***
— У тебя трещина вот здесь. — проговорила я мужчине, показывая на новое лезвие, которое достали для него всего пару часов назад. В свете солнца она была почти невидимой, но Леви заметил её и нахмурился. — Не важно. Я не намерен ждать замену. Потеряно и так слишком много времени. — грубо проговорил он в ответ мне, закидывая бракованное лезвие обратно к остальным. Мои глаза слабо засверкали в тени от растений на подоконнике. Ветер разбушевался не на шутку. Этот несносный разведчик часто приходил в моё заведение во всём своём обмундировании перед очередной вылазкой или каким-нибудь заданием. А я всего лишь была его недолгим собеседником и подавала мужчине его любимый заварной чёрный чай. Кажется, это вошло в нашу излюбленную привычку. Около полудня он заходил, звоня колокольчиком над дверью, а я уже ждала его со свежей заваркой. Сколько уже лет прошло с нашего первого знакомства… — От того, что ты сейчас появишься там… — начала я, резко схватив капрала за его руку и серьёзно посмотрев в его глаза. А после продолжила. — Ничего не изменится. И если у тебя есть столько свободных сил на нечто бессмысленное, то лучше потрать их на другие нужды. Не хочешь посоветоваться с командой? Серые глаза с нескрываемым отчуждением, даже неким отвращением посмотрели в ответ. Казалось, он совершенно не видел своего отражения в моих радужках, а потому лишь дёрнул плечом и освободился от моего захвата. — Тебя я в первую очередь слушать не намерен. Сиди здесь и занимайся своей работой — готовь чай. Я крепко сжала его руку своей, чуть ли не впиваясь ногтями в его кожу, а после со всей силы потянула на себя. Капитан лишь слегка дёрнулся, оглянувшись на меня. Я с болью в глазах ответила тем же. — Неужели ошибки прошлого тебя не тревожат? В пятьдесят седьмую вылазку ты действовал так же преданно своему делу? Эти слова, казалось, затронули одну из его самых глубоких ран на сердце. Взгляд стал ещё более хладнокровным, зубы сжались до скрипения, а вся аура возносила Аккермана до такой высоты и величия, что становилось страшно. Но только не мне. Я понимала, что так он сожалеет о своём выборе, о своих ошибках, злится на самого себя. — Заткнись. И. Отпусти. Меня. — прорычал он мне прямо в лицо, и я разжала свои пальцы, более не трогая его. Потому что теперь я знала наверняка — Леви не попрётся на передовую после этих слов. Только не после этих. К сожалению, я слишком хорошо знала его слабые стороны. Как бы часто Леви не говорил том, что смерть его товарищей не была напрасной, он корил себя за эту утрату. Корил до такой степени, что скрыть это от чужих глаз иногда не получалось. А нашу связь доказывало то, что, несмотря на все противоречия в себе, он всё равно рассказывал мне о том, что творилось на душе. Возможно, так атмосфера моего чайного кафе действовала на него, а может, у него были причины делиться подобным именно с той, кто будет беззащитной и не сможет предпринять ничего в попытке остановить его. Чтобы камень с души упал прежде, чем впиться ещё глубже. Но он не на ту напал. Я была слишком упрямой для того, чтобы просто слушать и отправлять его на явную гибель. Даже если он и самый сильный боец всего человечества — это ничего не изменит. Каждый может допустить роковую ошибку. И Леви был не исключением. — Береги себя. — проговорила я в ответ на его высказывание и провела взглядом из помещения. Дверной колокольчик звонко загудел. Во всём кафе стало пусто. Сегодня он пришёл рано утром. Солнце только-только вышло из-за горизонта и прикрывалось кучей зданий и деревьев. Тогда мне показалось, что проснулась я именно от предчувствия его прихода. А сейчас я смотрела вслед на уходящую фигуру капитана Леви. Лишь его тень всё ещё касалась моего дома и места работы, постепенно отдаляясь всё больше и больше. Так хотелось остановить его, ударить по этой смазливой роже, которая всё ещё была без шрамов, растрепать аккуратно вычесанную и постриженную шевелюру и навести бардак на одежде, чтобы этот чистоплюй познал своё место. Но в ответ на эти мысли руки лишь крепко сомкнулись на груди, словно уже готовясь молиться за этого слишком безрассудного, но при этом рассудительного мужчину.***
