Они пьют мою кровь. Литрами, литрами…
Как часто ты испытываешь чувство безысходности? Чувство собственной ненужности и никчемности? Как часто задаешь себе эти вопросы? Как часто падаешь в яму? Виталик падает. Падает быстро и точно, летит в бездну, укладываясь четко в график. Можно даже и на часы не глядеть. Как часто ты падаешь в яму? Апатия и творческий кризис. Такими темпами он загонит себя в гроб раньше своей естественной смерти. Сука. Устал. Рефлексия и тщетность попыток. Самобичевание как следствие. Как часто ты падаешь в яму? Каждый раз, когда в глаза те светлые напротив смотрит. Сталкивается со спокойным взглядом. Внутри что-то ломается. Рушится. С треском валится. То, что годами строил. Как часто ты падаешь в яму? Выкрикивая очередной едкий и острый панч, выплевывает яд; убивая напором, опустошается сам. Виталик чувствует, как с каждой строкой гнева внутри разрастается дыра. Виталик разрушается. Стремительно и быстро. Как часто ты падаешь в яму? Когда впервые понял, что все по-серьезному, что все заходит дальше, чем он предполагал. Какой же ты, Леня, сука, красивый. Идиотские мысли, но Виталя все равно залипает. Улыбка усталая, дыра в груди продолжает пустовать. Как часто ты падаешь в яму? Так дерзко смотрит малец, с вызовом. Юность играет. Виталик и сам не старик, пару лет разницы же, но психологически самое время в гроб ложиться, заждался уже. Неосторожный взгляд и взмах Лениных ресниц. Этого хватает, чтобы сердце кульбит сделало и оборвалось; падение мрачное и длительное, убийственное. Слишком притягателен, паршивец. Как часто ты падаешь в яму? Пара ненужных касаний, чтобы башню сорвало, чтобы к стене прижать и целовать яростно. В приступе гнева. В попытках заполнить пустоту. Чтобы вжать испуганное тело и властвовать. Смотреть на подрагивающие ресницы и пухлые губы, чтобы понять, что... Это только в твоей голове, Виталя, только в твоей голове. Как часто ты падаешь в яму? Обухом по голове, снегом сквозь жаркий июль. Влип не по-детски. Не правильно, не нужно, не здорово. Только вместо этого звучит другое: желание, интерес, помешательство. А внутри дыра черная шарашит, так и намеревается поглотить окружающих, ведь Виталика уже давно поглотило. Поглотило с годами на века, а теперь и этого мало. Как часто ты падаешь в яму? Каждый раз, когда сдерживает зверя внутри. Когда останавливается, чтобы мальца не сожрать. Губами губы накрыть, забив на последствия, жить моментом. Адреналин. Вдруг оттолкнет. А он ведь оттолкнет?.. Должен же, да?.. Страх. Похуй. Как часто ты падаешь в яму? А Леня оттолкнул, ударил сразу же, в глазах растерянность и испуг, еще что-то. Но разглядывать Виталя и не пытался. Сбежал малец, сбежал. Может, оно и правильно… Виталик летит вниз, набирая скорость, не спасти уже, разобьется вот-вот. Бездна такая притягательная, манит к себе, затягивает бесчеловечно. Давно пора ведь… Скука. От жизни усталость. Мне скучно жить, да? Однозначно. Тухлая фраза, что оставляет сухой налет на языке. Как часто ты падаешь в яму? А как насчет того, что и не выбирался из нее? Сколько времени прошло-то с поцелуя? Сколько? День-два, а может, неделя? Неделя, точно не меньше... А Ленечка исчез из жизни Виталиной, пропал с радаров. Неудивительно. Ты ведь знал, что делаешь, знал, на что идешь. Ты ведь знал? Виталик, подперев собой стену, сидит на асфальте под легким дождем, сигарету докуривает. Романтик ебаный. От мыслей и суждений отделаться пытается. Но все опять к тому моменту недельной давности — а может, чуть больше, — сводится. А в голове гитара бьет по мозгам, с вокалистом каким-то на пару; любимый рок. Как часто ты падаешь в яму? Ноги сами несут на возвышенность, чтобы где-то свободу почувствовать, хоть на миг вынырнуть из серости. И омута мрачных мыслей о собственной кончине. Почему смерть, почему, Виталь? Что не так-то? Скука вселенских масштабов, приелось. Устал от жизни? Да. Как давно? Когда перестал краски мира различать. Как давно?.. Что