The Promise You Broke

This is where love lies alone This is where hope dies and I hope you know The promise you broke to come home again Has shattered my dreams you’ve lost everything

      Это был очередной тупик. Геллерт разочарованно и гневно нахмурился, отшвыривая камень, что держал в руке. Gute Arbeit, Gellert. Du willst den Stein der Auferstehung finden und suchst ihn im Schmutz.  Альбус не был таким глупым.  Геллерт стоял в узком переулке. Лавка, из которой он вышел, была примечательна наличием различных артефактов. По всей видимости, хозяева зарабатывали подделкой бесценных редкостей. Геллерт не мог поверить, что его могли так одурачить. Тёмный волшебник направил Старшую палочку через плечо и послала волну Адского пламени в здание, не заботясь о том, кто там погибнет. Геллерт медленно возвращался домой обессиленным, уставшим и злым, чувствуя себя донельзя униженным. Налив себе стакан огневиски, он выпил его за один глоток. Резкий привкус алкоголя обжигал горло, и Гриндевальд наслаждался этим ощущением. Хотя бы что-то, чтобы заглушить этот позор. Со вздохом Геллерт устроился в кресле. Его голова наклонилась вперед, и юная фигура закрыла ему глаза, погружая в тёмное и мрачное видение. — Геллерт, — услышал он тихий голос, — Геллерт, проснись. Я нашёл его. Пальцы коснулись его щеки. Легко и нежно. Их прикосновения напоминали прикосновения весенней листвы, когда всё свежее, зелёное и прекрасное. Пальцы касались его носа, щекоча кожу. Геллерт чихнул, подавляя смешок. Он вздрогнул во сне и поднял голову. Перед ним стоял высокий мужчина с багрово-каштановой бородой и такого же цвета длинными волосами, тонкими и прямыми. На нём было тёмно-пурпурное одеяние, а короткие рукава позволяли увидеть тёмную татуировку на левом запястье: треугольник с вертикальной линией и кругом внутри. Я рад тебя видеть. Улыбка коснулась губ Геллерта и он оттолкнулся от кресла. — Аль­бус, — удив­лённо спро­сил вол­шебник, — что ты здесь де­ла­ешь? Геллерт взглянул на него с недоверием и облегчением одновременно. Как же он по нему скучал. — Помогаю тебе, — ответил Альбус так, как будто ответ был очевиден, — Что же ещё мне делать? Разве не помнишь, мы работаем вместе ради Всеобщего Блага волшебников! Конечно, Геллерт помнил. Всеобщее Благо. Это была их общая цель. Их мечта. Геллерт улыбнулся и медленно встряхнул головой.  — Ich wusste, du würdest die Dinge so sehen wie ich. Он подошёл к Альбусу и заключил его в крепкие объятья. Альбус удивлённо ахнул, обнимая Геллерта в ответ, положив подбородок на светлые локоны. Его рука ласкала спину Геллерта. — Конечно я вижу вещи как ты, — ответил он. — Ты был прав с самого начала. Магглы должны быть на своем месте. Правительство должно измениться, а волшебники больше не будут вынуждены прятаться. Я делаю это не только ради тебя, но и ради Арианы. То, что случилось с ней было ошибкой и преступлением против всех волшебников. Геллерт поднял брови. Он был удивлён и рад. Слово «убийца», которое Аберфорт кричал ему вслед, до сих пор отдавалось эхом в его голове. Это приводило в бешенство и заставляло чувствовать отвращение. Быть обвинённым в преступлении, в то время как никто не знал, действительно ли он это сделал. — А как же Аберфорт? — Геллерт хотел бы быть уверен. — Ему это не понравится. — Мне все равно, что скажет Аберфорт. Я знаю, что ему это не понравится. Но мы ведь дали обещание, помнишь? — ответил Альбус, снова показывая ему своё запястье с татуировкой, — Больше не один. Мы будем трудиться вместе ради Всеобщего Блага. Геллерт осторожно показал Альбусу свою собственную татуировку. Символ Даров смерти. Такая тёмная на его коже. Оба