Убийство

Зря он пришёл. Он не должен был этого видеть. В ночной тени деревьев, прячась от лунного света и бывшей ученицы, Какаши наблюдал как Саске, властно схватив Сакуру за руку, начал что-то с ней обсуждать, а потом... поцеловал её. И она не сопротивлялась. Он же сам толкнул её в объятия Учихи! Он же сам себе всё время повторял, что это правильно, что так и должно быть! Но почему всё, что казалось таким правильным раньше, выглядит совершенно неправильным теперь?! Парадокс, но никогда в жизни Копирующий не чувствовал себя таким уязвимым. Даже при битве с Кагуей. Впервые за долгое время, он не мог контролировать свои чувства. Их было слишком много. Гнев, злость, зависть, обида и ненависть... Или, может это была...ревность? Хатаке понимал, что уже не может отрицать существование чувств к Сакуре, но всё равно не мог не сопротивляться им. Целую неделю Какаши находился в постоянном напряжении. Пропавшие без вести несколько генинов, вражеская группировка шиноби на севере страны, проект по улучшению образовательной системы, распределение миссий среди шиноби, гора отчётов, контрактов, договоров, писем, которые нужно было обязательно просмотреть, прочитать, подписать и, плюс ко всему, хронический недосып и усталость, длительное отсутствие физической близости с женщинами, кошмары и тревожные сны, которые снились каждую ночь и... тот вечер в компании Сакуры. Он, вероятно, был тогда слишком вымотанным - и физически и морально. Может поэтому он так быстро сдался и согласился распить ту злосчастную бутылку вишнёвого саке... Он никогда не думал о ней как о девушке, не думал о ней как о женщине. Наверное, потому, что они были слишком давно знакомы, а тот факт, что он был её сенсеем и знал её ещё маленькой девочкой, заставляли его думать о ней лишь как о ребёнке: как о маленькой хрупкой плаксивой девчушке, которая, правда, со временем, стала очень опасной и сильной куноичи. И четвёртая мировая война шиноби доказала это. Но в глазах Какаши, она всё равно была ребёнком. Взрослым ребёнком. До того томного вечера с холодным весенним ветром. Тогда он прозрел. А всё из-за того невинного вопроса, который должен был просто сменить мрачную тему разговора. А свою первую... вы тоже помните? - сказала Харуно, выпив ещё одну стопку саке. - В смысле? - Ну в том самом... Ну...Интимном.. Вопрос был ужасно глупым и смешным, но заставил Хатаке погрузиться в воспоминания о невероятно красивой девушке, его первой женщине, жене старейшины, которая будто сошла со страниц романа Джирайи. Розоволосая красавица с изумрудно-зелёными глазами... Девушка-мечта. А потом Сакура задала вопрос: - А как она выглядела? - Как? - Пытаясь вспомнить, Какаши уставился в пол, а потом резко перевёл задумчивый взгляд на Сакуру. - Хм... Вот тогда и прозрел Шестой. После того, как он воскресил в памяти образ девушки-мечты, он внезапно понял, что перед ним сидит сама мечта. Такая же розоволосая, зеленоглазая и невероятно красивая... Тонкие черты лица, соблазнительная грудь, талия, бёдра... Глаза в которых хочется утонуть. И это была Сакура. Какаши даже впал в ступор, когда осознал, как Сакура похожа Юри - его первую женщину, - глазами и цветом волос, и от того, что в упор не замечал этого раньше. Но у Сакуры было куда больше схожих черт с другой розоволосой красавицей по имени Райу - персонажем из первой книги серии Ича-ича, которую он прочитал ещё в лет пятнадцать. Такая же весёлая, взрывная, очень ранимая, и в то же время сильная... и очень нежная. - Ну? - Не скажу. - Почему? - Потому. - Дайте угадаю! Размер груди как у Цунаде! Тонкая талия! Чёрные волосы и зелёные глаза! - Всё мимо, кроме одного пункта. - Волосы? - Глаза... В пьяном состоянии, Какаши стоило больших усилий, чтобы скрыть своё смущение. Ведь он впервые посмотрел на Сакуру, как на женщину. А он не должен был так смотреть на неё. Ведь это была та самая маленькая Сакура, которая чаще всего в бою выполняла роль деревца, бегала за Саске и давала подзатыльники Наруто. А потом, когда выросла и, хоть и стала сильнее, всё равно продолжила бегать за Саске и давать подзатыльники Наруто. Но она уже не была ребёнком. Она давно выросла. Выросла и стала удивительно прекрасной во всех отношениях. И тот неловкий момент с первым поцелуем... Ему стало жалко её? Лицемерное прикрытие пьяной похоти. По крайней мере это было тогда, когда в кабинете Хокаге, он находился слишком, слишком близко к ней. Достаточно близко чтобы уловить её возбуждающее дыхание и попробовать украсть её первый поцелуй... Естественно, только из самых благородных побуждений! Но когда алкоголь