Незваное солнце

Юнги 17 и он ходит во 2-й класс старшей школы. Ему кажется, что за последние годы в его жизни не менялось совершенно ничего. Хотя почему «кажется»? Так оно и есть. Он неплохо учится, преуспевая по любимым предметам: истории и географии. Иногда играет в баскетбол после уроков. Вот только не в составе команды. Юнги даже немного злорадствует, ведь играет он получше некоторых игроков. Едкое замечание годичной давности «что ты здесь забыл, коротышка?» отбило всякое желание пытаться подружиться с этими напыщенными идиотами. И так даже лучше. Юнги любит, когда его не трогают. Еще он любит заниматься музыкой, но об этом никто и не подозревает. Никто никогда не интересовался, чем он живет, а Юнги и не навязывал кому-то свое общество. Его вполне устраивает тихая жизнь. Но одним совершенно непримечательным днем всё меняется. - Привет, меня зовут Чон Хосок! Юнги недоуменно смотрит на парня, подсевшего к нему за столик в столовой. Парень сияет белозубой улыбкой, и Юнги совершенно не понятно, почему он так улыбается. Юнги в общем-то не понятно, что происходит. Будто он внезапно вышел из «дня сурка», и это значительно выбивает из колеи. На самом деле, Юнги любил наблюдать за людьми, и делать это в столовой во время перерыва было очень удобно. Школьники много болтали и много шумели, в основном собираясь в компании. Иногда (только иногда) Юнги хотелось быть частью одной из них. Но он привык быть в одиночестве. Немногословный парень обычно был белой вороной в таких сборищах, поэтому Юнги перестал пытаться быть с теми, кому он не нужен. И вдруг «привет, меня зовут Чон Хосок». Юнги знает, как его зовут, хотя учатся они в разных классах. Хосок младше на год, но Юнги всё равно о нем знает, хоть и не хотел этого. Чон Хосок из тех людей, которых знают все. Он не главный задира, не мальчик для битья и не красавчик всея школы. Он просто Чон Хосок – свой парень для всех и каждого. Наверное, нет и человека, кто б его ненавидел. Чон Хосок – вечно смеющийся парень, сияющий, как тысяча солнц. Серьезно, у Юнги бы уже губы отвалились столько улыбаться. Но Хосок не такой. Хосока Юнги немножко знает. А вот Хосок его – нет, поэтому возникает большой вопрос – что происходит? Юнги медленно изучает взглядом парня напротив, пока тот продолжает улыбаться и заинтересованно смотреть в ответ. - А как тебя зовут? - Мин Юнги. А что? – Юнги смотрит настороженно, не скрываясь, а Хосок словно не замечает. - Да вот захотелось познакомиться. Я давно за тобой наблюдаю. Ты всегда сидишь один. Выглядишь таким одиноким. Юнги в ступоре моргает. Хосок за ним наблюдал? Серьезно? Разве Юнги мог не заметить взглядов в свою сторону? На него никто не смотрел, будто он призрак, так с чего же Хосоку за ним наблюдать? Бред какой-то. - Ты поэтому подсел? Жалко стало? Улыбка вдруг пропала с лица парня, и Юнги может поклясться, что это впервые на его памяти. Хосок хмурится и смотрит с укором. - Я похож на человека, жалеющего всех подряд? - Да, - без тени лжи отвечает Мин. Хосок похож на того, кто обогреет всех бездомных и заберет всех собак и котов из приюта. - Эй, как ты можешь! У меня и в мыслях такого не было! – возмущается он, а Юнги пожимает плечами. – Я подумал, что тебе есть, что сказать за столько времени молчания. - Я не люблю много говорить, и одиночество меня не смущает, - твердо отвечает Юнги и смотрит из-под нахмуренных бровей. - Не сомневаюсь, но иногда поговорить всем нужно. - Почему ты уверен, что я ни с кем не общаюсь? – поражается Юнги его упёртости. Хосок пожимает плечами. - Просто уверен. А я хочу с тобой поболтать. У Юнги в голове вакуум. Он не может понять желания Хосока и пытается отыскать в нем