…
Саша сидела на скамейке возле больницы и нервно курила вот уже третью сигарету. Прошло пять дней, а сестра так и не очнулась. Она просто лежит в этом чертовом здании и практически не подает никаких признаков жизни. Лишь монитор сердечного ритма говорит, что она еще жива, просто без сознания. Без сознания. Когда она увидела Настю на том полу, то думала, что там же и умрет от осознания, что навсегда потеряла свою вредную и проблемную, но такую любимую сестренку… Пять дней назад Дверь в комнату резко распахнулась, отчего Пейн и Обито тут же открыли глаза, и на пороге появился силуэт…Какузу. Заметив его, Лидер озадаченно нахмурился, после чего, аккуратно вытащив руку из-под Саши, которая прижималась к нему, присел на кровати и недоуменно посмотрел на своего человека. – Что случилось? – настороженно спросил. Раз их разбудили посреди ночи, да еще и Какузу, то, значит, случилось что-то серьезное. – Будите бабу, - в его бесстрастном голосе проскользнуло еле заметное волнение, - там с мелкой беда произошла, - хмуро оповестил и поспешил обратно к Сасори, который пытался всеми силами вернуть Настю к жизни. Пейн недоуменно переглянулся с Обито, после чего начал тормошить девушку. Пока он пытался ее разбудить, Учиха-старший сполз с кровати и быстрым шагом пошел за Какузу, чтобы узнать, что случилось с Настей. – Что тебе от меня нужно? – недовольно проворчала сонным голосом, после чего перевернулась на другой бок. – Саша, - хмуро позвал ее, - там с твоей сестрой ч… Договаривать не пришлось, так как девушка, услышав слово «сестра» в столь поздний час, резко вскочила с кровати и понеслась к соседней комнате. Но только она хотела ворваться к девчонкам, чтобы проверить, что у них случилось, как вдруг услышала мужские голоса со стороны первого этажа. Подлетев к лестнице и посмотрев вниз, ее сердце болезненно екнуло. Ноги начали подкашиваться и, если бы не перила, за которые она успела ухватиться, то точно бы полетела вниз. Быстро взяв себя в руки, Саша сбежала по лестнице и, отпихнув Какузу в сторону, рухнула на колени возле своей сестры, которая неподвижно лежала на полу. – Ч-что с ней? – испуганно посмотрела на Сасори, который, раздраженно ворча себе что-то под нос, рылся в своей сумке. Отыскав нужный пузырек, парень быстро откупорил его и, влив в него бурую смесь из другой бутылочки, хорошо перемешал получившуюся смесь, которая должна была, на что он очень надеялся, запустить сердце этой девчонки. – Ничего хорошего, - приподнял голову мелкой и, надавив на челюсть, влил ей в рот содержимое пузырька, после чего, отбросив его в сторону, припал к ее груди и стал слушать в надежде уловить слабый стук сердца, которое не смог запустить обычным способом. Саша, пребывая в шоковом состоянии, стеклянными глазами посмотрела на Обито, который сидел рядом. Заметив ее отчаяние, мужчина положил руку на ее бедро и ободряюще сжал. – Все будет хорошо, - спокойным голосом проговорил, а затем перевел взволнованный взгляд на кукольника, - ну как? – нетерпеливо спросив, боковым зрением посмотрел на Пейна, который подошел к старшей со спины и, положив ей руку на плечо, успокаивающе сжал. Сасори, прикрыв глаза, неожиданно услышал слабое, еле уловимое колебание сердечной мышцы. Тук. Тук. Тук. Облегченно выдохнув, парень поднял голову и хмуро посмотрел на Сашу. – Ее нужно срочно в больницу, - мрачно произнес, - моего яда надолго не хватит… – Ты ее отравил?! – шокировано воскликнула. Парень недовольно рыкнул ее тупости и медлительности, после чего схватил свою сумку, взял Настю на руки и встал с пола. – Ты хочешь обсудить мои методы? – с вызовом посмотрел на девушку сверху вниз. Яд – это было единственное, что в данном случае могло заставить сердце вновь биться. Но чистый концентрат этого вида он никак не мог использовать, поэтому пришлось смешивать с другим. В результате у него получилась очень сильная смесь, которая по свойствам была похожа на адреналин. С одной стороны, смешанные яды запустили сердце и замедлили все процессы в организме с тем, чтобы донести живое тело до цивилизации. Но, с другой стороны, им нужно было торопиться, так как действие этой ядреной смеси очень быстро закончится, после чего девчонку уже будет не спасти… Саша, больше не говоря ни слова, вскочила с пола и пулей побежала в сторону комнаты, чтобы переодеться и проводить парня в больницу. По дороге она разбудила Катю, которая также не стала медлить – быстро сменила ночную одежду на повседневную и вместе со старшей сестрой, бессознательной младшей и парнем покинула дом… Наше время Докурив сигарету, Саша затушила ее о скамейку и выкинула в помойку. – Может когда она очнется, поселить ее у дяди Мишы? – сбоку раздался тихий женский голос. Старшая повернула голову в бок и задумчиво посмотрела на Катю, которая сидела рядом с ней. Пока мелкая находилась в больнице, девушки решили перебраться к участковому – знакомому отца – чтобы быть ближе к сестре. Михаил Иванович был абсолютно этому не против и с радостью принял девчонок к себе. Вот только их спутнику был не особо рад. Такой же мутный и подозрительный, как и предыдущий Сашкин «знакомый». Сасори, к большому удивлению сестер, наотрез отказался покидать мелкую – решил остаться вместе с ними. Зачем – не объяснил. Просто хмурым голосом сказал, что это только его дело. Ну его, так его подумали сестры и стали чуть ли не ночевать в больнице. Сторожить сестру, которая чуть не умерла. Хотя, так оно и произошло – Настя на пару минут ушла за грань, из которой ее вытянул Сасори, за что девушки ему были безгранично благодарны. Ведь если бы не он, то…то не было бы у них больше глупой сестры, которая ни с того, ни с сего решила наглотаться своего успокоительного. Неужели решила покончить жизнь самоубийством? Но с чего вдруг? – Может и поселить… - задумчиво протянула, когда заметила Сасори, который неторопливым шагом двигался в их сторону, - ну что там? – устало спросила у парня (или лучше сказать – мужчины?), когда тот подошел к ним. Сасори окинул девушек нечитаемым взглядом. – Очнулась, - ровным голосом ответил, после чего те резко сорвались со скамейки и понеслись в палату к сестре. Со скоростью ветра преодолев расстояние до двери, за которой находилась Настя, Саша с Катей настоящим ураганом ворвались внутрь и, заметив очнувшуюся сестру, облегченно выдохнули. – Девушки, - врач, который в данный момент беседовал с пациенткой, строго посмотрел на нарушителей покоя, - здесь все-таки больница, а не стадион. Старшая на это замечание даже не обратила внимания – проигнорировав, подошла к сестре и, присев на край ее кровати, притянула к себе и крепко обняла, на что мужчина осуждающе покачал головой. Его пациентка, итак, сейчас слаба – особенно после того, как повыдергивала из себя все иглы и трубки, с помощью которых проводилось лечение медикаментозного отравления и выведение необычного вещества, находившегося в крови. А тут ее решили потискать, как плюшевую игрушку. Катя же в отличие от сестры извинилась за доставленное беспокойство, после чего подошла к сестрам и, присев с другой от Насти стороны, взяла ее руку и сильно сжала. – Каково ее состояние? – Саша выжидающе посмотрела на врача. Мужчина, стоя у подножия кровати, мельком взглянул на отключенный аппарат жизнеобеспечения и осуждающе покачал головой. – Нужно провести более тщательное обследование, чтобы точно ответить на этот вопрос, - ровным голосом ответил, - но по проведенному осмотру и тому, что Анастасия учудила… - строго посмотрел на девушку, которая так беспечно отнеслась к своему здоровью, вырвав из себя все, что только можно было, - могу сказать, что состояние вашей сестры стабильно. Пару деньков еще подержим, и можно будет выписывать… - бесстрастно ответил и, пообещав зайти чуть позже, пошел к другим своим пациентам. Как только врач вышел за дверь, внутрь юркнул тот, кто в миг привел Настю в крайнюю степень смущения. Сасори, подойдя к кровати, присел на стул и пристально уставился на девчонку, отчего та сразу зарделась ярким румянцем. – Ну расскажи нам… - Саша отстранилась от сестры и выжидающе посмотрела на нее, но, заметив ее красные щечки и бегающие глазки, озадаченно нахмурилась, а затем, скосив на парня недоумевающий взгляд, изумленно выгнула бровь. «Неужели…да не, быть такого не может. Настю же никогда мальчики не интересовали. Сама же говорила, что это пустая трата времени. А этот парень…или мужчина…что ему нужно от нее?» с подозрительным прищуром посмотрела на рыжего,«Хочет невинного тела? Или действительно понравилась? Если так, то это надо прекращать. Не дай Ктулху она еще влюбится в этого типа. Потом ведь не сможет смириться с его уходом. Уйдет в себя… как было с ее отцом…» тяжело вздохнула, после чего помотала головой в попытке вернуть себе чистый рассудок. –Ну так зачем ты таблеток наглоталась? – с сердитой ноткой спросила. И ведь додумалась до такого как-то. Дура. Остальные также изнемогали от желания узнать, что же стало причиной такого опрометчивого поступка. «Неужели из-за меня?» виновато подумали Катя и Сасори. Первая из-за того случая с Итачи, когда он начал приставать к ней. А второй…тут даже думать не надо – из-за его дурной головы, в которую взбрело черти знает что. Попытаться изнасиловать…если бы не Итачи, то он бы однозначно довершил начатое, так как абсолютно не контролировал себя в тот момент. После этого странного вопроса брови мелкой сомкнулись в полном недоумении. – Да не глотала я их, - растерянно ответила, когда поняла, о чем подумала эта троица, когда узнала про таблетки – решила покончить жизнь самоубийством. Да она никогда не решится на такой абсурдный шаг, так как просто не сможет добровольно уйти из этого мира, в который ее привели любимые и давно погибшие родители. Она не имеет права делать это. Сестры недоуменно переглянулись друг с другом. – А откуда тогда такая концентрация вещества в организме? – Саша продолжала держать суровый вид. Настя озадаченно похлопала глазами, пытаясь уложить в голове услышанное. – Ну я полночи не спала… - приняла крайне напряженное выражение лица, - решила еще успокоительного принять… Саша терпеливо выдохнула. – Сколько ты в тот день выпила? – сдерживая себя от того, чтобы треснуть сестру по голове, спокойно спросила. – Нуу… - под пристальными взглядами сразу трех человек ее голова виновата вжалась в плечи, - не помню уже…ну там… - начала свободной рукой нервно теребить ткань своей больничной рубашки, - может три…а может чуть больше… Старшая мысленно простонала такой глупости своей сестры. Ведь это не конфетки, которые можно глотать, сколько душеньке угодно. Это – сильнодействующее успокоительное, которого можно ну максимум две таблетки, но никак не больше трех. И она просто уверена, что до этого мелкая уже приняла сверхнорму. В общем, сама того не осознавая, Настя напичкала себя лекарством, отчего произошла его передозировка, которая могла для нее закончиться очень и очень плачевно. – Ну ты и… - Саша тяжело вздохнула, после чего прижалась губами к макушке своей беспечной сестры, - ты хоть понимаешь, как напугала нас? - тихо прошептала, - мы ведь думали, что потеряли тебя. Катя, встретившись с крайне виноватым взглядом мелкой, тепло улыбнулась и, слегка покачав головой, успокаивающе погладила большим пальцем тыльную сторону ее ручки. У нее ведь инфаркт не случился, когда она увидела сестру без сознания. Думала, что умрет прямо на месте. Ведь потерять кого-то из сестер – это страшнее всего на свете. Они – самое дорогое, что у нее осталось. И только благодаря им она продолжает жить, а не существовать. Но если не станет кого-то из них, то у нее больше не будет смысла двигаться дальше. В ее жизни было, итак, много смертей дорогих ей людей. И если умрет Саша или Настя, то она просто не выдержит – сломается. – Ты больше не будешь пить свое лекарство, - напряженное молчание нарушил бесстрастный мужской голос. Вся троица озадаченно посмотрела на Сасори, который все это время тихо сидел возле кровати. – С чего вдруг? – хмурым голосом спросила старшая. Что-то этот тип стал много на себя брать относительно ЕЕ сестры, - она не может без него. Парень мысленно вздохнул их недалекости. – Ты хочешь повторения? – красноречиво посмотрел на глупую девушку, которая, продолжая пребывать в замешательстве, покачала головой, - ее лекарство уже стало бесполезным. Если она… - перевел на Настю строгий взгляд, чем заставил ее еще сильнее стушеваться, - продолжит принимать его в таком количестве… Саша тихо выдохнула. – Можешь не объяснять, что будет, - сухо перебила его, - у тебя есть какие-то предложения, на что можно заменить ее таблетки? – с вызовом посмотрела на парня, который, по всей видимости, не понимает, что Настя просто физически не может без лекарств. Если она не будет их принимать, то приступы будут мучить ее до тех пор, пока мелкая совсем не уйдет в себя. Сасори мысленно закатил глаза. Как же с этой девушкой сложно. – На успокоительное растительного происхождения, - продолжал держать бесстрастную маску, - и я готов его для нее готовить. После этих слов на лице мелкой расцвела глупая улыбка. «Заботливый какой…» смущенно посмотрела на парня, который, заметив ее реакцию на свое предложение, улыбнулся уголками губ и тепло посмотрел на этого невинного ангела. – Зачем тебе это? – Саша недоуменно уставилась на Сасори, не совсем понимая, с чего вдруг такая…забота. С чего вдруг вся эта компания преступников стала относиться к ним более…более мягко? – Считай это платой за ваше гостеприимство, - перевел на старшую бесстрастный взгляд. «И этот гостеприимством прикрывается» хмуро подумала и пристально посмотрела на Настю. – Меня эта идея не очень сильно прельщает… - вспомнила тот странный яд, который он влил в нее и который потом пришлось выводить из организма. – Они вкусные, - младшая тихим голосом заступилась за парня, а затем от переполняемой ее неловкости закусила нижнюю губу. Катя с Сашей тут же озадаченно уставились на сестру. – Принимала уже? – старшая скосила на Сасори сердитый взгляд. За ее спиной давать что-то этой глупой мелочи – непозволительно. Настя растерянно кивнула, чем ввела сестер в еще большее недоумение. Пить что-то непроверенное от непроверенных людей – верх кретинизма и идиотизма. Ведь кто знает, из чего эти отварчики состоят – И как? – Саша недовольно посмотрела на мелкую, которая как-то забыла, что у незнакомых дядек нельзя брать конфетку. Даже если очень хочется. Та в ответ настороженно глянула вначале на одну сестру, затем на вторую, а после положила руку на лоб и картинно вздохнула. – Что-то я устала, - тихим голосом проговорила, - давайте потом поболтаем… - выползла из объятий своей строгой мамочки, которая ее уже утомила своими вопросами, и положила голову на подушку, после чего смерила сестер выжидающим взглядом, мол валите отсюда – я буду спать. Саша и Катя мысленно поаплодировали этой просто отличной актерской игре. Вот это талант пропадает – просто мастер от разговоров уходить. Но говорить что-то по этому поводу не стали, так как отлично понимали, что Насте сейчас нужен абсолютный покой, а не разборки. Поэтому, пообещав зайти попозже, девушки, захватив с собой Сасори, который явно хотел остаться, покинули палату и оставили мелкую в полном одиночестве. Как только они вышли в коридор, парень уже хотел свинтить куда-нибудь подальше от этих куриц, которые сейчас ему явно допрос устроят, но сделать этого он просто не успел – Саша быстро преградила ему путь с тем, чтобы получить ответы на кое-какие вопросики. – Ну теперь рассказывай, мальчик, - особо выделила последнее слово, как бы намекая на его ну уж слишком «маленький» возраст, - какого черта тебе нужно от моей сестры? – скрестила руки на груди и сурово посмотрела ему прямо в глаза. Сасори тихо вздохнул предстоящей мозгоеб…промыванию мозгов, а затем натянул на лицо самую невозмутимую маску. – Я тебе уже сказал – просто помощь, - сухо ответил, - ничего больше. Катя на такой уклончивый ответ открыла было рот, чтобы вставить свое слово, но, встретившись с предупреждающим взглядом рыжего, тут же заткнулась. Саша терпеливо вздохнула. – Мы тебе, конечно, благодарны за спасение Насти, - бесстрастным голосом проговорила, - но это совершенно не значит, что я буду в восторге от вашего общения, - пронзила парня хмурым взглядом, - ей это не нужно. Ты своим излишним вниманием только навредишь ей. Поэтому прошу – оставь мою сестру в покое. Не усложняй все. Сасори в ответ на этот монолог неопределенно хмыкнул, после чего обошел девушку и, отойдя от нее на пару шагов, остановился. –А ты у нее хоть раз спросила, чего она хочет? – невозмутимо спросил, после чего продолжил свой прерванный путь, оставив Сашу в глубоких размышлениях над его вопросом. «Чего она хочет…» озадаченно посмотрела на дверь палаты сестры, у которой никогда не интересовалась о ее мечтах и желаниях. Никогда не спрашивала мнения. Всегда делала так, как как ей казалось правильно. Но спрашивается – всегда ли это правильно нравилось Насте? А также – сколько она еще будет опекать…держать ее на коротком поводке и контролировать каждый ее шаг? Может пора, наконец, дать этой мелочи возможность побыть немного самостоятельной? Но если она позволит Насте повзрослеть – не приведет ли это к тем самым плачевным последствиям?…
Orbite - Ludovico Einaudi, Cecilia Chailly За окном уже начало темнеть. Последние солнечные лучи скрылись за горизонт, забрав с собой дневной свет, и уступили законное место вечернему времени суток. На землю начала медленно опускаться безмятежная ночная мгла, которая окутывала все вокруг своей беспросветной тьмой. Настя лежала на больничной койке и задумчиво пялилась в потолок. Сегодняшнее признание Сасори…оно совершенно выбило ее из колеи. Она просто не знала, что ей с этим делать. В данный момент вся ее сущность разрывалась на две части. На разумную и чувственную. Первая упорно твердила ей, что этот тип – никто и его слова пусты. В них нет и грамма правды. От нее ему нужно только одно – ее тело. А любовь…ее и близко здесь не стоит. Если бы он действительно любил, то не попытался бы изнасиловать, не стал бы мучить и издеваться. Он бы просто бережно и нежно относился к ней, а не стремился задеть и обидеть. Но несмотря на это другие его поступки говорили об обратном. Прогулка в лес, случай на камне и в ванной и его желание помочь – все это заставляло считать, что его чувства настоящие, искренние, просто немного искаженные его родом деятельности. Может…может именно так он и видит эту самую любовь. Через свою призму понимания. Может для него это вполне нормально вначале сделать больно, обидеть и даже унизить, а затем утешить и приласкать? Она не могла ответить на этот вопрос, так как просто не знала, что есть любовь. Не любовь к родителям и сестрам, а другая – та, которая выстраивается на совсем ином уровне. Через доверие и понимание. Через уважение и принятие всех твоих недостатков. Ей не дано было этого понять, потому что…потому что она еще ребенок, который совершенно не знает этой жизни. И сколько бы она не твердила самой себе, Сасори абсолютно прав. Она – глупая девчонка, которая слишком высокого мнения о себе. И которая окончательно запуталась… Продолжая смотреть в однотонный потолок, до ее слуха неожиданно донесся тихий, еле слышимый шорох со стороны двери. Повернув голову на бок, Настя увидела, как в ее палату пробрался злостный нарушитель покоя и порядка в этом сосредоточии безысходности и боли. При виде Сасори ее уголки губ невольно дрогнули и потянулись вверх. Может он и обижал ее, но ей приятно, что именно этот человек проявляет к ней заботу. Что именно он находится рядом. – И как тебя пропустили сюда? – присев на кровати и оперевшись на спинку кровати, заинтересованно посмотрела на парня, который каким-то образом смог пройти к ней. И это несмотря на то, что посещения уже давно закончились. Уже как несколько часов назад. Сасори мягкими шагами подошел к больничной койке и, подтащив стул поближе, присел на него. – А кто сказал, что они вообще меня видели? – его губы тронула хитрая улыбка, которая в тусклом свете, падающем из окна, выглядела достаточно жутко. Настя робко подтянула колени к груди и, схватив одеяло, натянула его повыше – до самого лица, которое начало медленно заплывать краской смущения. – И…и что ты тут делаешь? – неловко спросила, а затем почувствовала, как ее щеки начали гореть жутким румянцем. Вот он – человек, признавшийся ей в любви – сидит рядом с ее кроватью и пристально смотрит на нее. Парень тихо усмехнулся, после чего засунул руку в карман и выудил оттуда ее маленькую записную книжечку, которую он все эти дни не выпускал из рук. Даже засыпал вместе с ней, опасаясь, что она может куда-то пропасть. – Тебе же, наверное, не терпится узнать… - помахал книжечкой, - что было заложено в этом послании, - от него так и повеяло самодовольством, причиной которому стала долгожданная разгадка. Ему удалось вытащить на свет скрытый смысл, заложенный ее отцом. Настя резко вскочила с кровати и, присев на колени, дрожащими руками схватила наследие своего отца и с жутким нетерпением открыла его. Но из-за недостаточного освещения ей не удалось что-либо различить, поэтому девушка быстро сползла с