Китайский Дозор

— Ну, что там у них? — набросились все на следующее утро на Дацина, отправившегося наблюдать за Чжао и Шэнем. — А ничего, — душераздирающе зевая и потягиваясь, ответил тот и завалился на диван. — Лучше признайся, что опять всё проспал, — намекнул Линь Цзин на то, как Дацин однажды уснул в дозоре. — Ничего подобного. Я всю ночь не сомкнул свои маленькие кошачьи глазки, которые прекрасно видят в полной темноте, — обиделся на поклёп Дацин. — Тогда рассказывай, что они увидали, и желательно, в подробностях. — Нет никаких подробностей, — вздохнул Дацин. — Я не виноват, что Шэнь Вэй решил поиграть в домохозяйку и приготовил шефу ужин, после чего не только помыл посуду, но и выдраил всю квартиру. Я сначала подумал, что это у них ролевые игры такие, ан нет. — А что всё это время делал начальник Чжао? — поинтересовался братик Чу. — Улёгся на кровать в красивой позе, изредка комментируя действия Шэня. Затем несколько раз её сменил, — Дацин обернулся в кота и наглядно продемонстрировал, насколько вызывающими были позы шефа Чжао, — но Шэнь Вэй на него не реагировал. В конце концов, Чжао устал ждать, когда на него соизволят обратить внимание, и уснул. Тогда Шэнь Вэй разул его и укрыл одеялом, после чего уселся на стул у кровати и просидел так до утра, глядя то на шефа, то на свой амулет Януса. Сначала я испугался, что он намеревается околдовать шефа Чжао, однако не ощутил магического воздействия и понял, что мои опасения были напрасными. Утром Шэнь Вэй приготовил начальнику Чжао завтрак и подал его в постель. После завтрака они отправились на работу. Вот и всё, — развёл передними лапками Дацин (задние уже давно были раскинуты в стороны для наглядной демонстрации бесстыдства шефа Чжао). — Это какое-то изощрённое издевательство друг над другом и над нами. Неужели Шэнь Вэй не понимает, чем оба рискуют из-за его упрямства? Разве шеф Чжао ему не объяснил? — вздохнула сестричка Хун. — Попытался в свойственной ему игривой манере, но Шэнь стоял на своём, считая, что от этого тому будет только хуже, — сказал Дацин и, свернувшись клубочком, вознамерился прикорнуть. — Неслыханный для Тёмного альтруизм. — Граничащий с кретинизмом. Может быть, мне стоит с ним поговорить? — предложила Чжу Хун. — Не стоит, а то как бы не кончилось так же, как тогда, когда ты поговорила об этом с нами в библиотеке, — сказал я, предвидя, что она может снова не сдержаться и расплакаться. Я бы на её месте точно заплакал. — Может быть, лучше Ван Чжэн сварит для Шэнь Вэя приворотное зелье? — в порядке бреда предложил Линь Цзин. — Нет, ну, сколько можно смотреть, как оба страдают? — Светлые не занимаются приворотами, потому что ничего хорошего из отношений, построенных на обмане, не получается, — сразу же отозвалась Ван Чжэн, которой Чжу Хун успела расписать эту историю в красках. — Только представь, как разгневается Шэнь Вэй, если почувствует… — Правильно, пусть лучше сами разбираются со своими отношениями, — поддержал её братик Чу. — А вместо Дацина этой ночью за ними будет приглядывать голем, который я сотворю. Я навострил уши. До этого я не раз слыхал, как Тёмные называли братика Чу Кукловодом, но никогда прежде не видел его за работой (только пару раз старинную марионетку в его руках), а теперь мне выпал уникальный шанс, и я не собирался его упускать. — Братик Чу, если тебе понадобится помощь, то я готов оказать её тебе в любое время, — поспешно предложил я. — Ты же вроде бы определился со специализацией. Зачем тебе это? — удивился он. — Никогда не следует пренебрегать возможностью научиться чему-нибудь новому, ведь никогда не знаешь заранее, что и когда тебе может пригодиться, — нашёлся я. — И то верно, — кивнул Чу. — Займёмся изготовлением голема ближе к вечеру, а сейчас… — Сейчас нам всем надо сосредоточиться на поисках Чжу Цзю и его сообщников, — продолжил за него шеф, входя на пару с Шэнем в Спецотдел. За щекой у него был чупа-чупс, который следовало бы приравнять к оружию массового поражения — настолько вызывающие выглядел шеф, посасывая его (видимо, избрал новую тактику соблазнения). Шэнь Вэй по-прежнему выглядел невозмутимым, и его смущение выдавали лишь алевшие кончики ушей (наверняка, даже ему сложно удержаться от непристойных ассоциаций при виде Чжао, с явным наслаждением причмокивающего и