Пошлости Крикета

– Женя… Ну, Женя… Женечка… Женюся… Женюра…. Женек… Евгеша…. Евгения… Евгешенька… – Я сказала, что нет, отвали! Ты мне мешаешь. – Королева льда! Императрица! Богиня! Пожа-а-алуйста! – Я в тебя сейчас чем-нибудь кину! – Ледышка! Издевательница! Мучительница! Ненавистница красоты! Сиськи! Женя бросает на него выразительный взгляд и закатывает глаза: – Это не оскорбление, а твоя самая сладкая фантазия, Ханю. – От Ханю и слышу! – обиженно надувает губы и стучит кулачками по кровати. – Я жертва домашнего насилия! Вызовите полицию! Самого сексуального чемпиона мира по фигурному катанию ущемляют в его правах! Спасите!!! – Ханю, мать твою, ты успокоишься сегодня или ...? – Или что? – Или я встану и сама тебя успокою! – А я уже... встал! – Боже, мужику 25, а он все тупые шуточки шутит, – Женя повернулась обратно к зеркалу и тяжело вздохнула. Под пристальным взглядом развалившегося позади нее мужчины взяла черный карандаш и поднесла к глазам. – Так и будешь гипнотизировать? – Ага! – он поболтал ногами в воздухе и хихикнул. – Если ты не согласишься, то я буду тебе мешать! И тогда у тебя не получатся красивые стрелки. И ты будешь вынуждена идти с ужасным макияжем! – он высунул язык и состроил смешную мордочку. – Я тебе сказала, что не буду этого делать! – Ну, Женя! Всего один разочек! – Ага, один разочек. У нас впереди месяц шоу. Разочек, блин… – А я за это тебе массаж вечером сделаю, правда! – он, словно попрыгунчик, подскочил на кровати и устроился на самом краю, смотря своими глазами-бусинками на девушку. – Правда-правда! – Последний твой массаж закончился тем, что мне пришлось замазывать тональником засосы по всей спине! – Женя кинула в него кисточкой и обреченно вздохнула. – Ты не сдашься, да? – Неа! – гордо смотрит на девушку, играясь с брошенным в него предметом. – Я упертый! И я ничего не боюсь! – Кто вчера визжал как умалишенный, когда Хави посадил тебя на велосипед? – ЭЙ! Это запрещенный прием! И велосипед – это оружие массового поражения. Ты хотя бы представляешь, сколько людей погибают от того, что… – … услышали твой крик в тот момент? – Женя хихикает совсем не по-девичьи, откидываясь спиной на мягкую кровать. – Я буду вспоминать это в старости! – А я думал, что ты будешь вспоминать в старости другое, – Юдзуру накрывает своим телом девушку, выразительно поигрывая бровями. – Ага, конечно. Юзу, мы оба опаздываем и так, – Женя пытается его оттолкнуть от себя, но парень наклоняется еще ниже и ласково целует ее в шею, чуть прикусывая нежную кожу. – Тьфу! Ханю скатывается с девушки на кровать и пытается оттереть со своего языка отвратный привкус тонального крема. – Женя, блин. Ну, Женя! Ты же знаешь, – обиженно хнычет, смотря на нее своими полными слез глазами. – Ты специально намазала свою сладкую кожу этой гадостью, да? Знаешь же... – Чудо ты мое, – девушка обнимает его и оставляет легкий поцелуй на губах. – Нам правда нужно собираться, солнышко, иначе Брайан придет за нами и снова будет читать лекцию о том, что переселит тебя к нему в номер, а ко мне кого-то из девочек отправит. – В качестве компенсации требую сделать мне макияж! Призрак не может выступать с эти загаром! – он тыкает пальцем в свою щеку, словно не с Женей он провел несколько дней под палящим солнцем, наслаждаясь коротким отдыхом. – Я же похож на… На эскимо, вот! – Твои сравнения загонят меня в гроб. Слава Богу, что с журналистами ты ведешь себя сдержанней и оставил свои дурацкие попытки встать русские словечки. – Если не накрасишь, то я им покажу ту фотку, где ты… – Юдзуру выразительно смотрит на девушку, соблазнительно проводя своей руке по ее бедру. – Ладно, садись и ничего не трогай только! Сейчас я себе доделаю макияж, а потом возьмусь за тебя, чудо ты мое! Женя достает подводку и осторожно рисует стрелки, оставляя на несколько минут парня без присмотра в окружении огромного количества ее личной косметики, которая «обязательно пригодится, а вдруг что-то закончится или я решу изменить макияж, и вообще не твое дело, ты вот иди своих Пухов пересчитывай». – А это что такое? – он берет коробочку и открывает, с любопытством разглядывая ее содержимое. – Какое прикольное! Женя краем глаза видит, как Юзу осторожно проводит пальцем по пудре и засовывает его в рот. Следующее, что она видит, это плюющегося японца и летящую на кровать коробочку. – Ханю, мать твою! – она подскакивает к парню и за руку тащит его в ванную. – Как ты выжил без меня? – Я старался! – Старался себя всячески убить? Я знаю. А теперь давай, промывай свой рот и руки. И стоит рядом, внимательно наблюдая за тем, чтобы он не стал с мылом отмывать свой язык или, не дай Бог, не взял какое-нибудь из ее средств, чтобы умыться. А то она знает этого ребенка: ему все обязательно нужно попробовать языком. Нет, она, конечно, не против этого, особенно когда они остаются вдвоем и пробовать он будет исключительно ее, но вот все, что касается косметики… – А теперь пошли, буду из тебя красавца делать. *** – ЖЕНЯ! ОНО НЕ ОТТИРАЕТСЯ! – Оно? Что у тебя там опять не оттирается? – То, что ты мне на ресницы нарисовала. Черная ерунда, – из ванной комнаты, заглушая шум воды, слышится разгневанный голос японца. – Это карандаш. И не на ресницы, а на линию роста ресниц, – Женя лениво листает журнал, развалившись на огромной кровати, и даже не планируя идти спасать своего сумасшедшего японца, который строит из себя великого героя, способного самостоятельно избавиться от косметики. – Возьми розовую баночку, нанеси немного средства и протри глаза. Несколько минут из ванны слышится только шум воды, что начинает вызывать подозрения. Женя осторожно встает с кровати, поплотнее запахивая халат, и пробирается в ванную комнату, где застает удивительную картину: двукратный олимпийский чемпион, держащий в страхе весь фигурнокатательный мир, сидит на полу ванной в позе лотоса (словно божественные силы могут помочь избавиться от макияжа) и старательно пытается оттереть со своего лица черный карандаш с помощью туалетной бумаги и средства для сужения пор. – Оно не оттирается, – Юдзуру жалобно на нее смотрит покрасневшими от средства глазами и всхлипывает. – Я что, навсегда таким останусь? – Ох, горе ты моё! – Женя ласково обнимает своего мужчину и думает лишь о том, что когда у них появится ребенок, она точно будет готова ко всему. А пока ей всего лишь надо воспитать это чудо.