койки, подбежала к окну и, забравшись на подоконник, стала бегать глазами по строчкам, которыми был исписан ранее белоснежный лист. Однако из-за сумбурности и нелогичности написанного, а еще жутко кривого почерка она не смогла что-либо понять. Лишь вытянула какие-то куски, из которых не удалось сложить полную картину. – Не понимаю, - подняла на парня недоуменный взгляд, - все очень… Сасори по-доброму усмехнулся. – Все очень просто и нелогично? – встал со стула и подошел к девушке, которая на его вопрос еле заметно кивнула, - а так и есть… - залез на подоконник и уселся рядом с Настей, - ты изначально шла очень сложным и заковыристым путем… - забрал книжечку из ее рук и перелистнул на те страницы, которые пестрили жуткими формулами, - тебе отец в детстве давал в основном математические задачки? – вопросительно посмотрел на нее. Настя, немного подумав, утвердительно кивнула. – А еще с различными шифрами. Но для этого отец всегда давал ключ, с помощью которого я и пыталась расшифровать послание, - грустно посмотрела на исписанные страницы. Как же давно это было. Прошло уже столько лет, а она до сих продолжает считать, что это всего лишь страшный сон, который должен вскоре развеется и впустить ее в правильную реальность. Туда, где живы ее родители… Помотав головой в попытке избавиться от неприятных мыслей, который опять начали лезть в голову, Настя подняла на Сасори выжидающий взгляд. – Что тебе удалось выяснить? И как? – с надеждой в голосе спросила. Ведь если у него действительно получилось, то это будет просто потрясающей новостью, которая спасет ее разрушающееся сознание. Сасори взял исписанный лист и пристально посмотрел на него. – Начнем с того, что возможное решение мне в голову пришло совершенно случайно, - спокойно проговорил, - вначале я так же, как и ты пытался использовать различные шифры вашего мира, которые нашел в твоей книге. Но, к сожалению, это привело меня только в тупик. – И что ты использовал? – в замешательстве уставилась на него. Парень тихо усмехнулся. – Не поверишь…ничего, - в его ровном голосе проскользнула детская нотка радости. Настя в ответ озадаченно нахмурилась. – Поясни. – В этот раз твой отец не использовал какие-либо шифры или формулы, - пристально посмотрел в ее глаза, в которых отражался свет фонарей, загоревшихся на улице, - он сделал все намного проще. Его послание было посвящено тебе, ангел… - мягким шепотом произнес. После его слов девушка потратила пару секунд,чтобы понять смысл сказанного. И вот когда до нее дошло, к чему ведет Сасори, то просто не смогла сдержать искреннего удивления. И отчаяния. Она столько лет пыталась разгадать послание отца. Столько нервов потратила. Столько времени и сил убила. И все оказалось настолько просто. Ангел. Это она является тем ангелом. А надежда – наследие отца. Просто и гениально. Ведь если даже она не смогла разгадать отцовское послание, то другие и подавно не смогли бы, так как оно посвящено исключительно ей. И ответ должна была найти именно она. Ответ, из-за которого ее и хотят устранить. Убрать, как ненужного свидетеля, который может погубить. Ведь отец был очень умным человеком, и просто так не стал бы оставлять такое странное послание. И письмо, в котором говорилось о возможности наказать одного человека. Вот только эту возможность еще нужно получить, чем она и занималась практически десять лет. Потратила столько времени, но так и не смогла найти ответ. А Сасори смог. – Но какой в этом смысл? – стерла с глаз выступившие слезинки и, подсев к парню поближе, наклонилась немного вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть исписанный лист бумаги, - и что это за цифры? – подняла на него вопросительный взгляд. Но Сасори не ответил ей, так как все его внимание было направлено только к одному – к ее полуоткрытым губам, которые так и просили, чтобы их поцеловали… Парень отложил лист с книжечкой в сторону и, громко сглотнув, подался вперед, отчего девушка неосознанно для самой себя потянулась к нему навстречу. Когда их кончики носов стали невесомо соприкасаться, пара замерла и робко посмотрела друг другу прямо в глаза. –Настя… - тихо прошептал, - ты только скажи – и я больше не буду к тебе лезть. – И почему ты решил мне это сейчас предложить? – с легким волнением спросила. Его губы тронула грустная улыбка. – Потому что это все неправильно, - его шепот наполнился сожалением, - я тебе в отцы гожусь. После этих слов внутри что-то затрепетало, а затем резко сжалось. – И…и сколько тебе? – тихо спросила. Сасори горько усмехнулся такой иронии судьбы. Свести его с девочкой, которая в дочери ему годится. Но никак не в возлюбленные. – В пятнадцать лет я стал своим искусством, - его мрачный шепот заполнил каждую клеточку ее тела и заставил нервно задрожать, - и с тех пор прошло двадцать лет. Услышав эту цифру, Настя громко сглотнула. – Тридцать пять… - ошарашенно протянула, но затем, взглянув на свою книжечку, решительно посмотрела парню…мужчине прямо в глаза, - возраст – это не препятствие… Сасори удивленно округлил глаза, после чего улыбнулся уголками губ. Не оттолкнула, не убежала, не испугалась. Приняла. – Я хочу, чтобы Вы научили меня жизни… - подалась к его губам, - Дана… Парень затаил дыхание, когда ощутил нежное прикосновение к своим губам.Посмотрев на расслабленное личико своего ангела, он ответил на ее неумелый и такой невинный поцелуй, который заставил маленького мальчика, спрятавшегося глубоко внутри, выйти на свет и…улыбнуться. Искренне и счастливо.…
Сквозь крепкий и безмятежный сон пришло ощущение тепла и мягкости. Медленно разлепив веки, Настя посмотрела вперед и увидела, что рядом с ней лежит человек, который, обнимая ее вокруг талии, крепко прижимал к себе. Ее голова покоилась у него на груди, а ручки сжимали ткань его футболки. Подняв голову, ее сонный взгляд встретился с серо-карими глазами, которые были наполнены живым теплом и горящим огоньком. – Доброе утро, соня, - его губы тронула легкая улыбка, после чего рука подтянулась к ее щеке и нежно провела по ней, - как спалось? Настя ответила на его улыбку, а затем прикрыла рот и сладко зевнула. – В первые за долгое время хорошо, - тихо произнесла, после чего на ее щеках неожиданно расцвел алый румянец, который был вызван воспоминаниями о вчерашнем вечере – об их маленьком разговоре и…поцелуе, - а Вам… Сасори, услышав это обращение, тут же строго нахмурился. – Не выкай мне, Настя, - недовольно перебил ее, - я хоть и старше тебя, но не хочу, чтобы ты мне каждый раз об этом напоминала, - обреченно вздохнул, - я и так себя последним педофилом чувствую. Девушка в ответ хихикнула, после чего приподнялась с его груди и подтянулась к лицу. – Ты говорил… - поднесла руку к его щеке и неловко замерла. – Не бойся, - тихо прошептал, когда заметил ее неуверенность. Или даже страх прикоснуться к нему. Настя, громко сглотнув, неуверенно дотронулась до лица и стала невесомо вести кончиками пальцев к его губам, которые вчера сама поцеловала. И которые с особым трепетом и нежностью ответили на ее легкий поцелуй. Ощутив ее прикосновение, Сасори невольно прикрыл глаза и стал наслаждаться этими секундами невинной и поистине детской близости. – Ты говорил, что стал своим искусством, - продолжила свою мысль, - это как? – любопытно посмотрела на тридцатипятилетнего мужчину, который выглядит, как пятнадцатилетний пацан. Парень по-доброму усмехнулся. – Это сложно объяснить, - тихо ответил, - если совсем простым языком – то сделал кукольное тело по своему образу, в котором живым было только ядро. Настя удивленно хмыкнула. – И зачем? – недоуменно спросила. – Зачем… - задумчиво протянул, а затем открыл глаза, - сейчас я не очень хочу это обсуждать… - аккуратно перехватил ее руку, которой она водила по его губам, и поднес к своему лицу, после чего мягкими подушечками дотронулся до ее запястья и начал нежно вести ими вверх, - знаешь, у тебя интересная пластика рук… - скользнул по плечу и перешел на лицо, - красивые глаза… - ласково посмотрел в ее бездонные голубые глаза, - правильные черты лица… - запустил пальцы в мягкие волосы и, обхватив ими затылок, заставил девушку наклониться к своему лицу, - но самое прекрасное – это твои губы… Ведомая его рукой Настя подалась вперед и нежно прижалась к его губам, которые стала неумело покрывать легкими поцелуями. Неуверенно обхватила его верхнюю губу и почти невесомо, словно боясь, провела по ней кончиком языка. Затем, позволив ему показать, стала послушно и с большей уверенностью повторять его движения. Но потом, когда его рот приоткрылся с явным намеком на более глубокий поцелуй, ее в миг одолело сильное смущение. Чтобы она лезла своим языком к нему в рот? Девушка, почувствовав себя крайне неловко, а еще ощутив странное тепло внизу живота, которое от его близости стало распаляться в настоящий пожар, резко прервала поцелуй и отстранилась от парня. – Ты чего? – непонимающе посмотрел на своего ангела, который чуть ли не отпрыгнул от него. Отсев от Сасори, Настя опустила голову и волосами прикрыла жутко красное лицо. – Это…это опять произошло, - смущенно ответила, а затем горящими от стыда глазами посмотрела туда, где стало очень тепло и мокро. Парень, услышав ее, тут же разразился тихим смехом. – О Ками, - прикрыл лицо руками, - какой же ты все-таки ребенок. – Я не ребенок, - обиженно буркнула. Сасори поднял ладонь и насмешливо посмотрел на насупившегося ежика. – Еще какой, - слегка улыбнулся, после чего присел на кровати и придвинулся к девушке вплотную, отчего та пришла в еще большую неловкость. Все-таки пока такая близость очень сильно смущает, особенно если знаешь, что ты не просто нравишься человеку – а что он любит тебя, - но мне нравится… - по-лисьи улыбнулся и, наклонившись к ее лицу, чмокнул Настю в носик, - будет интересно посмотреть на твое милое личико, когда… - начал опалять ее невинный слух своими недетскими фантазиями, которые в последнее время только и делают, что донимают его. Слушая жутко пошлые мысли парня, Настю начало обуревать сильное возмущение. А еще…желание, которое было вызвано одним лишь голосом – бархатным, мягким и возбуждающим. Ощущая его горячее дыхание, ей жутко захотелось, чтобы он претворил в жизнь одну из своих фантазий, в которых главная роль была отведена ей. И от осознания, что она…хочет Сасори, девушке стало жутко стыдно за себя. Быть такой развратной и пошлой – это на нее совершенно непохоже. Но, может, он прав насчет того, что ее тело уже готово к такой близости. – Фу, - пихнула парня в грудь, - какой же ты извращенец! - возмущенно посмотрела на взрослого человека, который