***
Митчелл закончил смену позже своего соседа и пришел домой уже ближе к одиннадцати. Джордж столкнулся с ним в прихожей, когда нес тарелку с омлетом в гостиную, к телевизору. — Привет, — поздоровался Митчелл, с жадностью пожирая взглядом его ужин. — Умираю с голоду, у меня не было времени даже на обеде что-нибудь перехватить. Джордж как-то странно застыл, не донеся вилку с кусочком пищи до рта. — А ты что, можешь есть? — медленно спросил он. — Обычную еду? В смысле, с удовольствием ее есть? Ты ощущаешь вкус и все такое? — Конечно, без проблем, — Митчелл пошатнулся, пытаясь снять ботинки. Джордж продолжал изображать статую; омлет так и повис на вилке, угрожая плюхнуться на пол. Митчелл с легкой тревогой посмотрел на Джорджа, который выглядел слишком уж шокированным его самым обычным ответом. Впрочем, как он успел узнать, Джордж мог остро отреагировать на любую мелочь. — Знаешь, я что-то не очень хочу есть, — вдруг выпалил тот и с грохотом вернул вилку на тарелку. — Может, ты съешь? Не пропадать же омлету, я всё равно уже сделал его, а так придется выкидывать, да, ну, ешь его, — выдав эту торопливую тираду, он буквально впихнул тарелку в руки Митчелла и ушел наверх. Точнее, он просто сбежал. Митчелл так и остался стоять с несчастным омлетом, недоумевая, что только что произошло. Когда после двухминутной трапезы он заглянул в холодильник и увидел совершенно пустые полки, до него дошло, что омлет был единственным ужином, на который он мог рассчитывать. И на который мог рассчитывать Джордж. «Вот идиот, — Митчелл улыбнулся про себя. — Почему он просто не сказал, что у нас закончилась еда?» Теплое и приятное чувство омрачил укол вины. Митчелл взглянул на часы и с тяжелым вздохом поспешил в ближайший магазин. Так и получилось, что он в двенадцать ночи суетился возле плиты, нарезая бекон для яичницы. Вампир спиной ощутил присутствие сзади Энни и обернулся. — Готовишь Джорджу ужин? — с улыбкой спросила она. — Да, он рассказал, как отдал тебе свой омлет. — Он мог сказать, что еда закончилась, — Митчелл покачал головой, бросая бекон на шкворчащую сковороду. — Иногда он странноватый, — призналась Энни, — но милый. Митчелл сам удивился, что согласился с этим утверждением даже без размышлений. — Позови Джорджа, — попросил он Энни через десять минут, вываливая яичницу на тарелку. Призрак исчезла, а спустя минуту сверху спустился кутающийся в халат парень. — Энни сказала, ты звал, — начал он, заходя на кухню, и его глаза удивленно расширились. Митчелл снова подумал, что яичница явно не заслуживала настолько яркого проявления эмоций. — Да. Прости, что съел твой ужин. Ты должен был сказать, что у нас не осталось продуктов, — мягко упрекнул он Джорджа. Тот немного покраснел. — Мне было неловко, — буркнул он, опускаясь на стул рядом с Митчеллом. — Я приготовил ужин себе, но не подумал… — Джордж смущенно почесал затылок и поворошил яичницу вилкой. — Я не знал, что ты тоже ешь нормальную еду. В смысле, за эти две недели я ни разу не видел тебя в столовой, или у автомата с едой… Да и дома тоже не замечал, чтобы… Поэтому я приготовил только на себя. Митчелл фыркнул. Из-за подобной мелочи так встревожиться! — Ну, теперь ты знаешь, что ем. В больнице я не был в столовой, потому что меня в первые недели нагрузили дальше некуда, а дома не ел, так как могу обходиться и без пищи, но не вечно же. Хоть раз в две недели мне нужно питаться. Но можешь больше не жертвовать ради меня своим ужином, а просто сказать, что продукты кончились. Джордж покраснел еще больше, что показалось Митчеллу довольно забавным, и кивнул. Он съел яичницу буквально в два укуса и смущенно улыбнулся. — Спасибо, она была очень… очень вкусной, — Джордж немного заикнулся и пару раз легонько стукнул вилкой по пустой тарелке, словно ее дно было способно разродиться добавкой. Митчелл вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится смотреть на улыбку Джорджа.***
