Grimoire

«Я перестал считать армагеддоны». — Скиталец.

Он не спал. Просто лежал на спине, смотря на темный полог палатки. С обратной стороны по плотному брезенту гулко барабанил проливной дождь, который не могли заглушить даже хриплые раскаты грома вдали. Ветер усиливался, он, словно злой волк, проверял своим дыханием на прочность хрупкое убежище, держащееся любой непогоде на зло благодаря технологиям золотого века и доработкам темной эпохи. Да, Странник нас забери, раньше с технологиями было получше. Сейчас он чувствовал себя одним из тех глупых поросят, которые разозлили волка. В животе заурчало. — Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк! Где ты ходишь, глупый волк, старый волк, страшный волк? — мужчина, сам того не заметив, начал напевать древний, как мир, въедливый мотив. — По крайней мере, в таком месте я, определенно, Наф-Наф. Рассмеявшись хриплым смехом, он завел руку за голову, устраиваясь поудобнее. От земли веяло холодом. Мужчина поборол в себе желание укрыться с головой одеялом — в последнее время ему все чаще не доставало тепла, иногда казалось, что его кости мёрзнут изнутри. Очередная вспышка молнии была видна даже сквозь плотную ткань, она принесла с собой запах озона и сырости, дождь забарабанил пуще прежнего. Илай закрыл глаза и закинул ногу на ногу. «Погода блещет, ни один здравомыслящий фрейм, если такие остались, на улицу нос не высунет, не то что люди или какие-нибудь пробудившиеся». — Он искривил губы в усмешке. Сейчас его шрамы на щеке стали выглядеть глубже, грубее. — «Они-то из полимеров и стали сделаны, а люди... Мы из мяса, больше из воды, чертовы кожаные мешки, а она...» — Почесав покрытый короткой темной щетиной подбородок, мужчина попытался отринуть внезапно появившееся мысли. — «С чего вдруг я о ней думаю? А? Дурак ты, Илай, полный дурак, пустозвон, а теперь — спи». Кажется, отвлеченный бессмысленными рассуждениями, он успел задремать, но чуткий сон завершился так же неожиданно, как и начался. Сквозь гулкий стук капель и порывы ветра, он услышал шлепанье ботинок. Кто-то не самыми осторожными перебежками приближался в сторону его палатки. Встрепенувшись, Илай утер тыльной стороной ладони рот и положил руку на рукоять револьвера. Шаги неожиданно стихли, он приподнялся, готовый в любой момент разрядить барабан. В голове было пусто, он понимал, что в лагере тихо, что, скорее всего, это лишь кто-то из его компании. Шаги достаточно громкие, а падшие в рейде передвигаются вовсе бесшумно, не оставляя следов, но мужчина ничего не мог поделать с регулярно проявляющимися приступами тревоги. Вдалеке лениво пророкотал гром, он готов был поклясться, что за тонкой ширмой кто-то стоит — яркая вспышка молнии осветила чей-то силуэт. — Я слышал твои шаги, — сквозь зубы процедил он и услышал, как кто-то шмыгнул носом. Совсем тихо и как-то по-детски. — Орин? — осторожно позвал он. — Прости, не хотела тебя отвлекать, — за ширмой послышался тихий шелест и полог палатки немного приподнялся. Она вошла внутрь, мокрые волосы обрамляли лицо, спутанные и грязные. Девушка выглядела чертовски уставшей. С её тяжелой брони на пол струйками стекала вода. — Что-то случилось? — приподнимаясь с импровизированной постели, спросил Илай. — Присаживайся. Мужчина подобрал под себя ноги, освобождая пространство и незаметно убирая руку с револьвера. Девушка кивнула и, сняв лист брони в сантиметр толщиной, который только титан мог бы назвать нагрудником, села. — Слушай, у меня небольшая проблема, — начала она, призывая призрака, который материализовался над её открытой ладонью. Света внутри стало немного больше. Она стянула и сапоги и отбросила их в сторону. — Здесь такое дело. В общем, у меня теперь нет палатки, её сломало упавшей ветвью, — она нервно прикусила нижнюю губу, даже не подозревая, какую реакцию оказывает на собеседника это, на первый взгляд, безобидное действие. Он с трудом отвел взгляд и поправил воротник, ставший неожиданно тугим. — Хорошо, сейчас все починим, — Илай нашарил в полутьме свою куртку, но его остановили. — Здесь поможет только чудо, её буквально расплющило, — сказала она . — Я хотела пойти к беженцам, там места побольше, но сам понимаешь, люди сторонятся таких, как я. Можно мне переждать непогоду здесь? В палатке царило неловкое молчание, Илай отчетливо понимал, что весь запас его шуток иссяк, как только она села рядом с ним, а это — самое худшее из зол. Мужчина сжал предательски дрожащую руку в кулак, понимая, что все идет наперекосяк. «Черт, не так все должно было быть, совсем не так. Ты же совсем иначе представлял себе это». — Илай ругал сам себя, ощущая, как дрожь усиливается. — Ты чего дрожишь? — девушка склонила голову на бок, присматриваясь к пальцам собеседника. — Замерз? — Д-да, что-то совсем похолодало, — резко, гораздо быстрее, чем нужно, он отвернулся и спрятал руку под подушку. Естественно, эти действия не остались незамеченными. — Да что с тобой сегодня? — её голос был одновременно взволнованным и непонимающим. А глаза — словно угли в полумраке, стали ярче. — Если хочешь, я могу уйти. — Нет... нет, нет, что ты, оставайся, — затараторил мужчина, понимая, что еще одна ошибка и все возведенные подсознанием иллюзии рухнут, а она