предлагает ей заняться такими непотребствами. Заметив алый румянец на ее щеках, его губы расплылись в жутко самодовольной улыбке. – Ну не каждый же день я вновь становлюсь человеком, - многозначно проговорил, после чего подхватил несколько прядок волос и заправил их за ухо, - к тому же ты сама попросила научить тебя жизни… - мягко обхватил пальцами ее подбородок и приподнял его вверх, - или ты не это имела в виду? – выжидающе посмотрел девушке прямо в глаза. Настя, заметив озорной огонек в его хитрых глазках, громко сглотнула. – Я…я не знаю, - неловким голосом ответила. Чтобы в открытую попросить о таком – это же неприлично. Сасори тихо усмехнулся ее неуверенности, после чего наклонился вперед и оставил на ее губах легкий поцелуй. – Я не собираюсь на тебя давить, - тепло произнес, - если захочешь – просто сообщи мне, - отпустил ее подбородок и слез с кровати, чем привел девушку в замешательство. – Уже уходишь? – в ее голосе послышалось сильное недоумение, в которое вплелись расстроенные нотки. Парень подошел к тумбочке, взял записную книжечку со своими записями и, вернувшись к Насте, отдал ей. – Посиди в спокойной обстановке и изучи то, что мне удалось найти, - ровным голосом проговорил, - я к тебе позже зайду… – Когда? – прижав книжечку к груди, нетерпеливо спросила. Сасори от такой бурной реакции даже немного растерялся. – Днем или вечером, - в его невозмутимой маске пошла трещина, сквозь которую стала сочиться мальчишеская неловкость. – А ночью? – просяще посмотрела в его серо-карие глаза, - я не могу спать одна, - еле слышимо произнесла, а затем вжала голову в плечи. Его бровь дернулась и медленно поползла вверх. – Эмм…конечно, - попытался вернуть себе твердость голоса, - я приду, - быстро проговорил и поспешил на выход, чтобы Настя не увидела то, чего совершенно не должно было быть на его бесстрастном и невозмутимом лице. Румянец смущения.…
Девятнадцатый день вынужденного отпуска Ludovico - Exit С того момента, как Настя очнулась, прошло три дня. Все это время от девушки не отходили ни на минуту – днем с ней находились сестры, а ночью – Сасори. За эти несколько дней их отношения стали еще более крепкими и теплыми. И все благодаря его помощи в расшифровке послания отца. Как оказалось, каждое слово несло в себе скрытый подтекст, который в сумме давал очень интересную картину. Благодаря парню Насте удалось разгадать практически всё послание. За исключением одного… Красная Луна …которое так и осталось нерасшифрованным. Ангел, великое озеро и надежда – здесь было несложно догадаться. Больше десяти лет назад ее отец основал банк, который носил достаточно символичное название – Надежда. У него всегда была мечта – помогать людям. Дать им шанс на счастливое и перспективное будущее. Сам он в свое время не смог реализовать свои слишком амбициозные проекты – его просто никто даже слушать не стал. Сразу закрывали перед ним дверь. Но отец не опустил руки – не найдя поддержки на родине, стал сотрудничать с иностранными фирмами, которые были готовы использовать его разработки, что и предопределило его дальнейшую судьбу. Со временем отец Насти ушел из науки и вступил на путь делового человека – стал вести бизнес. Здесь-то его судьба и переплелась с тем, кто на сегодняшний день является самым главным врагом семьи Громовых – Соколовым Александром Павловичем. Бизнесменом, меценатом, всеми уважаемым человеком и…убийцей. Преступником, который убил многих людей лишь для того, чтобы удержать свою империю на плаву. С этим человеком не повезло связаться отцу Анастасии, который по своей глупости согласился с ним сотрудничать. И вначале это партнерство было вполне себе успешным для обеих сторон. До определенного момента… Некогда голубое и безоблачное небо заволокло хмурыми тучами, которые скрыли собой теплые солнечные лучи, согревавшие холодную землю. На улице было мрачно и прохладно, отчего Настя посильнее жалась к спине парня в надежде получить немного его тепла, способного согреть ее. Окоченевшие руки неосознанно заползли под кофту с футболкой и прижались к горячему телу Сасори. Парень размеренным шагом шел по лесной тропинке и, неся на себе своего маленького ангела, наслаждался этой недолгой, но очень желанной близостью, которая дарила ему…легкость и умиротворение. Их пребывание в этом мире подходит к концу, и уже скоро они навсегда уйдут отсюда. Покинут эту вселенную и уже больше никогда не увидят эту троицу, которая за это время стала для них чем-то большим, чем просто способом переждать их невольное заточение. Возможностью. Его пальцы сильнее впились в женские бедра. Он не хочет уходить без нее. Просто не сможет оставить человека, которого впервые за столько лет добровольного одиночества смог полюбить. Да, она маленькая девчонка, которая смотрит на мир сквозь призму наивности и детского любопытства, в то время как он уже окончательно разочаровался в этой жизни – ему просто безразлично все то, что происходит вокруг него. Да, у них слишком большая разница в возрасте. Но кого это волнует? Да, они по-разному смотрят на мир. Они принадлежат разным мирам. Но кто сказал, что это является преградой? Почему он не может забрать ее с собой? Не может, так как ей там нечего делать. Ведь как только он вернется обратно, то вновь станет бездушной и бесчувственной марионеткой, которой чуждо все человеческое. И любовь в том числе. И она для него станет такой же, как и все. Никем. А этого он совершенно не хочет. В его памяти она должна оставаться светлым ангелом, а не потухшим лучиком света, который просто зачахнет рядом с таким, как он. С убийцей. Психом. Не человеком… – …но я до сих пор не могу понять, что значит «Кровавая Луна»… - около самого уха шелестел мягкий голосок, который он слышал, но не слушал, - мне кажется, что это не указание на даты. Здесь что-то другое. Может пароль… – От чего? – спокойно отозвался, а затем вновь сконцентрировал все свое внимание на ощущениях, которые ему дарила ее близость. И которых он вновь скоро лишится. Настя неопределенно хмыкнула. – Не знаю, - тихо ответила, - но могу предположить, что от банковской ячейки. Хотя там обычно нужен ключ или числовой код, а не слово. Поэтому…не знаю, - в ее голосе послышалась безысходность. Она уже так близко к ответу. Осталось только протянуть руку и схватить его. Точнее посетить место, в котором и находится этот самый ответ. Но сделать она этого никак не сможет, так как Саша ее просто не отпустит. Да и сама не поедет, отчего остается только ждать. Чего – она и сама не знала. Удобного момента? Но когда он наступит? Через день, два, или ей опять придется ждать десять лет, чтобы вновь получить возможность ключик к своему спокойствию? Получить долгожданный ответ на извечный вопрос – почему? Почему она? – Ты думаешь, мы правильно поступаем, что разрешаем им общаться? – сбоку донесся обеспокоенный голос сестры. Саша, двигаясь позади Сасори и Насти,скосила на Катю хмурый взгляд, после чего тихо вздохнула. Ее ответ – нет. Эту сладкую и очень странную парочку нужно как можно скорее разлучить, пока не стало слишком поздно. Но она этого не сделала, так как впервые за долгое время увидела Настю…счастливой. Увидела живой огонек в ее глазах. Увидела желание тянуться к свету. К жизни. Может Сасори был и не лучшим для нее вариантом, но общение с ним положительно повлияло на сестру. А для нее это было самым главным. Вот только внутри начало растекаться какое-то нехорошее предчувствие, которое не отпускает ее вот уже практически целую неделю. Оно медленно расползается по ее телу, заставляя тревожиться и переживать. Но за кого? За Настю, которая…влюбилась в первый раз в жизни? Или за Катю, которая также стала очень странно вести себя? А может за себя? Но почему? Что это за странное ощущение, которое с каждым днем давит на нее все сильнее и сильнее и очень медленно забирает ее силы?…
Finale - FabrizioPaterlini Итачи, пребывая в хмуром настроении, которое в точности повторяла сегодняшняя мрачная и унылая погода, сидел на крыльце дома и тоскливо смотрел на фотографию в руках. Прошло уже больше недели, а они так и не вернулись. Лишь один раз пришли за вещами, а затем вновь покинули дом, оставив их совершенно одних. С их уходом стало уныло. В доме сразу остановилась жизнь. Замерла в тот момент, когда они вышли за дверь. Девушки ушли и забрали с собой маленькую частичку тепла, которым согревали каждую грешную душу в этом тихом уголке… От дальнейшего унылого тлена, в который он себя загонял по причине сказанного Кате и сделанного на глазах маленькой влюбленной девочки, его вывело появление того, кого сейчас хотелось меньше всего видеть. – Ну и что мы тут делаем? – присел возле парня и любопытно посмотрел на фотографию, на которой были изображены три улыбающиеся девушки, - неужели скучаешь? – перевел на брюнета выжидающий взгляд. Итачи боковым зрением посмотрел на Обито, который ни с того, ни с сего решил к нему прикопаться, после чего тихо вздохнул. – А ты как будто нет, - хмуро ответил. Мужчина бесстрастно посмотрел на изображение своей красавицы и еле заметно улыбнулся. Да он этого даже отрицать не будет – скучает. И переживает за девчонок, так как просто уже привык к этому цветнику. Особенно к старшей… – Есть немного, - туманно ответил. Парень повернул голову и пристально посмотрел на своего ожившего родственника. – И что ты будешь делать, когда мы вернемся обратно? – ровным голосом спросил и стал ждать такого нужного для него ответа, который поможет ему понять, что делать дальше. После этого вопроса Обито принял крайне задумчивый вид. – Что я буду делать… - после минуты промедления тихо протянул, а затем невозмутимо посмотрел парню прямо в глаза, - вернусь к нашей миссии и просто забуду, - бесстрастно ответил, - постараюсь забыть… - отвел от него взгляд, полный разочарования и боли. Забыть в данном случае будет самым лучшим решением. Но сможет ли он сделать это? Получится ли у него стереть из памяти ее теплую улыбку и ее нежные прикосновения? Возможно ли вообще забыть ту, которая согревала тебя ночами? И которая дарила свою ласку и любовь? Сможет ли он забыть ее взгляд, полный надежды? – А я вот не смогу… - Итачи поднялся со ступеньки и с легкой улыбкой на лице посмотрел на компанию, которая вышла из леса и теперь неторопливо двигалась в сторону дома. Но радость от долгожданного воссоединения была недолгой. Его хмурый взгляд упал на Сасори, у которого на спине сидела Настя. Девушку он был очень рад видеть, но точно не в компании этого психа, который пытался ее изнасиловать. И самым ужасным во всей этой ситуации было то, что сестры на это