Свои методы воспитания

Кастиэль в очередной раз смотрит на часы, отмечая, что Винчестеры опаздывают уже на пятнадцать минут. Подобное пренебрежение поднимает внутри ледяную волну ярости: одно дело, когда ученики ведут себя неуважительно по отношению к старшим, но когда их родители начинают вести себя так же... Именно на этой мысли дверь кабинета распахивается без предварительного стука, являя Кастиэлю молодого мужчину и выглядывающего из-за его плеча Сэма. Пришли-таки. Кастиэль удивлённо выгибает бровь - слишком уж молодо выглядит отец его ученика. Должно быть, он сам был совсем мальчишкой, когда Сэм появился на свет... Взгляд продолжает цепляться за мелкие детали, и Кастиэль поспешно отводит глаза, когда понимает, что оценивает фигуру мужчины так, как не должен бы - по крайней мере не здесь и не сейчас. А тот заходит в кабинет, солнечно улыбаясь, и протягивает ему руку. - Мистер Новак? - голос у него хорошо поставлен, и сейчас он явно говорит мягче, чем обычно. Кастиэль тоже протягивает руку, на полпути замечая, что ладонь Винчестера чуть повёрнута вверх. Открыта. Вот даже как? Кастиэль быстро проводит пальцами от середины чужой ладони к запястью, прежде чем крепко сжать пальцы - мужчина в ответ улыбается ещё шире. - Мистер Винчестер, как я полагаю. Присаживайтесь. - Зовите меня просто - Дин. - Хорошо, Дин. Кастиэль следит за его движениями ещё пристальнее: за тем, как плавно, даже грациозно Дин садится в кожаное кресло для посетителей, как широко раздвигает колени, устраиваясь удобнее, поправляет воротник клетчатой рубашки, облизывает губы... Переводя взгляд на глаза, Кастиэль замечает лёгкий лисий прищур, и у него не остаётся сомнений - Винчестер флиртует с ним. Осторожно, прощупывая почву - но очевидно для того, кто в теме. - Ну, что ещё натворил этот мелкий засранец? - спрашивает Дин, кидая взгляд на недовольного Сэма, сидящего в стороне на стуле. Кастиэль снова не может не удивиться - судя по манере речи, Дин ещё моложе, чем показался в начале. Впрочем, теперь понятно, у кого Сэм перенял эти жаргонные словечки. - С начала учебного года он натворил очень много всего, и оглашать весь список не имеет смысла. Я же искал источник всех проблем и недавно узнал, что у Вас нет жены... Извините, если затрагиваю болезненную тему, - тут же спохватывается Кастиэль. Но замолкает, потому что Винчестеры реагируют весьма странным образом: Сэм с мученическим "О, Боже!" закрывает лицо рукой, а Дин улыбается, едва сдерживая смех. - Всё в порядке, мистер Новак, эта тема открыта в нашей семье. У меня в самом деле никогда не было жены - мать Сэма ушла сразу после его рождения, - впрочем, я сам рано потерял мать, а отец больше так и не женился. Потому я просто не знаю, как должна выглядеть полноценная семья, как женщины воспитывают своих детей и чем это воспитание отличается от моего. Дин говорит так легко, словно привык обсуждать свою несложившуюся семейную жизнь со всеми подряд, Сэм реагирует на откровения отца вполне спокойно. И Кастиэль может поклясться, что слышит в словах Дина подтекст - не зря он выделил тот факт, что никогда не жил с женщиной. Кастиэль снимает очки и снова окидывает взглядом сидящего напротив мужчину. Нет, то, что он не женат - выбор осознанный, потому что с такой внешностью и обаянием просто невозможно избежать чужого внимания. А уж когда он так провокационно проводит рукой по бедру, шире раздвигая ноги... - Ох, мистер Новак, только не говорите, что Вы тоже! - страдальчески закатывает глаза Сэм. - Что?.. - Сэм! - рычит Дин на сына, но должного эффекта это не оказывает - парень поднимается и направляется к двери. - Нет уж, пап, можете продолжать трахать друг друга глазами - но без меня! - с этими словами он выходит из кабинета, плотно закрывая за собой дверь. Повисает напряжённая тишина. Дин нервно потирает шею, а Кастиэль спокойно складывает руки на столе, продолжая, как ни в чём не бывало: - Собственно, об этом я и хотел с Вами поговорить. Сэм очень прямолинеен и груб, из-за чего возникает