Ичимару Гин: Внутри тройки предателей.

      Это не укладывалось в рамки ожиданий, а потому я чувствовал себя немного неловко, продолжая удерживать на лице усмешку.       Тот карьерист... как там его, забыл, воспользовался правом вызвать капитана на бой при двух сотнях свидетелей за право на пост. Нет, я понимаю, что как капитан я веду себя самым паскудным образом по примеру Зараки или кого-то ещё такого же, например, я подельников этого мужика посадил лет на триста с волчьим билетом за хищения, и в целом не слишком внимательный к бойцам и дружелюбием не страдаю, но...       Это было неожиданно. Мне странно думать, что кто-то может рискнуть задрать на меня лапу именно таким способом.       И вообще, я думал, что сволочь хоть какое-то время будет выслуживаться или собирать на меня компромат. А тут такая нелогичность.       С другой стороны, до людей я не доводил свои возможности. Может, он не знает о банкае?       Чёрт его знает. Спрошу только: - Ты хорошо подумал? Если сейчас откажешься - я не стану тебя догонять и убивать. Шинсо в ножнах. Беги к окраинам - останешься жив. - Ублюдок! Да кем ты себя возомнил? Думаешь, капитан Унохана тебя пожалела, значит, всё можно?       Слышишь, Шинсо? Он сказал "пожалела". Что скажешь? - Он труп, - голос Сой Фонг вышел на диво подходящим к ситуации.       Это да. Даже если сейчас случится чудо, он оскорбил слишком многих влиятельных людей одним предложением. Он в себе вообще? Хотя уже неважно. - Ну, тогда нападай.       Третий офицер Третьего отряда...       Я начал снимать своё хаори, когда он бросился в атаку. Не знаю, почему он не стал сразу вызывать свой шикай - наверное, ему нужно было попробовать меня укусить, чтобы составить какой-то план. Очень многие начинают именно с этого. Косность мышления тому виной или вбитые с Академии Шинигами привычки - я не знаю. Возможно, он задумал какую-то хитрость, а зная по слухам мой характер, предположил, что я активирую высвобождение вслед за ним. И тут его шансы испарятся.       Не знаю.       Я просто сбросил хаори, почти кинув белый плащ офицеру в лицо. А затем обошёл сзади и рассёк ему Сон Души. - Ты хотел эту белую накидку. Держи.       Даже если его спасут, в духовном плане он станет инвалидом. Очень жестоко.       Хаори накрыло голову осевшего на колени офицера. - Власть ослепляет, - подобрал я метафору. И - подумалось мне, когда я рассматривал валящийся на землю мешок мяса, - эпитафию.       Постояв немного в полной тишине под четырьмя сотнями расширившихся от столь неутешительной развязки глаз, я спросил бойцов: - Кто-то ещё хочет оспорить решение генерала Ямамото? Кто-нибудь хочет развеять собственные сомнения? Давайте быстрее, у меня дел полно.       Потрясённое молчание было мне ответом. А сам... да как же его?! Дебошир скончался, всё-таки. - Повторяю для особо одарённых: я не собираюсь с вами заигрывать. Либо вы подстраиваетесь под меня, либо разделяете его участь. Прямо скажем, вы все тут до смеха сквозь слёзы жалкие... Тело не убирать три дня, пусть это послужит вам уроком. Разойтись!       Двадцать прошений об отставке пришли мне ровно через неделю. Конечно же, вместе с каждым отдельным человеком, это прошение написавшим. Я подмахнул, не глядя и не разбираясь. Потому что сам отряд не интересен ни мне, ни Ямамото, ни кому-то другому, кроме тех, кто в нём состоит.       Гораздо больше, полторы сотни, было прошений о переводе. И вот с этим возни было много. Они приводили офицеров других отрядов и приносили письма других капитанов, на которые нужно было ответить и занять какое-то время, которого у меня и так не было. А после ещё найти замену почти всем офицерам - они уходили с понижением, не стесняясь уронить репутацию. Их дело. Только разговоров и писанины от этого выше крыши.       Построив всех оставшихся, то есть, все девять тысяч восемьсот семьдесят четыре души, я сказал громко, подходя к каждому отделению: - Кто вышел на уровень шикай - выйти из строя!       