смотрели совершенно спокойно. Обито при виде девчонок тихо выдохнул. Вернулись. – А мы думали, что вы нас решили оставить, - громко крикнул, когда компания подошла к ним на достаточное для этого расстояние, после чего поднялся на ноги и стал ждать, пока они подойдут. Саша, посмотрев на одного из своих паразитов, по которым она…соскучилась, неопределенно хмыкнула. – Да я ни в жизнь не оставлю вам дом, - вместе с остальными приблизилась к крыльцу и остановилась напротив Обито. Сасори, решив не тратить свое драгоценное время на этот никому не нужный и бестолковый разговор, вместе с девушкой сразу пошел в дом, на что Итачи недовольно выдохнул. Но останавливать парня не стал, так как у него сейчас было дело поважнее. Дело, которое больше требовало отлагательств. – Катя, подожди, - ровным голосом остановил ее около самой двери. Девушка, прикрыв глаза, глубоко вдохнула, после чего, натянув на лицо бесстрастную маску, повернулась к Итачи. – Чего? – сухо спросила, чем заставила Обито удивленно хмыкнуть, а Сашу озадаченно нахмуриться. Учиха-младший мысленно вздохнул. До сих пор не простила. – Поговорить хочу, - невозмутимо ответил. Катя, пристально посмотрев парню в глаза, немного подумала над его просьбой, после чего, решив, что от одного разговора хуже точно не будет, сбежала по крыльцу и быстрым шагом пошла в сторону большого дерева около дома, которое уже многое в этой жизни повидало. Которое хранит в себе многие воспоминания. И которое способно забрать себе часть твоей боли, тревоги и страха. Просто посиди и подумай у его корней, и уже станет легче… Проследив за парочкой недоумевающим взглядом, Саша мысленно пообещала себе поговорить с Катей и выяснить, чего Итачи вдруг понадобилось от нее, после чего пристально посмотрела на Обито. – Ну и чем вы тут занимались? –настороженно спросила. Ведь кто знает, что эти индивиды могли натворить за целую неделю их отсутствия. Мужчина, неопределенно усмехнувшись, протянул к девушке руку и, схватив ее за локоть, потянул на себя. Саша послушно поднялась на вторую ступеньку и спокойно позволила заключить себя в теплые объятия, о которых она, как самая глупая женщина, мечтала все это время. Просто лежала в кровати в полном одиночестве и вспоминала, как ее прижимали к себе сильные руки, в которых она чувствовала себя…в полной безопасности. И от этого ей становилось страшно. Ведь если она уже стала скучать по этим двоим, то что будет дальше? Что ей делать, когда они уйдут? Окунуться с головой в работу, чтобы забыть? Но получиться ли это сделать? Возможно ли вообще забыть время, проведенное в компании этих странных незнакомцев? – Да ничего… - обвил ее талию руками и прижал к себе, - вас ждали, - смотря ей прямо в глаза, честно ответил. Да и какой смысл врать? Что они еще могли тут делать? Только книжки перебирать и слоняться без дела. Ну почти. Эти слова заставили девушку удивленно хмыкнуть, а затем слегка улыбнуться. Ждали. Думали о них. – Ну а с домом, надеюсь, ничего не сделали? – вернула себе невозмутимость в голосе. Обито тихо усмехнулся. – А ты зайди и посмотри, - загадочно улыбнулся, чем заставил Сашу еще больше насторожиться. Неужели что-то произошло? Озадаченно нахмурившись, девушка вывернулась из приятных объятий и подошла к входной двери. Глубоко вдохнув и помолившись всем богам, чтобы ее глазам сейчас не предстал кошмар любой домохозяйки, Саша затаив дыхание надавила на ручку, медленно открыла дверь и…ничего не увидела. Дом каким был, таким и остался. Но это ведь только начало. Впереди еще самое страшное – кухня. Приготовившись к разбору полетов, старшая медленно прошла к двери, которая вела на кухню и…облегченно выдохнула. И тут порядок. Но тогда возникает вопрос – что имел в виду Обито? – Не поняла, - обернулась и недоуменно посмотрела на мужчину, который проследовал за ней. Но ответить тот ничего не успел из-за Хидана, который в этот момент выплыл из гостиной. Заприметив девушку, его губы расплылись в широкой улыбке. И неудивительно – ведь без этой бабы в доме сразу стало скучно и как-то пусто. Ни тебе криков, ни разборок. Никто тебя не посылает и не пытается ударить. В общем, унылая пустота, которую совершенно нечем было заполнить. Какузу вечно чем-то занят. Кисаме не горит особым желанием говорить с ним. Итачи и Конан так и подавно. А Лидер и учиханутый уебок…этих он вообще теперь за километр будет обходить, так как пожить еще хочется. А с блондинкой уже у него нет желания связываться. Еще заразит его своей поебенью насчет искусства…бррр…уж лучше он будет молчать и тупо таращиться в потолок целыми днями, чем обсуждать эту хрень. В общем, делать ему было нечего. А тут, наконец, вернулись эти бабы, что уже прибавило плюсиков в копилку его херового настроения. Ведь теперь у него есть объект, которого можно побесить. А еще с которым можно поболтать. – Опа, какие люди… - приблизился к девушке и хотел было приобнять ее, но, встретившись с предупреждающим взглядом Обито, который так и говорил, что этого делать не стоит, резко передумал. Парень в последнее время стал слишком много на себя брать, что ни ему, ни Пейну абсолютно не нравилось. Девушка была только их…женщиной, к которой больше никто не имеет права прикасаться. Было ли это обыкновенным чувством собственности или ревностью – он не знал. Но точно мог сказать, что ему было неприятно смотреть на то, как Саша мило общается с Хиданом… – А где все остальные? – в замешательстве посмотрела на парня. Хидан тут же недовольно нахмурился. – Херней страдают, - раздраженно провел рукой по волосам. Эта спокойная жизнь уже конкретно начала сводить его с ума. Ему хотелось обратно, хотелось убить кого-нибудь и принести в жертву. Руки так и чесались набить кому-нибудь морду. Но, увы – он не мог этого сделать, так как его потенциальные жертвы были во много раз сильнее его и опаснее. Особенно сейчас, когда существовала реальная возможность умереть. Обито, засунув руки в карманы, угрюмо хмыкнул. – Не херней, а делом, - строго посмотрел на мелкого засранца и бездельника, который только и делает, что пытается увильнуть от работы, - и тебе бы тоже стоило пойти и чем-то себя занять, - с нажимом произнес, а затем пошел в сторону комнаты девушек, чтобы узнать, как там дела у мелкой. Как только мужчина отошел от них на приличное расстояние, Хидан показал ему в спину средний палец и тихо проматерил, чем заставил девушку посмеяться. – Какие высокие отношения, - иронично произнесла, после чего положила руку на голову парня и ласково потрепала его по волосам, - не обращай на него внимание. Будь выше этого, - тепло улыбнулась и двинулась к себе в комнату, чтобы завалиться на свою кроватку и немного отдохнуть от всего того, что ей пришлось пережить за эти дни. Ушла и оставила Хидана в полной растерянности, которая была вызвана ее поступком. Очень странным и…приятным. Таким, от которого на сердце стало тепло. Рука невольно потянулась к волосам, на которых еще ощущалось легкое и такое мягкое прикосновение женских пальчиков, приласкавших его словно…брата. Уголки губ дрогнули и медленно потянулись вверх. Но потом, когда хмурый взгляд упал на ублюдка, который заставляет эту глупую бабу страдать, лицо исказилось гримасой злости. Руки сжались в кулаки, после чего унылую тишину разрезал обреченный вздох. Он ничего не сможет сделать этому рыжему уебку, который только и делает, что мучает Сашку. Не сможет оградить ее от своего Лидера-мудака. Да он просто не сможет ей ничем помочь, так как он – никто по сравнению с этими двумя. И от этого на черной и кровавой душе паршивее всего. Ведь ему хочется…помочь ей. Помочь первому человеку в его жизни, который посмотрел на него не как на монстра, а как на обыкновенного парня. Но это ведь всего лишь маска, за которой скрывается настоящее чудовище, унесшее жизни сотен и сотен людей. Если бы она знала его настоящего, то никогда бы в жизни не повела себя с ним так ласково и нежно. Никто из них не достоен такого теплого отношения. Никто не заслуживает такой заботы. Особенно он… Хидан тяжело вздохнул своей паршивой жизни, после чего пошел обратно к своему вечному напарнику, который знает его настоящего. И который готов терпеть его уебищный характер всю жизнь.…
LudovicoEinaudi - Andare Катя, держа невозмутимое лицо, подошла к дереву и, оперевшись о его широкий ствол плечом, бесстрастно посмотрела на водную гладь, которая бескрайним зеркалом накрыла этот уголок земли. Внешне она сохраняла абсолютное спокойствие, тем самым пытаясь показать, что ей все равно, что он собирается ей сказать. Но вот внутри…внутри все трепетало и сжималось в предвкушении предстоявшего разговора. Она…боялась того, что Итачи собирается ей сказать, так как в тот момент увидела в его глазах то, что заставило ее напрячься. Решимость. Но для чего? О чем он хочет поговорить с ней? Просто извиниться или что-то другое? Итачи приблизился к девушке и, мельком взглянув на нее, плюхнулся на землю у нее за спиной, после чего, откинув голову назад, подтянул одно колено к груди и положил на него руку. – Как там дела у Насти? – ровным голосом спросил. Катя тихо фыркнула его желанию начать разговор издалека с тем, чтобы расположить ее к себе. – Сходи и спроси у нее САМ, - сухо ответила, а затем схватила край своей футболки и начала нервно перебирать его. Парень мысленно усмехнулся ее жесткой позиции по отношению к нему. И все из-за чего? Из-за его глупой ревности, которая на миг затмила его холодный рассудок и позволила чувствам взять верх. – Кать… - тихо произнес, - прости меня. Я правда не хотел тебя обидеть. Просто когда узнал, что ты с этим… - от злости заскрипел зубами и до белых костяшек сжал кулак, - то не смог сдержаться… С ее стороны послышался угрюмый хмык. – Это все, что ты хотел сказать? – безэмоциональным голосом перебила его, чем заставила опустить голову и горько усмехнуться. Вот, значит, как все закончится, даже не начавшись. А он-то думал, что у них еще может что-то получиться. Наивный дурак. Влюбленный пацан, который решил хоть раз в жизни поддаться порыву. Глупец. – Нет… - встал с земли и грустно посмотрел на своего холодного рыжика, - но больше не вижу смысла говорить. Еще раз прости за недостойное поведение, - невозмутимо проговорил, а затем тих сглотнул, - больше я себе не позволю лишнего. Взглянув на уплывшее счастье, Итачи безрадостно улыбнулся, после чего направился к дому. Раз она не хочет говорить, он не будет настаивать. Не будет давить на нее своими жалкими чувствами, которые так и останутся невысказанными. Не станет больше обнадеживать себя невозможным. Просто уйдет и забудет. Это будет