Одинокая любовь тихо плачет у порога ...

Как болит моё сердце опять,

Словно рвётся кусками на части.

Так хочу тебя снова обнять,

Испытать твою нежность и ласку…

***

      Вы знаете, что происходит с человеком, когда сердце его разрывается на части? А душа бьётся и кричит, не в силах превозмочь адскую боль разлуки и неизвестности? Ведь весь этот год всё было так хорошо. Гарри любил меня, заботился, вместе со мной переживал травлю и презрение людей, потерявших родных и близких в борьбе между светом и тьмой. Как будто лично я виноват во всех этих смертях и увечьях. Поттер всегда вставал на мою защиту, и не только мою, а всех, кто поневоле попал в сети Тёмного Лорда, кого заставляли отцы выполнять ужасные приказы своего господина. Гарри отбил всех, кому было меньше восемнадцати лет, от заключения в Азкабан. Да, они были благодарны ему за это, но он не требовал ни от кого поклонения, награды и признательности. Более бескорыстного, чистого и великодушного человека нет, по крайней мере, в Магическом обществе. Он даже рассорился со своими друзьями из-за того, что вступился за детей Пожирателей Смерти. Они посчитали его поступок предательством по отношению к погибшим в войне. Именно поэтому они уехали из Англии. Гарри тогда очень переживал, но остался верен своим убеждениям: дети не в ответе за преступления отцов.       Когда Лорд дал мне задание провести в школу Пожирателей и убить директора, я, не раздумывая, пошёл к Поттеру и рассказал обо всём. У меня тогда не было выбора, я не хотел становиться убийцей, даже ради спасения своей жизни и жизни матери. Гарри понял меня и нашёл возможность выйти из этой непростой ситуации незамаранным убийством. Директор, оказывается, и так уже умирал от какого-то проклятия, подробности знает только Снейп. Гарри смог спрятать нас в тот момент и отвести от обоих подозрения в смерти старого волшебника. Он умер от яда, который выпил, когда они с Поттером нашли медальон Реддла. И сам, во время смертельной агонии, свалился с Астрономической башни. Нас с крёстным пытались обвинить и Уизли, и Грейнджер, а с их подачи, и остальные члены Ордена феникса, но Гарри горой встал за нас, и ему поверили. Да ведь и не были мы виноваты в смерти старого мошенника и интригана. Он хотел уйти героем и не думал, что будет с тем, кого обвинят в его гибели.       Я любил Гарри, любил безумно. Уже два месяца, как Поттер исчез в неизвестном направлении. Никто не знает, где он находится. Я писал ему письма каждый день, загонял не только своего филина, но и птиц друзей, у которых жил эти два месяца. Просил его откликнуться, поговорить с мной. Но птицы возвращались обратно с моими посланиями. Они не находили этого волшебника. У меня было такое чувство, как будто забрали огромный кусок души. Щемящее чувство тоски, сердце ноет и переживает каждый миг, проведённый с ним, от этого становилось ещё больнее выдержать неизвестность. Моё тело изнывало, скучая по прикосновениям любимых рук. Я сходил с ума от тревоги за любимого, от разлуки с самым дорогим и необходимым, как воздух для лёгких, человеком.        Прошло ещё полгода. Блейз Забини, у которого я проживал последнее время, не хотел возвращаться в пустой и разорённый сперва Пожирателями, а потом министерскими и Аврорами, менор; видя моё депрессивное состояние, чтобы немного встряхнуть, он пригласил меня в маггловский ресторан на свой день рождения. Сперва я отказывался, но от Забини просто так не отвяжешься, и мы стали собираться. Мне было всё равно, что надеть на себя, я взял тёплую кофту друга и тёмные джинсы Гарри, которые тот оставил, собираясь в спешке, в комнате замка. Панси Паркинсон с Маркусом Флинтом, который был её женихом, зашли за нами в имение итальянца, они вызвали маггловское такси и приехали в ресторан, в котором нас уже ждали Теодор Нотт с Дафной Гринграсс. Она взяла с собой младшую сестру Асторию, её раньше считали моей невестой. Забини был с незнакомой девушкой. Она была из Италии. Так, толпой, мы и уселись за ранее заказанный стол и ждали заказ. Разговор вертелся вокруг свадьбы Панси и Маркуса.       