Посчитал получившихся - сто девятнадцать. Мне нужно двадцать офицеров со знанием, как чем-то управлять, и один, что будет заведовать складом материалов. Лейтенант пока не нужен, хватает времени всем заниматься самому. Это чуть позже его совсем не станет. Вернее, не так, я не хочу тратить время на отряд вообще, я хочу усиливать себя и присматривать за Соске, а то наворотит дел, но пока есть время заниматься рутиной. Пока.       А ещё ведь надо Мурамасу найти и уничтожить. Если, конечно, он вообще есть. Поинтересоваться у Кучики как-то о его владельце, имя которого забыл напрочь.       Выбрав из вышедших троих, я отправил их за листами бумаги, кистями и чернилами.       Поступлю просто: устрою свободные выборы. А младшего назначу от балды - после первой же инвентаризации будет понятно, потянет или нет. - Оставшиеся получают такое задание: написать имя того, кого вы считаете неплохим офицером. Первые двадцать по числу отзывов ими и станут. Начали!       Получив результаты, я просто приписал этих самых офицеров к выбранным ими подразделениям.       Одна девушка, что я назначил младшей, грустила. Я посмотрел на неё, вздохнул, подумав, что лояльность каптёра лучше, чем постоянные проверки склада, и сказал приободряюще. - Кихара-кун, ты знаешь, почему ответственный за склад называется именно младшим офицером, а? - Капитан Ичимару? - Возможно, ты решишь, что я вешаю тебе лапшу на уши, но послушай. В своё время я был младшим офицером. Это было не так давно, так что можешь спросить у ребят из Пятого. Так вот, человек, которого я уважаю, сказал: младший офицер так называется потому, что он младше только лейтенанта и капитана, остальные в отряде равны, хоть ты обосрись. Ну как, поняла?       Себя я очень уважаю, так что всё по делу. - Если честно, нет, господин капитан, - склонилась она. - Тогда прямо: у тебя в отряде самая важная должность, если опустить меня и моего заместителя, которого ещё нет. Так понятно? - А?.. Правда? - Да. Сложная и не очень почётная, но так и есть. Просто сравни свою работу с работой Четвёртого отряда, что каждый грёбаный день вытаскивает боевитых олухов с порога смерти, и поймёшь всю важность. Всё, иди, тебе теперь очень много считать. Давай-давай, прекрати так на меня смотреть, и иди.       Любопытная ситуация: пока я подходил к залу заседаний на территории Первого отряда, услышал разговоры капитанов о произошедшем поединке между мной и моим третьим офицером. - Он просто взял и убил его? - спросил Укитаке. - Даже не дал показать себя и уйти достойно? - Это можно воспринимать по-разному, Джоуширо, - отозвался Кьёраку. - Я тоже считаю подобное отношение слишком жестоким, но его стиль боя всё равно заставляет его опасаться и уважать. - Не знаю о чём вы, хлюпики, ни к чему со слабаками... Хе, - Кенпачи увидел меня. - Как насчёт боя после этой говорильни, а, Гин? - Я умудрился получить ваше уважение? - поднял я брови. - Приветствую, Кьёраку-сан, Укитаке-сан, Кенпачи-сан. Насчёт боя: я вынимаю Шинсо - кто-то из нас умрёт. На самом деле я не против, но вы ещё нужны Готею, капитан Зараки. Боюсь, мне будет слишком неудобно, когда меня начнёт отчитывать Генрюсай-доно. А я ведь только вступил в должность. Тогда Готей лишится сразу двух капитанов, ведь я сгорю со стыда. - Уж не трындишь ли ты мне? - Уважаемые капитаны, не нужно никого испытывать, - подошла-подплыла Унохана, я с трудом удержал лицо, чтобы не скривиться. - И Ямамото-доно, и я находим капитана Ичимару достойным звания. Поединок случился из-за того, что Ичимару-сан раскрыл схему хищения в отряде, его просто попытались убрать. Очень грубым способом, - посмотрев на меня, Рецу украсила свои щёки лёгким румянцем. - Ичимару-сан, у вас что-то с лицом...       