***
Шёл тогда тридцатый рабочий день. Бежало лето за окном, светило яркое июньское солнце, не жалея людей, которые загибались от жары, находя способы спасти себя от этого невыносимого зноя. Народу было много, как никогда, что уж сказать, а всё потому, что в магазине работал кондиционер, даривший ту заветную прохладу, в которой так нуждаются люди. Да ещё и стоит у парадного входа красивая Белоснежка и, мягко улыбаясь, машет рукой посетителям. — Ну и жара сегодня! — встав рядом с Китом у полки с мячиками, сказал Ханк, вытирая пот со лба, — того и гляди поджаримся, как мясо на углях. — Не сыпь мне соль на рану. — проворчал Кит, также утирая пот, параллельно невзначай улыбаясь посетителям и чувствуя, как урчит его желудок. Бедолага, с девяти утра стоит тут, ничего не поев утром. Семнадцатилетнему растущему организму нужна еда!***
Перерыв им всё же дали. Между сменами оставалось всего полчаса, и в эти долгожданные тридцать минут Ханк и Кит, снявший парик Белоснежки, уставше расселись под кондиционером. Холодный ветерок дух на их мокрые от пота тела, охлаждая организм.***
Наутро проснувшись, Кит не чувствовал ничего, кроме адской боли в горле. Из-за неё Когане даже слова произнести не смог, так как каждая попытка словно разрывала его трахею и нещадно рвала голосовые связки юноши. Вернувшись в спальню, он подумал, что можно в данной ситуации придумать. Звонить начальнику Кит боялся, поскольку не хотел потерять эту работу, ибо денег ему на жизнь не хватало. Внезапно к нему в гости пришла идея. Сев за стол, Когане взял небольшую бумажку и сделал небольшую табличку, а затем положил своё творение в карман брюк. Придя на работу, ему всучили костюм Русалочки, сказав, что сегодня он будет всю смену работать в этом "прикиде". Вспомнив про табличку, сделанную утром, Когане взял ручку и накарябал: "Ведьма Урсула забрала мой голос, но я всё равно рада вам помочь". Нацепив этот жуткий костюм и в придачу повесив на шею записку, Кит шарахался по магазину, помогая посетителям с их проблемами и мило улыбаясь. Всё бы было хорошо, если бы не один очень любопытный момент.***
Некий очень умный мальчик подошёл к нашей несчастной Русалочке. Он посмотрел на неё и сказал: — Можешь, пожалуйста, нагнуться? Мне табличку не видно. Кит опешил, но всё же нагнулся, ожидая, что же сделает этот умный с виду мальчуган. Тот в свою очередь, прочитав записку и сделав серьёзное лицо, не догадавшись, что русалочка вовсе не русалочка, а русал, потащил Когане в достаточно быстром темпе по всему магазину, попутно расспрашивая молодых юношей, не хотят ли они помочь бедной Русалочке вернуть её прекрасный голос. Сама "Русалочка" уже горит со стыда и тихо взывает о помощи. И вот, наконец, мы подошли к кульминации. Мальчонка подошёл к симпатичному смуглому юноше, на которого был очень сильно похож, попутно сказал Киту: — Не бойся, дядя Лэнс тебе поможет, не переживай. Кит вытаращил глаза, решительно не понимая о чём говорил мальчишка, и лишь отдался воле случая. Подойдя к высокому темноглазаму молодому человеку, мальчик выдал то, что никто не ожидал услышать: — Дядя Лэнс, помоги Русалочке вернуть голос, а то она совсем расстроится! Скажи, что любишь её, дядя Лэнс, как в сказке было! Ну, разумеется, дядя Лэнс выпрямился и, взяв Когане за руку и вообще не сообразив, что перед ним стоит не милая девица, а самый настоящий юноша, ехидно улыбнулся, смотря прямо в тёмно-синие глаза Кита, произнёс: — Я люблю тебя. Услышав краем уха, что мальчик сказал, якобы, слов мало, нужно действие, МакКлейн наклонился слегка вперёд и поцеловал Когане в раскалённые от стыда губы, от чего Кит, мягко говоря, прифигел. И в этот самый момент до Лэнса доходит, что он целует не девицу, а юношу чистой воды. Резко отстранясь от Когане и отвернувшись, МакКлейн начал судорожно кашлять, а сам Кит в это время делал то же самое. — Ну что, голос появился? — сделав вид, что он не видит, как судорожно кашляет его дядя, спросил мальчик, в надежде, что он помог Русалочке. — Да... — через силу прохрипел Когане, держась за горло и потирая губы параллельно краснея. Улыбку того мальчика надо было видеть. Это было чистое скопление всего радостного и прекрасного, что есть в этом мире. Но улыбался он недолго. Дядя Лэнс пришёл в себя и отвесил мальчишке лёгкий подзатыльник. МакКлейн, покраснев, посмотрел на Кита. — Ты, это, прости, не признал... — промямлил Лэнс, уводя мальчонку из магазина.***
Вот уже и настал конец смены. Кит переодевался в свою нормальную одежду, прокручивая в голове тот поцелуй, который на него произвёл непревзойдённое впечатление. Сняв красный парик и сложив его к остальным вещам, Когане всё ещё краснел и потирал губы. Прохрипев Ханку и остальным тихое "До свидания", Когане поспешил к выходу, где вообще не ожидал увидеть Лэнса, который протягивал ему таблетки для рассасывания с ментолом и эвкалиптом от боли в горле. — Вот, это тебе, — начал МакКлейн, смущённо краснея и вспоминая недавнее, — это для горла, так что выздоравливай. Лэнс убежал, не дожидаясь ответа, а Кит в свою очередь прохрипел ему в след искреннее и тихое "Спасибо".