Я умер?

      Лежа в полной темноте и не зная что происходит, ему пришлось положиться на звуки, чтобы понять в чем дело. Поверхность на которой он лежал, была твердой и грубой, почти как шероховатая наждачная бумага, а положение его было очень неудобным. Это все что ему было известно. «Это кровь?»       Во рту у него был железный, почти металлический привкус. Из неразборчивых слов он смог понять только три: «Несчастный случай», «Пульс» и «Дефибриллятор».       Эйтон был напуган. Он попытался вспомнить что произошло, как он оказался в подобном положении, но он не мог. Мир который он знал исчезал, а мысли о смерти постепенно поглощали его. «Я слишком молод чтобы умереть. Мне только 19 и у меня впереди вся моя жизнь. Мне никогда не доведется увидеть пирамиды, взобраться на Эйфелеву башню, я обещал показать Джилл северное сияние над небом Исландии.» — Держись приятель! — сказал врач. — не сдавайся! Важно чтобы ты поговорил со мной. Расскажи мне что-то о себе, можешь сделать это для меня? Моргни дважды если можешь. Поторопитесь, мы его теряем! — скорая помощь помчалась по улице. «Я не могу так умереть. Мне нужна помощь, я хочу жить. — крикнул он. Но никто не мог услышать, ведь его мысли были беззвучны.»       Эйтон был из Колорадо-Спрингс, там он изучал программную инженерию. Он и его девушка Джилл были вместе 5 лет. Он планировал однажды жениться на ней, как только бы нашел хорошо оплачиваемую работу. Он всегда планировал путешествовать с ней по миру, но несмотря на все усилия он не мог сказать этого. Он не мог даже моргнуть. Его кровяное давление начало падать. В то время когда Эйтона выгружали из скорой, к нему бросились бригады медсестер и докторов. Доктора схватили электроды и начали реанимировать его. Свет начал появляться и исчезать. Его грудь опускалась и поднималась, его пальцы были холодны, а все его тело онемело. «Я правда вот так умру? Все было зря? Меня забудут за 2 года? Что скажут на моих похоронах? Будут говорить о мальчике которого сбила машина? Жалкий… И почему это произошло со мной? Где был ангел, который должен был меня оберегать? Это больше не важно. Должно быть, мое сердце перестало биться, а у мозга заканчивается кислород. Я засну.»       Но Эйтон не умер, а впал в состояние глубокой комы. Его друзья и семья продолжали навещать его, они делились с ним новостями, заботились о нем, плакали и смеялись вместе с ним, но Эйтон был в другом месте, между жизнью и смертью. И в этом состоянии он оказался на скамейке на игровой площадке. Там он увидел маленького мальчика и девочку, сидящих на качелях. Он подошел к ним и спросил где он, но они сперва его не заметили. «Может быть они тоже находятся между жизнью и смертью?»       Он настаивал на том, чтобы они рассказали ему. Но дети продолжали играть, полностью увлеченные своей игрой. Через некоторое время мальчик наконец-то заметил Эйтона. Повернув свою голову и посмотрев на Эйтона, он представился Смертью, а девочку представил как его сестру — Жизнь. Они оба никогда не прекращали играть, только опускали свои ноги и поднимали. Он объяснил, что если они перестанут играть, то все исчезнет. — Все существование в целом — это результат нашей игры, и твое тоже. И Жизнь и Смерть нужны тебе, чтобы существовать. Но люди ценят только Жизнь и презирают Смерть. Почему вы отказываетесь видеть нас как нечто целое?       Эйтону не было что ответить. Он все еще осознавал факт нахождения в коме и разговора с Жизнью и Смертью. Он спросил мальчика умер ли он и мальчик ответил. — Нет такого понятия, как, быть мертвым. Я Смерть, но ты видишь меня играющего с Жизнью. — Я — Жизнь, — сказала девочка, — но ты видишь меня играющую со Смертью. Мы неразлучны. Мы черное и белое, создающие все цвета вокруг. Мы тишина и звук вместе порождающие голоса и музыку. Слишком долго люди придумывали новые способы разлучить меня и моего брата. Вы изображали его самыми ужасными способами, описывая как старуху с косой, скрывающуюся за углом.       