не нравится? Лучше спроси, когда был доволен. Как часто ты падаешь в яму? Гулять по крыше просто так. Слишком тоскливо. Тоскливо? Дыра заделалась? Исчезла? Надолго ли, а? Горькая усмешка вперемешку с грязным воздухом вокруг. Тяжесть в легких. Апатия глушит. А вниз заглянуть слабо? Нет. А шагнуть в свободное падение?.. Телефон звонит, Виталя готов почтить своим вниманием, быть может, напоследок поговорит с кем-то. Хрипло смеется: малец ему позвонить решил, а с губ слетает: — Алло? Малец молчит с минуту, а Виталик в небо смотрит, ждет, курит, после чего Леня уверенно выдает, осмелился: — Встретиться хочу. — Может, на том свете? — иронично, злая насмешка. Леня бурчит что-то в ответ, трубку бросает. Ни один мускул на лице не дрогнул. Все та же апатия. Да наплевать на все, давно уже, с высокой колокольни наплевать. Как часто ты падаешь в яму? Пишет смс через час, когда Виталя промерз весь, промок под дождем на сырой крыше. Казалось, что дождь в Питере не прекратится никогда. Так же, как и душевные метания. А так хотелось бы прекратить. «Где ты?» Виталик кидает адрес в ответ, ставит смайлики и ждет, свесил ноги с крыши. И даже не страшно. Давно страх отбил. Вместе с надеждой на лучшее. Вместе с верой в себя. Подтолкнул бы кто-то вниз, больно уж манит. Как часто ты падаешь в яму? Леня приходит быстро, топчется у положенного места в поисках Витали, тот смеется тихонько, глядя на его мучения с высоты, вот бы вниз махнуть, м-м, смс кидает: «Бери выше, малец» Голову задирает; Лене много ума не нужно, чтобы силуэт разглядеть знакомый, чтобы испугаться не на шутку. Это ведь Виталя? Скажите, что нет. Пожалуйста. Виталик знает, наверняка знает, что малец внутренне содрогнулся; уверен, до жути пробрало. Гляди, как рванул в подъезд. Страшно увидеть меня таким, да?.. Усмехается. Как часто ты падаешь в яму? А Леня летит по лестничному пролету, как очумелый, громко топая. Виталик курит, глядя в небо, такая охуительная невесомость. Ножками чуть болтает, красиво, да и закат скоро. На улице только серо, как и внутри. Романтик. А если сейчас — прямо сейчас — это сделать? Сделать один толчок к бездне уверенный, — что тогда? Как часто ты падаешь в яму? На шаг решился, толчок сделал, на секунду в голову адреналин ударил. В ожидании чувства невесомости. Но падения нет. За шиворот оттащили от края. Леня напуган, но страх улетучивается мгновенно, стоит только в лицо Витали заглянуть. Тот улыбается поломано. Натянуто. Искусственно. Малец рычит зло, всю робость мигом растерял. Кричит, размахивая руками. Эмоционально. Его накрыло, он слишком много испытал за эти минуты. Но лицо Витали улыбающееся, улыбка эта конченая, — бесит, ненавистная. Дурацкая. Стереть бы ее. Первый удар приходится в скулу; Виталик почти не дергается. Пусто. Второй заставляет согнуться пополам. И не таких видали. Наплевать. Третий сбивает с ног; Виталик падает, бьется спиной о бетон. Похуй. Как часто ты падаешь в яму? Леня рычит и поднимает за грудки. Смотрит в глаза, а радужка-то потемнела. — Ты что творишь, идиот?! Придурок! — Отвали. Отстранено и холодно. Это явно не то, что ты ожидал услышать, да, Леня? Малец пихает, со всей силы, отчаянно. Так, что Виталик падает, приложившись об бетон нехило. Сдавленный стон, морщится. А Леня кричит что-то, бьет наотмашь, обнимая крепко после. Крепко. К сердцу прямо. А дыра внутри зарастать начинает. Что-то екает опять. То, что подохло давно и червями сожрано. — Пусти. Как часто ты падаешь в яму? Леня смотрит с обидой затаенной, где-то в омутах его, через края переливается, с болью прям. Не нравится, что тебя оттолкнули, да? Жмется крепко, без ответа это, одностороннее. К губам тянется, уверенно и медленно. Мягко касается. Тишина ответом глушит. Виталика рвет на части. Из водяной толщи на берег. Резко. Слишком резко выкидывает в мир, в реальный мир.Мне нужно выпить. Мне опять нужно выпить… Мне нужно прожить эту ночь и выжить завтра, и все — только с одной попытки.
