Вместо огурца

В подростковом возрасте они периодически баловались: подмигивали друг другу на занятиях, целовались, пока никто не видит, проводили сеансы совместной дрочки. Ничего серьёзного. Если бы кто-то спросил, любит ли Клаус Бена, он бы ответил утвердительно: «Конечно, Бен — мой лучший брательник». И всё. Никакой жопно-членной темы. Так в чём же было дело? Шли нулевые. Клаус, конечно же, смотрел аниме. Не всякое спортивное говно или Наруто. В основном хентай. Только хентай. Почти исключительно яой. Так что он знал. И был почти уверен, что Бен знал тоже. Игнорировать это было как-то глупо. Все эти девочки (и мальчики тоже), убегающие от страшного монстра, но сдающиеся. А дальше всё происходит так быстро, и вот уже все дырки заполнены, а в кадре полно слюны и прочих физиологических жидкостей. Не то чтобы это было действительно очень сексуально. Но тут же разговор шёл о Бене. Бен — это другое дело. Клаус поделился с Беном сразу же. Он всем со всеми делился. Такой уж он был. Мало кто слушал, а вот Бен — всегда. — Нет, чувак! — Бен покачал головой, пораженный до глубины души. Клаус хитро улыбнулся, облизывая ядовито-розовый чупа-чупс. — Нет, чувак, — повторил Бен. — Ты сдохнешь. Ты сдохнешь ужасной смертью от разрыва внутренних органов. — Ну да, может быть. — Он пожал плечами. — Но попробовать-то стоит. — Серьёзно? Засунуть что-то себе в задницу стоит риска смерти? — Кто знает? Может быть. Бен закатил глаза. — Ты сошёл с ума. Попробуй огурец. — Сошёл с ума, да. Клаус сократил дистанцию между ними до пары сантиметров и показал крошечное расстояние между большим и указательным пальцами. «Нет», — одними губами произнёс Бен, глядя ему в глаза. На этом история должна была закончиться. Finita la Commedia. Они не совершили грехопадение. Бен умер. Трагедия. Клаус плакал целый год, а потом ещё поплакивал несколько. Очень грустно, не имеет отношения к нашей истории. Апокалипсис был побежден. Академия выстроена заново. Клаус остался жить там, потому что больше было негде. Бен слонялся за ним. У них были новые силы, и они тренировались в свободное время. А свободного времени у них было хоть жопой жуй. Знаете, это как то время в подростковом возрасте, когда тебе скучно или грустно, и ты дрочишь часами напролёт. — Эй, — Клаус сказал, почесав голову, — помнишь, я однажды предлагал одну интересную штуку? — Прыгнуть с обрыва в воду? Украсть деньги у бомжа, чтобы купить пива? Пробраться в стрипушник? Клауса накрыло волной ностальгии. Бен мог продолжать до конца дня, наверное. — Хорошие были времена. Но нет, я о другом. Это было о моих потайных местечках, о твоих потайных местечках. Клаус неопределённо потряс рукой в воздухе. — Это о том случае, когда ты просил разорвать тебе очко моими способностями? Звучало до неприличия горячо. Конечно же, Клаус думал об этом, хотя и ругал себя иногда. Инцест, некрофилия. Всё такое запретное. Клаус подвинулся к Бену как можно ближе и прошептал: — Я хочу, чтобы моя задница была полной настолько, чтобы я умолял о пощаде. Бен рассмеялся. Клаус смертельно обиделся. Все воспринимали его как клоуна. Но не Бен, обычно не он. — Чувак, я пытаюсь быть сексуальным тут на секундочку. — Ну, ты облажался. — Значит, никаких тентаклей в моём очке? Бен зловеще улыбнулся. — Ну, этого я не говорил. В мыслях Клаус уже готовил клизму и смазку. Клизма со смазкой были найдены, все подготовительные действия были произведены. Пого был отправлен в антикварный за канделябром. Клаус обожал канделябры. Как и ожидалось, они понятия не имели, что делать дальше. Обнажённый Клаус лежал на кровати, Бен сидел у него в ногах. Что дальше? В хентае обычно всё как-то просто происходит. Есть девушка, есть осьминог. И слюни, не забывайте про слюни! Прозрачные, голубоватые тентакли вырвались у Бена из груди. Начало положено, но дальнейшие действия оставались загадкой. Первый щупалец обвился вокруг лодыжки Клауса. Это было не приятно, но и не неприятно. Нормально. Второй скользнул к внутренней стороне бедра. Уже лучше. Член среагировал соответствующе — дёрнулся в интересе. — Давай ещё раз. Бен послушался. А потом началось веселье. После касаний по всему телу Бен почувствовал себя увереннее в своих силах и поднял Клауса в воздух, полностью отобрав у того контроль над собой. Это было горячо. Гораздо горячее, чем душить себя ремнём во время дрочки. Возбуждение лизнуло по позвоночнику и там и осталось. — Я готов к главному веселью, солнце моё! — Клаус почти простонал. Два щупальца присосались к его соскам. Это было куда лучше щипцов с электрическим током. Клаус любил экспериментировать с такими штуками. Один раз он чуть не склеил ласты. А может, и не один. И-и это наконец-то случилось. Один из щупальцев медленно начал проникать в анус. В отличие от хентая, он не истекал непонятной жидкостью, но Клаус был достаточно смазан и растянут. Другой стал кружить вокруг тела оставляя круглые засосы, легонько касаясь тут и там, пока первый всё ещё исследовал внутренности Клауса. Клаус был распят и парил в воздухе. Эмоции были на пределе. Он не помнил, когда в последний раз был так возбуждён. Когда один из щупальцев дотронулся до его члена, Клаус заорал. Дома всё равно никого не было. А потом нашлась простата. И всё… Это был СЕКС! Тот самый СЕКС! Если бы у каждого чувака были тентакли вместо члена, этот мир был бы идеален. Бен сказал что-то, но Клаус не услышал. — Ещё, Беннито! Давай глубже! Щупальце повиновалось и проникло ещё глубже. Клаус уже захлёбывался в удовольствии. Оно было в горле и в солнечном сплетении, и в пальцах ног. Его член нежно массировали. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Не забывая о простате. Кончил он с криком. Сперма разлилась по всей кровати. Потом он упал на кровать. Надо же, он даже забыл, что парил в воздухе. Бен выглядел уставшим. На его лбу выступили капли пота. Клаус невинно поцеловал его. Милый контраст с ксенофильским сексом. Губы Бена были сухими. — Быстрая дрочка?.. Или?.. — предложил Клаус, потому что был хорошим человеком, братом и любовником. — Нет, чувак, я измотан. — Мы обязательно должны это повторить. — Ощущение, как будто меня сбил грузовик. — А если я хорошенько попрошу? Бен строго посмотрел на Клауса. Естественно, он согласится. Никогда не умел отказывать Клаусу.