Безмятежность

— Вот эту хочешь, молчун? — Мастер, усмехаясь, указал в сторону одной из масок, что висели на креплениях за его спиной. Маленький покупатель кивнул. — Кажется, она будет тебе великовата. Жучок ничего не ответил, упрямо продолжая тянуть лапку к понравившейся маске, которая в длину едва не превосходила его собственное тело. — Всё-таки её? Что ж, должен заметить, что у тебя недурной вкус. Это очень тонкая работа. И очень дорогая! В ответ на такие слова его посетитель чуть приподнял полы своей накидки, и из-под неё посыпались звенящей рекой гео — сотни или даже тысячи, они затопили собою весь прилавок и поскакали по полу. — Этого всё же многовато… — Будь видно лицо мастера, удивление на нём бы хлестало через край; однако пустые глазницы его собственной маски хранили лишь тактичное спокойствие. Он бережно снял своё изделие со стены и протянул его покупателю: — Носи на здоровье. Враги не смогут узнать тебя в лицо, если лиц несколько. В нашем лживом мирке иначе не прожить, чем продолжая поддерживать череду его обманов. Гео брякали под ногами мастера. Но странный маленький жучок не собирался забирать свою сдачу. Он выхватил маску из его рук и быстро устучал ножками прочь, навстречу скрежещущим и вечно голодным обитателям Гнезда. Торговец же, пожав плечами, поправил соседние маски на стене и вылез из-за прилавка, чтобы смести гео с пола. С такой выручкой можно было не работать несколько месяцев. Но пусть ему не слишком нужны гео — нуждающихся в масках долго ещё не убудет, несмотря на то, что Халлоунест продолжает умирать.