сложно сделать, но он постарается. Да и мучиться от глупой и неразделенной любви придется недолго. Несколько месяцев – и его не станет… – Что ты еще хотел сказать? – неожиданно из-за спины донесся тихий голос, в котором послышалась заинтересованная нотка. Итачи, сделав еще один шаг, остановился. – Ты действительно хочешь это услышать? – с замиранием сердца спросил. Катя неуверенно закусила нижнюю губу. Несколько секунд она колебалась, терзаясь сомнениями по поводу его вопроса, но затем, когда вспомнила все произошедшее между ними, сразу смогла ответить на его вопрос. Смогла решить для себя, что ей делать дальше. Да, возможно, это будет совершенно необдуманный и глупый шаг, но она…она хочет этого. Ведь когда еще в своей жизни она встретит такое странное и необычное чудо, которое одной своей улыбкой способно растопить толстую корку льда, покрывшего ее израненное и больное сердце? Она слишком много в жизни потеряла. И не готова впустить кого-то в душу, так как не хочет вновь испытать горечь утраты. Была не готова… – Хочу, - бесстрастно ответила и, затаив дыхание, стала ждать его слов. Его губы тронула грустная улыбка. – То, что я скажу, ни к чему тебя не обязывает, - ровным голосом проговорил, - просто хочу, чтобы ты знала… - глубоко вдохнул, - наша организация скоро покинет вас, и мы с тобой уже никогда…не увидимся. Но перед тем, как навсегда уйти, я хотел бы рассказать тебе о своих чувствах… После этих слов ее сердце стало с бешеной силой разрывать грудную клетку. Рука подтянулась к вороту футболки и с силой сжала его. Дыхание перехватило, и девушка замерла, боясь пошевелиться. – Когда мы пришли к вам, я даже не обратил на тебя внимание. Для меня ты была обыкновенной девушкой без каких-либо особенностей. Привлекательная, но не больше, - горько усмехнулся своей глупости, - но потом я…я посмотрел на тебя другими глазами. Увидел в тебе больше, чем просто симпатичную девчонку. Заметил ту, с которой… - стиснул зубы, - с которой хотел бы прожить свою короткую жизнь… Ее недоумевающий взгляд пронзил его затылок. – Катя, я умираю, - тихо произнес, - мне осталось совсем немного. И я хотел бы, чтобы девушка, которую я полюбил… Зеленоватые глаза ошарашенно округлились и наполнились искренним непониманием и отчаянием. – …простила меня и не прогоняла, - грустным голосом проговорил, - я ничего не требую от тебя. Просто… - тяжело вздохнул наивности своих мыслей, - неважно…я не в праве требовать эт… Итачи прервался на полуслове, когда его неожиданно стиснули в крепких объятиях. – Я не держу на тебя зла, - положила голову на плечо и посильнее прижалась к его спине, - мне просто было обидно, что ты посчитал меня…шлюхой, - тихо прошептала. – Я не… – Прости меня, - отчаянно перебила его, - я такая дура. Ты ведь предлагал свою помощь, а я… - уткнулась лицом ему в плечо и тихо заплакала, - если бы я только знала… Итачи облегченно улыбнулся, а затем развернулся и стиснул своего рыжика в крепких объятиях. – Не плачь… - запустив пальцы в огненную копну волос, прижался лицом к ее влажной от слез щеке, - я не хочу запоминать тебя такой, - ласково прошептал на ухо, - в моих воспоминаниях ты должна остаться ярким солнышком, с лица которого никогда не сходит улыбка… Катя отстранилась от него и посмотрела прямо в глаза. – Я больше не буду, - шмыгнула носом и стиснула зубы, чтобы сдержать новый порыв заплакать. Мысль о том, что он умрет…она просто выбила ее из колеи. Заставила отбросить в сторону все ее детское возмущение и раздражение, вызванное поведением этого парня, и толкнула навстречу неизвестности и будущей душевной боли. Но она…она готова вытерпеть ее, лишь бы дать этому человеку то, о чем он так мечтает. Дать ему возможность почувствовать себя нужным и…любимым… Итачи тепло улыбнулся и потянулся к мягким губам, которые подались ему навстречу. Прикоснувшись к своему рыжику, парень прикрыл глаза и с головой окунулся в этот чувственный и такой желанный поцелуй, который дал ему возможность побыть счастливым. Хоть и всего на несколько дней, после которых он вновь вернется в суровую реальность, где его ждет лишь один конец. Смерть в полном одиночестве… – Если будешь мешать им – я тебе все кости переломаю, - над ухом раздался суровый мужской голос. Дейдара, стоя у окна и наблюдая за целующейся парочкой, громко сглотнул, после чего скосил на Кисаме настороженный взгляд. – А ты что – в мамочки решил записаться к нашему маленькому Учихе? – попытался придать своему голосу насмешливости и безразличия, однако холодный взгляд мужчины сразу сбил с него всю спесь. – Ты меня услышал, - угрожающе тихо проговорил, после чего отошел от мерзкого и хитрого гаденыша, который решил встать между его напарником и девушкой. Проводив Кисаме опасливым взглядом, блондин вновь посмотрел на парочку, после чего раздраженно фыркнул. «Почему я должен отойти в сторону? Может…может она мне тоже нравится?» с легкой улыбкой на лице посмотрел на рыжеволосую красавицу, подарившую ему незабываемую ночь, «Почему этим Учихам вечно достается все самое лучшее? Почему ради чьих-то чувств я должен отказаться от своих?»…
The Planets - Ludovico Einaudi Сасори открыл дверь в комнату девушек и, мельком взглянув на Конан, которая сидела за столом и читала книгу, прошел со своей драгоценной ношей к ее кровати, после чего аккуратно спустил Настю на пол. Девушка, оказавшись на своих двоих, плюхнулась на постель и облегченно простонала. – Наконец-то моя кроватка, - радостно воскликнула, - ненавижу эти больницы. Они навевают на меня одну тоску, - скривила свой носик, когда вспомнила отвратительный запах лекарств и иголки, которыми тыкали в нее, а затем неловко хихикнула. Ведь это пребывание в обители больных и покалеченных жизнью людей было скрашено одним очень наглым и хитрым рыжим гадом, который приходил к ней не только днем, но и ночью, за что была ему очень благодарна. Ведь она просто физически не может спать одна, так как ее сразу начинают мучить кошмары и посещать тревожные мысли. И только находясь с кем-то в одной комнате она может спокойно и безмятежно спать. Сасори тихо усмехнулся, после чего скосил на Конан нечитаемый взгляд. – Я, пожалуй, пойду, - посмотрел Насте прямо в глаза. После этих слов девушка присела на кровати и озадаченно уставилась на него. – А ты еще зайдешь? – с надеждой спросила. Конан, которая в этот момент решила перевернуть страницу, резко замерла, а затем перевела на девчонку недоумевающий взгляд. – Позже, - ровным голосом ответил, после чего, натянув на лицо бесстрастную маску, пошел на выход из комнаты, в которой был один лишний человек. Если бы не Конан, то он бы с радостью остался с этой мелкой. Обнял ее и поцеловал. Но сейчас это невозможно, так как есть ненужный свидетель, которому не стоит видеть его слабости. Одно дело заботиться о девушке или задевать ее на глазах у остальных. Но вот проявлять свои чувства – этого он уже не мог позволить. Его отношения с Настей – исключительно их дело. И другим в него лезть не стоит. Как только парень закрыл за собой дверь, Конан захлопнула книгу, поднялась со стула и, приблизившись к кровати мелкой, присела на ее край. – Почему вы так долго? – в ее невозмутимом голосе проскользнула еле заметная нотка волнения. Настя в ответ скосила виноватый взгляд на свои таблетки, которые и привели ее в эту больницу. А также, по сути, свели с Сасори. Если бы не эта передозировка, то она так бы и продолжала избегать его и даже бояться. Но после проведенного вместе времени и услышанного признания ее мнение о нем резко изменилось. Попытка изнасилования и его отвратительное поведение просто померкло на фоне того, что он для нее сделал. Да, может это очень глупо с ее стороны довериться и, по сути, начать встречаться с человеком, который старше ее чуть ли не в три раза, и который через одиннадцать дней навсегда покинет ее. Но она…хочет этого. Хочет испытать, каково это быть любимой и кому-то нужной. Не сестрам или родным, а парню. Ведь когда у нее еще появиться такой шанс? Она ведь никому с такими заморочками и странностями не нужна. К тому же, кто знает, сколько она еще проживет. Ее жизнь сейчас, итак, висит на тоненьком волоске, который в любой момент может просто оборваться. Если ее с Катей найдут, то их уже ничто не спасет. Имя Анастасии Громовой будет навсегда вычеркнуто из истории… – А я только три дня назад очнулась, - нервно хихикнула, когда вспомнила, чем ей обернулось бездумное употребление своего успокоительного, - и вот только сегодня меня выписали. Конан, продолжая держать бесстрастную маску, смерила девчушку обеспокоенным взглядом. – Что случилось-то? Настя неловко почесала висок. – А я своих таблеточек съела больше, чем это требовалось, - тихо ответила, - вот и пролежала без сознания пять дней. После этих слов напарница Лидера мысленно хлопнула себя рукой по лицу. Ну вот что за глупый ребенок. Вроде четырнадцать лет, а ведет себя как маленькая девочка, каждый шаг которой нужно отслеживать. Иначе она просто возьмет и убьется. Но вслух по этому поводу она не стала ничего говорить, так как это было абсолютно бесполезно. Настя – слишком упертая девушка, которую уже ничего не изменит. Поэтому ее сестрам остается только смириться с таким светловолосым бараном. Ее же сейчас волновало совершенно другое. Точнее другой. – А Сасори что делал все это время? – пристально посмотрела девушке прямо в глаза. Акасуна ушел вместе с троицей, объяснив это необходимостью отслеживать действие своего яда. Вдруг он начнет негативно влиять на ослабленный организм, который подвергся сильному стрессу. Лидер его, конечно, отпустил, но судя по его виду это объяснение не сильно проканало. Но спорить или останавливать кукольника никто не стал, так как ему все-таки удалось невозможное – вернуть жизнь тем, что обычно приносит смерть… При упоминании Сасори Настя сразу отвела смущенный взгляд в сторону. – А он…он… Конан мысленно усмехнулась этой детской неловкости. – Давай рассказывай, - с нажимом произнесла. Младшая прижалась спиной к стене и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. – Скажи… - выжидающе посмотрела на девушку, - ты когда-нибудь…любила? – осторожно спросила и тут же пожалела, что задала этот вопрос. Невозмутимое лицо Конан тут же исказилось растерянностью, взгляд стал потерянным и беспомощным, а грудь начала тяжело вздыматься и опускаться от нахлынувшего на нее отчаяния. Столько лет она не слышала… Любила …и не вспоминала человека, который забрал с собой ее сердце, что этот вопрос просто выбил ее из колеи. Заставил вновь вернуться в те времена, когда они были детьми, когда Нагато