Новая жизнь

      Китана закрыла дверь, проверила замки, щелкнула выключателем. Крошечный коридор утонул в темноте, но в следующую секунду загорелась лампа в кухне — теплым, желтовато-закатным, уютно-домашним светом.       — Би-Хан, я дома! — оповестила она на всякий случай и с размаху уселась в кресло-мешок. Тряпичная громадина кислотно-розового цвета — подарок Лю на новоселье — поначалу привела Китану в ужас, и кресло не оказалось на ближайшей мусорке только потому, что она побоялась задеть чувства впечатлительного нового друга. Но мало-помалу, вечер за вечером, Китана привыкла к ощущению теплой упругости под спиной и пушистой ткани под ладонями и смирилась с креслом. Так же, как и со всеми остальными приметами новой жизни в Земном царстве.       — Ты знаешь, день был просто ужасно жаркий, — проговорила она, с наслаждением вытягивая ноги — стопы нещадно ломило от каблуков. Соня сто раз уже повторила, что это вредно для здоровья — еще вреднее, чем сигареты, — но Китане слишком нравилось ловить на себе восхищенные взгляды.       — Я все-таки купила себе то платье, помнишь, на днях говорила? Конечно, не помнишь. Хан, ты такой невнимательный, когда дело касается магазинов. Так вот, то платье, выставленное в витрине, черное с металлическими заклепками на плечах. Соня сказала, что я буду в нем смотреться как шлюха, но, по-моему, она мне просто завидует. Ее мускулы влезают только в здоровенные майки. У них с Джаксом один размер, наверное. Кстати, тебе от него привет.       Китана помедлила, вытащила из заднего кармана узких джинсов смятую пачку сигарет, выругалась шепотом, извлекла одну, сломанную почти на середине, прикурила и выпустила облако дыма в закопченный потолок.       — Не сердись, я потом проветрю. Так вот, Хан, о чем я? Да, Джакс уезжает снова, а Соня с ним не едет. Они с Джонни так и не помирились, и ребенка не с кем оставить, да и вообще Джакс говорит, что нечего ей теперь делать на заданиях. Но он всегда так говорит. Они все жутко поссорились на днях, ты даже не представляешь. Я думала, что знаю уже все английские ругательства, но не тут-то было.       Китана потушила окурок в раковине, распахнула окно, впустила в кухню тяжелый жаркий воздух, пропитанный запахами выхлопных газов, нагретого асфальта и уличной еды. Ей нравилось здесь, в этом шумном многолюдном квартале, где всегда гудели клаксоны, переплетались в монотонный гул голоса и гремела музыка, даже ночью. Полюбовавшись неоновыми вывесками, Китана вытянула из-под стола заброшенный туда пакет с покупками и принялась выкладывать их на стол.       — Хан, ты представляешь, мы с Лю успели на ту распродажу. Я же тебе говорила, что денег на все хватит. А если нет, заработаем еще. Так вот, я купила хлеб для тостов, пару бутылок молока… — чертыхнувшись, она бросила в раковину подтаявшее мороженое, — и твои долбанные хлопья. Знаешь, мне кажется, если ты продолжишь питаться одними хлопьями, то скоро от тебя совсем ничего не останется. Ты бы хоть наггетсов поел. А ты вообще сегодня ел, кстати?       Она открыла шкафчик с посудой, тщательно осмотрела ряд расставленных по цветам и размерам тарелок.       — Ладно, хоть так. Би-Хан, я говорила, ты можешь не мыть посуду, я сама, мне не трудно, — понизив голос, она добавила: — И вообще меня бесит, что ты так расставляешь тарелки.       Закончив разбирать добытое в супермаркете, Китана принялась готовить. Это было нелегкой задачей даже с учетом того, что Соня билась над ее поварскими навыками три вечера в неделю, когда затаскивала ее к себе в гости. Китана отнекивалась как могла, но в итоге, утомившись спорить, все же поднималась вслед за подругой в ее большую, но неуютно-пустую служебную квартиру, ждала, пока та проверит комнату дочери, которая после школы обычно торчала с отцом на киностудии, ждала, пока Соня примет душ, пока допьет неизменную банку пива…       — Она так и не потеряла надежду научить меня готовить. Говорит, заканчивала какие-то жутко дорогие курсы, — озвучивала Китана свои мысли, нарезая лук. — Хотела уйти со службы, открыть забегаловку и прожить всю жизнь с Джонни, а этот… Прости, ты же, кажется, терпеть его не можешь. Ладно, забыли. Так о чем я? Хан, что мне положить, прованские травы, карри или ничего?       Закончив возиться с посудой, Китана опустила жалюзи и разделась прямо в кухне. Аккуратно развесив одежду на напольной вешалке, примостившейся у стены в коридорчике, она помедлила перед дверью в ванную.       — Лю говорит, надо поискать квартиру побольше и поближе к базе. Нечего нам с тобой тут делать — шумно, душно, грязно. А мне здесь нравится. Знаешь, я за весь год про Внешний мир вспоминала всего пару раз, и то после того, как он мне в кошмарах снился. Подумать только — жить столько лет в паре порталов от Земного царства и ни разу не додуматься здесь побывать. Я ходила с Соней и ее дочерью в парк с аттракционами и разными другими забавными штуками. Тебе бы там точно понравилось. Завтра я опять проторчу до вечера на базе, послезавтра Соня просила помочь ей с картами Внешнего мира, а потом у меня целый свободный день. Если дождя не будет, сходим с тобой в этот парк. Не знаю, как насчет жутких горок — меня там чуть не стошнило, но мороженое ты точно оценишь. Ты же вряд ли успел его попробовать, правда, Хан?       С удовольствием вымывшись, Китана высушила волосы феном и натянула теплую пушистую пижаму - еще один подарок Лю - потом, пройдя в кухню, включила маленький ночник. Больше дел ей придумать не удалось. Тоскливо обведя взглядом кухню, она шагнула в темноту.       Приблизившись к двери, за которой располагалась единственная в их квартире комната, Китана простояла перед ней несколько минут, беспомощно хватая ртом воздух. Целый год смотреть на эту проклятую дверь, выучить каждую трещинку на выцветшей зеленой краске…       Китана устроилась на надувном матрасе перед дверью, натянула на себя плед и тщательно расправила складки.       — Завтра мне опять рано вставать, так что прости, сегодня больше ничего тебе не расскажу. А завтра буду, как обычно, жаловаться на то, как мне надоели Лю и Соня, но это все ерунда. Ты знаешь, мы, кажется, и правда подружились. Не забудь поесть — я приготовила что-то, на вид вроде бы сносное.       Китана помолчала, вслушиваясь в мертвую тишину. Гудки машин и беззаботные голоса, доносившиеся с улицы, теперь резали слух.       — Спокойной ночи, Хан, — прошептала она и свернулась клубком под пледом.