* * *
Руководителем Виктор оказался крутым — никаких поблажек по старой дружбе. Григорий его понимал и не обижался. Но иногда всё же хотелось всё бросить и вернуться обратно в сонную уютную тишину провинциального городка. Первым делом Витька взялся за внешний вид старого друга. Перетряхнув весь его гардероб, потащил Григория по магазинам. — У меня денег таких нет! — возмущался тот, глядя на ценники. — Не прибедняйся! — прикрикивал Виктор и отправлял в кабинку примерять следующую выбранную им вещь. — Тебе не так уж и много надо. На первое время одного костюма вполне хватит, несколько рубашек… — Чем тебя мои рубашки не устраивают? — пыхтел Григорий из-за шторки. — Новые же все. — Гриша, не беси меня! Это клетчатое убожество будешь дома носить и на отдыхе, а на работе ты должен выглядеть так, чтобы пациенты понимали, что деньги платят не зря. — Я врач, а не модель, — пробурчал в ответ Григорий, всё же сдаваясь. В обувном история повторилась, с той только разницей, что теперь Григорию не нужно было прятаться в кабинках — обувь ему подносили услужливые продавцы-консультанты. И опять Витькина лекция о важности внешнего вида. Честное слово, если бы они не были знакомы так давно и близко, Григорий решил бы, что Виктор его ненавидит или мстит за что-то. А он-то, наивный, думал, что это с Ксанкой ходить по магазинам сплошное мучение. Она, кстати, весь день была рядом и полностью поддерживала Витьку. Предательница! И только хмурый Николай с кучей пакетов в руках смотрел на Григория с пониманием и сочувствием. Наконец шопинговая пытка была закончена, Виктор довёз всю дружную компанию до дома и напоследок вручил Григорию визитку. — Завтра записал вас на десять к мастеру. И не спорь! — рыкнул он, увидев что тот опять собрался возражать. — Ксана, — обратился он к подруге, — на тебя вся надежда. Завтра берёшь этих двух охламонов и ведёшь их в салон. Там контролируешь, чтобы этот, — он кивнул в сторону Григория, — не сопротивлялся. Там в курсе, что надо делать. Заодно и мужа приведёшь в человеческий вид. И ты не спорь! — прикрикнул он теперь на вскинувшего голову Николая. — Привыкай! — Может, по пивку? — предложил Григорий, мельком взглянув на Ксану. — По домам! — отрезала она, разворачивая Николая в сторону своего подъезда. — Шпана там, поди, всю квартиру разнесла. Утром чтобы в девять у нас как штык был! — приказала Ксана строго и, подойдя поближе, уже совсем другим тоном добавила: — Потерпи, Гриш. Витя прав, нам теперь надо соответствовать. Бросив пакеты в коридоре, Григорий прошёл на кухню и, усевшись на табурет, вытянул уставшие ноги. Завтра предстоял не менее трудный день и к нему надо было морально подготовиться. Витька прав — встречают по одёжке. А в случае Григория — оценивают предоставляемые услуги. Он уже столкнулся с пренебрежительным отношением, пока, правда, со стороны персонала. Многие не понимали, зачем Виктор Станиславович пригласил эту деревенщину в их клинику, но вслух никто ничего не говорил — боялись гнева начальства. Однако Григорий чувствовал и косые взгляды, и недоверие, да что там говорить — даже некоторое презрение. Поэтому и не спорил, так — немного возмущался из какой-то внутренней вредности. Утром, подумав, решил, что не стоит надевать новые вещи — для похода к парикмахеру вполне подойдут привычные джинсы и голубая рубашка в любимую клетку. Ксанка только головой покачала, окинув его взглядом, но ничего не сказала. А когда из комнаты вышел Николай в почти аналогичном наряде, и вовсе махнула рукой. — Двое из ларца. Признавайтесь — сговорились? — спросила она. — Ксаночка, — ласково начал Григорий, — а не ты ли нам одежду перед отъездом покупала? Так что тебе сейчас-то не нравится? На это возразить было нечего, Ксана действительно сама, своими собственными руками покупала и джинсы, и рубашки, и кроссовки, прекрасно зная размер и мужа, и приятеля. Григорий, конечно, понимал, что Виктор не отправит их в простую парикмахерскую, с его-то тягой к самому-самому, но и ничего особенного не ожидал. Поэтому, когда вошли в холл, достойный, по мнению Григория, как минимум светского салона, он хотел было развернуться, решив, что ошиблись адресом. Но Ксана уверила, что они там, где и надо быть, и ощутимо подтолкнула Григория с онемевшим и вмиг оробевшим Николаем к стойке, за которой стояла очень симпатичная девушка и профессионально улыбалась пришедшим. — Добрый