Притяжение

Леви никогда не тянуло к женщинам — ни в этой жизни, ни в предыдущих, — однако его всегда тянуло к Эрвину. Когда он впервые увидел того, то подумал, что обознался — на другом конце холла стояла высокая и крепкая девушка, блондинка. Она подняла голову, наверное, почувствовав, что на нее смотрят, и сердце у Леви заколотилось, что было мочи. Та же горбинка на носу, те же большие голубые глаза и высокий лоб. Леви в изумлении попятился назад, а Эрвин, побледнев, улыбнулся и медленно пошел в его сторону. Когда они остались наедине, Эрвин взял его руки в свои и тихо сказал — голос у него теперь был намного выше, — что боялся, что они никогда не встретятся. Леви глядел в его наливающиеся слезами глаза и понимал, что ошибки быть не может. В этой жизни Эрвин — девушка. И звали ее Эрвина. Была ли эта издевка судьбы или, наоборот, дар, Леви так и не определился. Отныне он спокойно мог держать Эрвина за руку на людях, мог, стоя посредине оживлённой улицы, поцеловать того на прощание. В довесок к этому они могли официально узаконить свои отношения. Леви все ждал подходящего случая, чтобы сделать предложение. Впрочем, была и другая сторона медали. Во многих вещах он совершенно ничего не смыслил. Приходилось на свой страх и риск изучать, решаться, пробовать. Леви чувствовал себя слепцом, который двигается по стенке на ощупь. Эрвин нисколько не изменился. Почти. Может, только стал более эмоциональным и открытым. В остальном же он снова работал, как проклятый, вывозя на своих плечах — уже не таких широких и сильных, как раньше — непомерную ответственность. Думал только об остальных и никогда — о себе. Принимал поражения близко к сердцу. Засиживался за ноутбуком до полуночи. Плохо спал. — Дай мне свою руку, — прошептала Эрвина. — Прости. — Тебе не за что извиняться, Леви, — она обхватила его запястье и плавно заскользила его рукой к своей промежности. Положила свои пальцы поверх его и погрузила их во влагалище. Там было влажно и тепло. Трахая Эрвину пальцами, Леви, как животное, терся стояком о ее бедро. Удовлетворить Эрвина-девушку было сложнее, чем Эрвина-мужчину. Леви всегда знал, что женский оргазм — это тонкая штука, и вот он предсказуемо терпел поражение по всем фронтам. — Так, да, хорошо, — бессвязно бормотала Эрвина. — И не забывай о… — Да, сейчас, — Леви обвел по кругу клитор. — Хочешь кончить так или?.. — Или, — Эрвина взглянула на него потяжелевшим взглядом и приоткрыла рот, словно безмолвно прося о чем-то. Леви незамедлительно потянулся к ней и поцеловал. Прихватил губами верхнюю губу, чувствуя собравшиеся над ней капельки пота, а затем толкнулся языком в рот. Через мгновение Эрвина бесцеремонно отпихнула его и широко развела ноги. У Леви перехватило дыхание. Эти крепкие бедра будут ему точно сниться. — Давай же. — Не больно? — Леви аккуратно вводил в нее член, жадно смотря, как ее тело охотно принимало его — такого большого и возбужденного. Кончить хотелось невыносимо, но внутри была пока только головка, да и не по-джентельменски это вышло бы. С Эрвиной Леви открывал новые горизонты своей выдержки. — Ты спрашиваешь это каждый раз. И каждый раз я говорю — нет. Это была правда: Леви чертовски боялся навредить, поранить, сделать что-то не так. В женском теле Эрвин казался хрупким — даже несмотря на то, что был выше Леви — и еще более уязвимым. Леви постоянно боролся с желанием укрыть ее от чужих липких взглядов, спрятать ото всех, оберегать и поклоняться, как какому-нибудь сакральному предмету. — Иди ко мне, — позвала Эрвина, когда член полностью вошел. Леви опустился на нее, ощутив, как чужие руки мгновенно легли на его плечи. Он до головокружения любил это