рассеялся, он понял степень своего заблуждения. Ему стало стыдно, невероятно стыдно за своё поведение: за то что игрался с чувствами такой юной девушки, за то, что дал ей обещание, которое не имеет морального права воплотить в жизнь на трезвую голову... Но потом он увидел её в свете бледной луны и что-то всколыхнулось в его груди. Он понимал её боль, и ему самому было больно глядя на одиночество его маленькой и в то же время такой взрослой Сакуры. Сильной куноичи, прекрасной девушки, хорошего друга. Сакура должна цвести, а не чахнуть всё сильнее с каждым днём в ожидании чуда. Чуда по имени Саске. И Какаши всё-таки решился. Сначала он хотел поцеловать её легко, нежно и быстро. Сделать ей подарок в виде первого поцелуя и быстро умчаться, чтобы Сакура даже не поняла, что это было. Но коснувшись её губ, Какаши понял, что не может себя контролировать. Ему слишком долго этого не хватало и он не мог больше сопротивляться ни своим желаниям, ни нежным касаниям её рук. А та буря эмоций, которая сопровождала тот чувственный поцелуй, затмевала все доводы разума, которые вызревали в его голове. Всё вокруг будто растворилось и перестало существовать.... Отстранившись, он понял, что не хочет её отпускать и крепко-крепко обнял, стараясь не думать о следующем дне, о последствиях, о будущем. Давно Какаши не чувствовал себя таким спокойным, умиротворённым и...счастливым. *** Той ночью после вишнёвого саке, он не мог уснуть. Ему снился привычный ряд кошмаров и к ним добавился ещё один. Кошмар, который ему не снился уже давно, но который он помнил наизусть. Но у этого сна теперь был совершенно другой конец. Ему снилось как его рука, под смертельным напряжением чидори, пронзает грудную клетку Рин, её виноватый взгляд, её падающее на окровавленную землю тело, и рука маленького Обито, который дёргает его за плечо, отстраняет, падает на колени перед Рин и обнимает её бездыханное тело. Презрительный взгляд Обито, полный слёз. - Что ты наделал! Ты же обещал! Обещал! - Прости, Обито, я... Какаши смотрит на свои окровавленные руки и снова смотрит на Обито и Рин, но вместо них... Взрослый Наруто, который обнимает труп какой-то девушки и кричит: - Какаши-сенсей! Что вы наделали! - Наруто! Это не я...я не... Розоволосая голова повернулась в сторону Хатаке. Мёртвые глаза девушки смотрели в пустоту. - Сакура... САКУРА!!! Какаши проснулся в холодном поту. Было пять утра. Не в состоянии больше заснуть, Хатаке вновь отправился на тренировочное поле чтобы изрядно вымотать себя физически. Чтобы хоть на мгновение избавиться от множества не прошенных мыслей касательно бывшей ученицы и необъяснимого страха... Он не умел и не хотел анализировать свои сны. Он и так видел их почти каждый день, поэтому ещё и думать о них было выше его сил. Но одно он знал точно. Он испытывал вину за происшедшее этой ночью. Он не мог простить себе собственной слабости, и того, что он воспользовался слабостью Сакуры. Не мог простить себе, что позволил себе переступить черту и, возможно разрушить многолетнюю дружбу... Она же была ему не чужой. Она была его ученицей. И стала хорошим другом. А теперь... Он же ведь не знал, как отреагировала на всё случившееся сама Сакура. Что она чувствовала? Она возненавидела его? Или... ей понравилось? Шестой одинаково боялся как первого, так и второго варианта. А потом Шикамару: - Кстати, вопрос не в тему: А у Сакуры уже ведь был День Рождения? Или мне кажется? - Нет, уже прошёл. А почему ты спрашиваешь? - Да она заходила сюда сегодня... Была такой красивой. Такие ноги... Сначала ему не понравилась реакция Нара на ноги Сакуры, а потом и само поведение куноичи. Поэтому, он решил отдалиться от неё на какое-то время. Сказал Шикамару и Шизуне не пускать Сакуру к нему ближайшую неделю. Какаши наивно полагал, что сможет за это время справиться со своим чувством вины, избавиться от навязчивых похотливых мыслей и научится вновь воспринимать Сакуру как бывшую ученицу, друга, но не больше. А главное, не давать ложных надежд самой Сакуре, которая от одиночества, пока нет Саске, могла вцепиться в него мёртвой хваткой... Что вообщем-то и случилось. Зря он недооценил упрямство девушки. Целую неделю он слышал от Нара: "Сакура снова заходила...". Целую неделю он наблюдал в окно, как она приходила к нему, после работы, со странным свёртком в руках. Целую неделю она не выходила у него из головы: мысли, чувства, сны... Всё это нужно было убить ещё в зародыше, но Какаши всё никак не мог решиться на это очередное убийство. Как долго ему придётся убивать вновь и вновь все чувства, мечты, надежды? Наверное