день, — проворковала она приятным голосом. — Чем могу помочь? — Она явно думает, что мы заблудились, — прошептал Николай на ухо Григорию. — Глянь, как глазками нас оценила враз, не привыкла, видать, к таким клиентам. — Мы записаны на десять, — как ни в чём не бывало ответила девушке Ксана. Марина — имя было написано на бейджике — с сомнением ещё раз окинула всю компанию взглядом, но всё же заглянула в толстый журнал, что лежал перед ней. — Смотри-ка, а запись-то по старинке ведут, в тетрадке, — опять прошептал Николай. Ксана, услышав комментарий мужа, повернулась и строго посмотрела на обоих. Григорий только плечами пожал, мол, а я-то чего, это всё твой муженёк. Пока они переглядывались, Марина нашла их имена в записи и заметно переменилась в лице. Улыбка стала шире, глаза засияли и холодная вежливость сменилась на пусть и неискреннее, но радушие. — Что же вы сразу не сказали, что вы от Виктора Станиславовича? — взмахнула она руками и выпорхнула из-за стойки. — Пройдёмте, вас уже ждут, — и приглашающим жестом показала направление. Николая сразу подхватила под локоток встретившая их мастер, а Ксану и Григория Марина повела дальше, туда, где не было слышно весёлого щёлканья ножниц и мерного жужжания машинок. Наверное, девушка ошиблась, подумал Григорий, когда увидел, где оказался. Это Ксане сюда надо, а ему-то зачем маникюр? Но сомнения очень быстро развеялись — Марина подвела его к столу, за которым сидела женщина средних лет, и сказала: — Это Антонина, она занимается мужским маникюром. Надеюсь, вам понравится. Ошарашенный Григорий не нашёл что возразить, и уселся в предложенное кресло. Но и это был не последний сюрприз! И если против массажа Григорий ничего не имел, то когда ему предложили сделать маску, возмутился. — Я сюда стричься пришёл! — Виктор Станиславович оплатил весь комплекс услуг, — успокаивающе сказала Марина, время от времени забегающая проверить, как их обслуживают. — И что тебе не нравится? — поддержала её Ксанка. — Тебе плохо, что ли? — Неправильно это всё, — пробурчал Григорий, сдаваясь. — Я же не женщина. — А вот тут вы ошибаетесь, — влилась в разговор ещё одна девушка в фирменном наряде. — Мужчинам очень важно следить за собой. Просто у нас это, к сожалению, не принято. Уж не знаю, какой идиот придумал, что настоящий мужик должен быть вонюч, могуч и волосат, — вздохнула она, видимо, подумав о чём-то своём. Против такой сплочённой женской атаки у Григория не было ни малейшего шанса, он со вздохом уселся в кресло и позволил делать с собой всё, что входило в комплекс. К счастью, обслуживал его в этот раз парень. Сначала тщательно побрил, и хоть с вечера Григорий брился, но эффект был ощутимый. Потом пришлось вытерпеть несколько минут, полулёжа с маской, а вот массаж лица ему даже понравился. Последним этапом было, собственно, то, из-за чего они сюда пришли — стрижка. Николая в зале уже не было, но Марина успокоила Ксану, что муж её ждёт в комнате для посетителей и не скучает. Казалось бы, стрижка и стрижка. Ничего необычного, но и Ксана, и Григорий убедились, что в салоне работают если не волшебники, то настоящие мастера. Из зеркала на них смотрели два почти незнакомца. — М-да, — вздохнула Ксанка, — а я-то считала, что ухаживаю за собой. — Не наговаривай — ты всегда была красавицей, ею и останешься, — обнял Григорий подругу, но в душе согласился с ней — Оксана помолодела, похорошела, а в глазах появился тот самый блеск, знакомый ещё со студенческих времён и слегка потухший со временем. Да и он сам выглядел теперь совсем по-другому, даже и не предполагал, что может быть таким симпатичным. И словно в подтверждение своих мыслей услышал тихое Ксанино: — Ну всё, теперь будешь ходить по клинике окольными путями и отбиваться от непристойных предложений. Григорий вздохнул. Наверное, Ксана права, надо бы у Витьки пару уроков взять, но не о том, как отбиваться от поклонниц, а как завести нужные знакомства. Но идти с этим к другу было стыдно, то же самое, что расписаться в собственной несостоятельности и инфантильности. Уж с этим он как-нибудь сам разберётся! Николай ждал их, как и сказала Марина, в небольшой уютной комнате. Он с недовольным видом листал журналы, стопкой лежавшие перед ним на низком столике. — Что так долго?.. — поднял он голову, услышав их голоса, да так и застыл с раскрытым ртом, глядя на изменившуюся и похорошевшую