***

Озеро было безмятежно, как и всегда. Что за удивительное место, совсем не тронутое разлившейся всюду заразой! Прибрежные растения осторожно купались в прозрачной, чуть голубоватой воде, и из всех звуков тишину здесь нарушал лишь спокойный её плеск. Здесь, среди гладких раковинных завитушек и пятен света, что, пробиваясь в грот, мягко ложился на окатанные камни, Квиррел ждал. Усталость давно покинула его, уступив место расслабленному, сонному блаженству. Он уже почти не присутствовал здесь, будто теперь одно только тело — лёгкое, не помилованное годами лишений и странствий тело старого жука, — держало его в знакомом мире. Именно так, должно быть, и чувствуют себя те, чьё предназначение выполнено и кому не уготовано другого: ничего не осталось, кроме этого самого тела да комка запоздалых мыслей в голове. Его опустошённая память пыталась восстановить потерянные знания и картины прошлого, но безрезультатно, и в конце концов он решил, что это и к лучшему. Всё уже закончилось, и ни позади, ни впереди не осталось ничего. Тем не менее, ему отчаянно не хотелось уходить, не попрощавшись, и несмотря на то, что время неумолимо двигалось вперёд, в душе его не ослабевала уверенность: маленький воин придёт, чтобы проводить его. Он не знал, сколько просидел ещё, слушая шёпот тихой воды, пока не настиг его знакомый топоток за спиной. Он не обернулся, ловя последние мгновения своего одиночества. Спустя секунду его новоприобретённый друг стоял уже перед ним, держа что-то обеими лапками и, как всегда, требовательно сверля его бездонными своими глазами. Квиррел увидел маску, что формой удивительно напоминала маску Наставницы. Только была она с рожками, и две пары глаз располагались на ней несколько иначе. Сила исходила от этой маски, иная, нежели защита Наставницы, но всё же ощутимая. Рыцарь протянул страннику эту маску, безмолвно, но настойчиво требуя взять её. Но Квиррел покачал головой: — Я благодарен, мой друг, но маску моей Госпожи ничем не заменить. То была реликвия, хранящая в себе невиданную силу. Она служила ключом, которым заперла себя Наставница, и который доверила нести мне. Всё то время, что я, лишённый памяти, бродил по миру, как бы далеко я не находился, эта маска защищала меня и мой рассудок. Вместе с тем служила она памятью о той, что собирала и бережно хранила историю Халлоунеста. — Голос странника изменился. Он опустил голову, скорбно переплетя пальцы, — Наставница мечтала о том, что однажды мы передадим накопленные знания новым поколениям, и хоть мне не суждено стать этому свидетелем, я верю, что так и случится. Теперь, когда я вернул моей Госпоже её маску, тем самым исполнив своё предназначение, меня больше ничто не держит в этом мире. — Вновь подняв взгляд на жучка, что терпеливо слушал его, он произнёс с искренним теплом: — Я рад, что помог тебе и надеюсь, что в своей миссии ты преуспел. Впрочем, иначе и быть не может. Ты определённо из тех, кто не останавливается, пока не достигнет своей цели. Немного помолчав, Квиррел с сожалением выдохнул и закончил свою речь: — Прости, друг, но всё же я не могу принять твой дар. Я завершаю свой путь, и мирское не должно более меня тяготить. Но слова Квиррела совсем не проняли маленького воина, и он не оставил своих намерений. Ещё настойчивее, чем прежде, протягивал он маску страннику, вытягиваясь во весь свой невеликий рост, изо всех сил пытаясь надеть её на жука. Попытки эти были столь трогательными и упрямыми, что странник не смог сдержать усталого, но добродушного смешка. — Всё-таки думаешь, что моей голове нужна защита? — Он склонился к Рыцарю, позволяя надеть на себя маску. Тот, сделав это, отступил на шаг, не отрывая взгляда от Квиррела. …Как там говорил тот странный жук, что в своём убежище мастерит всё новые и новые маски для жителей Халлоунеста? «Владелец маски теряет прежний разум…» Но Квиррел всё ещё оставался в своём уме. »…Хоть сильный волей и способен сберечь в себе отголосок прежнего сознания». Но Квиррел давно уже не чувствовал себя сильным. И всё же… Нечто неуловимо изменилось, и привычная тяжесть головного убора, по которой он успел истосковаться за прошедшие несколько часов, вернулась, а вместе с нею вернулось и что-то ещё. Он шагнул к самой кромке воды, чтобы увидеть своё отражение в голубоватой глади. Странная картина: чужое лицо, нависшее над его собственным. Он глядел во все глаза и не узнавал себя. — Я прожил так долго… — Пробормотал он, опускаясь к воде, чтобы коснуться её кончиками пальцев. — И теперь, когда больше нет ни моей госпожи, ни цели в моей жизни, мне начало казаться, что уже достаточно. Всему, так или иначе, однажды должен прийти конец. Ты согласен, мой друг? Конечно же, на этот вопрос не прозвучало ответа. Только приблизились вновь к нему лёгкие шажки, и Квиррел ощутил невесомое прикосновение. — Побудешь здесь со мною ещё немного? — Попросил он, не двигаясь с места. — Такой красивый и мирный уголок среди всего этого бушующего безумия. «Земли упокоения» — так его называли когда-то давно… Счёт времени был потерян; ничто не менялось, всё так же лишь тишина, плеск воды и голубые отсветы окружали двоих, что сидели на берегу. Где-то снаружи грота рушилось некогда считавшее себя вечным Королевство, ядовитый рыжий туман поглощал собою окрестности, бурлил наполненный чумою воздух, и несчастные одержимые жуки стонали, исторгая из себя зловонную липкую жидкость. Нужно быть невероятно везучим и поистине сумасшедшим глупцом, чтобы в этом мире, где в муках погибало всё, иметь возможность уйти из жизни спокойно — и по собственной воле. — Ты ведь не хочешь меня отпускать. Верно? — Квиррел поднялся на ноги и повернулся к маленькому воину, что всё это время стоял рядом, не двигаясь и, по своему обыкновению, не издавая ни звука. Тот протянул ему свою маленькую чёрную лапку. — Тогда продолжим наш путь вместе. — И странник в ответ подал ему свою.