Как часто ты падаешь в яму? Тепло с губ сошло на нет; Леня смотрит, выискивает то, что давно истлело. Виталика ищет. Да одна оболочка осталась. Кукла поломанная, да и только. Вновь прижимается. Как часто ты падаешь в яму? А Виталик вечером лезвие на остроту проверяет. Пускает капли темные, бордовые, струей на холодный пол. По рукам розовые полосы хладным металлом ведет. Легко, мягко, почти безболезненно. А грудную клетку изнутри что-то кромсает. Что-то, что не дает жить спокойно, кислород перекрывает, вынуждает, рвет на части. Внутри что-то сидит, — что-то сидит и безжалостно подчиняет себе тело. Тело, что сопротивляться окончательно перестало. Леня в дверь Виталика тарабанит. Где только адрес нашел? Грозится снести ее с петель. Это будет несложно, дверь и сама отвалится вот-вот, мистика, что еще держится. Виталик молчит. Его нет дома. Уже пару лет, как дома нет, уже пару лет, как все падает и падает, не зная, где конец, когда разобьется уже. Заебался ждать. Виталика дома нет, давно с кукушкой попрощался. Как часто ты падаешь в яму? Дверь с петель слетает, нож на сантиметр в плоть вошел; вскрик, ужас на юном лице. Виталик поднимает отстраненный взгляд: — Оставь меня в покое. Как часто ты падаешь в яму? С руки капли стекают, останавливаться не хотят. Леня сидит напротив Витали, зарываясь пальцами в волосы, не знает, что делать. — Уходи отсюда. Не стоит время тратить зря, — будто совет дает. Взрыв. Леня на крик срывается, горло уже сипит, докричаться пытается, дорваться. Но Виталик глух к крикам и мольбам. Ко всему глух. На грани слышимости, фразу одну выцепил. Задело. По живому резануло. — Глянь на себя! Кем ты стал?! Во что ты превращаешься! «Наплевать. Тебе же наплевать, Виталя, наплевать», — демоны шепчут, воспитанники твои. Глухой рык. — Заткнись и отвали! Ярость? Да неужели? Что за пародия на эмоции? — Лучше меня знаешь, что мне делать?! Свали, блять! — Виталик к стене прижимает, рыча, глаза горят злостью. Слишком резко чувствительность вернулась. Слишком слова из глотки рвутся. Слишком резко жить научился, вспомнил забытое. Как часто ты падаешь в яму? Глаза эти невинные и напуганные напротив. До дрожи доводят. До желание вскрыться прямо сейчас, без промедлений лезвием по горлу. Леня молчит в оцепенении. Накричи на меня в ответ! Сбеги в испуге! Только вместо этого он обнимает, прижимается доверчиво. Доверчиво. Не доверял бы ты демонам, маленький ангел. Удар в стену. Так, что искры из глаз сыплются. Виталика сразу отпускает, когда костяшки в кровь сбиты. Сразу отпускает, когда на Леню смотрит. Виталя обмякает в руках, будто стержень вынули. Утыкается лбом в плечо, дышит тяжко. Ощущая, как Леня спину гладит. Как будто это поможет… Но это помогает. А тепло чужого тела, как круг спасательный, — до дрожи. Виталик засыпает с желанием больше никогда не проснуться. Как часто ты падаешь в яму?..