супругу. Потом перевёл взгляд на Григория и прохрипел: — Охренеть… — Да, с гардеробом я промахнулась, — с улыбкой сказала Ксана, разглядывая в ответ мужа. — Не надо на меня так смотреть, — шутливо отмахнулся от него Григорий, заходя подруге за спину, — а то Ксанка оторвёт мне всё на свете. На всякий случай. Но Николай, кажется, его даже и не услышал — он смотрел на Ксану влюблённым взглядом и улыбался, а Григорий, стоя рядом, тихо им завидовал. По-хорошему, но завидовал. На выходе из салона Григорий, засмотревшись на своё отражение, споткнулся о маленький порожек и упал бы, если бы его не подхватили. — Что же вы так неаккуратно? — спросили приятным баритоном над головой. — Извините, зазевался, — пробормотал Григорий, распрямляясь. — Спасибо, — поблагодарил он своего спасителя. — Ничего, бывает, — кривовато улыбнулся тот, но локоть отпускать не торопился, пройдясь взглядом от макушки до ног. От такого внимания стало не по себе. Его словно оценивали, как товар в магазине, и Григорий, ещё раз поблагодарив, поспешил догнать друзей. Но спиной чувствовал, что незнакомец всё ещё смотрит на него. К счастью, Ксана утянула их в попавшееся по пути кафе выпить кофе и купить мальчишкам чего-нибудь вкусненького, и неприятное жжение от чужого взгляда пропало.* * *
Выходные прошли никак. А у Григория на них были такие планы! Он наконец-то решился и зарегистрировался на местном тематическом сайте, который ему посоветовал Виктор. Непонятно, что он там искал, если вполне счастлив со своим Михаилом, но Григорий тактично не стал его об этом спрашивать, только поблагодарил. Не сказать, что его закидали сообщениями с предложениями познакомиться, но несколько писем в личку всё же пришло. Григорий отбирал тщательно: сначала были отсеяны два парня младше тридцати; потом бородатый мужик с сомнительными предпочтениями, да и не любил он бородатых; от предложения даже на фото жеманного и нежного «мужчинки» тоже отказался сразу; туда же отправил и повара-любителя — сам готовил неплохо, да и не деликатесов ему хотелось. В итоге осталось два кандидата, вроде не вызывающих отторжения. У одного была очень скупая анкета, только ник, возраст и предпочтения. Вместо фото какая-то невнятная картинка с изображением загадочного зверя. А вот второй был более откровенен, да и лицо его понравилось. Кто же знал… К свиданию Григорий готовился тщательно. Волновался, чего уж там — давненько у него такого не случалось. Переживал, что поговорить будет не о чем, хотя и не для разговоров ему это всё было нужно. Единственное, что его настораживало, — новый знакомый до последнего момента настойчиво приглашал к себе. Но Григорий твёрдо стоял на своём: первая встреча в каком-нибудь людном месте. Видимо, пресловутая чуйка сыграла, не иначе. Выбор пал на небольшой ресторанчик в центре: и место достаточно популярное, и цены приемлемые, и кормят неплохо, и — самое главное — от дома не очень далеко. Войдя в небольшой зал, Григорий стал искать взглядом своего избранника, сверяясь с фото на телефоне, но никого похожего не заметил. Зато из-за столика в самом дальнем углу поднялся довольно грузный мужчина и с улыбкой направился к нему. — Григорий? — спросил он и, дождавшись кивка, продолжил: — А я Анатоль. И где же тот подтянутый красавец с фотографии, хотелось спросить Григорию. Даже если предположить, что фото настоящее, то сделано оно было довольно давно, очень давно. В прошлой жизни. Только врождённая вежливость не позволила разочарованному Григорию сразу развернуться и уйти. Мало ли, может, за не совсем приятной внешностью прячется сокровище? Но, как показало дальнейшее общение, первое впечатление не обмануло: Анатоль пожирал его сальным взглядом, таким, что хотелось немедленно помыться, сыпал пошлыми шутками и намекал, что пора бы уже перейти к тому, ради чего они, собственно, и встретились. Григорий, только представив, что его ждёт, незаметно передёргивал плечами и поглядывал на часы. Кое-как отвертевшись от назойливых предложений — и плевать, что его «я не такая, я жду трамвая» выглядело глупо и по-детски! — Григорий, придя домой, первым делом удалил свою страничку с сайта. Хватит, такой «личной жизни» его психика не выдержит! Жил же как-то одиночкой раньше, и сейчас проживёт. В конце концов, в монастырях вон тоже всю жизнь укрощают плоть и обходятся без секса. Он, конечно, в монастырь не собирался, но и бросаться