Звезду Давида вампир впервые увидел через месяц после переезда, когда проводил Джорджа в подвал, где тот решил пережидать превращения. Они решили, что Митчелл будет запирать дверь, чтобы трансформация протекала безопасно для окружающих, а утром выпускать Джорджа. Митчелл же и предложил подвал, когда узнал, как оборотню тяжело и страшно обращаться в лесу. Не то чтобы они специально об этом говорили… Просто само как-то всплыло. Джордж расстегнул рубашку и снял что-то с шеи, протягивая это Митчеллу. — Слушай, ты не мог бы… — он не успел договорить, как вампир вдруг вскрикнул и отшатнулся, хватаясь за лицо. Джордж с ужасом увидел, что оно краснеет, как при ожоге. Он поспешно сунул звезду Давида в карман, догадываясь, что вызвало такую реакцию. — Боже, Митчелл, прости!.. — голос Джорджа взлетел на несколько октав, он подскочил к шипящему мужчине, бестолково суетясь вокруг него. — Я не знал… Я не думал, что это правда! Про, про религиозные символы… Митчеллу пришлось выслушивать эти сбивчивые панические извинения около двух минут. Потом он наконец более-менее пришел в норму и смог это остановить. Митчелл поспешно отступил в тень, опасаясь, что, увидев результат этой случайности, Джордж раздует из нее проблему вселенского масштаба. — Успокойся, Джордж, — Митчелл невольно перешел на снисходительный тон и поспешил исправиться, — да, кресты и вообще всякие религиозные символы нам довольно сильно вредят. — Прости, — снова выпалил Джордж, — я… я тогда не буду ее надевать… — Не сходи с ума, — оборвал его Митчелл. — Если к тебе снова прицепится какой-то урод, а меня не окажется рядом, ты сможешь его хоть так остановить. К тому же, это ведь твоя вера. Я не могу запретить тебе верить. — Но а как же ты? — растерялся Джордж. — Я просто не должен видеть твою звезду Давида, — пожал плечами Митчелл. Он вдруг усмехнулся. — Так ты еврей? — Джордж в ответ как-то неопределенно качнулся всем телом и то ли кивнул, то ли размял шею. — И тебе делали обрезание? — Джордж покраснел так, как это умел делать только он: сначала у него запунцовели уши, потом щеки залила краска. — Да ты… Я… Это тебя не касается! — выкрикнул он и резко отвернулся от ухмыляющегося Митчелла. Вампир заставил себя стереть усмешку с лица, хотя смущенный Джордж нравился ему в той же степени, что и довольный. — Прости, — извинился он настолько искренне, насколько мог. — Джордж, я просто пошутил, — он осторожно дотронулся до плеча оборотня, вынудив того раздраженно обернуться. — Боже, ну не дергайся ты так! Прости. Вероятно, Джордж убедился в искренности его извинений, потому что насупленно кивнул и снял рубашку. Митчелл сам не знал почему, но стоял в подвале до тех пор, пока Джордж не остался в одних трусах. Через левое плечо у него проходили три длинных шрама. Митчелл догадывался, кто мог их оставить, но промолчал. Джордж бросил на него красноречивый взгляд. Митчелл понял, что последние несколько секунд глазел на голый торс своего соседа, и хорошо еще, если только на него. Он живо заинтересовался обшарпанной грязной стеной по правую сторону от себя. — Ладно, я пойду, — бросил Митчелл и поспешно вышел из подвала, с удивлением ощущая