скрытые мотивы. Но дружба с Юнги не принесет никакой выгоды. У него нет связей и он даже не староста. Внезапный звонок прерывает размышления парня, и он с удивлением наблюдает, как Хосок резво встает из-за стола и машет ему рукой на прощание. - Жаль, не успели. До завтра, Мин Юнги! – и скрывается в толпе выходящих в коридор школьников. - Я тебе вообще-то хён, - тихо бормочет под нос Юнги, и тоже встает. Это был странный разговор. Очень странный. На следующий день всё чудесным образом продолжается, и Юнги чувствует себя еще более глупо. Чон Хосок сидит перед ним с подносом, уставленным едой, и активно двигает челюстями. Юнги, не скрываясь, пялится на него и ждет каких-либо пояснений. - В каком ты классе, Юнги? - Во втором, - на автомате отвечает он. Глаза Хосока расширяются. Он удивляется так искренне. - Серьезно? Я думал, мы одногодки или ты младше меня. Тогда мне следует называть тебя «хён»? Да, определенно. - Но мы же… - «мы же не друзья» тонет в воплях девчонок за соседним столиком. Юнги решительно ничего не понимает. - Ты не похож на хёна. Не обижайся только, - Хосок виновато улыбается, а Юнги задает вопрос, мучивший его со вчерашнего дня. - Что тебе от меня нужно? - Что? – и снова искреннее удивление. Но в этот раз Юнги раздражается. - Почему ты пытаешься со мной познакомиться? - Я ведь сказал вчера, - теряется Чон и хлопает глазами, а Юнги фыркает. - И всё? Одиноким показался? Не ври мне. Говори, что нужно и иди к своим друзьям. Ты вторгаешься в мою зону комфорта. - Оу, прости, ее не видно невооруженным глазом, - вдруг язвит в ответ Хосок, а после сразу смеется. – Ты такой недоверчивый. - Какой есть. - Вот и мне интересно, какой ты есть. Юнги замирает, пропуская через себя эти слова. Они звучат так незнакомо, но так…приятно? Он снова пристально смотрит в глаза Хосока и снова не находит там лжи. Поверить что ли для разнообразия? Юнги и впрямь давно ни с кем не общался, а с Чоном это выходит так естественно. - Сейчас уже звонок будет. Перерыв так быстро пролетает, - он вздыхает и допивает сок, а после вытирает губы тыльной стороной ладони. – До завтра, хён. Юнги решительно ничего не понимает. - Хён, ты опоздал. Я купил твое любимое пирожное. Их так быстро разбирают. Хосок придвигает тарелку с десертом, а Юнги чувствует, как у него внутри что-то происходит. Он даже не может словами объяснить, что именно. Недоверие, удивление, благодарность слились в один клубок, и Юнги просто оторопело садится и начинает есть рис, подвигая тарелку со сладостью ближе. Еще немного, и это войдет в привычку – ждать, когда за его столик кто-то (вполне себе конкретный) подсядет. Или же самому выискивать взглядом вихрастую каштановую макушку. - У тебя еще много уроков осталось? - Три. - У меня тоже! Давай прогуляемся после? Юнги перестает жевать и поднимает глаза на Хосока. Тот, как обычно, пышет энергией, ожидая ответа, и Юнги сдается, даже не выставив сопротивления. Кажется, именно так все и сдаются перед этим парнем. Мысль немного печалит, стоит Юнги вспомнить улыбки, даримые всем и каждому. А потом он приходит в ужас. Всё, он пришел к точке невозврата – начинает привыкать к обществу Хосока, и присваивать его себе. А ведь Мин – жуткий собственник, а Хосок – для всех. Это дилемма. Стоит ли идти или оставить всё, как есть – на уровне коротких встреч во время перерыва? - Жду тебя на крыльце после уроков! Но Хосок убегает и не оставляет никакого выбора. - Ты чего так долго? - В туалет заходил. Юнги пинает ногой ступеньку и никак не может поднять глаза. На самом деле он до последнего сомневался и не хотел показываться. Но Хосок простоял эти 20 минут на холоде, высматривая его, и Юнги совесть