на всё подряд — желания не было. Если уж совсем приспичит — руки всё ещё на месте. Видимо, неделя начинается не с понедельника — так решил Григорий, когда утром, взглянув на часы, понял, что безбожно проспал. Мало того что выходные не задались, так вот вам, пожалуйста, они перенесли его невезение на новую неделю. А опаздывать именно в этот день никак было нельзя. Виктор предупредил, что отправил к нему одну из важных пациенток — жену какого-то чиновника, от которого зависело очень много. И доверить такую значимую персону он, конечно же, не мог кому-то другому. Григорий бегал по квартире, пытаясь одновременно сделать несколько дел: почистить зубы, одеться, расчесаться и выпить хотя бы кружку чая, чтобы дотерпеть до обеда — полноценный завтрак отменялся. Нормальным зеркалом он пока не обзавёлся, поэтому понадеялся, что выглядит прилично и не получит пусть шутливого, но всё-таки выговора от Виктора. К счастью, на автобус он успел, но ехал транспорт так медленно, что от остановки до клиники пришлось бежать, а чтобы сократить путь, Григорий свернул на еле заметную тропинку, протоптанную такими же торопящимися, как он. Едва заметная дорожка шла через кусты, и вспотевший от быстрого шага Григорий собрал на себя редкую пока сухую листву и паутину. Отплёвываясь и отряхиваясь, он вывернул из-за угла и заметил на крыльце клиники непривычное оживление. Присмотревшись, увидел Виктора в окружении незнакомцев. Мужчины все до одного выглядели серьёзно и солидно, а единственная женщина в компании напоминала пёструю птицу. Наверное, та самая пациентка, о которой и говорил Витя, явилась в сопровождении свиты. Чертыхнувшись про себя, Григорий принял независимый вид и медленно и уверенно пошёл ко входу. — Доброе утро, Виктор Станиславович, — поздоровался он с другом официально, соблюдая субординацию. — Здравствуйте, — кивнул и остальным. Виктор, посмотрев на него, радостно улыбнулся и, не ответив на приветствие и не дожидаясь, пока он преодолеет восемь довольно высоких ступенек, начал рекламировать Григория, словно товар на прилавке: — Вот, Анжелика Юрьевна, познакомьтесь, Григорий Андреевич, один из наших лучших специалистов. Не представляете, каких трудов мне стоило переманить его к себе. Он, знаете ли, на своей прежней работе не последний пост занимал, а у нас согласился работать простым врачом. От столь наглого вранья Григорий поперхнулся, споткнулся на последней ступеньке и позорно растянулся бы на глазах заинтересованно разглядывающих его людей, если бы кто-то не подхватил его под локоть. — А вы всё так же неуклюжи, — тихо пророкотало над головой, и Григорий вскинул удивлённый взгляд на своего спасителя. — Но я был бы не против озадачиться вашей безопасностью. Мужчина, стоявший рядом с ним, был смутно знаком, но Григорий никак не мог вспомнить, где же его видел — память на лица у него была отвратительная. Вот если бы ему вручили медицинскую карту, тогда он без запинки мог рассказать о пациенте всё: возраст, семейное положение и все заболевания, которые он когда-либо перенёс. А вот так, зрительно, запоминал далеко не с первого взгляда. — Как хорошо, что мне не надо будет искать, кому принадлежит туфелька, — кривовато — и опять знакомо! — улыбнулся незнакомец. — А это украшение вам не идёт. Позвольте?.. — Не дожидаясь разрешения, протянул руку и, вытащив из волос тонкую веточку с парой листиков, вручил её Григорию. — Обуться не хотите, — усмехнулся он, кивнув Григорию на ноги, и тот только сейчас заметил, что стоит в одной туфле, а вторая лежит на ступеньке. Густо покраснев, Григорий быстро подцепил ногой чуть было не потерянную обувку, пробормотал слова благодарности и кинул виноватый взгляд на Виктора. Тот по какой-то причине стоял страшно довольный и почти умильно смотрел на друга. А вот взгляд будущей пациентки Григорию совсем не понравился: она смотрела на него, как кот на кусок парного мяса — вот-вот заурчит и вцепится. Захотелось спрятаться, да вот хотя бы за своего спасителя — он же сам предложил заняться безопасностью Григория. — Елизар, — тем временем томно произнесла Анжелика Юрьевна, кокетливо глядя на Григория, — может, ты уже отпустишь Григория Андреевича, а то мы до вечера не управимся. — Боюсь, если я его отпущу, — парировал Елизар, — он не устоит на ногах от твоей неземной красоты. — Тогда я его сама поддержу, — тон Анжелики неуловимо сменился, а