еще неокончательно ушел во тьму и…когда был жив ее любимый. – Любила, - опустив голову, тихо ответила на этот тяжелый для нее вопрос. Ведь это она виновата в его смерти. Это из-за ее слабости он погиб… Неожиданно ее руку накрыла маленькая ладошка, которая вывела девушку из терзающих душу воспоминаний. Конан подняла голову и пустым взглядом посмотрела в голубые глаза глупой девчонки. – Остановись, пока не поздно, - безжизненным голосом проговорила, - он не тот, кто тебе нужен. Этот человек принесет тебе одну лишь боль и страдания. После этих слов Настя убрала свою руку и растерянно посмотрела на пальчики, которые целовали его губы. – Но он…он… Договорить свою рваную мысль она не успела из-за Обито, который без стука прошел в комнату. Заметив девушек, мужчина подошел к кровати и, бесцеремонно плюхнувшись на нее, присел рядом с мелкой. – Ну давай расс… - Учиха прервался на полуслове, когда обратил внимание на потерянный вид своей подруги, - что случилось? – обеспокоенно спросил. Чтобы Конан выглядела такой расстроенной…это еще надо очень и очень постараться. Девушка, услышав этот вопрос, поспешила скрыть свою боль за безэмоциональной маской, после чего встала с кровати и отвернулась от пары. – Подумай над моими словами, - сухо ответила и вышла из комнаты. Проследив за подругой недоумевающим взглядом, Обито озадаченно посмотрел на Настю. – О чем вы говорили? – хмуро спросил. Девушка тут же приняла крайне виноватый вид. – Я…я спросила ее про то, любила ли она когда-нибудь? После этих слов мужчина прикрыл лицо руками и обреченно простонал, чем заставил девушку еще сильнее стушеваться. – Эх, Настя, Настя… - приобнял девчонку за плечи и прижал к себе, - не стоило тебе затрагивать эту тему, - грустно посмотрел на то место, где только что сидела Конан. Мелкая, умостив свою голову у него на груди, подняла на мужчину виноватый взгляд. – Я не хотела, - еле слышимым голосом пролепетала, - честно. Обито горько усмехнулся ее незнанию, после чего ободряюще потрепал ее по волосам. – Я знаю, - с легкой улыбкой на лице посмотрел на нее, - просто впредь не задавай Конан подобных вопросов. Для нее это очень больная тема. Настя вжала голову в плечи и растерянно закусила нижнюю губу. – Она его потеряла? – тихо спросила. Его губы растянулись в грустной улыбке. – Многие из нас не просто так стали преступниками, - ровным голосом ответил, - все мы что-то или кого-то потеряли. И Конан не исключение… Девушка тяжело вздохнула, после чего поудобнее устроилась на мужчине. – Расскажи мне что-нибудь, - тихо произнесла и прикрыла глаза. Обито задумчиво посмотрел на ее светлую макушку, а затем, немного поразмыслив над ее просьбой, тепло улыбнулся. – Хочешь послушать про создание чакры в нашем мире? – спросил и тут же получил утвердительный ответ, - изначальным источником чакры является так называемое Древо-Бог. Однажды его семя было принесено метеоритом на нашу землю, где оно пустило свои корни и начало расти, питаясь кровью, которая проливалась в ходе многочисленных сражений. Каждую тысячу лет на этом Древе появлялся плод, который содержал в себе чакру. К нему запрещено было приближаться, однако был один клан, который путешествовал по мирам с одной только целью – найти такое Древо и поглотить его плод, чтобы получить мощную чакру. И вот однажды такой плод появился на нашей земле. Он сразу привлек к себе внимание одного из членов этого клана – Кагуи Ооцуцуки……
On The Nature Of Daylight Orchestral Version - Max Richter Orchestra, Lorenz Dangel Саша зашла в свою комнату и тут же окунулась в безмолвную тишину, которую никто и ничто не нарушало. Лишь тихое и размеренное тиканье будильника наполняло стены этого безжизненного помещения, в котором она не появлялось вот уже больше недели. Озадаченно хмыкнув, девушка подошла к своей пустой кроватке и устало завалилась на нее животом, после чего удивленно взглянула на подушку, которая была одета в совершенно другую наволочку. «Неужели поменяли?» уткнулась носом в мягкую подушку и глубоко вдохнула ее…чистый и свежий аромат. Словно эту наволочку совсем недавно постирали и погладили. Придя в сильное удивление от осознания, что эти товарищи…поменяли постельное белье, а, возможно… А ты зайди и посмотри …еще и уборку сделали, Саша не смогла сдержать теплую улыбку. Все-таки эти незваные жильцы не настолько безнадежны. Решив, что об этом она спросит у них потом, девушка прикрыла глаза и сразу провалилась в легкий и безмятежный сон, который не позволил ей услышать, как в комнату кто-то прошел, а затем подошел к ее кровати. Только когда этот некто внаглую присел на нее сверху, Саша вернулась в унылую реальность и, ощутив тяжесть чьего-то тела на себе, в миг пришла в сильное раздражение. – Если ты сейчас же не слезешь, - недовольно проворчала, - то я тебе все твои железяки повыдергиваю и заставлю сожрать. После этой угрозы сверху донесся тихий смешок, после чего на ее спину опустилась чья-то крепкая грудь. – Я тоже по тебе соскучился… - отодвинул в сторону ворот футболки и сухими губами прикоснулся к ее нежной коже, - как ты догадалась, что это я? – горячо прошептал у самого уха. Ее рука извернулась назад и, нащупав его лицо, провела пальцами по холодному металлу. – В этом доме только две наглые морды могут себе это позволить, - опустив руку на кровать, тихо пробурчала, - Обито ушел к моей сестре. Поэтому остался только ты. Пейн тихо усмехнулся ее дедукции, после чего принял серьезный вид. – Как там дела у твоей сестры? – ровным голосом спросил. – Вот слезешь с меня, туша с железяками – расскажу, - хмуро ответила. А то удумал – улечься на нее и начать вопросами заваливать. Мужчина, мысленно посмеявшись ее дерзости, выпрямился и, подхватив край ее футболки, начал задирать ее вверх, чем привел девушку в крайнюю степень охуев…охеревания. Не успела она порог переступить – как ее уже трахать собрались. Ну вот что за наглость такая. Никакого уважения к уставшему слабому полу. – Пейн, - строго произнесла, - руки убери – у меня сейчас нет никакого желания удовлетворять твое завышенное эго. Лидер, достигнув ее головы, без лишних слов стянул футболку через голову. – Я не собираюсь сейчас с тобой сексом заниматься, - спокойно ответил на ее возмущение, - просто хочу помочь тебе расслабиться. Саша, немного подумав над его странным и неопределенным предложением, позволила раздеть себя, после чего тихо фыркнула. – Я могу сама себе помочь расслабиться, - красноречиво произнесла, чем заставила мужчину тихо усмехнуться ее распущенности и развязности, которые ему…нравились. – Так ты точно не сможешь… - расположил ее руки по швам, после чего схватился пальцами за ее слишком напряженные плечи и начал их массировать. С ее губ тут же сорвался блаженный стон, который вызвал самодовольную улыбку на его лице. – Беру свои слова обратно, - тихо проговорила, - продолжай… - расслабилась и позволила его сильным рукам немного помять ее больную спинку. Пейн насмешливо хмыкнул ее послушанию, после чего стал сильно, но в то же время мягко массировать спину девушки, которую он не видел, и к которой не имел возможности прикасаться вот уже целую неделю. И тут дело было даже не в интиме, а совсем в другом. За эту неделю он понял, что уже просто не может без этой истерички. Осознал, что…скучает по ней. И от этой мысли ему стало страшно. Стало страшно от тех чувств, которые переполняли его все это время. Он их не понимал, не знал, что с ними делать, ведь такое с ним было впервые. Любовь…он никого и никогда не любил. Кроме своих родителей, друзей и учителя. Но ведь это совсем иная любовь. Семейная. А любви к девушке у него никогда не было, так как он просто не успел познать ее. Суровая и жестокая жизнь лишила его этого чувства и радости от осознания, что рядом с тобой есть человек, который принимает тебя таким, какой ты есть. Со всеми недостатками и странностями. Он просто любит тебя – без каких-либо оговорок. Но у него такого никогда не было. И теперь он находится в полном смятении от того, что с ним происходит. Его тянет к этой девушке. Он хочет проводить с ней время. Хочет ухаживать и заботиться о ней. Хочет…любить? Но его ли это чувства, или они принадлежат тому маленькому мальчику, которого всего лишили и слишком рано заставили повзрослеть? Как ему понять, реальны они или это всего лишь последствия его пребывания здесь в живом и дееспособном теле? Как разобраться, является ли его привязанность к Саше высоким чувством или это всего лишь плотское влечение, вызванное многолетним неудовлетворением? И самое главное – способен ли он вообще любить после того, что пережил и что совершил? Пейн не мог ответить на эти сложные вопросы, так просто не знал. А спросить у кого-то ему не позволял его внутренний монстр, который упорно твердил, что все эти чувства – пустышка, и что нет смысла изливать кому-то свою душу. Нет смысла показывать себя слабым… Его пальцы начали массировать ее позвоночник, отчего Саша блаженно замурлыкала. – Где ж твои руки были раньше? - довольно проговорила. Мужчина, вырванный из своих глубоких размышлений, задумчиво посмотрел на расслабленное лицо своей женщины. – Саш, - тихо произнес, - ответь на один вопрос. – Какой? – настороженно спросила и затаив дыхание стала ждать его дальнейших слов. Пейн тихо вздохнул. – Чего ты от нас ждешь? – бесстрастно спросил и мирно положил ладони на ее разгоряченную спину. Девушка недоуменно нахмурилась такому странному и провокационному вопросу, который она совершенно не хотела с ним обсуждать. – Зачем тебе это? – озадаченно спросила. – Просто хочу знать, - ровным голосом ответил. Саша закусила нижнюю губу в нежелании говорить это. Ведь тогда, по сути, она сделает себя слабой в их глазах. Развяжет им руки и даст повод манипулировать ею. А этого она совершенно не хотела. Ее неправильные чувства должны навсегда остаться при ней. Никто не должен знать, что она полюбила своих же надзирателей, которые смотрят на нее как на вещь. Ведь это унизительно и отвратительно. Любить тех, кто делает тебе больно – значит не уважать себя. – Ничего, - хмуро ответила, а затем схватила свою футболку и стала спихивать Пейна, - слезь с меня. Мужчина, немного помедлив, послушно сполз с девушки и сел на кровать рядом с ней. Получив свободу, Саша быстро выпрямилась, натянула на себя футболку и, скосив на Пейна недовольный взгляд, хотела уже встать с постели, чтобы уйти отсюда, как вдруг ее резко остановили. – Я не буду отвечать на твои вопросы, - строго посмотрела на мужчину, который схватил ее за локоть, - поэтому отпусти меня. Пирсингованный тихо вздохнул, после чего быстро обвил