Серпантин

— И жили они долго и счастливо и никогда не умирали. Конец! Все спи! — седовласый мужчина захлопнул большую детскую книжку в яркой обложке и посмотрел на внука.       Мальчик лет пяти, светленький и темноглазый, недовольно скривил пухленькие губки и, повернувшись в кровати на бок, жалобно попросил: — Деда, а расскажи еще сказку! — А тут больше нет сказок, я все тебе прочитал, — снимая очки и потирая рукой переносицу, ответил мужчина. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — законючил мальчик. — Историю, расскажи историю! — заговорщически понизив голос, попросил он. — А ты никому не скажешь? А? А то получим мы с тобой пиз… поздравлений от твоих родаков, как прошлый раз! — усмехнулся мужчина, вспомнив ликбез от сына на тему «Чему ты учишь ребенка!» — Нееет, точно-точно не скажу! Мужское слово даю! — мальчик серьезно посмотрел на деда. — Расскажи, а?! — Ну ладно, так уж и быть. Но запомни: все герои вымышленные, и то что делали они — так делать не надо! Понял? — предупредил старик. — Понял, понял! Рассказывай уже, деда! — нетерпеливо заерзал в кровати ребенок. — Ну значит так, — начал мужчина рассказ, задумчиво заглядывая в прошлое. — Было это в конце девяностых. Группа «Агата Кристи» приехала на гастроли в Санкт — Петербург.       Мальчик лег на подушку и, закрыв глаза, представил величественный город с его каналами, разводными мостами и Эрмитажем. — Намечался классный концерт в клубе «Пиф-Паф», — продолжил мужчина рассказ. — Но Глеб в то время сидел на антидепрессантах, поэтому утро, по приезду в город, ознаменовалось тем, что он уже в гостинице обнаружил, что забыл документы в Москве, и заселялся проблематично.       Находясь в расстроенных чувствах, после нервотрепки и бумажной волокиты, Глеб шлифанул антидепрессанты алкоголем, после чего обрубился в номере, закрывшись изнутри.       Время концерта близилось. Люди были уже в «Пиф-Паф» и начинали заметно нервничать. Концерт задержали.       Через часа три-четыре привезли Глеба. Именно привезли. По лестнице его поднимал здоровый мужик, при этом закрывая лицо звезды рукой. Взгляд Глеба был бессмысленен и пуст. Самое большое бешенство вызывали фанатские реплики типа:       «Вы видели какой Глеб?!»       И восторженный отзыв:       «Совсем никакой!!!»       Долгое время Глеба пытались вытрезвить за кулисами, но успехом это явно не увенчалось…       Концерт срывался. Но не платить же неустойку, и Агата вышла на сцену. Глеб не мог ни петь, ни играть. Слова не успевали за музыкой, а музыка не успевала сама за собой. Вадим весь концерт провел со взглядом, обращенным на младшего брата. — Нда… — мужчина остановил рассказ и задумался, — Удивляюсь, как он не вывихнул шею. Но по взгляду было не понять жалеет он Глеба или хочет удавить.       Почти все звучавшие песни в итоге исполнял Вадим, даже некоторые партии Глеба. В начале концерта Глеб стоял, пока в один прекрасный момент не решил подойти к краю сцены повыебы…покрасоваться. Когда он опасно накренился, почти стукая зрителей басом по голове, народ вежливо расступился, давая Глебу место упасть. Из-за кулис появился, как черт из табакерки, товарищ Таушканов и, поймав буквально на лету товарища Самойлова, втащил его обратно на сцену.       Посовещавшись за кулисами, Глебу вынесли стул. Но заставить Глеба сидеть на стуле, когда энергия перла с силой прямопропорциональной состоянию дурмана, было нелегко. Сначала вскакивающего Глеба сажал обратно выскакивающий из-за кулис Таушканов, потом Глеб стал отмахиваться, и к Саше присоединились еще два человека, выскакивающих поочередно. В итоге Глеба усадили… Но не думай, что кому-то полегчало, — хмыкнул старик. — Крутанув не совсем точно пару своих коронных настульных пируэтов, Глеб, стул и гитара упали назад. Как все выжили и остались нетравмированными — вопрос из области фантастики… Как мне показалось в этот момент у Вадима начал дергаться глаз… Поднимали Глеба долго. — Шалтай-Болтай сидел на стене. Шалтай-Болтай свалился во сне. Вся королевская конница, Вся королевская рать не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать! * — весело засмеялся мальчик, вспомнив детскую сказку. — Вроде того, — подхватил его смех мужчина. — Но это сейчас уже смешно, а тогда всем, кроме Глеба, было очень грустно. — с сожалением сказал старик, — Можно представить, что чувствовали участники группы, если Саша в гостинице в ответ на вопрос: «Где Глеб?» злобно ответил: «В больнице ваш Глеб!» — Чем вызвал небольшую истерику в фанатской среде. — И что же случилось с Глебом потом? — забеспокоился ребенок. — Да ничего. Все в порядке с Глебом, его организм непрошибаемый! — успокоил внука мужчина. — Уже на утром на вокзале Глеб пел «Самба ди жанейро» прямо в зале ожидания. А водитель микроавтобуса, которого наняли, чтобы развозить музыкантов, сказал, что Агату больше возить не станет, так как они ему «Весь салон заблевали!» — Вот такая история. Как тебе? Спишь? Ну спи… — закончил рассказ мужчина и, встав с кресла, пошел к двери. — Дедушка, а Глеб это ты? И дядя Вадим? Это ведь ваша история, да?! — удивился своей догадке ребенок. — Ну я же сказал, что все герои вымышленные, не придумывай! Хотя…все может быть, все может быть… — загадочно улыбнулся Глеб и выключил свет в комнате внука.