себя чуть ли не мальчишкой. Тело Джорджа определенно нельзя было назвать самым привлекательным, что видел вампир за всю свою жизнь, однако оно и не отталкивало. Митчелл сделал вид, что ушел, но на самом деле остался. Ему было интересно посмотреть на превращение Джорджа, до этого наблюдать за трансформацией оборотня вблизи не удавалось. Но когда первым, что увидел Митчелл, оказалось корчившееся в судорогах тело; когда первым, что он услышал, стал душераздирающий вопль с до боли знакомыми визгливыми интонациями; когда Митчелл в полной мере осознал, что это именно у Джорджа, его забавного лопоухого соседа, сейчас ломаются все кости и рвутся связки, он отшатнулся от глазка и зажмурился, болезненно морщась. Митчеллу казалось, что его самого чужое проклятье раздирает сейчас на куски, а от оглушительных воплей все внутри леденело и обрывалось. Он смог выносить это только несколько секунд, а затем чуть ли не бегом бросился наружу, радуясь, что дверь заглушает крики Джорджа. Так Митчелл понял, что благополучие нового соседа ему более чем небезразлично.***
Джордж впервые услышал, как Митчелл матерится, когда тот занозил палец. Это была просто малюсенькая деревяшка, застрявшая в мизинце, а Митчелл дергался так, будто ему этот мизинец отрубили. — Хватит елозить и ругаться, — возмутился Джордж, когда чуть не пропорол вампиру палец иголкой. — Ты как сантехник! То есть, я не хочу сказать, что сантехники все поголовно матерщинники… — Это дерево! — зашипел Митчелл. — Ты знаешь, что дерево нас убивает? Джордж побледнел и вскинулся. — Нет, эта заноза меня не убьет, — застонал Митчелл, — но от нее палец дико болит! Да что там палец, всю его руку будто сунули в огонь, перед этим облив бензином. Митчелл едва сдерживался, чтобы не заорать и не напугать Джорджа еще больше. — Хорошо, тише, тише, — утешающе бормотал тот, осторожно поддевая занозу острием. — Вот так, еще немного… Джордж переложил иголку в другую руку и занес пинцет, намереваясь подцепить занозу. Митчелл скрежетал сцепленными зубами и едва не застонал от облегчения, когда это орудие пытки вытащили из пальца. Чертова щепка была безжалостно сброшена на пол, но должно было пройти еще некоторое время прежде, чем боль утихнет. Джордж понял это по перекошенному лицу Митчелла. Он поднес его ладонь к лицу и подул на палец, осторожно поглаживая руку вампира. Митчелл замер, боясь лишний раз шевельнуться. Если бы его сердце могло биться, оно бы сейчас бешено скакало в такт движениям чужой ладони. В какой-то момент Джордж чуть ли не коснулся пальцев губами, и только когда он отстранился, Митчелл понял, насколько сильно желал, чтобы это случилось. — Лучше? — участливо спросил Джордж. Он, кажется, даже не понял, что только что сделал. Митчелл мысленно досчитал до трех, прежде чем смог справиться с голосом и выдавить: «Да, спасибо». — Надо перекисью обработать, — Джордж пошел в туалет за аптечкой, а Митчелл так и остался сидеть. Смутное понимание того, что происходит, ошарашило его. Вампир прожил на этом свете достаточно, чтобы научиться разбираться в своих чувствах. И достаточно, чтобы считывать эмоции других людей. Когда Джордж смочил ватный диск перекисью водорода и обернул им мизинец Митчелла, тот даже не стал напоминать, что в этом нет необходимости: ранка затянется минут через сорок без занесения какой-либо инфекции. Он подумал, что отрубил бы этот палец к чёрту, если бы это заставило Джорджа еще раз прикоснуться к нему с такой… такой нежностью. А еще подумал, что ему определенно не мерещится легкое поглаживание