взгляд, которым она наградила своего собеседника, из кокетливого моментально превратился в брезгливый. Остальные, стоявшие рядом, в разговор не вступали и никак не комментировали происходящее, но с интересом следили за перепалкой, переводя глаза с Анжелики на Елизара. Виктор тоже не спешил на помощь другу. «Вы ещё на кусочки меня разорвите», — раздражённо подумал Григорий и аккуратно высвободил руку из захвата. — Благодарю, — сказал он мужчине и, повернувшись к Анжелике Юрьевне, пригласил: — Пройдёмте в кабинет. — Григорий Андреевич, — догнал его в спину голос Виктора, — зайдите ко мне, когда закончите. — Обязательно, — кивнул Григорий и, пропустив перед собой женщину, зашёл вслед за ней и выдохнул, когда дверь за ними закрылась и отсекла его от свидетелей чуть не случившегося конфуза. Он не собирался оглядываться, был уверен, что про него уже забыли, но всё-таки, когда поворачивал к своему кабинету, украдкой посмотрел через плечо. И опять споткнулся! Елизар провожал их хмурым взглядом, скрестив на груди руки. Григорию даже думать не хотелось, кто вызвал его недовольство — весь вид мужчины говорил о том, что не привык упускать из рук своё. Вот только большой вопрос: кого из них двоих он считал своей собственностью?..* * *
Анжелика Юрьевна вывалила на Григория кучу жалоб на своё здоровье, мол, от головы до ног нет у неё ни одного здорового места. — Вот посмотрите, посмотрите, Григорий Андреевич, — с астматическим придыханием говорила она, наклонившись так, что Григорий испугался, что пышная грудь вот-вот вывалится на стол, на который дама облокотилась. — Видите, какие у меня круги под глазами? Видите? — Григорий кивнул, хотя под слоем косметики разглядеть что-либо не представлялось возможным. — Это от недосыпа. А сердце! Вы только послушайте, как неровно оно бьётся! — Она схватила руку Григория и прижала к многострадальной груди. — Слышите? А ещё… Дальше Григорий почти не слушал, только кивал и сочувственно вздыхал, иногда вставляя в монолог женщины что-то вроде «да-да, здоровье беречь надо» или «обязательно проверим, не стоит беспокоиться». Когда Анжелика со стопкой направлений выплыла из кабинета, он выдохнул и устало растёр ладонями лицо. — Да на ней пахать и ездить, ездить и пахать, — проворчала медсестра Ирочка, едва за пациенткой закрылась дверь. — Ира, это непрофессионально, — строго заметил Григорий, но в душе был согласен со своей помощницей. — Простите, — повинилась Ирочка, но тут же добавила: — Но правда же! Да она, наверное, ни дня не работала. Вот попробовала бы она, как мы… — Ира! — прикрикнул Григорий. — Когда у нас следующий пациент? Ирина посмотрела записи и сообщила, что следующие полчаса Григорий Андреевич совершенно свободен и может идти спокойно выпить кофе, а она сама тут всё заполнит и оформит. Да, с помощницей ему повезло. С одним исключением — уж очень не сдержана была Ирина на язык, не дай Бог услышит кто из пациентов её комментарии, не миновать им беды. И даже дружба Григория с директором клиники не поможет. Кстати, Виктор же просил зайти к нему, и Григорий, оставив Ирину заниматься делами и ещё раз напомнив ей об этике, отправился к начальству. То, что их с Виктором связывают не только профессиональные отношения, но и дружеские, Григорий старался не афишировать. К нему и так относились в клинике с настороженностью — непонятно, кто он такой и откуда взялся. Не сказать, что Григория это напрягало, ему вполне хватало и Ксанки для общения, но и усложнять свою жизнь не хотелось. В приёмной было пусто, но из маленькой комнатки, где, как знал Григорий, была оборудована небольшая кухонька, раздавалось мурлыканье секретарши и пахло кофе и сдобой. Григорий не стал ждать, когда девушка освободится, постучал и, не дожидаясь приглашения, открыл дверь. Вот чего он не ожидал, так это того, что друг в кабинете будет не один. Виктор и тот самый Елизар сидели, тесно прижавшись друг к другу, и что-то увлечённо рассматривали в ноутбуке. Елизар при этом, по мнению Григория, ещё и слишком собственнически обнимал Виктора за плечи и что-то тихо говорил ему на ухо. В груди вдруг зажгло, и Григорий не сразу понял, что это элементарная ревность и злость. Но если бы его в тот момент спросили, на кого они были направлены — не сказал бы. То ли на Виктора — неужели он может изменять Михаилу?! То ли на Елизара — хватает же совести лезть в чужие отношения! Григорий