Овечка с Кипра

Черные волны Средиземного моря накатывали на берег тихо и размеренно. Ночь на Кипре была темная: как ни всматривайся в линию горизонта, различить воду и небо не сможешь. Облаков здесь не бывает практически никогда, поэтому аккуратная клякса луны и крапинки звезд считались явлением совершенно естественным. Веяло приятной прохладой. После знойного и жаркого дня из песка на пляже быстро улетучилось все тепло, в то время как море все еще держало его частицы в себе. В общем, пора была самая замечательная, но одному зеленоглазому парню сейчас было совершенно не до этого. Он стоял, опираясь на перила, на самом кончике пирса. Старое дерево под его ногами изредка поскрипывало, а мирные звуки прибоя действовали успокаивающе. Легкий ветерок тихонько перебирал его каштановые пряди, а взглядом он, похоже, пытался найти ту самую невидимую линию горизонта. В своих красных шортах и легкой пестрой рубашке парень совершенно точно выглядел как настоящий турист. Завершал этот удачный образ валяющийся неподалеку чуть потрепанный полураскрытый рюкзак. А на подростковом лице поселилась грусть и тоска, парень выглядел подавленным и уставшим. Кроме него самого людей поблизости было не видать, ведь все скопились на многочисленных узеньких улицах прибрежной Ларнаки, проводя какой-то пестрый карнавал. Через толпу по мощеным камнем дорогам могли с трудом пробираться разве что мотоциклисты. Горело множество огней, кусочек земли словно сиял золотом. Люди сумасшедше радовались и смеялись, чокались бокалами и выпивали напитки, издавая кучу шума и гама. На этом фоне фигурка парня на далеком мрачном пирсе, куда доносилось лишь эхо буйств народа, выглядела жалко. Он чувствовал себя здесь чужим и не привыкшим к этому другому миру. Поэтому и протискивался сквозь людей, чтобы выбраться в относительно спокойное место и вздохнуть свободно. Чтобы пробежаться до самого конца деревянной поверхности, скинуть рюкзак, подпирать перила и вслушиваться в приглушенные звуки торжества. Именно. Так все и было, ровно до того момента, пока из всего гула не выделился особенно яркий рев мотоцикла, умолкший так же быстро, как и возникший. А потом, немного погодя, парень начал различать человеческие шаги и чувствовать, как вибрирует от них пирс. Кто-то очень даже намеренно приближался к нему. Из некоторого опасения подросток решил обернуться, чтобы видеть незнакомца, в этот момент уже остановившегося в нескольких шагах. — Ну, как тебе погодка, Эрен? — спросил только что подошедший. Это был невысокий мужчина в полицейской форме. Все-таки в лунном свете парень мог лицезреть бледно-голубую рубашку со значком и черные брюки. Его такие же черные, уложенные в аккуратной стрижке волосы чуть шевельнул ветер, а он внимательно смотрел в глаза парню, как будто сканируя его. Тот чуть содрогнулся, а потом спросил: — Простите, но откуда вы знаете мое имя? — Да вот, гулял неподалеку, документ твой нашел, — мужчина держал в левой кисти небольшую коричневую книжку, отдаленно напоминающую... — Мой паспорт?! Парень схватил свой ненадежный рюкзак, быстренько проверив его содержимое, и снова перевел взгляд на предмет в руке мужчины. — Откуда он у вас? — Повторяю, валялся перед пирсом, когда я подъехал. Подумал, ты — его очевидный владелец, — пояснил полицейский, листая страницы, тем самым получая все больше информации о подростке напротив. «Так, понятно. Значит мне снова повезло, и кто-то героически спас мою никчемную жизнь», — промелькнуло в голове парня, прежде чем он продолжил: — Кхм, так что вы здесь делали, мистер? — одновременно со словами он попытался выхватить свое из рук мужчины, но у него, конечно, ничего не получилось. — Спокойно, мальчишка, а то укушу, — не дали ему осуществить задуманное, и полицейский мгновенно перехватил и задержал его руку, останавливая при этом еще и взглядом. Пристальным и укрощающим. Подросток сглотнул, не отводя своих широко раскрытых глаз, и медленно вернулся в спокойное положение. — Так-то лучше, — огласил мужчина, затем задавая такой вопрос: — Интересно, чем же привлекла тебя именно Ларнака? — Вы не ответили мне, — упорствовал парень. — Я так похож на неместного? — буркнул потом. — Глупый