Единственное, чему я всегда удивлялась — это то, как Леви постоянно выходил из передряг целым и невредимым. Но в этот раз всё было иначе. Глаза потускнели ещё больше, руки как-то слабо взяли чашку и приложили её к губам, давая отпить слегка сладковатый напиток. Я смотрела на то, как медленно угасало пламя внутри капитана спецотряда разведкорпуса. И я знала причину этого. Потому что умер тот, кому Леви доверял больше всего, за кем мог пойти в самое пекло. — Ты жалеешь о своём выборе? — спросила я его, присев напротив и протянув блюдце со свежеприготовленным печеньем. Он взял одно и промолчал, словно бы долго раздумывая над очевидным ответом. — Выбор не может быть- — Правильным или неправильным. За совершённые поступки не жалеют, ибо об этом поздно волноваться. Когда-то ты сказал мне это, и эти слова успокоили мою душу. — с улыбкой перебила его я, смотря на то, как Аккерман берёт первое печенье, второе, а после запивает его уже немного остывшим чаем. Напиток будто бы вернул лицу прежний живой вид. Или же его вернули мои слова? — Ты слишком самонадеяна, если думаешь, что твои слова хоть как-то повлияют на меня. — озвучил он мои мысли, на что я лишь расхохоталась. — Кажется, я немного промазала. Может, не в яблочко, но точно где-то рядом. — с искренней нежностью в глазах проговорила я, мягко улыбаясь тому, кто передо мной улыбнулся лишь единожды, подумав, что никто его не видел. Тогда он впервые увидел моё новое открывшееся недавно чайное кафе. Сейчас, как и всегда в такое позднее время, подходящее к полуночи, никого, кроме нас не было. Уже второй раз Леви пришёл не в полдень. — Ты давно знаешь, что можешь доверять мне. А если нет — убей на месте, чтобы твои тайны не проникли за стены этого дома. Его серые глаза посмотрели в мои с долей недоумения и злости. Кажется, для него это было лишним. Но я не жалела о сказанном, потому что знала, что пойдёт после подобной фразы: — Не говори глупостей, идиотка. Я на это лишь улыбнулась, и он тут же смягчил свой взгляд, допивая чай. Настроение у него заметно улучшилось, это было видно невооружённым взглядом. Другие бы сказали, что капитан вновь в ярости, вновь чем-то недоволен, но не я. Боже мой! Как же хорошо я его знала! И как хорошо имела понятие о том, что я никогда не смогу добиться его чёрствого сердца. Это было моим проклятием с самого начала. Высшие силы дали мне шанс познакомиться с ним, но не подпускали ближе, дабы не осквернить его сердце и тело. Потому что Леви Аккерман был создан для битв, никак не для любви. — Тебе стоит отдохнуть после такого трудного дня. Могу сказать лишь то, что ты сделал выбор в пользу следующего поколения, на которое возложена миссия по спасению человечества не меньше, чем на тебя. — тихо сказала я, разрушив тишину в помещении. Слабо светила настольная лампа около стойки с чайными сервизами, давая своему мягкому свету просочиться в потаённые уголки чайного кафе. Я всё ещё сидела напротив Леви, а он всё ещё брал моё печенье и съедал его с нескрываемым удовольствием. И когда я успела полюбить этого нелюдимого человека?***
Солнце давно находилось в зените. Но кафе по прежнему стояло закрытым. Его дверцы не издавали колокольного звука, который оповещал о прибытии новых гостей. На табличке по прежнему была надпись «Закрыто». Сегодня мне нужно было отправиться к стене Мария для сборки трав и новых ингредиентов для чая. Хороший солнечный и безоблачный день. Тёплый ветер бился о мои щёки, а лучи нежно согревали открытые плечи. Пока все праздновали возвращение стены, я не теряла времени зря. Потому что потом уже будет поздно думать о том, какие редкие растения я потеряла из виду. Для меня не было того места, к которому я не могла бы пройти или пролезть. Я могла найти все лазейки для достижения своей цели. И в этот раз всё было так же. Ничего не изменилось. Я прошла сквозь защиту благодаря одному хорошему знакомому. Но даже так пришлось сильно попотеть. И правда, кто бы в здравом уме пропустил слабую женщину за пределы защиты, кто бы дал ей пройти туда, где ещё сохранились остатки монстров, пожирающих людей? Разве что только конченый сумасшедший или поддавшийся моему влиянию патрульный. Мне всё ещё нужно было быть настороженной Но я просчиталась.***