Через полчаса к роялю, стоявшему около небольшой сцены, подошёл молодой человек в тёмных очках, закрывающих половину его лица. У него были чёрные волнистые волосы, распущенные по плечам. Он сел за рояль и заиграл мелодию. В зале ресторана наступила тишина, все посетители замолчали и перестали жевать. Они смотрели на играющего парня и слушали завораживающую мелодию. Музыка не просто завораживала, она уносила сознание далеко от тела и оно переносилось то в волшебный лес с причудливыми животными, то высоко в небо, где была свобода. Свобода полёта. Сыграв пару ноктюрнов, музыкант запел песню французского певца Джо Дассен «Мир в котором нет тебя». Этот бархатистый, ласковый голос, повороты головы и вся осанка парня навевала мне воспоминания о любимом. Парень пел на чистом французском языке, он сидел за роялем, ровно держа спину, казалось, что его пальцы самостоятельно бегают по клавишам, зная сами, на какую необходимо нажимать в данный момент. Я и мои друзья почти не дышали, мы слушали знакомый голос и не могли понять, откуда его знаем. Мы смотрели на музыканта и замечали в нём знакомые жесты и печальную улыбку на лице парня. Когда закончилась песня и прозвучали последние аккорды мелодии, зал взорвался аплодисментами. Все начали вставать с мест и кричать: «Браво!» Парень поднялся и поклонился в сторону зрителей. К нему подошёл работник ресторана, он помог дойти музыканту до отдельного столика, стоящего неподалёку от рояля и, пододвинув стул, помог ему сесть. Парень был слепой…       Я не сводил взгляда с парня, чувствовал что-то близкое и родное в этом парне. Забини подозвал официантку: — Милая, Вы не скажете нам, кто этот музыкант? — спросил он её и достал из бумажника купюру магловских денег. — Мы не знаем, как его зовут на самом деле. Он пришел к нам полгода назад и попросился сыграть на рояле. Сказал, что ему надо практиковаться, а в его квартире рояль не помещается. Когда он заиграл, хозяин сразу же предложил ему поработать в ресторане музыкантом. Да вы сами слышали его музыку. А как он поёт! Прямо сердце разрывается от счастья слушать такой голос. — Он что, слепой? — спросила бесцеремонная Паркинсон. Официантка помялась: — Это конфиденциальная информация, — ответила она и посмотрела на бумажник Блейза. Тот достал ещё одну купюру и протянул ей. Девушка шустро убрала деньги в кармашек передника и тихо ответила им: — Вот это-то и странно. Месяца два он всё видел. Правда, был в очках, но видел. Вы бы посмотрели на его глаза. Я в своей жизни сроду не видела подобного цвета. — Какого цвета у него глаза? — взволнованно спросил я. — Невозможного! — восхищённо, почти шёпотом, произнесла официантка. — А конкретней можно? — Такого цвета нет в природе! Они изумрудного цвета с коричневыми крапинками. Так вот, первые два месяца он был в очках, а потом пропал почти на месяц, оказывается, у него стало падать зрение. И когда он опять появился у нас, он был уже в чёрных очках. Ослеп окончательно. Но это не мешает ему божественно играть и петь. И даже наоборот, зачаровывает. Вы знаете, — она низко наклонилась к ним, — нам всем кажется, что он — не простой человек. — В смысле, непростой? — спросила Астория, сидевшая рядом со мной. — Вот не простой, и всё. Неземной! Тут её окликнули с другого столика. Официантка подмигнула им и пошла на зов. — Драко, — обратилась к другу Панси, — может, это и есть Гарри? — Не знаю, — неуверенно ответил я, не сводя взгляда с сидевшего к нам спиной парня. — Я никогда не слышал, чтобы он пел или играл на рояле. — Интересно, где бы он в Хогвартсе играл на рояле? — насмешливо спросил Маркус. — Да и не до песен ему было, — поддержала его Дафна. — Я подойду к нему, — я решительно поднялся. — А это удобно? — засомневалась Астория. — Почему нет? Другие же подходят, благодарят за музыку, я тоже подойду. — Иди, ничего не потеряешь. Зато мы точно будем знать, он это или нет. Я пошёл к столику, за котором сидел загадочный парень.        Дождался, когда от того отойдёт очередной поклонник его таланта, и, не раздумывая, на ватных от волнения ногах, подошёл к столику. — Гарри? — тихо позвал его. Тот вскинул голову и повернулся на голос. Его рука, державшая бокал с красным вином, вздрогнула и вино разлилось на белоснежную скатерть. — Драко? — шёпотом проговорил парень…