом, что ни на есть, добром расположении духа. Похожий в своей мохнатой броне на раздобревшего медведя, он потрепал Сизифа по плечу и громогласно заявил: - Меньше слов, больше дела, охотник! – рассмеялся титан, забирая свои карты. Кажется, его от души забавляли полные негодования возгласы. - Интересно, давно ли ты переметнулся на его сторону, брат, - по большей части для вида продолжал возмущаться охотник, но его лицо заметно повеселело, когда он увидел свои карты. Время текло неспешно, размеренно. Успевает пройти несколько веселых партий, в которых каждый из стражей, с попеременным успехом, вырывает у друг друга победу. Охотник время от времени бурлилт, готовый в любой момент нагреть котелок на котором восседает, но Дженсен вовремя достает из своих запасов ещё одну бутылку и угощает собравшихся. Лютнист, пропустив пару неполных стаканов, дремлет, положив голову на плавный изгиб музыкального инструмента. Его короткие русые волосы торчат на загривке смешным ершиком. Только теперь становится понятно, что парню не больше шестнадцати лет от роду. Орин спиртное развязывает язык и теперь она участвует в разговоре и часто смеется, слушая незатейливые перепалки сопартийцев. Пододвинувшись ближе к Илаю и положив голову ему на плечо, она с интересом наблюдает за ходами. И когда ночная прохлада подбирается ближе, запуская свои щупальца под воротник и отвороты куртки, мужчина начинает ощущает жар чужого тела даже через одежду. Это дурманит хлеще алкоголя, не давая сосредоточится на партии. - Хе-хе, учитесь, пока я жив! – восклицает Сизиф, одним ходом завершая партию, в его глазах сияет азартный блеск. – Ну что? Съели!? - вскакивая с места, они принимает боевую стойку. Илай качает головой, сбрасывая свои карты с рук. Он мог уже пару раз подряд заставить товарища позеленеть от злости, но почему-то не стал этого делать. - Вот балбес, - Дженсен прячет улыбку в щербатой эмалированной кружке, тоже возвращая карты. Номейло и Левай потихоньку сворачивают поле своей деятельности и уходят в сторону палаток. Если Номейро все ещё задумчив и прощается с засидевшейся компанией едва уловимым кивком головы, то волнение, замеченное ранее во взгляде Левай, полностью исчезает. И проходя мимо их небольшого отряда, она с нежной улыбкой желает всем спокойных снов. - Уже поздно, ребята. Завт-хра нас ждёт долгий переход, поэтому, советую отдохнуть. Охотник перестает дурачится и опускается на место, задумчиво подперев кулаком щеку. Его энтузиазм неожиданно быстро улетучивается. - Как думаете, между ними что-то есть? А? – спрашивает Сизив, бросая прощальный взгляд вслед уходящим. Дженсен возится в своем походном мешке, дребезжа пустыми бутылками. Огонь все ещё отбрасывает теплый оранжевый отсвет на лица стражей, но оставшись без подпитки, он с каждой минутой блекнет, медленно превращаясь в размеренно тлеющие угли. А сияние звёзд-бриллиантов, рассыпанных в темно-синем небе, напротив, становится ярче. - Что, положил глаз на нашу восточную принцессу? – титан неспешно завязывает на узел застежки и, одобрительно крякнув, поднимается с места. Так и не дождавшись ответа, он подходит к лютнисту, пытаясь разбудить паренька. Тот слабо реагирует на попытки стража привести его в чувство, продолжая дремать прямиком на музыкальном инструменте. Дженсен не выдерживает и грубо проходится по струнам рукой, от чего парень вскакивает на ноги с выпученными глазами. - Что?! Где!? – чуть не выронив лютню, он в недоумении вертит головой. - Пожалуй, мы на боковую, - громогласно объявляет титан и легонько похлопывает юношу по плечу, от чего у того чуть не подкашиваются ноги. – Сизив, пойдем. - Что? – охотник разминает затекшие за время посиделок плечи и недовольно морщится. – Вообще-то, я планировал поболтать с бродягой. У меня ещё ни в одном глазу. Титан упирает руки в бока и наклоняет голову. - Пойдем, чего интересного расскажу, - он встречается с благодарным взглядом Илая. Охотник на мгновение замирает, хмурится, скользя глазами по товарищам. На его лице детально отображается весь спектр мыслительного процесса – от недопонимания, к полному раскрытию тайного умысла, когда он замечает задремавшую на плече Илая Орин. - Аааа, - теперь уже понимающе тянет он и подхватывает отброшенный в сторону плащ. Уходя, он бросает через плечо, – с тебя выпивка. Стражи медленно бредут в сторону палаток, оставляя их наедине. Последние отголоски разговоров затихают, гаснут огни, теперь раздается лишь тихий отзвук посапывания из палаток, тихий шелест сверчков, да шорохи проходящих по периферии лагеря часовых. Россыпь звезд мерцает в высоте бездонного ночного неба, а бесчисленные осколки изредка падают, сгорая в высоких слоях атмосферы. Бессмертный сидит возле догорающего костра, оставившего после себя лишь малиновые угли. Он смотрит на то, как небо вновь разрезают яркие искры, напоминающие о... - Августовские Персеиды, вот что мне это напоминает, - говорит он сам себе. В это время, словно ненароком, поглядывает в сторону задремавшей на его плече Орин, чье теплое дыхание щекочет его шею. Алкоголь ещё сильнее ударил ему в голову, от чего та немного кружится, а настроение от чего-то улучшается само по себе. Осторожно взяв прутик с земли, Илай шевелит угли, которые выбрасывают в черноту сноп искр, на мгновение освещающие лицо девушки. Ему кажется, что её кожа поглощает весь свет и начинает слабо мерцать во вновь обступившей их мгле. Её чуть приоткрытый рот, чувственные, но потрескавшиеся губы, синие волосы, которые сейчас закрывают половину лица... Что-то в ней есть. То, что не хочется отпускать. Он засматривается чуть дольше, чем нужно, и девушка открывает веки... На миг их глаза встречаются, ее — яркие голубые, как далекие звезды, а его — черные, как ночная мгла. Затем она привстает и чуть отстраняется, заметив струйку слюны, стекающую по подбородку. Илай чувствует холод, он хочет что-то сказать, но не знает как. Слова застывают внутри комом. - Так как тебя звать? По-настоящему, - голос девушки кажется далеким, а до мужчины не сразу доходит, что это спрашивают его. - Эй, ты что, уснул что-ли? - А, сестрёнка, дайка подумать... - восставший скалился, хотя ему кажется, что он изображает свою самую обезоруживающую улыбку. - Все зовут меня Илай. - Илай? - В голосе Орин сквозит наигранное удивление. - Серьезно? Думаешь, я поверю? - Помню, бабуля говорила именно это имя, когда-то давным-давно... - Бабуля? Так вот, как ты называешь своего призрака! - девушка рассмеялась. - Илай и его бабуля, - продолжала смеяться титан. Илай понимает, что этот смех вовсе беззлобный и беззаботный, но он тревожится, что в лагере все проснутся, поэтому он, сделав над собой усилие, затыкает девушке рот. - Тише ты, разбудишь всех! - его шепот походит на шипение змеи. Орин кивает и Илай отпускает руку, чувствуя, как горит на коже след ее губ. - Все равно, забавное имя, - титан делает вид, что ничего не произошло. А Илай все смотрит на обожженную губами девушки руку, понимая, что вовсе не хочет, чтобы эта ночь заканчивалась.