всегда. Таков путь шиноби. Правильно сказала тогда Сакура: Убивать, как дышать Не только врагов, но и самого себя. Но правильно ли это по сути? Может ли путь шиноби измениться? От чего это зависит? От ненависти которая распространяется по миру как чума, и которую мечтает остановить Наруто? Или от умения добиться взаимопонимания? Хоть на посту Хокаге это умение было как никогда важно, Какаши было гораздо проще сражаться в бою, чем искать компромиссы с высокопоставленными лицами или обычными жителями Конохагакуре но Сато... или с бывшей ученицей, которая всё никак не покидала его мыслей. Что теперь будет? *** Увидев её вместе с Учихой, Шестому захотелось выпить. И, может быть, склеить кого-нибудь. Нужно было сбросить напряжение. Благо, барышень позарившихся на таинственное лицо, и не только лицо, Хокаге было предостаточно. - Сними маску, - прошептала на ухо знойная блондинка, проводя руками по обнажённому бедру Шестого. Какаши отрицательно качнул головой и принялся снимать остатки нижнего белья девушки. Блондинка томно дышала, её дыхание приятно ласкало слух, а нежные стоны заставляли ускоряться... Но даже на пьяную голову он не мог перестать проматывать в голове их поцелуй. Хатаке остановился. - Ничего не выйдет. Уходи. - Какаши сел на диван, на котором лежала девушка. - Та ладно тебе, сейчас что-то придумаем. Блондинка припала губами к обнажённому торсу, медленно спускаясь всё ниже и ниже... - Просто, представь что-нибудь... Что тебе нравится? - шепнула девушка, не отрывая губ. Искушение было слишком велико. Закрыв глаза и утопая в сладкой неге опытных телодвижений, Какаши мимо воли вспомнил один из своих снов, в котором Сакура залетела в кабинет, и с жадностью, сорвав с него маску, начала страстно целовать его губы, шею... Как села на него и прижалась всем телом, нетерпеливо стаскивая с него жилет, водолазку. А его руки стащили с неё её тонкое красное ципао, под которым не было и намёка на нижнее бельё. "Хочу тебя" - страстно прошептала Сакура в том дивном сне. Тогда Хатаке схватил её за волосы, со звериной дикостью впился в её влажные губы, закинул на стол и... Какаши непроизвольно прогнулся вперёд. Из его груди вырвался сдавленный стон, который больше напоминал рык. - Ксо... - сказала блондинка, вытирая губы и недовольно отстраняясь, - Я перестаралась... А ты не поможешь мне? - Я не снимаю маску. - А мы выключим свет... - Прости... Давай как-нибудь в другой раз, - виновато улыбнулся глазами Какаши и принялся одеваться. Блондинка злобно сверкнула глазами. Из её губ вылетел разочарованный вздох. Выскочив из его квартиры, быстрее молнии, девушка напоследок громко хлопнула дверью. Какаши даже немного опечалило то, что ему было так откровенно всё-равно. Но он ничего не мог с собой поделать. Единственное, что его сейчас волновало, так это его собственная слабость. Он опять позволил себе думать о том, что строго противопоказано всеми моральными устоями общества. Взглянув в окно, Какаши с удивлением обнаружил, что солнце уже взошло. На часах было семь. Кто-то постучался в дверь. Окинув быстрым взглядом гостиную, Какаши увидел, что блондинка забыла свои чулки и тяжело вздохнул. Девушка была симпатичной, но слишком нудной и истеричной. Лениво подойдя к двери, Какаши с ужасом распознал до боли знакомую чакру. Шестой с опаской открыл дверь. - Доброе утро... Хокаге-сама. - Сказала Сакура и стыдливо опустила глаза, стараясь не смотреть на Какаши, который забыл надеть водолазку. На самой Сакуре было то самое белоснежное ципао, в котором она приходила к Шестому впервые после вечера с вишнёвым саке. Короткое ципао прекрасно подчёркивало её фигуру и длинные стройные ноги. И было что-то ещё... Она сияла. Какаши не мог не засмотреться на это прекрасное видение. - И тебе доброе... А что ты... - Я решила, зайти перед работой... Пока есть время, вы же говорили зайти к вам... Простите, что так рано и если разбудила. - Всё в порядке, я не спал. - Я принесла жилетку... - Сакура, поклонившись, протянула ему свёрток. Теперь Какаши понял, что всё это время, она просто хотела вручить ему жилетку. Наивный дурак. - Спасибо. А тебя я так понимаю можно поздравить? - С чем? - Ну как же! Учиха, вы же с ним начали встречаться? - Нет... Кто вам такое сказал? - Да я вчера вечером мимо проходил... Сам всё видел. - Что?.. - Сакура недоумевающе уставилась на Шестого, а потом вдруг поняла, - Поцелуй? Это... это ничего не значит... Мы только друзья. Я вообще хотела зайти, чтобы поговорить... Но Сакура не договорила своей реплики, так как её оправдания прервал цокот каблучков разозлённой блондинки...