Колесо вертится, не прекращая

      Они стали собираться в обратную дорогу. Оседлав велики, предстоял прежний маршрут, только вывернутый задом наперёд, словно наизнанку, как наволочка от подушки, ожидающая стирки.       Неровности привычных тропинок, с различными выступами, кочками, просевшими промоинами и подвижными или втоптанными камнями, не предзнаменовали сегодня нарушения поездки. Но всё-таки оно произошло.       За какой-то внушительный камень зацепилось заднее колесо, пошатнув баланс в левую сторону, вывернуло и переднее, не удержав управление, повалился на бок, вызвав удар оземь.       У Глеба мимоходом пронеслось в голове: "Хоть и не летал сейчас в мыслях, но всё-таки упал."       Вадик вновь ехал впереди, но обернулся, едва услышав приглушённый звук, исходящий от произошедшего с распластавшимся телом, спутанным близь со средством передвижения.       Стремительно подъехал, соскочив со своего, пытался помочь поднять велосипед брата, да и родного человека самого.       Хоть и не ребёнок уже малой, но Вадим переживал не на шутку за безопасность и здоровье. Осмотрев его, удостоверившись, что нет серьёзных травм, а только ободранная кожа на одной ноге, в месте, где не покрывала ткань шорт. И ушибов пара. Его это успокоило немного. Выдохнул с облегчением, но решил уточнить у самого пострадавшего, чтобы исключить возможность внутреннего перелома, который им мог остаться не замечен при наружном осмотре: "Как ты? Сможешь доехать до дома?"       В ответ получил кивок, пару слов и произведённую сжатыми губами чуть заметную улыбку: "Нормально, спасибо."       Старший внимательно посмотрел в его глаза, затем на тело, словно ещё раз проверяя, что так и есть. Ничего страшного не выявлено и через короткий промежуток с минувшего. Сжав в ободряющем жесте хрупкую ладонь младшего в своей, вселяя уверенность, как тогда делал, давно в детстве, дал напутствие: "Осторожнее. Следи за дорогой."       Они продолжили путь домой. Теперь уже не спеша. Вадик то и дело кидал обеспокоенный взгляд на Глеба, держась поближе на расстоянии, не решаясь угонять дальше.       Дома никого не оказалось. Мама должна была позже прийти. Поэтому некоторое время ещё могут быть предоставлены сами себе.       Затянув на пятый этаж и поставив велосипеды к стенке в коридоре, они прошли в ванную, где Вадик помог омыть и вытереть полотенцем поврежденную ногу. Сначала помыв собственные руки с мылом, конечно, чтобы не занести лишних микробов.       Достал зелёнку из набора для оказания первой медицинской помощи, чтобы обработать ссадины, она при нанесении производила более едкий эффект — защипала, вызывая желание отдёрнуться, но Глеб стойко продолжил терпеть необходимые манипуляции для обеззараживания, лишь чуть скривив и поморщив лицо.       Уж этого не отнять, его подвижная и выразительная мимика выдавала многие вещи самопроизвольно окружающим, не сдерживая каких-либо внутренних порывов, будь то радостные или грустные, страдальческие или блаженные. Старший подул на место нанесения, стараясь облегчить долю. На лице "пациента" отразилось приходящее постепенно умиротворение.       Пока находились на кухне, смакуя заваристый чай с овсянным печеньем, то Глеб наблюдал за стрелкой часов, висящих на стене. Они были круглыми, с чёрными числовыми значениями на светлом полотне, окаймлённом золотой полосочкой, своеобразным бордюром. Почему-то они напомнили крутящееся колесо, которое его так заворожило в сегодняшней поездке и повергло в философские думы. Гипнотическое и загадочное нечто скрывалось в этих обыденных предметах.       Помыв за собой чашки, убрав их на верхнюю полочку, протерев стол от крошек, казалось, что порядок достигнут.       В их комнате расположились две, аккуратно заправленные, одноместные кровати у противоположных стен, параллельно. Также обширный, темно-вишнёвого цвета, книжный шкаф и коричневый письменный стол. Окно обрамляли ажурные белые занавески, подобранные по вкусу матери.       Глеб переодел потную и пыльную, впоследствии падения, футболку на чистую. Затем выудил с полки какую-то книжку, где виднелась красочная закладка — фантик от давно съеденной конфеты, который теперь исполнял иные функции, впрочем, более полезные для читателя. Забравшись на свою кровать, он продолжил путешествие по истории, рассказанной на страницах автором.       Вадик следил за происходящим молча, не решаясь помешать, тоже разлёгся на своём спальном месте. У самого не возникло ярого желания прибегнуть к чтению, поэтому просто решил понаблюдать за братом, окунувшимся в данное занятие.       Мирный и безмолвный момент затянулся. Казалось, что обволакивает покоем и убаюкивает, словно в люльке, призывая дрёму.       Ресницы начали опускаться ниже и ниже, вослед за смыкающимися веками, пряча карие глаза, рассыпая картинку реальности, унося в другие края.       Внезапно раздался гулкий звон. Лицевые мышцы дрогнули, распахивая встревоженные очи. ___