не позволила отморозиться. - Куда пойдем? - Не знаю. Юнги тоже в действительно понятия не имеет, что любит делать Хосок. Ему казалось, что он знает Чона, но на деле всё, что ему известно – Хосок посещает танцевальную студию. Он слышал это во время разговоров в столовой. Хосок очень шумный и не умеет в компании говорить тихо. - Как на счет компьютерного клуба? Любишь играть? - Нет, я не играю. - Не любишь? - Не умею. Хосок неловко улыбается и чешет в затылке. - Ну так я научу. Ничего сложного. Это весело. Пойдем? И Юнги почему-то идет. Хотя на игры ему всегда было фиолетово, а дома ждет недописанная песня. - Скажи, это ведь весело? – Хосок хохочет, когда Юнги шугается от очередного монстра, выскочившего из-за угла, и тут же сам вопит от испуга. Крик у него такой же громкий, как и смех. На них оборачиваются другие посетители, и Юнги чувствует, как кровь приливает к лицу. Хосок слишком привлекает внимание, не задумываясь об этом. Очередной монстр добивает персонажа, но Юнги совсем не обидно. Ему правда весело, хотя Хосоку он в этом не признается. Дорога домой не занимает много времени, и Юнги удивляется, что Чону в одну с ним сторону. Но потом оказывается, что не в одну, когда Хосок машет на прощание и направляется туда, откуда они пришли. И Юнги снова его не понимает, но уже не чувствует настороженности. Только тепло. - Юнги-хён, это Намджун! Как-то неожиданно их компания за столом увеличивается. - Намджун, а это Юнги-хён – мой друг! Хосок широко улыбается, смотря поочередно то на этого Намджуна – парня в очках с толстыми линзами, то на самого Юнги. - Я думал, у тебя только один друг – я, - вдруг выдает Намджун. - Ты, Чиминни и теперь вот еще Юнги-хён, - поясняет Чон, а Юнги переваривает эту информацию с огромным недоверием. - Я рад, что ты смог подружиться с кем-то еще! Думал, плесенью зарастёшь. А Чимин – славный малый. Он ведь с танцевальной секции? – Намджун подсаживается за стол и сразу начинает есть, умудряясь быстро говорить с набитым ртом и не давиться. Юнги же теперь в еще большем недоумении. Это Хосок-то плесенью зарастет? А что тогда о Юнги говорить? - Я думал, у тебя много друзей. Такое ощущение, что ты знаешь всю школу, - вдруг вырывается изо рта Юнги. Хосок и Намджун поворачиваются к нему, смотря с легким удивлением. Мину становится неудобно, будто он ляпнул глупость. - Ты преувеличиваешь. Я не могу знать всю школу, - смеется Чон, - но знакомых у меня и правда много. А вот друзей – нет. - И как давно вы дружите с Намджуном и Чимином? – интересуется Юнги. - С Джуном – лет 5, с Чиминни – около года. - И меня ты называешь другом спустя полторы недели знакомства? – Юнги решительно не понимает этого парня. Хосок хмурится. - И что? Я чувствую, что мы близки по духу, и мне хочется быть тебе другом, хён. - Мы ведь уже не дети. Нельзя подойти и сказать «давай дружить». - Почему нет? – искренне удивляется Хосок, и Юнги снова нечего ему ответить. Потому что так устроен взрослый мир? Но Хосок наверное, в нем еще не живет. Как иначе объяснить его вечный оптимизм. Но Юнги всё же предпринимает еще одну попытку отстоять свое мнение. - Ты меня даже не знаешь, чтобы называть другом. - Я знаю твое имя, где ты живешь и где учишься, знаю твое любимое пирожное. Разве этого не достаточно? – Хосок улыбается и мило хлопает глазками. Юнги охреневает, и ему даже становится немного страшно. Звучит так, будто это только начало. - Юнги-хён, а это Чимин. Юнги смотрит на щуплого парня в объемном желтом свитере и думает, что это должно было случиться. За прошедший месяц Намджун стал довольно частым гостем за их столом и не только. Они даже выбирались втроем побродить по городу, и Юнги