множество проблем с преподавателями, - голос становится чуть тише и мягче, когда он добавляет: - С другой стороны, нам действительно не стоило так вести себя при ребёнке. Дин снова открыто улыбается и заметно расслабляется, когда понимает, что его сигналы расшифровали правильно и ответили на них положительно. - Ну, ребёнок свалил, и мы можем продолжить, да? Кастиэль едва заметно улыбается в ответ, поднимается из-за стола и, пройдя через кабинет под пристальным взглядом Дина, закрывает дверь на ключ. Потом подходит к креслу для посетителей, опирается на спинку и тихо, но отчётливо говорит Винчестеру на ухо. - Итак, Дин, после нашей беседы я понял, от кого Сэм перенял прямой характер и жаргонные выражения. Также я считаю, что наказывать детей за то, что такими их воспитали - глупо и бесполезно. Наказывать надо родителей. В данном случае - Вас, Дин. Кастиэль с удовольствием отмечает, как Дин начинает волноваться, возбуждаться, выдавая своё состояние сотней невербальных мелочей. Температура в кабинете неотвратимо повышается. - Я полностью согласен, мистер Новак, - даже голос меняется, становясь более глубоким, соблазнительным. - И что же Вы сделаете? Отшлёпаете меня? Дин поворачивается и поднимает голову, глядя Кастиэлю в лицо. Зелёные глаза кажутся ещё ярче и выразительнее, с такого расстояния можно разглядеть потрясающе длинные ресницы. И как зрачок расширяется, затягивая почти всю радужку чернотой. - Как вариант, - кивает Кастиэль. Отталкивается от спинки кресла и обходит по кругу, становясь перед Дином. Медленно, отслеживая каждый взгляд и вздох Винчестера, Кастиэль расстёгивает пряжку на поясе, вытаскивает ремень из шлёвок и складывает его пополам. Дин следит за ним, словно завороженный, и звонкий щелчок ремня заставляет его вздрогнуть. - Вы сами примите нужное положение, или Вам помочь? - вежливо интересуется Кастиэль, и Дин, шумно сглотнув, поднимается с кресла. Расстегнув джинсы, он на пару секунд застывает, но потом решительно стягивает их и аккуратно складывает на краю рабочего стола Кастиэля. - Полностью, Дин, - ласково говорит тот, в нетерпении проводя пальцами по ремню в своих руках. Винчестер поворачивается к нему спиной и только потом скидывает боксеры. Кастиэль толкает Дина в спину, заставляя встать на колени в кресле, задирает выше футболку с рубашкой, оглаживает ладонью прогибающуюся поясницу и крепкие ягодицы, и тут же с оттягом бьёт ремнём. Дин вздрагивает, подаётся вперёд и едва слышно охает на выдохе, вцепляясь пальцами в спинку кресла. Кастиэль смотрит на краснеющую полосу, проступающую на бледной незагоревшей коже, и бьёт снова. Дин, в первую же секунду показавшийся Кастиэлю привлекательным, сейчас просто необычайно красив - такой послушный... Господи, он идеален в своей покорности, и это заводит Кастиэля круче виагры. И больше всего будоражит то, что Дину действительно нравится всё происходящее - с каждым новым ударом он сильнее подставляется, прогибается и откровенно раскрывается перед Кастиэлем, а его тихие стоны просто сводят с ума. - Можете не сдерживаться, Дин, здесь абсолютная звукоизоляция, - Кастиэль даже не пытается скрыть появившуюся в голосе хрипотцу, только растягивает узел галстука на шее и расстёгивает несколько верхних пуговиц рубашки. От следующего удара Дин стонет в голос, запрокидывает голову, и Кастиэль видит, как закатываются его глаза под закрытыми веками. Кожа ягодиц покраснела, кое-где начали проступать синяки, и, замахиваясь в очередной раз, Кастиэль понимает, что это будет последний удар. Дин дышит глубоко, ноги дрожат, лоб блестит от пота, а член давно уже стоит и при каждом движении трётся головкой о живот. Кастиэль проводит сложенным ремнём между ягодиц, и Дин всем телом подаётся назад, пытаясь продлить это прикосновение. Кастиэль тоже не может больше терпеть: откинув ремень, облизывает большой палец и трёт им пульсирующее кольцо мышц, четырьмя другими массируя тяжёлую мошонку. Дин весь выгибается, пытаясь шире расставить ноги, и уже практически