уже хотел выйти, пока увлечённые своим делом собеседники его не заметили, но тут Виктор поднял голову и, увидев друга, улыбнулся. — О, Гриш, иди сюда! — позвал он, ещё теснее прижимаясь к Елизару, чтобы освободить место Григорию. Сев рядом с Виктором, Григорий посмотрел на экран, мало понимая, чем двух взрослых мужиков могли заинтересовать детские игрушки. — Смотри. Нравится? — Виктор стукнул пальцем по клавише, и перед ними развернулась картинка с изображением управляемого вертолёта. — Ну-у, неплохо, да, — всё ещё ничего не понимая, подтвердил Григорий. — Вот и я ему говорю — надо брать, — вставил своё слово Елизар. — Круто же! — Для игрушки — дороговато, нет? — всё-таки внёс нотку сомнения Григорий. — Я что, для Мишки денег жалеть буду?! — возмутился Виктор и обиженно уставился на Григория. Елизар тоже поднял на него глаза, но смотрел с насмешкой и интересом. — Мише? Ты хочешь подарить Мише вот это? Сказать, что Григорий растерялся совсем — ничего не сказать. Он, конечно, не очень хорошо знал Михаила, но вроде тот не был замечен ни в коллекционировании игрушек, ни во впадании в детство… — На день рождения, — кивнул Виктор, а потом, догадавшись, спросил: — Ты забыл, да? Ну да, вылетело из головы — совсем не тем она была занята. Да и приглашения как такового Григорий не помнил, просто примерно месяц назад Витька обмолвился, что приближается Мишина днюха, а он всё никак не может придумать, что ему дарить. — Гриш, ну нельзя же так! Я понимаю, новое место, новый коллектив, привыкнуть надо, но такая невнимательность меня обижает, — обвиняюще произнёс Виктор. — Ксана вон и подарок уже приготовила, а ты… — Увидев виноватое выражение на лице друга, засмеялся: — Да ладно, расслабься, шучу я. — То есть дня рождения не будет? — выдохнул Григорий. — Как это не будет! — опять вскинулся Виктор и, обернувшись к Елизару, словно призывал его в свидетели, возмутился: — Чтобы я любимому человеку да праздник не устроил! Григорий из всего сказанного вычленил «любимому человеку» и против воли улыбнулся — зря подумал про друга чёрт знает что, хоть и коротко мелькнула эта мысль, но всё же была. И тут же ещё одно приятное открытие пришло в голову: раз Виктор не стесняясь говорит при Елизаре о своих отношениях, значит тот как минимум не имеет ничего против, а может, даже… В этом месте Григорий приказал себе притормозить — его совершенно не касается, что за жизнь у Елизара, явно же, что от его собственной отличается кардинально. Хотя — закралась предательская мыслишка — он был бы и не против стать её частью хоть ненадолго. Уж очень в его вкусе был сидящий рядом мужчина. — Вить, но вертолётик… — вернулся Григорий к теме разговора. — Несолидно как-то. — Да что б ты понимал! — друг опять посмотрел на экран, и Григорий готов был поклясться чем угодно, глаза у него при этом горели почти мальчишеским азартом. — Мишка всю жизнь мечтал о таком! — и Виктор с восторгом начал перечислять, какие функции у этой игрушки. Григорий поднял голову, чтобы мельком взглянуть на Елизара, да так и застыл. Тот очень внимательно смотрел на него, а глаза… «Мамочки мои», — испуганно подумал Григорий и быстро отвернулся, вновь прислушиваясь к словам Виктора. — Я пойду, — прочистив горло, но всё же хрипло сказал он. — У меня сейчас пациент. — Подожди, — остановил его Виктор. — Про день рождения я не шутил. В эту пятницу мы устраиваем официальный банкет. И ты на него, как я понимаю… Он ещё не договорил, а Григорий уже начал отмахиваться. — Не-не-не, уволь! Там все местные шишки соберутся, — он почему-то кивнул в сторону Елизара, на что тот, сдерживая улыбку, отрицательно замотал головой, мол, никакая я не шишка. — А мы люди маленькие. — Вы — наши друзья, — припечатал Виктор. — Но я так и знал, что вы с Ксанкой откажетесь, — вздохнул он. — Поэтому для своих, самых близких, — выделил он последнее, — устраиваем домашний праздник в следующие выходные. И отказы не принимаются! — Вить, а дарить-то что? — Я уже нашёл подарок, — Виктор показал на ноутбук, — а ты теперь поломай голову! — Ну, я, пожалуй, тоже пойду, — поднялся из-за стола Елизар. — Созвонимся, — кивнул он Виктору. — Подожди, я провожу, — Виктор тоже начал подниматься. — Не отвлекайся, — улыбнулся Елизар. — Григорий Андреевич меня проводит. Проводите же? Григорий ничуть не сомневался, что гость и сам прекрасно найдёт выход, но кивнул — почему-то перспектива ещё несколько минут побыть в его обществе обрадовала. — Могу помочь с выбором подарка, — предложил Елизар, стоило им выйти из приёмной. — Но взамен попрошу маленькое одолжение. — Какое? — спросил Григорий. — Пообедаете со мной? — У меня обед с часу до двух. — Вот и прекрасно, я как раз освобожусь к этому времени. Буду ждать вас у входа, Григорий Андреевич.* * *