проникся к Намджуну симпатией. Он чудной и немного замороченный, но простой и добродушный парень. Очень не похож на Хосока. И теперь вот Чимин. Он младше Хосока и Намджуна на год, учится в другом корпусе на последнем году средней школы и чертовски хорошо танцует со слов Чона. Весь такой робкий и милый, что перед его обаянием Юнги тоже сдается. У Чимина приятный смех, не такой дебильный, как у Хосока, и кокетливость во всей его натуре. К нему тоже тянутся люди, но скорее, как к чему-то внеземному. Он тоже чудной и замороченный, но по-другому. И он так же не похож на Хосока. Однако их становится четверо, и, к своему удивлению, Юнги не тоскует по своему одиночеству. Юнги как-то посещает танцевальную студию и лично убеждается в талантах Чимина и Хосока. Танцуют они просто невероятно. Никакая школьная самодеятельность им в подметки не годится. Юнги на полном серьезе советует им подумать о танцевальной карьере, на что парни легкомысленно смеются и пожимают плечами. Так же случайно Юнги узнает, что Намджун занимается музыкой. Побывав в его домашней студии, Юнги понимает всю его замороченность. С такими гениальными мыслями в голове все становятся чуток не в себе. Гениям можно. В студию Намджуна Юнги наведывается часто, и ему приходится признаться в том, что скрывал столько лет – о своей любви к пианино. - Хё-о-он, я хочу услышать, как ты играешь! Хё-о-он, как ты мог два месяца скрывать, что играешь на пианино?! Ну хё-о-он! Хосок ноет и достает до невозможности, поэтому Юнги предсказуемо сдается. Сейчас они оба находятся дома у Юнги, и он почему-то очень нервничает. Какое-то предчувствие, что не стоило ему приводить Хосока. Хотя родителей нет дома, мешать они не будут. Юнги пытается абстрагироваться, хотя в компании Чона сделать это сложно. Как сложно вспомнить и хоть одно достойное произведение. В голове вакуум, а пальцы трясутся. Хосок сидит рядом и не сводит с лица восторженных глаз – Юнги это чувствует. - Я не знаю, что сыграть, - выдыхает Мин, оглаживая любовно клавиши. - Сыграй, что сам написал, - просит Чон, и Юнги вспоминает только законченную композицию. С трясущимися пальцами играть непросто, но Юнги старается. Он не играл так упорно с тех пор, как сдавал экзамены в музыкальной школе. С тех пор он никому не играл. Оттого волнительней вдвойне. Юнги пару раз ошибается и сбивается с ритма, но всё же доигрывает до конца. Ему немного страшно увидеть реакцию, но Хосок не заставляет себя долго ждать. - Боже, это было великолепно! Хён, как ты мог скрывать свой талант?! Это…это… У меня нет слов! – Юнги поднимает взгляд на Хосока и пропадает. Чон буквально светится от восторга, и это так безумно приятно, что Юнги не может подавить идиотскую улыбку во всё лицо. - А ты еще прекрасней, когда улыбаешься! Айгу-у, такой милый! – Юнги в шоке распахивает глаза, когда Хосок хватает его за щеки, чуть сплющивая их, и крутит его голову из стороны в сторону. К лицу тут же приливает кровь, щеки и шею заливает краска. Юнги хочет провалиться сквозь землю, но он только завороженно смотрит на сияющего Хосока и не может сбросить его рук. С этого момента, как Юнги и чувствовал, всё пошло наперекосяк. Хосок стал до невозможности тактильным. Он липнет, как только выдается возможность, а выдается она довольно часто. Юнги подозревает, что Хосоку просто нравится веселиться, смотря на его пунцовое лицо. Мин уже десять тысяч раз проклял свою «аристократическую бледность», из-за которой румянец виден слишком явно. Он и сам не может понять, почему так реагирует на Хосока. - Хён, ты не можешь не прийти! Талию вдруг обвивают теплые руки, а на плечо опускается подбородок. Юнги замирает, боясь шевельнуться. - Да, это