юноши сжали руки и с любовью улыбнулись друг другу. — Больше не один, — повторил Геллерт. — Ты гений. Ты сказал, что нашел его — что именно ты нашёл? Альбус сунул руку в карман и вытащил маленький, смолянисто-чёрный камень c начерченным на нём символом. — Воскрешающий камень, — гордо сказал он. Лицо Геллерта засияло. — Альбус, ты самый настоящий гений! Светловолосый волшебник подошёл ближе. Он поднял руку и медленно прижал её к щеке Альбуса. Тот улыбнулся ему, сомкнув пальцы вокруг запястья Геллерта. Оба мужчины смотрели друг на друга, их давняя любовь вспыхнула словно диким пламенем. На­конец Гел­лерт нак­ло­нил­ся впе­ред и по­цело­вал Аль­бу­са, зас­та­вив ти­хо зас­то­нать. Геллерт начал медленно облизывать губы Альбуса, углубив поцелуй. На вкус они напоминали пергамент, горячий пунш, кислый лимон и свежую мяту. Сочетание, по которому Геллерт так скучал. Альбус медленно поцеловал его в ответ, обнимая Гриндельвальда за плечи. Геллерт ахнул и провел по губам друга своим языком. Они нежно играли друг с другом. Две части головоломки. Две стороны одной монеты. Это было так хорошо, словно он был на небесах. Геллерт не желал ничего больше. Он так много работал ради Всеобщего Блага, что теперь иметь Альбуса на своей стороне казалось чем-то невероятным. Теперь ничто не могло встать у них на пути. Однако когда Геллерт снова открыл глаза, он снова оказался один в своём укрытии. Его смы­кали в объятья собс­твен­ные ру­ки. Du bist ein Narr, Grindelwald!  Он закрыл глаза. Это был сон. Ничего больше, чем сон. Альбус разошёлся с ним, и он не мог его вернуть никак. Они встретились на перекрестке, и этот перекрёсток разделял их все сильнее и сильнее, чем дольше они шли по нему. Были люди, которых вы называли друзьями, и вы верили, что будете держаться вместе, несмотря ни на что. Но тогда вы жили друг другом. Aus ‘Wir sind Freunde’ wurde ‘Ich hatte mal einen Freund’. Ich hätten nie gedacht, dass das unspassiert. Геллерт встал и подошёл к окну. Шеффилд раскинулся перед ним. Десятки узких улиц, чёрное небо и дым повсюду. Люди, проходящие мимо. Немаги. Просто суетливый мир страданий и печали. Иногда его победы отдавали кислым привкусом горечи. Как будто они имели значение. Без Альбуса его миссией стало сверкающее и злое пламя, что сжигало всё на своём пути. В этом не было красоты. Не было милосердия. Только безжалостность и жестокость, потому что так было нужно. Словно это отражало чувства, которые так отчаянно пытался скрыть лидер революции. Геллерт провёл рукой по правому плечу. Под одеждой была спрятана татуировка в форме феникса. Татуировка откликалась на прикосновение хозяина, зная, как редко темный волшебник касался кожи там. Любить — значит разрушать, а быть любимым — значит быть разрушенным. Когда бы Геллерт усвоил этот урок? Он никогда не чувствовал что-то столь же сильное к кому-либо. Но что это ему дало? Лишь холодное напоминание о том, что он не может полагаться на любовь. Любовь это сила, потому что люди совершают ради нее безумные вещи. Но также она способна уничтожить людей. Тех, кто жаждет её, и тех, кто был ею предан. Геллерт закатал левый рукав и уставился на татуировку с Дарами Смерти, что мягко мерцала на его бледной коже. Та была зачарованной: если Геллерт или Альбус касались её, думая о друг друге, то это открывало ментальную связь между ними. Это был их личный секрет, их пакт. Больше не один. Геллерт поднял руку. Его пальцы бросали тень на татуировку. Десятки мыслей пронеслись в голове Геллерта, стоявшего, почти застыв, и собиравшегося прикоснуться к татуировке в попытке связаться с Альбусом. В глубине души он знал, что его попытки окажутся тщетными.