Твоя оболочка дала трещину именно тогда, когда ты нашёл меня и понял, что прямо здесь и сейчас — там, где мы стоим, — всё, что ты доселе держал в секрете, вырвалось наружу. Та преданность, любовь, желания, печаль, боль. Вся сущность в один миг перевернула стакан, и виски со льдом, который туманил разум и заглушал сердце, разлился по нутру с такой скоростью, что кровь начала закипать в жилах, сжигая тебя изнутри. Это было мучением для тебя, я знаю. Ты всё это время лгал. Лгал самому себе, что это всего лишь наваждение, что всё это можно закрыть на замок. Опять и опять. Но не учёл одного. Я — та, кто не даст тебе сделать ту же ошибку вновь. И я сдержала своё обещание. Руки до сих пор тёплые, даже горячие. Глаза всё ещё живые. Кровь движется по венам. Губы озаряет улыбка. Волосы развеваются на ветру. Тело движется. Я не мертва, и не умру, пока ты этого не захочешь. — Какого чёрта ты творишь, дура?! — вскрикнул знакомый голос, и тут же моё хрупкое женское тело подняли в воздух и посадили на спину коня. Сзади послышался странный треск, и как только я повернула голову назад, то увидела огромную голову, воткнутую в землю. На том самом месте, где недавно сидела я и собирала травы. Глаза слегка шокировано округлились. И как я только не заметила этого гиганта? Такое чувство, что за любимым занятием все чувства разом притупились. Кроме осязания и обоняния я более ничего не имела в тот момент. — Леви? — мои уста приоткрылись, и я чуть ли не с плачем произнесла его имя, приобнимая за талию своими дрожащими руками. Господи, как же я тогда испугалась! Он наверное, и подумать об этом не мог. И увидеть его лицо в тот момент я не могла — ветер врезался в глаза и закрывал обзор на всё, что в тот момент окружало меня. — Ещё хоть раз… — послышалось в ответ, перед тем, как я уже более не смогла ощутить его тела рядом. И всё. Лошадь бежит в неизвестном мне направлении, без всадника, а я просто держу её за гриву, чтобы не упасть. И тут же я чувствую, как тело капитана появляется вновь. В тот момент я поняла, что этого гиганта уже нет в живых, потому что этот человек не дал бы ему шанс на существование. Хотелось спросить, что он здесь делал, как нашёл меня и почему его голос казался таким взволнованным, каким я его ранее не слышала… Но ком в горле не давал застывшим в голове словам вырваться наружу. Я лишь крепко сжимала униформу солдата и прижималась лбом к его груди. Глаза устало прикрылись, по щекам стекал вниз пот, на грудь того, кто только что спас мою жизнь. Что бы я сейчас делала, не будь его рядом.? — Прости… Прости меня… — внезапно вырвалось из уст, как только ворота открылись, и я попала к себе домой. Корзина с травами всё ещё находилась у меня в руке, как и было тогда, когда Аккерман спас меня от неминуемой гибели. И как я до сих пор умудрялась удерживать её на сгибе локтя — было неизвестно.***
Ко мне домой мы добрались под вечер. Горло болело и щипало от того, как долго я сдерживала слёзы, но молчание продолжалось. Я не смела смотреть ему в глаза, не смела даже поднять голову, лишь бы не встретиться с его явно яростным взглядом, который он не умел сдерживать. Капитан вообще никогда не сдерживал своих эмоций, не подавлял их, но и никогда не ронял слёзы, чему я очень часто завидовала. С ноги открыв дверь, мужчина занёс меня на руках и тут же небрежно кинул на диван. Я никогда не приглашала его в дом, а сейчас он без всяких прелюдий просто взял и вломился в него в прямом смысле этого слова. А я и не возражала. Только пару минут назад я справилась с тем стрессом, который пережила, и смогла осознать, что сейчас мы находимся у меня здесь совершенно одни. В тусклом свете уходящего солнца, которое не желало подсматривать за нами. Капитан вдавил меня своими руками в мягкую спинку дивана, смотря почти что безразличным взглядом. Я знала, что сейчас он вне себя от злости. — Какого чёрта ты попёрлась за стену, а? — спокойно спросил он, смотря в мои блестящие глаза и… переживая? Такое выражение лица я видела у него впервые. И он заметил это. Заметил, что сейчас вёл себя странно, заметил мою реакцию на это. Сам не свой. А я… Я просто пыталась унять своё бешеное сердцебиение, отбивающее ритм чуть ли не в пятках. Господи, я чувствовала, как внутри всё сжалось, как дикая истома прошлась по телу, как бабочки запорхали в животе. Хотелось ощущать это бесконечно. Остановить