Григорий почти забыл о приглашении, уж больно пациенты сегодня попались дотошные, а перед самым перерывом в кабинет без приглашения опять заглянула Анжелика Юрьевна. — Григорий Андреевич, я вам так благодарна, так благодарна, — защебетала она. — Редко когда встретишь такое чуткое отношение. Могу я вас отблагодарить? — Что вы, Анжелика Юрьевна, это моя работа, не стоит благодарностей, — вежливо ответил Григорий и украдкой посмотрел на часы. — Ничего такого, вы не подумайте, просто хочу пригласить вас на чашечку кофе. Посидим, поговорим, познакомимся поближе, — настаивала женщина, кокетливо стреляя глазами. — Простите, Анжелика Юрьевна, — Григорий прекрасно уловил в её словах намёк, — но существует врачебная этика, поэтому вынужден вам отказать. Кое-как отделавшись от назойливой, возомнившей о себе непонятно что пациентки, Григорий выждал пять минут, а потом, быстро сняв халат и вопреки правилам бросив его на стол, сообщил Ирине: — Я обедать! — И выскочил за дверь. В коридоре его окликнула Ксана, но он только махнул ей рукой и быстрым шагом отправился к выходу, надеясь, что подруга не обидится. Потом он ей всё объяснит, а сейчас что-то гнало его вперёд, не позволяя остановиться даже на минутку. Надежда? Страх? А может, и то и другое, вместе взятое? На крыльце Григорий остановился, перевёл дух и огляделся. На какой машине ездит Елизар, он, само собой, не имел ни малейшего понятия. Явно не на дешёвой, но таковых на их парковке было большинство. Оставалось надеяться, что Елизар сам подаст ему знак, однако тот не торопился появляться. Зато у одной из машин стояла Анжелика и что-то сердито, даже зло выговаривала водителю. Лобовое стекло бликовало на солнце, и нельзя было рассмотреть, кто вызвал недовольство недавней пациентки. Григорий на всякий случай сделал шаг назад, спрятавшись за небольшой выступ — не хотелось опять привлекать внимание Анжелики Юрьевны, — но продолжал наблюдать за происходящим. Наконец женщина со всей силы хлопнула ладонью по капоту машины и прошла к другому автомобилю, стоявшему чуть поодаль. Из него тут же выскочил один из тех мужчин, что утром стояли на крыльце. Значит, Григорий угадал — охрана. — Что показывают? — вкрадчиво спросили за спиной, и он вздрогнул, оглядываясь. Ксана всё-таки догнала и теперь выглядывала из-за его плеча. — От этой прячешься? Неприятная дамочка, — кивнула она. — Всё требовала, чтобы её вне очереди принимали. «Мой муж такие деньги вложил в вашу клинику, что вы сами должны меня приглашать, а не заставлять ждать!» — очень похоже изобразила Ксанка Анжелику. — Ты обедать собрался? — Да, надо перекусить. — Пойдём тогда. Уехала вроде, — подтолкнула его Ксана. — Ксан, прости, — замялся Григорий. — Я сегодня… Договорить он не успел. Ксана, ещё раз взглянув в сторону парковки, присвистнула. — Ух ты! Какой мужик! — В это время Елизар, вышедший из той самой машины, возле которой стояла Анжелика, заметил Григория и махнул ему рукой. — Так он за тобой? — Ксана повернулась к другу, сначала взглянув на него удивлённо, а потом, сделав только ей одной известные выводы, разулыбалась. — Правда, за тобой? Так, быстро пошёл! — ощутимо толкнула она его в бок. — Потом расскажешь. И заметь — подробностей мне не надо. Просто: кто, откуда и когда успел. — Да ну тебя, — тихо засмеялся Григорий. — Просто пообедаем вместе. — Ну-ну, — хмыкнула Ксанка. — Приятного аппетита. Спустившись с крыльца, Григорий, стараясь идти не торопясь, хотя так и хотелось прибавить шаг, двинулся к Елизару, а Ксана, подождав, когда он усядется на пассажирское сиденье, пошла в другую сторону. — Куда поедем? — поинтересовался Елизар. — На ваше усмотрение, — пожал плечами Григорий. Город он всё ещё толком не изучил. — Ну тогда и плачу я, — заявил Елизар тоном, не терпящим возражений, и чуть мягче добавил: — Предлагаю перейти на «ты», хотя бы на время обеда. Григорий решил не спорить, кивнул, соглашаясь, и устроился поудобнее. — Вези, только не очень далеко, перерыв у меня не резиновый. Ехали