чувство опоры в прямом и переносном смысле слова, которое мог дать ей. — Двигайся, ну же. — Так? — спросил он, взяв средний темп. — Медленнее. Еще. Эрвина тихо застонала, зажмурилась и откинула голову назад — волосы разметались по подушке. На секунду Леви представил, как зарывается в них пальцами, берет несколько прядей, наматывает их на кулак и тянет в сторону, наслаждаясь открывшейся белой шеей. Он часто так делал, когда имел Эрвина сзади. Вот только волосы у него тогда были не длинные. Из раздумий его вырвали острые почти забытые ощущения: одной рукой Эрвина принялась мять его правую ягодицу, гладить ложбинку и дразнить вход, погружая палец внутрь до средней фаланги. Леви поперхнулся воздухом и, напрочь сбившись с ритма, спрятал пылающее от смущения лицо у нее на груди. Ни словом, ни жестом не попросил ее прекратить. Эрвин всегда знал, как сделать ему хорошо. И даже теперь, когда тот был заперт в женском теле, эта ласка казалась еще более сладкой и непристойной одновременно. Хотелось скулить и просить добавки: еще, сильнее, глубже… пожалуйста. — Помнишь, как я брала тебя членом? Тебе нравилось? Леви молчал. Конечно же, он помнил. — Отвечай, — Эрвина трахала его одним пальцем, пока он трахал ее. — Да. — Что — да? — Да, нравилось. — А сейчас? Когда я делаю вот… вот так, — Леви вскинулся и хрипло застонал. Быстро задвигал бедрами, бесстыдно насаживаясь задницей на пальцы, пока член погружался в вожделенную тесноту влагалища. Леви изо всех сил пытался держаться за покидающий его рассудок. Еще немного потерпеть, еще совсем немного. Просто сконцентрироваться на чем-то другом. Думать о чем-то несексуальном. Нужно было удовлетворить Эрвину первой, но… Но Эрвина не оставила ему ни единого шанса: массировала простату и улыбалась. И в этой улыбке было что-то от дьявола. — Блядь, я… — он не успел договорить. Удовольствие ударило его наотмашь, прошило мощным разрядом с головы до пят. Леви замер глубоко внутри Эрвины, ткнулся лбом ей в ямочку между ключицами и, дрожа всем телом, отдался оргазму. — Как ты? — одними губами спросила Эрвина. От нее исходил жар вкупе с желанием. — Вытащи, — попросил Леви, а затем приглушенно добавил: — Ты не?.. — Просто смотри на меня, — твердо сказала Эрвина и потянулась рукой — не той, которой трахала его — к промежности. Леви почувствовал, как ее ногти задели опадающий и болезненно чувствительный после оргазма член. Но намагниченный взгляд Эрвины заставил его забыть обо всем. Леви смотрел в ее расширенные зрачки, словно это было делом жизни и смерти, и ему казалось, что он тонет. — Смотри и... ах. Она кончила буквально через мгновение — из широко раскрытого рта вырывались протяжные стоны, тело напряглось, как струна, а пальцы впились в его бок. Все смолкло. Смятенный своим фиаско Леви лег рядом. Даже при такой раскладке Эрвина вынуждала его кончать первым. Это было невыносимо. Уязвленное мужское достоинство требовало реванша. Немедленно. — Я трахну тебя в следующий раз по-настоящему, — водя носом по его щеке, сказала Эрвина. — Это должна была быть моя фраза, — попытался отшутититься Леви. — Пойдем в секс-шоп? — Что? Нет, ни за что, ты не… — Пожалуйста. Тебе же понравилось. Понравилось, я слышала, — зашептала она, — слышала… Леви безнадежно закрыл глаза и сжал пальцами ее сосок. Стоило ли отказывать себе в удовольствии, которое они могли подарить друг другу, исходя исключительно из зыбких соображений нравственности? — Только скажем в магазине, что это для тебя, — сонно пробормотал он. — Хорошо, — согласилась Эрвина и поцеловала его в висок. — А еще… — На этом все. По крайней мере, на сегодня, — не размыкая глаз, Леви ласково погладил ее по волосам.