перекатывающего во рту леденец). Кроме чупа-чупса в арсенале начальника имелись еще убойной силы взгляды, коими он словно бы раздевал Шэнь Вэя и имел его на всех горизонтальных поверхностях в помещении. Даже я почувствовал возбуждение от этих взглядов, что уж говорить о Шэнь Вэе… Девушки вообще старались не смотреть на шефа. Да, тяжко нам сегодня придётся, если Чжао и Шэнь продолжат в том же духе. — Дацин, брысь с моего дивана, иначе у малыша Вэя весь костюм будет в твоей шерсти, — шеф Чжао бесцеремонно схватил кота за шкирку и сбросил его на пол. — Ты и Чжу Хун сегодня проследите за местной общиной оборотней и постараетесь разыскать Яцин. Чу, Го, вы отправитесь в это место, — он вырвал из рук братика Чу смартфон и, открыв гугл-карту, поставил на ней метку, — которое нам удалось обнаружить с помощью Снежной паутины [1]. Там должно быть логово Чжу Цзю, так что будьте осторожны. Линь Цзин, нам с Шэнем понадобится твоя помощь и твой суперкомпьютер, чтобы сотворить Око мага [2] и попробовать с его помощью отыскать скрывающегося в Сумраке сообщника Чжу Цзю. — Так вот почему вы так задержались в дороге, — понял Дацин, возвращая себе человеческое обличье. — Должно быть, вы потратили на поисковое заклинание много Силы. Вам нужно срочно подкрепиться. Шэнь Вэй, идёмте со мной на кухню, поможете мне сделать для вас и начальника Чжао сладкий крепкий кофе, — попросила Чжу Хун, и глава Дневного Дозора покорно последовал за ней. Что-то в интонациях Чжу Хун показалось мне странным, поэтому я решил за ней проследить. Она явно не оставила свою затею поговорить с Шэнем, однако вместо того, чтобы сделать это по-человечески, попыталась наложить на него Тройной ключ [3], чтобы до него лучше дошли её слова. Вот только её попытка околдовать его разбилась о мощную ментальную защиту, поскольку сейчас Шэнь Вэй был сильнее не только благодаря своему более высокому уровню Силы, но и присутствию в соседнем зале шефа Чжао. — Никогда больше не делай такого со мной, малышка Хун, — схватив её за руку, строго сказал Шэнь Вэй. — Ты ещё недостаточно хорошо владеешь этим заклинанием. Оно не нужно тебе, твоя Сила в другом. — Прошу прощения, Тёмный Посланник, — склонила голову Чжу Хун. — Я больше не буду пытаться вас зачаровать. Я просто хотела поговорить с вами о шефе Чжао, но побоялась, что вы сочтёте мои слова недостаточно убедительными. Мы все давно видим, что вы неравнодушны к шефу Чжао, как и он к вам. Тем не менее, вы не хотите закрепить Сумеречный брак с ним. Неужели вы до сих пор не можете забыть Кунь Луня? Сколько тысяч лет ещё должно для этого пройти? — сестричка Хун снова осмелела и взглянула ему в глаза, а Шэнь Вэй побледнел при упоминании этого имени. — Есть вещи, о которых никогда не следует забывать, дабы не повторять прежних ошибок, — сказал Шэнь Вэй, инстинктивно касаясь рукой своей груди там, где, как я уже знал, всегда висел амулет Януса. Какой принципиальный. Хоть действительно к тёмной колдунье беги за приворотным зельем… А что? Я мог бы. Обычно я не умею просить, но это ведь не для себя. Ради другого человека я смог бы побороть свою неуверенность. Интересно, какую цену назначит ведьма за приворот такого сильного Тёмного? Денег у меня на карте немного, но это неважно, если на кону человеческие жизни. Правда, Чу меня потом точно прибьёт за то, что якшался с Тёмной, к тому же, ведьмой. — Малыш Го, тебе не следует злоупотреблять терпением нашего гостя, а то ещё подумает, что ты тоже злоумышляешь против него, — раздался голос братика Чу у меня за спиной, и на мой затылок легла его тёплая тяжёлая ладонь. — Шеф Чжао дал нам с тобой важное задание, так что поехали его выполнять. Вот так каждый раз — только подумаю, чтобы сделать что-то неправильное, как он оказывается рядом и буравит меня своими глазами, будто читает мои мысли. Чу сел за руль одной из служебных машин, и мы отправились в путь. Указанное место находилось в промзоне и располагалось в одном из заброшенных складских помещений. Прежде, чем войти, Чу просканировал его на предмет заклинаний-ловушек. Их не было, впрочем, как и людей внутри. Поэтому мы рискнули войти, чтобы осмотреться и попытаться понять, было ли это место прибежищем мятежного Тёмного. Доска с фишками посреди помещения, электрочайник и одеяла в углу явно указывали на