время. Но Леви прервал тишину, которая длилась уже пару минут. Руки, что доселе сминали ткань на диване, отстранились, спина выпрямилась, и более мужчина не смотрел мне в глаза. — Ты дура, что ли? Хотела-… — Умереть? Нет. — грубо перебила его я, от чего он стал ещё злее. — Ты считаешь меня идиоткой, которая постоянно прётся на передовую, чуть ли не прямым текстом говоря о том, что хочет подохнуть от гиганта? Это ты! — я с силой ткнула своим указательным пальцем в его грудь, слегка сбивая Леви с ног. Он попятился назад, удивлённо всматриваясь в меня. Явно не ожидал. — Ты постоянно действуешь так! Не думаешь о том, что кто-то может за тебя переживать, постоянно думать о том, выжил ли ты или же погиб в очередной вылазке! Вздыхать, чёрт возьми, с облегчением, когда убили другого солдата, не тебя! С последним криком из горла вырвался вздох. Громкий и тяжёлый, сдерживающий слёзы, которые так и норовились скатиться по щекам вниз. Нет, я не буду плакать, только не перед ним. Только не так. Лучше сделать это в одиночестве, когда он в очередной раз выживет и придёт ко мне на чай. Боже мой! О чём я только думала, накричав на него? Но вместо ответа с его стороны, вместо продолжения этой бессмысленной темы, Леви присел на колени передо мной и взял меня за плечи, подтянув к себе. И мягко обнял. Нет… Это точно не он. Не тот Аккерман, которого я знаю. Неужели он пытается меня приободрить? — Завтра утром я отправляюсь за стены на неопределённое время. К тебе я больше не вернусь. Сердцу стало больно. Он как будто предупреждал, что его попросту не стоит дожидаться. Не стоит искать, когда он вернётся. Не стоит плакать из-за него. Каким же он был дураком… — Если ты хочешь сказать этим, чтобы я больше не волновалась о тебе… То это бесполезно. — ответила я, прикасаясь к его чёрствым на вид волосам и пропуская те через пальцы. Мягкие… Он не поднимал на меня свой взгляд. Тот Леви, который сейчас сидел передо мной, отличался от прежнего. Но я понимала, что на это повлияли те обстоятельства, в которых мы оказались ранее. Пусть я и не могла представить, во что выльется мой поход к стене, сейчас я была очень счастлива понимать, что этот человек волновался за меня. Я была дорога ему… — Опять хочешь вытворить какую-нибудь глупость? — раздражённо спросил Аккерман, сжимая мою талию своими руками ещё сильнее. Если бы он наверняка не знал, что действительно больше не сможет меня увидеть… Он бы не делал этого. И ко мне подкрадывались не самые приятные мысли… Это наша последняя встреча. И этот момент нужно было брать в свои руки. — Возможно. — вырвалось из уст перед тем, как они коснулись чужих. Я резко притянула его за подбородок к себе и на секунду запечатлела поцелуй. Я не смогла бы сделать чего-то большего после того, что натворила. Я была виновата в том, что доставила Леви проблем. Я была виновата в своей любви. Потому что этому человеку она была не нужна. Это был мой второй просчёт за день. После того, как Капитан встал, он посмотрел на меня сверху вниз. Я не видела выражения его лица — тень загородила всё, на чём я могла бы сейчас заострить своё внимание. Время словно остановилось. Сердце бьётся в конвульсиях из-за болезненного понимания — он сейчас уйдёт и больше не вернётся по крайней мере из-за того, что я только что натворила. Глупая… Я расслабленно легла на диван и прикрыла глаза. Всё тело онемело враз. И лишь одно прикосновение дало мне почувствовать то, что вывело меня из этого состояния невесомости. С лёгкой улыбкой, я протянула руки и ладонями обвила шею Леви, прошлась пальцами по его широкой спине и сжалась. Мгновения, которые я запечатлю в своей памяти навечно. Наверное, я та ещё счастливица… — Вот именно поэтому я прошу то, что будет лучше для тебя.***
Открыв глаза, первое, что я поняла — это холодная постель рядом со мной. Первое, что я увидела — это записка на столе и плащ Леви на спинке стула. Встав с кровати, я на слабых ногах прошла к столу и взяла записку. Мои сонные глаза медленно скользили по строчкам, уголки губ слабо поднимались вверх. — Что за неугомонный человек. — сорвалось с моих уст, прежде чем я вышла из комнаты и начала приводить себя в порядок. Мой день только начался, нужно идти работать. «Твой вкус я узнаю полностью позже. Жди.»