Это у меня уголки губ вниз поехали, всё-таки скривился. Надо было просить Шинсо удержать лицо. Она ж только что, как бы сказать, совсем не мягко намекнула на какие-то таинственные отношения! Судя по морде Кьёраку, что силился не заржать, отвернувшись от Уноханы, он всё понял и испохабил.       Особенно хорошо это было заметно по тому, что у Уноханы отсутствовал шрам на груди, который раньше прикрывала роскошной косой, а потом совсем не стыдилась его показывать.       А происходит всё это на глазах у переговаривающегося с Ишшином Шибой Айзена с Тоусеном. И они сюда косятся. - Хотел спросить, капитаны, вот собирают шинигами мечи своих погибших товарищей, и те лежат на складах. Но ведь бывает и так, что меч сломан, и его не вернуть? Как поступают в таком случае? - неумело перевёл я тему. - Обычно достаточно просто пустить по осколкам меча рейрёку, и со временем он восстановится, - ответил Куроцучи Маюри, стоявший отдельно от всех собравшихся, вместе со своей душой-плюс, Нему. - Сломаться совсем, без возможности восстановления, он может в банкае... Это любопытно, очень интересно... А что случилось, Ичимару-сан? Вы где-то умудрились повредить сильнейший меч Готея?       Шинсо, я думаю так же, потому не обижайся, я должен сказать: - Вы перехваливаете, Куроцучи-сан. Я думаю о другом: почему бы не отдавать катаны тем пользователям, что потеряли свой меч, или, например, давать по два меча? Как у капитана Кьёраку? - Гин! - оборвал свой разговор Айзен. - Зачем ты это сделал?       Капитаны расступились, чтоб отойти с линии разговора учителя и ученика. - Зачем? - удивился я наигранно. - Айзен-тайчо, меня вызвали на поединок по всем традициям Готея. - Зачем ты довёл до такой ситуации, Гин?! - повысил голос наставник.       Я помолчал, выбирая слова так, чтобы они были похожи на медленное обострение нашего внутреннего конфликта. - Начнём с того, что это мой отряд, и там будут мои правила, - чёрт, слишком резко получилось, надо смягчить. - Но что я, по-вашему, должен был сделать, капитан Айзен? Сквозь пальцы смотреть, как разворовывается казна моего отряда? Как было у нас, в Пятом, пока вы меня не поставили на пост младшего офицера? Я так скажу: вор должен висеть в петле. Они ещё легко отделались. - Да ты сам воришка с окраин Рукона! - У своих я не воровал! - Меня больше... - Прошу входить, - вышел одетый в белое хаори лейтенант Первого отряда, седовласый азиат с тонкими усиками, Сасакибе Чоуджиро. - Меня больше злит то, что ты даже не захотел предотвратить подобное развитие ситуации, - всё-таки договорил Айзен и пошёл в зал, а за ним и остальные. Куроцучи же сказал, входя рядом со мной: - Такая ситуация - слишком большая редкость. Да и шинигами слишком тяжело переживают потерю своего занпакто, чтобы с лёгкостью принять новый. Когда я исследовал эту тему, наткнулся на статистику: за несколько тысяч лет существования Готея подобное происходило лишь около сорока раз, из них только два ушли в отставку, остальные совершили сеппуку. Всё это были капитаны и лейтенанты, что очевидно.       Тогда понятно, почему Куросаки впал в такой ступор в конце манги. Да он силён волей, если хорошо подумать! А Ренджи - придурок, сам не прочувствав, назвал человека плаксой и слабаком. - А почему шинигами настолько привязываются к мечу? - Это не в сфере моих интересов, капитан Ичимару, потому я затрудняюсь дать точный ответ, а неточный - кому он нужен? ***       Ишшин пил чай у себя в кабинете, раздумывая над тем, что происходит в Готее.       Ситуация очень не нравилась молодому главе клана Шиба. Одна за одной начисто или до единственного наследника вырезаются целые благородные семьи. Хуже всего, что та, кто могла провести действительно качественное расследование этого дела, этими самыми благородными семьями и стариками из совета Сорока Шести была низложена и преследовалась по ложному обвинению.       