Эйтон почувствовал злость в замешательстве. Он чувствовал себя как те качели, на которых играли Жизнь и Смерть. Жизнь утверждала что он был нечестен по отношению к Смерти, а Смерть говорил, что он принимал Жизнь как должное. — То, что мы делаем, есть вселенная, — сказала Жизнь, — и ты ее часть, ты тоже в ней участвуешь. Это место как для живых, так и для мертвых. Она начинается. Иногда кажется правильной, иногда нет. А после — заканчивается. Если бы она не заканчивалась, то не стоила бы игры. И когда эта отдельная игра заканчивается, это не значит что не начинается другая. Но вы, люди, не живете, не умираете, вы просто выживаете, требуя быть живыми. Вы не должны останавливаться, вы не должны болеть и не должны сдаваться. — Почему? — Из-за вашего страха смерти вы только выживаете. Не живете, ничем не наслаждаетесь. Вы боитесь всего, а в момент смерти вы жалеете о том, что не жили. Жалеете о том, что не увидели пирамиды, потому что думали что будет еще достаточно времени. Но сколько это, «достаточно времени»? О-о-о-о, будущее это самая сладкая ложь на земле, — сказала Жизнь. — Вплоть до своей смерти никто и никогда не думает что он, и все люди которых он когда-либо встречал, в конце концов умрут. Ты действительно об этом размышлял? Ты принял неотвратимость смерти? Нет. Иначе ты бы искренне ценил настоящее. Ты бы безгранично любил своих друзей и семью. Правда ли ты любил их? Ты ценил настоящее? Нет. Иначе бы ценил каждый его момент. Ты дышал, чувствовал, видел, слышал, улавливал аромат и пробовал на вкус. У тебя были возможности для жизни и ты принимал их за должное, подсев на наркотик будущего. Скажи мне, когда время решало что-либо? Помогло ли оно тебе?       То, что сказали Эйтону Жизнь и Смерть заставило его расплакаться, жалея о том, что он не жил во время жизни и умирал при смерти. Когда Эйтон пристально посмотрел на мальчика и девочку, которые то поднимались, то опускались, он понял игру Жизни и Смерти. Постоянные изменения никому не подвластны, но бояться Смерти, то же самое что бояться и Жизни.       Мальчик и девочка дали ему выбор: или очнуться и жить, или оставить все позади. Он выбрал жизнь. Они сказали Эйтону, что он не будет помнить их разговор, но у него останется чувство спокойствия. С этого момента он будет знать: чтобы не случилось, Смерть будет напоминать ему, что в конечном итоге все будет хорошо. И если иногда страх смерти будет переполнять его, он это примет, он больше никогда не будет проклинать смерть, но будет видеть ее как подарок природы, шанс отпустить все, чем он дорожил. Испытать наслаждение и любовь, испытать смерть. Он увидит большую роль, которую она играет в его жизни. Ее величие и важность. Каким-то образом он поймет, что Смерть — это Жизнь.       Так Жизнь щелкнула пальцами и Эйтон очнулся. Поддерживаемый своими близкими он быстро поправился. Эйтон в конце концов закончил университет и вместе с Джилл они увидели пирамиды, забрались на Эйфелеву башню, увидели северное сияние и поженились.       Когда Эйтону было 72, он держал руку Джилл, умирающую в больнице, старую и больную. Чтобы сдержать обещание, которое они дали друг другу, он поехал в Англию и взял ее прах с собой. Он был там, наблюдал закат над Стоунхенджем. Он пустил слезу, когда развеял прах Джилл и сказал «прощай». Когда он вернулся домой, то посетил площадку неподалеку. Он наслаждался ярким солнечным днем, там он увидел мальчика и девочку играющих на качелях так, как будто не было ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Они были вне пространства, времени и самих себя. В тот момент он почувствовал необъяснимое спокойствие. В тот момент он был полностью готов умереть.