Ты - не ma sa'lath

Махариэль сидела вдали от лагеря, прислонившись спиной к поваленному бревну. Ноги вытянуты, руки чисты, но если приглядеться, – напряжена, готова к любой атаке, засаде. Зеврана искренне восхищали её доведенные до абсолюта животные инстинкты и навыки. Если бы Слоан не была жертвой, то с удовольствием пригласил бы в родное воронье гнездо. Им давно не хватало соколов. Подошёл осторожно, как можно незаметнее, и встал за спиной. Махариэль – даже не повернула голову, что за демоница! – саркастично произнесла: − Садись рядом, lethallin, не дыши в затылок. Зевран сокрушенно усмехнулся, но устроился подле Слоан. Она продолжала неотрывно взирать на округу, будто его и не было рядом. Травяные глаза полны спокойствия и безмятежности. Ох уж эти долийцы, сроднившиеся с природой! Казалось, оставь их, прекрати контактировать, – и пустят корни, превратятся в любимые деревья. − О чём задумалась, дорогая? Уголки губ Махариэль дрогнули. − Обо всём и ни о чём. Глубоко. − Морриган научила так мыслить? − Если бы. Жизнь. О, знакомая подруга! Та ещё ироничная шлюшка. Чего стоила её шутка, когда возможная убийца Зеврана была его же первой жертвой. Умно, Жизнь, умно. − Да, она хороший учитель. − Но жестокий, даже слишком. От некоторых уроков до сих пор саднят шрамы. Слоан провела рукой по горлу, где синяками проступала скверна; пальцами пропорхала над сердцем и опустилась на другую ладонь, где заживали на кончиках мозоли от лука. А у Зеврана в голове – рассеченное горло, кровавое острие кинжала и любимые глаза-близнецы, взирающие печально, тоскливо. Проклятые воспоминания. − Зато она сталкивает своих учеников друг с другом, чтобы они вместе могли пройти её испытания и обрести гармонию. Махариэль скептично фыркнула: − Возможно. − А наш отряд разве не доказательство? Мы не доказательство? Её брови преобразились в острые крыши – действительно задумалась. Можно тогда и за руку поддержать, насладиться чужим теплом. Нет, не чужим – родным. Слоан не заметила действий Зеврана, а может, проигнорировала. Но на губы прилегла тень улыбки. − Ты прав, lethallin, абсолютно прав. Хорошо, что мы повстречались. И подняла травяные глаза – тёплые, ласковые, способные любить. Невидимый кулак сжал сердце; он норовил раздавить трепыхающийся орган. Это был не тот взгляд, не та эльфийка, но… А! К демону! Зевран стремительно прижал Махариэль к себе и завладел долийскими губами. Мягкими, терпкими, словно сок вяза. Жаль, что это не бренди, солнце и соленость. Но вот крепкая ладонь уперлась в грудь и оттолкнула от себя, освободилась другая рука из теплого плена, а глаза − почернели, похолодели, налились злостью. Будто и не Зевран сидел перед Слоан, а человек. − Нет, − голос – меч, обрывающий надежду. − Но… − Ты – не ma sa'lath. Здесь, − ладонь к груди, − Тамлен. И более никто. Я же – не Ринна. И никогда ей не буду. Лучше уйди, lethallin. Отвернулась и снова уставилась на гаснущий горизонт. Зевран задержал дыхание, встал и пошёл прочь. Это уже не перерезанное горло. Это острая стрела в грудину.