недавнее пребывание здесь человека или Иного. Как только мы немного ослабили бдительность, так тяжёлые массивные двери захлопнулись у нас за спиной, и раздался знакомый зловещий хохот. Вслед за этим я почувствовал, что коченею. — Держись, малыш, он применил к нам Аспирин [4], — сказал Чу и попытался взломать дверь Файерболом [5], но она была окована железом и не поддалась огню. Тогда Чу кинулся к окнам, чтобы попытаться разбить их по-простому, рукой или ногой. Опять не получилось. Наверное, они были из пуленепробиваемого стекла. — Иди сюда, сядь со мной, — попросил я, осознавая, что язык уже еле-еле ворочается во рту от холода. — Прости, Чу, но в этот раз ты бессилен, мы не выберемся. Поэтому, я скажу, как есть, я люблю тебя. С трудом взглянув в любимые глаза, я сначала увидел в них панику, потом удивление, а потом… братик Чу кинулся ко мне, на ходу скидывая свой френч и заворачивая меня в него, а потом широким шарфом укутался сам и притянул меня в свои объятия. — Мы не умрём. Мы выберемся. И я… я отвечу тебе, — пообещал он. То ли от холода, то ли от долгожданных объятий, но у меня закружилась голова, потемнело перед глазами, и я… увидел в своей голове, как нам выбраться. Я повернулся к Чу, поцеловал его в щёку и медленно, словно во сне, произнёс: — Мы можем попробовать уйти через Сумрак, но надо сразу проваливаться на четвёртый слой, так как на первых трёх нас ждут Тёмные боевые маги, и… (тут Чу хотел, видимо, сказать, что он их одолеет) нет, тебе с ними не справиться, потому что их всех поддерживает кто-то из Высших. — Го, но ты не выдержишь на четвёртом. Ты и на первых-то двух еле держишься, а потом уничтожаешь все запасы шоколада в близлежащих магазинах. — Тогда уходи один. Брось меня. — Я уже простился с надеждой на спасение и, не стесняясь, прижался губами к губам Чу. И почувствовал, что вокруг стало темнеть, нет, не так, фиолетеветь. Я стал задыхаться. — Что? Что ты сделал, Чу? Я не могу дышать! — Ты смог! С моей помощью ты шагнул на четвёртый слой Сумрака. Мы выберемся! — Нет, Чу. Не выберемся. Я и так был совсем окоченевшим, а Сумрак тут вытягивает все мои жизненные силы ещё быстрее. Минут через десять я развоплощусь. Уходи. Чу с ужасом внимал моим словам, а потом… Он шагнул ко мне и, резко вздёрнув на ноги, грубо и решительно припал губами к моим. Он не целовал меня, он кусал, пил, буквально заглатывал мои губы и язык. Я сначала опешил от такого напора, а потом стал отвечать: сначала неуверенно, а потом так же страстно и жарко. Где-то на задворках сознания крутилась мысль, что с точно таким я буквально недавно уже сталкивался. Но где? С кем? Сладкая дымка желания окутала мозг, сердце стучало в унисон с сердцем любимого, всё моё естество рвалось к нему — неважно как, главное — слиться. И я первый положил руку Чу на ширинку, и замер, так как не знал, как поступить дальше. Чу не остался в долгу, но тушеваться не стал. Он решительно приспустил свои джинсы, потом то же проделал с моими, и, взяв наши члены в свою тёплую покрытую мозолями и ранами ладонь, ласково на пробу двинул рукой. Мне стало вдруг очень жарко, кровь понеслась по всему организму, как гоночный автомобиль. Чу по-прежнему страстно целовал меня в губы и так же пылко ласкал. Как мы кончили, как Чу приводил в порядок меня и себя, я не помню. Только почувствовал на уроне подсознания, что мы вывалились из Сумрака прямо в кабинет Чжао. Последнее, что я помню, так это крик Чу: — Го продержался на четвёртом слое двадцать минут, ему — срочно горячего шоколада и подпитку Силой. И ещё, у него открылся дар Предсказателя. *** Это уже входит в нехорошую привычку. Я прихожу в себя в постели. Опять подставился! А братик Чу жив? Хотя, какой он мне после случившегося между нами в Сумраке братик? Я открываю глаза и осознаю, что я не в больнице, не в нашем офисе, не у себя дома. А где же я? Перед шикарной широкой постелью, в кресле, согнувшись в три погибели, спит Чу. Я у него дома? Мои желания сбылись? Видимо, Чу дремлет очень чутко, так как при малейшем моём ёрзании открывает глаза и улыбается мне: — Слава Мерлину, ты жив! Я думал, что потерял тебя. — А потом он перемещается на кровать и, обняв меня, крепко целует. Я в раю! Но что-то не даёт полностью насладиться этим моментом. Что-то, связанное с Сумраком, с нами обоими…