девушку рукой вокруг талии и притянул к себе, после чего заглянул в ее карие глаза в попытке понять, что скрывается у нее за душой. Увидеть ее скрытые желания, которые она так упорно пытается скрыть от других. – Уплата второго долга – ответы на мои вопросы, - бесстрастно произнес, за что получил недовольный рык. – Это низко! – возмущенно прикрикнула, после чего уперла руки ему в грудь и попыталась выбраться из его объятий. Однако Пейн приобнял ее второй рукой, а затем сильно прижал к себе, тем самым лишив возможности сбежать, так и не ответив. – Я – преступник, - сухо ответил на ее глупые обвинения в свой адрес, - и я буду использовать любую возможность, чтобы получить ответы на свои вопросы. Поэтому будь послушной девочкой и просто ответь, после чего я тебя отпущу… - пристально посмотрел в ее сердитые глаза. Саша, раздраженно рыкнув этой его стороне характера, резко схватила Пейна за шею и немного придушила ее. – Что мне сейчас мешает задушить тебя или свернуть шею? – холодно спросила. Мужчина опустил на ее руку невозмутимый взгляд. – Ничего, - бесстрастно ответил, чем привел девушку в сильное замешательство. Она ведь думала, что он сбросит ее руку, которая в данный момент может спокойно его задушить, а затем сломает ее или просто накажет за такую дерзость. Но Пейн ничего этого не сделал – просто продолжил обнимать ее и смотреть прямо в глаза. – Тогда отпусти, или я убью тебя, - зло процедила сквозь зубы, на что мужчина тихо усмехнулся. – Ты настолько не хочешь отвечать на такой простой вопрос, что готова пойти на убийство Лидера преступной организации, которая в данный момент находится в твоем доме? – иронично спросил, - не боишься последствий? Саша сердито нахмурилась. – Нет, - сухо ответила и в подтверждение своих слов усилила давление на мужскую шею. По его губам скользнула тень самодовольной улыбки. – Твой ответ относится к первому моему вопросу или ко второму? – с насмешкой посмотрел на нее, отчего девушка тут же растерялась. И как она могла поставить себя в такую глупую ситуацию? – а может ты просто не хочешь показаться слабой передо мной? – приблизился к ее лицу так, что их носы стали соприкасаться, - но это совершенно бессмысленно, так как я, итак, уже знаю обо всех твоих слабостях, - горячо прошептал ей в губы, - поэтому не вижу большого смысла молчать. После этих слов ее затравленный взгляд стал лихорадочно бегать то к одному его черному глазу, то к другому. Сердцебиение в миг подскочило к критическим отметкам, и в ушах стала громко стучать кровь. Дыхание сбилось и превратилось в рваное и тяжелое сопение. А лицо стало гореть жарким пламенем, которое расползлось по всему телу, опалив своим огнем каждую клеточку ее естества. Она не хотела этого говорить. Не желала открывать ему душу и сердце. – Пусти, пожалуйста… - опустив руки на его плечи, жалобно проскулила, - не мучай меня… По ее покрасневшим щекам заструились ручейки отчаяния и безысходности. – Зачем тебе это? – надрывным голосом спросила, - тебе так нравится издеваться надо мной? – громко всхлипнула и отвела от мужчины потерянный взгляд. Пейн растерянно уставился на женские слезы, причиной которых стал он и его желание узнать о ее чувствах и желаниях. Ему ведь даже в голову не приходило, что его жуткое стремление понять о своем отношении к ней может привести к таким последствиям. – Почему ты плачешь? – непонимающе спросив, поднес руку к ее заплаканному лицу и озадаченно провел кончиками пальцев по влажным ресницам, после чего в полном замешательстве уставился на мокрые подушечки. После этих слов комната наполнилась громким женским рыданием. Ее голова отчаянно опустилась на его плечо, на котором стало стремительно расплываться мокрое пятно. – Потому что ты делаешь мне больно… - сквозь горький плач пробилось ее отчаяние. На его лице тут же отразилось искреннее непонимание. – Но если ты испытываешь боль, то можешь по-настоящему познать жизнь, - растерянно посмотрел на макушку девушки, которая не может понять таких вещей. Ведь боль – это часть нашей жизни, которая пропитана страданиями и ненавистью. Саша горько посмеялась над его странной жизненной позиции. – Но я не хочу испытывать боль, - тихо прошептала, - в моей жизни ее было слишком много. Я просто устала. Я хочу нормальной жизни…без боли и страданий… - подняла голову и отчаянно посмотрела в его растерянные глаза, - я хочу настоящей любви… - безнадежно проговорила, чем заставила мужчину озадаченно нахмуриться. – Саша, я… – Зачем вы вообще появились в моей жизни? – жалобно перебила его, - почему я? Почему страдать должна именно я? Кто так решил? Пейн поднес руку к ее лицу и стал нежно вытирать соленые ручейки, которые тихими дорожками продолжали струиться по ее щекам. Ощущая его мягкие прикосновения, она невольно закрыла глаза и стала наслаждаться этим редким моментом. – Я ненавижу тебя, - отчаянно прошептала, - ненавижу Обито. Ненавижу себя… – Саш, успокойся, - попытался остановить эту неожиданную истерику, которую вызвал именно он. Саша горько усмехнулась и открыла глаза. – Зачем? – посмотрела в его отвратительные, но в то же время любимые безжизненные глаза, - что от этого изменится? Пейн, осознав, что этот разговор уже давным-давно зашел в тупик, отпустил девушку и сполз с кровати. – Я схожу за успокоительным, - натянул на лицо бесстрастную маску, после чего поспешил к Насте за таблетками. Саша, получив свободу, бессильно рухнула головой на подушку и, свернувшись в комочек, пустым взглядом посмотрела вперед. – Иди уже куда хочешь, - устало произнесла. Мужчина обернулся и хмуро посмотрел на девушку, которая буквально за секунду из сильной и волевой женщины превратилась в потерянную и серую тень. – Я сейчас подойду, - твердым голосом ответил на ее безразличие и потянулся к ручке двери. – А знаешь… Пейн, ухватившись за ручку, замер и стал внимательно слушать продолжения ее неожиданной мысли. – …я отвечу на твой вопрос, так как ты прав – это уже бессмысленно держать в себе, - пустым голосом ответила, чем заставила мужчину вновь обернуться и выжидающе уставиться на нее, - ты спрашивал, чего я жду от вас…невозможного, Пейн. Я хочу того, что вы никогда не сможете мне дать, о чем ты мне сам сказал прямо в лицо. Но при этом я как самая последняя дура продолжаю надеется. Думаю, что у нас еще может что-то получиться…и этим медленно загоняю себя в пропасть… - безнадежно ответила, а затем надрывно вздохнула, - и за это я ненавижу тебя…и люблю… Его брови медленно поползли вверх. – Любишь? – растерянно переспросил, а затем почувствовал, как громкие и частые удары сердца стали гулом отзываться в ушах. – Люблю вас… - посильнее сжалась в маленький комочек в надежде скрыться от этого жестокого и несправедливого мира, который приносит одну лишь боль и страдания, - а теперь уйди. Я не хочу видеть ни тебя, ни Обито… Пейн растерянно кивнул, после чего, пребывая в шоковом состоянии, вышел в коридор и тихо закрыл за собой дверь. Его ошарашенный взгляд наткнулся на друга, который в этот самый момент вышел из соседней комнаты. Заметив состояние Нагато, Обито пришел в сильное замешательство. Ведь выбить из колеи этого человека просто нереально. – Ты чего? – осторожно спросил. Лидер отвел от него немигающий взгляд и попытался понять, что же сейчас произошло. Почему после ее слов на душе стало тепло и легко? Почему в тот момент ему захотелось подойти к ней, крепко обнять и сказать, что все будет хорошо? – Саша… - растерянно произнес, - она…она мне в любви призналась, - ответил и тут же почувствовал, как все тело охватило непонятное ощущение, которое заставило трепетать все внутри. Лицо Обито тут же исказило искреннее удивление. – Тебе? В любви? – шокировано спросил. Пейн озадаченно кивнул, а затем перевел на друга уже более осознанный взгляд. – И тебе, - еще больше ошарашил того своим ответом. Учиха-старший тихо присвистнул такому раскладу, после чего подошел к двери комнаты старшей и хотел было войти внутрь, чтобы поговорить с глупой женщиной, но был остановлен от совершения этого необдуманного поступка. – Она просила не трогать ее сейчас, - Пейн хмуро посмотрел на него. Обито понятливо покивал такому желанию побыть одной, после чего, отказываясь верить в услышанное, тяжело вздохнул. – И что теперь? – в полном замешательстве спросил. Пейн прикрыл глаза и мысленно усмехнулся. Кто бы мог подумать, что эта интрижка закончится именно этим. У него даже в планах не было настолько сильно привязывать ее к себе. Но, видимо, кто-то решил, что так будет намного лучше. – Ничего, - натянул на лицо безэмоциональную маску, за которой скрыл все свои неправильные эмоции и чувства, - ждем одиннадцать дней и сваливаем отсюда навсегда, - сухо ответил и двинулся в сторону лестницы – куда-нибудь подальше от той, признание которой на миг заставило маленького мальчика выйти наружу и возжелать запретного. Обито озадаченно посмотрел вначале на дверь, за которой находилась девушка, заочно признавшаяся ему в любви, затем на Лидера, после чего, немного подумав, в несколько шагов сократил разделявшее их расстояние. – И как нам теперь вести себя с ней? – вопросительно посмотрел на друга. Пейн, подойдя к лестнице, остановился и мысленно вздохнул. – Никак, - безэмоционально ответив, хмуро посмотрел на Итачи и Катю, которые под ручку зашли в дом и при виде Лидера остановились, - продолжаем вести себя так, словно ничего и не было… - начал быстро спускаться по ступенькам вниз. Ступив на первый этаж, мужчина прошел мимо парочки и, осуждающе взглянув на парня, пытаясь тем самым показать ему всю абсурдность этой связи, вышел на улицу, где рассчитывал немного подумать и унять свои взбесившиеся мысли. Он сам не представляет, как ему теперь вести себя рядом с Сашей, зная о ее чувствах к нему, но должен во что бы то ни стало затушить в себе этот разгоревшийся огонек, который имел все шансы превратиться в настоящий пожар. Любить…он просто не может позволить себе это. Да и что он ей может дать? Это здесь он живой и полноценный человек, а в том мире он – ходячий труп, который вскоре просто иссохнет. О какой любви может идти речь между этой милой и заботливой девушкой и ним – холодным и жестоким убийцей, у которого все мысли направлены в одном русле – заставить мир страдать? Какие отношения могут быть между ними? Какая семья? Это всего лишь призрачная мечта, которой никогда не претвориться в жизнь. Он просто не допустит этого. Не сможет полюбить, так как уже просто нечем. Его сердце навсегда покрылось толстой коркой льда, которую уже ничто не сможет разбить или растопить. Даже любовь этой наивной и глупой девушки…