Вернее, не она, она-то по делу, а вот её подчинённые... Жаль, что тётушка Йоруичи ушла, очень жаль. Сейчас он просто и прямолинейно отправился бы к ней и предложил союз. Других вариантов не потерять семью он не видел. Даже с мощью его Энгецу - ситуация такова, что найдётся уникум, легко убивающий его и всю его семью за какие-то мгновения.       Конечно, он был наслышан о силе Ичимару Гина и о его невероятном банкае. Вот только непонятно, на кого работал этот славный юноша. Ишшин чувствовал, что именно он в мгновение ока вырезал неслабых шинигами целыми пачками, а так же и то, что парень заставляет себя это делать. К сожалению, никаких доказательств, никаких даже намёков на доказательства, лишь только чувство, что это именно он. Потому что только в его силах было произвести подобное. Но у того всегда находилось прекрасное алиби - видели по десятку людей.       Беда в том, что из-за его разрыва с учителем, капитаном Айзеном, и сыпящимися от людей Генрюсая намёками, парень словно в вакууме завис. Чей он человек сейчас - решительно непонятно. Так кто же мутит воду? - Капитан, вызывали? - А, Мацумото-сан, проходите, - кивнул он открывшей дверь сногсшибательной красотке. Ишшин как раз и пригласил её с целью лучше понять характер ставшего злой байкой Гина-Убийцы.       Ишшин встал, походил немного вдоль стены напротив рыжей девушки с огромной грудью, наконец, произнёс: - Первое, что я хотел бы тебе сообщить, Рангику-сан, ничего, что по имени? Это то, что я хотел бы сделать тебя своим лейтенантом. - А, но... Я даже шикай ещё не освоила... - засомневалась в себе Мацумото. - О, ничего, это ты быстро сделаешь. Отправлю тебя на несколько месяцев в родовое поместье - освоишь. Главное, что девушка ты лёгкая по настроению, и мне сильно импонирует твоё отношение... Как бы, я и сам не очень хочу заниматься всеми этими бумагами, - скривившись, Ишшин указал на стол. - Потому хотелось бы видеть человека, что понимает эту часть моего характера. Заставим разбирать их третьего офицера, ага? - Но ведь у вас уже есть... - Меня он не устраивает, - отмахнулся капитан, прислушался к собственному ощущению реацу. - Потому что он на Кучики работает. Его удобно было держать рядом раньше, но сейчас уже вредно. Итак, ты согласна?       Ошарашенная подобными известиями Мацумото слабо кивнула, а Ишшин возрадовался. Насколько он успел понять Гина - свою девушку, любовницу, подругу или кто она ему, он не тронет. Значит, в ход пойдут более изящные, а значит, менее надёжные методы устранения.       Нужно самому постепенно ослабевать семью, чтобы она больше не представляла кому-то из игроков высокого ранга угрозы. Сливать активы и готовить выход в Мир Живых. Когда-то они уже так делали, история дала виток. - Это прекрасно. А теперь... Рангику-сан, сейчас идёт довольно серьёзная политическая эскалация, и потому я хотел бы расспросить об Ичимару Гине. Нет, не нужно выкладывать секреты, которые ты считаешь опасными для своего друга, я хочу понимать характер капитана Третьего отряда. - Вот как? - подняла Мацумото брови. - Я понимаю, капитан Шиба, но вынуждена отказаться от должности и попросить о переводе в Третий отряд.       Значит, сдавать она его либо не хочет, либо не может. Привязанность или шантаж? Нет, похоже, там какие-то чувства... а жаль, очень красивая девушка. Настолько, что Ишшин пару раз подумывал о том, как бы в обход правил семьи взять такую. - Рангику-сан, успокойтесь. Ещё раз, мне не нужны его секреты, я хочу понимать его характер. И я не собираюсь как-то активно действовать, не в том положении моя семья. Знаю, по слухам, Ичимару Гин, прозванный Убийцей, крайне жестокий и холодный молодой человек, очень страшный. Тягаться с таким, при его силе, дороже выйдет, чем с ним дружить, понимаешь? - Но вы ведь не пообещаете, что эти знания не пойдут ему во вред? - Ну, ты сама должна понимать, что всякое случается. Одно скажу: я не собираюсь с ним враждовать. Ну, как? Думай, только быстро. Чем быстрее мы превратим тебя в лейтенанта - тем лучше будет для всех.