хнычет, желая получить в себя член. - Скажи это, Дин. Скажи вслух, - шепчет Кастиэль, наклоняясь к его лицу. - Трахни... Обожеблять, трахни меня, - задыхаясь, просит Дин, и распахивает свои невозможные глаза. Даже если бы Кастиэль имел больше терпения и хотел помучить его ещё немного, то после этого взгляда всё равно сломался бы - столько мольбы в нём и жажды, столько неприкрытого, отчаянного желания, что сдержаться просто невозможно. Кастиэль ещё в самом начале заметил выпавший из кармана джинсов Дина презерватив, и сейчас быстро находит его, раскатывает по члену и замирает на мгновение, обхватив ягодицы Дина ладонями. - Ну же! - нетерпеливо стонет Винчестер, и Кастиэль толкается вперёд, надеясь, что смазки всё же хватит. Мышцы медленно раскрываются под его давлением, Дин полностью принимает его в себя, и Кастиэль понимает, что они идеально подходят друг другу. Он заставляет Дина поднять одно колено на подлокотник кресла и безошибочно находит нужное положение - Дин стонет протяжно и подаётся навстречу, подстраиваясь под размеренный ритм. Рукой хватается за руку Кастиэля и тянет её вверх, кладя себе на затылок - поняв, чего Дин хочет, Кастиэль сжимает пальцы в коротких волосах и резко натягивает Дина на себя, выбивая из него громкий вскрик. Пот течёт по горячим телам, смешивается с одеколоном и наполняет кабинет умопомрачительным запахом секса. Дин и Кастиэль движутся в одном ритме, словно точно зная, как больше всего нравится обоим. Но когда Дин тянется ладонью к своему члену, Кастиэль перехватывает её, вжимает оба запястья в спинку кресла, наваливается сверху всем телом, и Дин просто немыслимо изгибается под ним, кусая губы от ещё большего давления внутри. - Ты кончишь только от моего члена, Дин, - шипит Кастиэль ему в ухо и сильнее поддаёт бёдрами, заставляя крики обрываться на выдохах. Боже, это полное безумие и кайф в чистом виде - Кастиэль не помнит, когда в последний раз ощущал такой контроль над любовником и его абсолютную отдачу. Наверное, никогда ещё он не чувствовал себя настолько правильно - ни с кем. Дин задыхается под ним, не может уже ни стонать, ни кричать, и Кастиэль чувствует, как он сжимается внутри, видит, как кончает на кожаную обивку, и его самого накрывает долгим, потрясающим оргазмом. Кастиэль пытается привести себя в порядок, но волосы, сколько он их ни приглаживает, всё равно встают дыбом, а из глаз не уходит шальной блеск. Дин всё ещё растекается в кресле, пытаясь застегнуть ширинку непослушными пальцами. Вид у него затраханный и чрезвычайно довольный - Кастиэлю нравится видеть его таким. И он уверен, что не будет испытывать стыда за произошедшее, глядя в глаза Сэму Винчестеру. В конце концов, они же взрослые люди, и сами вольны решать, с кем им спать. А вообще, Кастиэль не отказался бы узнать Дина поближе - не только в постели... - О чём задумались, мистер Новак? - Дину всё же удаётся одеться, но вот ноги его явно держат плохо. - Да так... Думаю, возымеет ли наш урок ожидаемый эффект, - Кастиэль улыбается, садясь за стол, вертит в пальцах ручку, но не решается сделать шаг навстречу. Потому что секс без обязательств - не повод для свидания. - Знаете, - Дин задумывается о чём-то, на секунду отводя взгляд. - Вы могли бы зайти к нам домой и оценить результаты моих стараний. Я действительно постараюсь угомонить Сэмми, но без мнения со стороны будет сложно. Кастиэль прикусывает кончик ручки и неосознанно проводит по нему языком. Чёрт возьми, воспитание Сэма Винчестера - последнее, о чём он сейчас может думать. - И если результат не удовлетворит Вас, сможете преподать мне ещё один урок, - добивает Дин. В этот момент у Кастиэля в голове рождаются десятки грязных, пошлых и горячих сцен того, что он мог бы сделать с Дином. И, чёрт возьми, этот провокатор нарвётся. Действительно нарвётся. - Мне нравится Ваше предложение, Дин, так что я с удовольствием приму его, - кивает Кастиэль, продолжая играть свою роль. - Тогда до выходных, мистер Новак? - До выходных. И можете звать меня Кастиэль.