вопрос. Оба, — мужчина выдохнул и выдержал небольшую паузу. — Ты здесь потерялся, Эрен? — он подпер рукой с паспортом бок, немного преграждая путь парню. Тот замер на несколько мгновений. А потом собрался обогнуть полицейского и рвануть по прямой что есть сил, но ему, опять-таки, ничего сделать не дали. Мужчина крепко вцепился в него, не отпуская. — Пустите! Мне нужно к родителям! — парень протестовал отчаянно и кричал так же. — Сомневаюсь, загулявшийся ты щенок, — не повышая и тона ответил ему мужчина, а затем воздух рассек звонкий шлепок пощечины. Парень притормозил, полицейский встряхнул его напоследок и сжал ему плечи. — Эрен, хватит, — пригрозил зажмурившемуся парню, скованному его железной хваткой. — Я хочу поговорить с тобой, открой глаза. — приказал чуть погодя. Запутавшийся мальчишка в руках полицейского сейчас был так беззащитен. Он смотрел в пол немного расстроенными глазами, в которых плескались волшебные океаны, что можно было сравнить с недалекой средиземноморской водой. Но эти были живее. — Я здесь сам по себе, мистер. Вы не имеете прав меня трогать, — стал противоречить сам себе парень теперь с таким настроем. — Тебя ищут твои любимые, Эрен. Они подали в розыск и сильно волнуются. Мне не доставило хлопот выследить заблудившуюся овечку в этом разношерстном загоне, и теперь я верну тебя твоей семье, — ответил на недружелюбие паренька мужчина. Он знал вес собственных слов, которые проговаривал четко и серьезно. Убедительно. — Нет, мистер. Я никуда не пойду, — мальчишка, такой еще совсем юный, бросил нервный взгляд исподлобья. — Ладно. Хочешь, поплывем? — выдвинул предложение полицейский, перемещая руки на кисти парня, затем поднимая их на уровень головы, своей головы, не сильно обращая внимание на их разницу в росте, — Плавать же ты умеешь, раз тебя на море отдыхать привезли? Мальчишка вскинулся, вырывая руки и отступая к самым перилам впритык. И уже смотрел в глаза мужчине осознанно и почти не хмурясь. — Нет, — отрезал он спустя сколько-то мгновений тишины, разбиваемой шумом волн снизу, под пирсом. — Значит, ты пойдешь со мной, Эрен? — полицейский был уверен в парне, что был от него на расстоянии шага, поэтому подобрал с досок валяющийся рюкзак и коричневую книжонку, что оказались там несколько минут назад, и развернулся в пол-оборота, в ожидании глядя на Эрена. — Тебе лучше сейчас говорить с ними, а не со мной, — сказав это, мужчина зашагал вдаль, с каждым шагом отдаляясь от парня и одновременно приближаясь к берегу, земля за которым все еще словно сияла золотом и отдавала приглушенным гулом продолжающих свое веселье людей. Через несколько секунд полицейский уловил быстрый шаг позади и почувствовал, как от этого вибрируют доски пирса. — Мистер... — подал голос мальчишка. — ...Аккерман, — закончил за него мужчина, когда собеседник поравнялся с ним. — С плохими мальчиками не знакомлюсь, средств на новый побег и доставку морального ущерба не дам. — отчеканил, как будто каждый встречный интересуется у него подобными вещами. — Почему вы такой бодрый в этот поздний час? — возможно, специально проигнорировав слова полицейского, поинтересовался Эрен. — Романтично заговорил, парень. Слушай, ты часом не... — хотел было продолжить диалог мистер Аккерман, но по мере их приближения к твердой земле звуки города все нарастали, а свет позволял все лучше рассматривать парня. Который сейчас уже сошел на песок и открыл рот: — Я сейчас вырву из ваших рук свои вещи и умчусь дальше бродить по острову, потому что я — разбитый предательством подросток, не залечивший душевную рану, которая все еще кровоточит, — и отрешенный взгляд его был устремлен на мужчину. Они оба были раскрашены разноцветными лучами огней, и тени переливались по ним причудливыми узорами. — Ну, попробуй, Эрен, — мужчина надел на себя его рюкзак, спрятав в карман документ, седлая такого же разноцветного железного коня. В шуме народа было сложно разобрать, что сказал на его слова мальчишка, но полицейский, поднеся к губам рацию, все-таки добавил погромче: — Он со мной, захватите еще один шлем. Мальчик будет через двадцать минут. «А взять ночную смену было отличным выбором...» — пронеслось напоследок в его голове.