же день рождения Хосоки-хёна! Ты же его друг, - Чимин обвивает ногу и преданной собачонкой смотрит снизу вверх. Они поймали его после репетиции совместного танца, за которой Юнги наблюдал всё это время. Вцепились, как клещи, и пытаются уговорить прийти на вечеринку у Хосока дома. Юнги бы с радостью, будь они вчетвером, но там будут и другие приятели Чона, с которыми Мин никогда не общался. Чувствовать себя лишним снова он совсем не хочет. - У тебя сердце есть, хён? – рука ползет выше и застывает с левой стороны груди. Юнги ощущает жар разгоряченного парня всем телом, и от этого ему самому становится жарко. Или от мысли о том, что Хосок сейчас ощущает быстрое биение его сердца? Юнги снова краснеет и с силой зажмуривает глаза, прикусывая губу. Открыв их, он осознает, что стоят они напротив зеркала (они же повсюду!), и Хосок всё видел. От досады лицо пылает еще сильнее, и Юнги встречает в отражении совершенно нечитаемый взгляд Чона. Становится стыдно, будто он совершил что-то непотребное, и хочется тупо убежать. Но ногу всё еще держит Чимин, и Юнги не может выбраться из этого человеческого капкана. Да и сил, если честно, нет никаких. Но Хосок его отпускает, отпускает и Чимин. Дышать становится легче, но Юнги всё же сбегает на свежий воздух. Пахнет морозом. Февраль выдался холодным. - С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, Хосок-и-и, с днем рожденья тебя! Традиционная поздравительная песня, веселый смех, гомон, шум. Квартира отдана на растерзание подросткам до 9 вечера, но Юнги уже хочет свалить. Как он и предполагал, на этом празднике жизни он чувствует себя лишним. Но главная причина его дурного настроения в другом – в Хосоке. В его улыбках, его смехе, обнимашках, даримых всем. Намджуна и Чимина это не напрягает, а вот Юнги – очень. Он всё же жуткий собственник. - Юнги-хён, ты чего там стоишь? Простудишься. Заходи скорее, - обеспокоенный голос Чимина вырывает из невеселых мыслей. Юнги мычит что-то неопределенное, и балконная дверь захлопывается. Мин выдыхает, радуясь снова наступившей тишине. - Ты скоро в сосульку превратишься, - на плечи падает теплая куртка, а Юнги испуганно подпрыгивает, оборачиваясь. Хосок улыбается, но смотрит с укором. Праздничный колпак съехал набекрень, и рука Юнги на автомате его поправляет. - Почему ты такой хмурый сегодня? Что-то случилось? – Чон заглядывает в глаза, подходя еще ближе (хотя куда уж ближе?). Юнги отступить некуда – позади окно, впереди – Хосок, и уйти от ответа не получается. - Я же говорил, что не хочу идти. Такие сборища не по мне. - Почему? – допытывается Хосок и все еще пытается поймать взгляд Юнги. Мин глаза старательно отводит. Он не знает, что ответить. Внезапно парень поднимает его подбородок теплыми пальцами, проводя подушечкой большого по щеке. Юнги цепенеет от этого прикосновения, не в силах вымолвить и слова. Хорошо, что на балконе темно, и не видно степени его смущения. - Я надеялся, что ты сможешь расслабиться, прости. Мы обязательно соберемся и вчетвером. - Это твой день рождения. Ты не должен подстраиваться под меня, - выдыхает хрипло Юнги. Он что, начинает заболевать? - А лучше бы сделал это, - бормочет Хосок и без перехода добавляет. - Холодно, - а потом прижимается всем телом к Юнги и натягивает полы куртки и на свои плечи. Щека к щеке. Дыхание Хосока наверняка оседает на стекле, а дыхание Юнги шевелит волосы Чона. - Тепло, - шепчет Хосок, а Юнги приобнимает его одной рукой за лопатки, а второй – зарывается в волосы. - А так еще теплее. Юнги тоже тепло. Очень-очень. И отстраняться совсем не хочется. У него дрожат колени и потеют ладони, а горло пересохло – и звук не произнесешь. Юнги