Немного иной случай

      Билли Беннетт становится частью его жизни с первой встречи.       Пробирается к сердцу плавно и боязливо, а добираясь, льнет, как прирученный котенок, за маской веселья скрывая безграничную боль, несчастное детство и то, как сильно нуждается в любви.       Билли такой же ребенок, как и все они, собравшиеся под крышей треклятой школы убийц. Маркус до сих пор не понимает, почему он оказался здесь, настолько беззащитный и до безумного разбитый. Друзья собирают его по осколку раз за разом, но до целого Билли еще очень далеко.       Иногда обнять его, значит на считанные минуты укрыть от реальности. Гладить по спине, ощущая чуть сбившееся дыхание, и молчать. После каждый делает вид, словно бы ничего не случилось, но оставшись наедине Билли тихо-тихо шепчет ему в шею банальное «спасибо». Спасаться друг другом не пытка или обязанность, скорее смысл существования и они оба прекрасно об этом осведомлены.       — Ты уверен?       Маркус не скрывая своих слез, слушал историю, что вывела их отношения на новый уровень. Теперь их связывало что-то помимо звания почетных крыс, что-то очень личное, груз, который разделить с кем-то просто необходимо, иначе не переживешь очередной день.       Маркус злился, скрежетал зубами и вновь успокаивался, протягивая свою руку. У Билли мягкие, тонкие пальцы с погрызенными ногтями и эта мелкая деталь заставляла Лопеса временами улыбнуться.       Никто не смеет причинять боль самому невинному из существ, здесь находящемуся. Только не его малышу Билли, потому-то сейчас они здесь, глотают пыль под звуки непонятной музыки, пока вокруг шляются артисты бродячего цирка.       Капот автомобиля хорошенько прогрелся, задница горит огнем от соприкосновения с ним, но Маркуса вряд ли волнуют подобные мелочи. Сейчас жар почти за радость, если вспомнить, в какой холод спалось на улицах...       Незадача. Маркус себя-то с трудом может защитить, что говорить про Билли. Кидается, как те самые мальчишки из интерната, больше схожие с бешеными зверьками, кусается, душит слабыми, истертыми ручонками, в попытке выбить себе кусочек жизни, и думает, что имеет право считать — Билли делает его сильнее во сто крат, показывая свою слабость. У него хватит силы сполна за них обоих, нужно только успеть сконцентрироваться в любой непредвиденной ситуации.       — Мне больше ничего не остается. Братишка и мама... — Билли смотрит в серый асфальт, стараясь собраться с мыслями, что записаны, как на пластинку —...они не выживут с ним. Я просто должен.       Маркус понимающе кивает, положив ладонь на его плечо. Если что, он впряжется за Билли, как впрягаются за друзей. Покажет подонку, как не стоит вести себя с теми, кто не может дать сдачи. Или может, но не считает нужным.       Или боится так, что кровь в жилах стынет каждый раз при виде напившегося до свинячьего визга отца. Билли страшно когда-то стать таким же, его копией, а если все случится именно так, он просто засунет дуло пистолета себе в рот и...       Маркус даже не хочет думать.       Билли, конечно, немного иной случай в его практике. Маркус никогда и не знал, к кому его больше может тянуть, все мысли занимало выживание.       А теперь, подумать только, мальчишка с ирокезом, по-своему забавный и невероятно чудной — его душа. Вот так просто, без лишних соплей. И ни за кого другого не хочется вгрызаться зубами в глотки, разрывать на части, втаптывать ногами в грязь.       Не хочется так же сильно убивать. Маркусу только хочется спасти его от бесконечного круговорота боли, даже если своя никогда не утихнет.       — Не говори Петре, ладно?       Лопес неожиданно вздрагивает, но руку с плеча убирать не спешит. Билли смотрит в сторону, покусывая нижнюю губу. Да, он совсем забыл об еще одной единице в уравнении.       — Почему? — Маркус говорит быстро. — Она же поймет, — или ей будет все равно, какая разница? Ему нужно было что-то сказать и он сказал нечто абсолютно бессмысленное.       — Просто не говори, хорошо? — Билли чуть опускает правое плечо и ладонь соскальзывает. — Она не должна знать, какой я... Что я...       — Собираешься грохнуть папашу.       — Не хочу лишний раз ее травмировать, ей самой есть о чем повспоминать.       «Конечно, она не должна знать. Ты для нее останешься шутом, пытающимся ухватить клочок ее внимания, пока я прижимаю тебя к своей груди со всей силы, пока я слушаю, как надрывно ты умеешь рыдать на грани асфиксии, держась за меня, как за единственный якорь...       Я никому не скажу, Билли. Я не такой.»       — Договорились.       Маркус поцеловал бы его прямо здесь, пока ебаные хиппи вокруг дымят очередной дешевой дурью, но никто ведь не поймет, в том числе и Билли. Как же все хуево, аж выть хочется, а он ведь даже еще не закинулся кислотой.       — Лас Вегас совсем близко, — зачем-то напоминает он, похлопав по капоту. — Не перегреется?       Билли старательно игнорирует ни к чему не приводящий вопрос и оказывается бок о бок с Маркусом.       — Мы едем и повеселиться, дружище, так что не будем впадать в апатию, а?       Резко меняется в настроении, хватает Маркуса за лицо и прикусывает слегка за переносицу, а после со смехом несется за Марией и Сайей, в то самое здание, где уж наверняка не так жарко. Сейчас бы пива холодненького...       Стоп, а что это сейчас было?       Маркус смотрит им всем вслед, не замечая, как рядом оказывается Вилли. Усмехается, прикусывая зубочистку, и ерошит волосы на затылке Лопеса, словно бы разница в возрасте у них лет двадцать, по взрослому совсем, а тот только уворачивается и незаметно фыркает.       Здесь охренеть, как печет.       — А ты ему...       — Мы просто друзья, — не дослушав, перебивает Маркус, смотря перед собой.       Здесь еще хуже, чем в их забитом городишке, но нельзя не признать — здесь много солнца. Может, им такое место пришлось бы по душе больше? Нежиться и загорать, не беспокоясь о будущем.       — Херовая отмазка. Сам же видишь, — Вилли идет в сторону бара. — Но кто я такой, чтобы... — и пожимает плечами, оборачиваясь.       Они приехали, чтобы оторваться и грохнуть очередного засранца, — вот что сейчас важнее всего. Давать волю пресловутым чувствам никак нельзя, это под запретом.       Зараза. Становится чересчур знойно.       Маркус бежит следом за остальными. Думает, в тени его мозги перестанут плавиться от наплыва мыслей.       Да хер там плавал.