уйдет, оставив его ни с чем. — Я просто решил, что нужно заварить чай. У меня и травы есть. Нашарив в сумке, которая так кстати лкжала под подушкой, старый медный чайник и пучок трав, он выудил пожитки на бледный свет. - Иногда ты меня пугаешь, но от чая не откажусь, — утерев нос тыльной стороной ладони, девушка чуть отодвинулась, чтобы освободить место для горелки. Восставший приметил, что напряжение двушки прошло, она расслабилась, это хорошо, оставалось лишь не упустить момент, ничего не испортить. Покопавшись еще в своих вещах, Илай наконец-то нашел плитку и поставил ее меж собой и Орин. Через несколько мгновений синеватое пламя сжатого газа обожгло и озарило их лица. — Не трать газ, дай мне, - Рин улыбнулась и, выключив плитку, протянула руку. — Давай, не робей, Илай. — Держи, раз хочешь, — мужчина пожал плечами и аккуратно поставил помятый чайничек на её открытую ладонь. Девушка прикрыла глаза и сосредоточилась. На миг Илаю показалось, что мелкая пыль и камушки поднялись в воздух вокруг нее, насколько много света она сосредоточила в своих руках. Кожа на её ладони раскалилась, приобретая алый оттенок, становясь похожа на плавленную сталь. Чайник вдруг зашипел, его тонкие стенки скрючило и прорвало от пара. — Ой... Странник меня... Прости, Илай, я не хотела... Прости, — девушка поняла, что все испортила. — Нужно было использовать плитку... Прости меня. Илай же громко рассмеялся. Впервые за долгое время, ему было действительно весело, но от чего-то радовало не произошедшее, а реакция Орин на свою неудачу. Её раскрасневшиеся щеки, на которых еще более отчетливо проступили символы пробудившихся, потухшие глаза и такой раздосадованный вид — именно это больше веселило его. — Перестань, — все еще смеясь, сказал мужчина. — Не переживай, все уберем. Ну и развеселила ты меня, сестрица. Тем не менее, взгляд Орин стал серьезным, а брови сдвинулись к переносице. — Я пойду найду тебе чайник, — девушка стала собираться. — Эй, ты серьезно? Снова пойдешь под дождь? — мужчина прислушался, а капли с таким же остервенением били в промасленный брезент над головой, хоть грозы больше не было. — Не переживай, сейчас что-нибудь придумаем. Главное, что никто не пострадал. И ты не обожглась. — Я не могу обжечься, а вот ты — запросто, — она посмотрела на свои ладони. — Иногда меня пугает эта сила. — Меня тоже... — Илай вовремя успел заткнуться. — О чем ты? Моя сила пугает и тебя? — девушка поднялась на ноги. — Тогда мне точно нечего здесь делать. — Странник тебя раздери, нет конечно! Ты чего вообще? - Илай вскочил вслед за Орин. — Я пойду... — она развернулась, приоткрыв полог палатки, впуская внутрь холодный влажный ветер и капли дождя. — Стой! Не уходи! — Он резко схватил её за плечо и развернул, чуть не рассчитав силы. Она оказалась в его объятиях, так близко, что перехватило дыхание. Впрочем и освобождаться она не спешила. — И снова я спрошу... Что с тобой сегодня? — она смотрела ему в глаза, срывая покровы, один за другим. — А с тобой? Все еще хочешь уйти? — он сжал руки на ее талии. — Не-а, не хочу… Дождь прошел, а прохладный восточный ветер прогнал все сизые тучи к далекому морю, открыв взору звезды. Но Илай и Орин, обнимающиеся в палатке, так этого и не увидели. Разорвав страстный поцелуй, Илай поправил выбившуюся прядь волос из её прически, нежно касаясь шершавым пальцем гладкой кожи щеки. — Не останавливайся... — Орин спешно расстегнула все пуговицы на кофте, скинув ее на матрас, под ноги. Илай скинул рубаху и помог девушке снять облегающий черный топ. — Ты прекрасна... — он не успел закончить, его грубо прервали. — Да перестань ты, иди сюда... - она беззастенчиво ухватила его за зад и притянула к себе, вновь целуя и прижимаясь все крепче. Он находил все происходящее странным, похожим на сновидение мороком, и знал, что всё не может хорошо закончится. Знал, чувствовал, ведь никогда столь приятные моменты в его новой жизни, а возможно и в старой, не длились долго. — Орин... Рин, дорогая... Постой... Подожди! — зашипел мужчина, с болью в сердце отстраняясь от разгоряченной девушки. — Прислушайся, прошу тебя. — Ты что? — она смотрела на него взглядом, полным непонимания. Илай лишь коснулся пальцем ее губ и прошептал: — Послушай. — Ничего не слышу, — воительница насторожилась. - Это мне не нравится. Они стояли еще пару минут, как в тишине раздался треск хитина. Приятный, успокаивающий треск цикад, мотыльков, крыльев светлячков. — УЛЕЙ! — воскликнули они одновременно. Илай схватил револьвер и выскочил на улицу, Орин, накинувшая на себя нагрудник и шлем, выбежала следом. В темноте ничего не было видно. В лагере было тихо и спокойно. — Видимо, зря волновались, — она положила ладонь на его плечо. — Пойдем в палатку, продолжим то, на чем остановились. — С удоволь... Тишину разорвали звуки выстрелов из плазменных винтовок. Ночь окрасилась зеленым огнем душ. В темноте засияли изумрудные точки глаз. Их становилось все больше, они приближались. Первые палатки вспыхнули. Часовые открывшие ответный огонь, подняли тревогу. Звук сирены, её завывание переполошили весь лагерь. Илай выстрелил из револьвера в голову раба, который бежал прямиком на них и, сдув пороховой дым, только и смог сказать: — Видимо, не зря…