думает, что это не нормально, но всё равно не отстраняется. Обнимать Хосока слишком приятно. Он греет, как самое настоящее солнце. - С первым днем весны, хён! Юнги кривит губы в усмешке. Хосок любит радостно встречать каждый день, ведь это то «день кошек», то «день обнимашек», то еще какая-то муть. Юнги не нужен был повод, чтобы его настроение поднялось. Его радовали конкретные вещи или события. Хосоку, в принципе, тоже не нужен был повод - он радовался всему и всегда. Но первый день весны встречает их всё еще зимним холодом. Юнги ежится, пытаясь согреться после освежающего ветерка, и спешит за Хосоком по коридору. Впереди уроки и еще один длинный день. За обедом Чон трещит без умолку, видимо, соскучившись за три урока в разных кабинетах. У Юнги же немного болит голова, и он не очень прилежно слушает. Зато слушает Намджун, поэтому Хосок не обидится. Уроки снова заканчиваются одновременно, и Хосок порывается пройтись с Юнги до дома. - Почему ты меня гонишь, хён? Да еще и бурчишь весь день, - Хосок дует губы и упрямо идет рядом с Юнги в сторону его дома. - Потому что голова болит от восторженных воплей со всех сторон о первом дне весны. Чем этот день отличается ото всех остальных? Ничем. Чему все так радуются? – искренне возмущается Юнги, даже остановившись. Хосок останавливается тоже и подходит ближе. - Потому что каждый день можно сделать особенным, - его глаза на миг становятся серьезными, а потом он шкодливо улыбается и одним движением руки опускает шапку Юнги на глаза. Не успевает Мин возмутиться этому ребячеству, как вдруг чувствует прикосновение теплых обветренных губ к своим собственным. Его руки так и замирают в воздухе, а потом опускаются на плечи Хосока в поисках опоры. Губы прижимаются ближе, а потом отстраняются с тихим выдохом. Юнги чувствует, как у него подкашиваются ноги, краснеет лицо, сбивается ритм сердца, уплывает мозг, а в животе бесятся пресловутые бабочки. - Он может стать особенным вот так. Шапка возвращается на место, и Юнги щурит глаза от яркого света. Наверное, он еще и зажмурился крепко, поэтому теперь полностью дизориентирован. Когда зрение возвращается, Юнги видит перед собой неизменную улыбку, лучащуюся теплом, глаза, смотрящие с какой-то затаенной нежностью, и чувствует крепкие руки, обхватившие его дутую куртку в районе поясницы. - Хосок-а, - выдыхает он, и в его голосе звучит весь спектр испытываемых эмоций. Юнги чувствует себя слишком незащищенным сейчас. Чон будто чувствует и обхватывает его щеки ладонями. - Черт, ты так очаровательно краснеешь, что мое сердце скоро не выдержит! Но я, наверное, мазохист, раз мне хочется продолжать тебя смущать, - Хосок быстро приближает лицо и оставляет еще один быстрый поцелуй на губах. Глаза Юнги распахиваются еще шире, а пальцы впиваются в куртку Хосока сильнее. – Я рад, что набрался тогда смелости познакомиться с тобой. Ты прав, я знал почти всю школу, но боялся познакомиться с тобой, боялся, что ты пошлешь меня, как и всех остальных, поэтому продолжал молча наблюдать за тобой. Если бы я знал, что под панцирем скрывается не только интересный человек, но и такая милая плюшка, я подошел бы намного раньше. Юнги завороженно слушает и снова решительно ничего не понимает. Но в этот раз и не хочется. Он просто рад, что Хосок набрался смелости в тот день. Тот день. Он был особенным среди всех остальных. И сегодняшний… тоже определенно стал таким. Юнги снова против воли широко улыбается, выставляя напоказ дёсны и маленькие зубы. Хосок пищит от умиления и начинает с удвоенным рвением тискать его щеки. А когда на них бабочками опускаются поцелуи, Юнги снова закрывает глаза и отдается ощущениям. Он счастлив.