ладони кончиками пальцев. — Значит, вы боитесь дерева? — Джордж продолжал держать вату, хотя это было совершенно не нужно. — Да. Кол в сердце — и я труп, — Митчелл тут же пожалел о сказанном, поскольку Джордж испуганно передернулся. Впрочем, он быстро справился с собой и даже смог выдавить что-то вроде шутки: — Кол в сердце убьет любого, знаешь. Вы не такие уж особенные. Митчелл коротко хохотнул. — Хэй, у тебя, похоже, формируется чувство юмора. Я хорошо на тебя влияю. — Мечтай, — фыркнул Джордж и убрал вату. — Будь осторожнее. — Как скажешь, — расплылся Митчелл в доброй усмешке. — Но ты ведь будешь рядом на случай, если я снова заработаю себе занозу, правда? — невольно он вложил во фразу куда больше смысла, чем должен был. — Конечно, — Джордж улыбнулся. И Митчелл готов был поспорить на собственное бессмертие, что он прекрасно понял, о чем шла речь.***
Они просто сидели рядом на полу. Митчелл сжимал в руках кружку с кофе, а Джордж рассеянно ковырял пальцем ковер. Прошло несколько часов с момента их побега от вампиров и смерти Лорен, и за это время ни один из них не произнес ни слова. И всё же Джордж каким-то образом понял, что Митчелл нуждается в его присутствии. И он первым нарушил молчание. — Ты правда был готов вернуться к ним ради нас? — тихо спросил Джордж, не отрывая взгляда от ковра. — Они же… Ублюдки. Убийцы. Ты не такой. — По-моему, это небольшая цена за жизнь того, кто ворвался в логово вампиров со стулом, чтобы спасти меня, — легонько улыбнулся Митчелл. Джордж тихонько хмыкнул. — Глупо выглядело, да? — он вытянул руку, положив ее на диван, и развернул корпус к Митчеллу. Непроизвольно они оказались очень близко друг к другу, но ни один не отстранился. — Нет, ты был настоящим мачо, — поддразнил его Митчелл. Взгляд то и дело соскальзывал на губы сидящего перед ним парня; очень остро ощущалось колено, упиравшееся ему в ягодицу. Стоило напомнить Джорджу о необходимости соблюдать личное пространство. Либо сесть на его ноги и вжать в диван, сокращая расстояние между их лицами до нескольких жалких сантиметров. Джордж не выказал никаких признаков сопротивления, но весь его вид выражал изумление. — М… Митчелл, — нерешительно промямлил он и замолк, видимо, не придумав, что сказать. Митчелл решил избавить его от необходимости разговаривать. Поцелуй вышел напористым, впрочем, Джордж тоже в долгу не остался. Его чуть подрагивающая ладонь легла на затылок Митчелла. Вторая рука скользнула вдоль позвоночника вниз, притягивая вампира еще ближе. Митчелл прервал поцелуй, торопливо расстегивая рубашку Джорджа. О звезде Давида они оба вспомнили только через пару секунд. — Вот черт! — с присущей ему излишней эмоциональностью выкрикнул Джордж и потянулся было снять кулон, но Митчелл его остановил. Удивительно, однако звезда больше на него не влияла. Он спокойно смотрел на нее и даже мог прикоснуться к ней. Джордж недоуменно взглянул на вампира. Тот усмехнулся. — Знаешь, почему она больше не действует? — прошептал Митчелл на ухо парню, запуская ладонь под его рубашку. — Потому что ты меня любишь. Джордж что-то возмущенно буркнул и залился краской. — Как и я тебя, — с улыбкой закончил Митчелл, чувствуя, как чужие руки неуверенно ложатся на его ремень. — И тебе понадобилась моя звезда, чтобы это понять? — фыркнул Джордж. — Я думал, за свою многолетнюю жизнь ты набрал чуть побольше опыта. — Правда? Тогда держись, я покажу тебе весь свой опыт, — Митчелл сдернул с него рубашку. В ту ночь он впервые понял, что наконец обрел все, чего только можно желать.