Я дома.

Всех не спасти. Запах запекшейся крови резко вдаряет в нос, заставляя морщиться. Стены здания жалобно дрожат, но пламя разгорается лишь сильнее. Пожар. Пожар и детский садик. Страшное сочетание и я бы отдал многое, лишь бы оказаться тут на час раньше. Хруст под ногами временно перенимает все внимание и лучше бы я засунул свое гребаное любопытство куда подальше. Вот только я этого не сделал. Присел на корточки и провел ладонью по горстке пепла. Клада и сокровищ там не оказалось, только рука. Детская, маленькая и обгоревшая вплоть до костей. Погано. Приступ тошноты накатил новой волной, а кулак рефлекторно прикрыл рот. — Вот же дерьмо. Быть про-героем оказалось намного сложнее, чем я предполагал. Спасать всех и каждого. Мать вашу, такое бывает только в сказках, понимаете? Ничерта вы не понимаете. Вот и я, будучи 15-летним огрызком, этого не осознавал. Закопался где-то в идиотских мечтах о номере один и стремился ввысь. Вот теперь я на вершине. Только видок, что предстал пред моими глазами, оказался не таким красочным, как представлял в детстве. Скольких я не смог спасти? Вы, наверное, подумаете, что не счесть, да? Но я помню каждого. Каждого, кто нуждался в помощи и не получил ее. Каждого, кто провел на хирургическом столе битые часы, чтобы потом никогда не встать на собственные ноги. Мой мир постепенно погружался в серые тона. Громкая мелодия с динамика телефона — звонит Киришима. — Да, — небольшая пауза, потому что вклиниться в монолог красноволосого просто нереально. — Злодей напал на садик, а у ребенка проснулась причуда. Тут… Лучше не приезжай. Я скоро буду. Одно касание по сенсорному экрану телефона и звонок обрывается.

× × × × ×

Мой мир стал и впрямь мрачнее, вот только один лучик солнца в ней все же остался. Щелчок ключей в дверном проёме и звонкий голос, что встречает с порога. — С возвращением, Бакубро! Тяжесть минувшего дня остаётся за пределами дома. На душе уютно и спокойно. Клыкастая улыбка сожителя снимает усталость и, кажется, заставляет жить. Да, именно так. Этот вечно позитивный, до чёртиков приветливый и громкий придурок жизненно необходим. Как кислород. Он моя отдушина и причина не сдаваться. Причина той искренней улыбки, что я разучился скрывать. — Я дома.