недолго, но запутанно. Елизар вёл машину уверенно, попутно рассказывая, где что находится, чем примечательно то или иное здание, спрашивал, как устроился Григорий и как ему город вообще. — Да я кроме клиники и пары магазинов ещё нигде почти и не бывал. Даже к морю не выбирался, — признался он, и Елизар пообещал, что обязательно покажет ему море. От этого обещания приятно защекотало в районе груди — значит, они ещё увидятся, а там чем чёрт не шутит. На что-то большое Григорий не надеялся, а так хотя бы вспомнит, как оно — встречаться с кем-то. За разговором не заметил, как приехали к небольшому кафе, и обрадовался, что Елизар не повёз его в ресторан. Встретили их как давних знакомых. Хотя почему «как»… Судя по всему, Елизара здесь действительно хорошо знали, потому что официант сразу провёл их к столику, отгороженному от основного зала ширмой. Спросив у Григория, доверит ли тот сделать ему заказ, Елизар кивнул так и не ушедшему парню-официанту, и буквально через пять минут перед ними уже стояли тарелки с потрясающе пахнущим овощным супом и просто неприлично огромными кусками мяса. — Передай Георгию — как всегда, бесподобно, — повернувшись, сказал Елизар официанту, и парень довольно улыбнулся. — Часто здесь бываешь? — поинтересовался Григорий, когда они остались одни. — Частенько. Люблю, знаешь ли, вкусно поесть, — улыбнулся Елизар. За едой он ненавязчиво выспрашивал у Григория, кто он и откуда, как познакомился с Виктором, удивился, что за столько лет их дружба не сошла на нет. — Спрашивай, — с улыбкой произнёс он, когда дошла очередь до кофе. — О чём? — удивился Григорий. — О чём хочешь. Григорий ненадолго задумался и задал вопрос, которого сам от себя не ожидал. — А Анжелика тебе кто? Жена? — Упаси Боже! — засмеялся Елизар. — Просто знакомая. — Для просто знакомых вы слишком эмоционально общаетесь, — не поверил Григорий, вспомнив короткий утренний диалог и недавнюю сцену на парковке. — У неё постоянно ко мне претензии. Но я не виноват, что она сама выбирает не тех мужчин. Единственный, в ком она не ошиблась, её муж, — туманно пояснил Елизар и сразу спросил: — Тебя же она тоже пыталась очаровать? — Ну, не то чтобы, но на чашечку кофе приглашала, — согласился Григорий, всё ещё не понимая, а вернее, боясь поверить, что понял Елизара правильно. — Вот видишь, а виноват опять я, — вздохнул он. — В чём? — В том, что ты мне понравился, — не смущаясь, ответил Елизар. — То есть с подарком ты мне не поможешь? — растерявшись от его прямолинейности, Григорий решил свести всё к шутке. — Прости, соврал, — покаялся тот, вовсе не выглядя при этом виноватым. — Но готов понести наказание и вместе с тобой отправиться по магазинам. — Согласен, но не сейчас, — посмотрел Григорий на часы. — Мой перерыв, к сожалению, заканчивается. — Вечером? Подумав, Григорий отказался. Оно, конечно, было бы заманчиво так быстро вновь встретиться с Елизаром, но, во-первых, после работы не хотелось ещё и по магазинам топтаться, во-вторых, нужно было обдумать неожиданное признание Елизара, ну и в-третьих, надо посоветоваться с Ксанкой насчёт подарка, может у неё есть какие идеи. Да, именно в таком порядке! — Давай на выходных, если сможешь? — предложил он. — Хорошо, — подозрительно быстро согласился Елизар.* * *
Не зря его слова показались Григорию подозрительными! С того дня Елизар каждое утро стал забирать Григория от дома и довозить до работы. Перепало с тех щедрот и Ксанке: Елизар, узнав, что работают они вместе и к тому же старые друзья, предложил ей присоединиться к их скромной мужской компании. Ксана сразу радостно согласилась, махнула своему семейству, вышедшему проводить её на балкон, и под грозным и чуть ревнивым взглядом Николая впорхнула в галантно открытую перед ней дверцу, устраиваясь рядом с водителем. И это было хорошо, потому что если бы не Ксана, то чёрт его знает, какие сплетни поползли бы по клинике. Григорий и так ни с кем более-менее близких отношений не завёл, во-первых, из-за своего скрытного характера, а во-вторых, из-за дружбы с Виктором. Может, было и ещё что-то, что не вызывало симпатии нынешних коллег, но ему то было неведомо. Конечно, не хотелось подставлять под удар подругу, но Ксанка была закалённым бойцом в боях со сплетниками, опыт имела немалый ещё со времён студенчества, когда их троицу в чём только не подозревали. А ещё Ксане надо было идти не во врачи, а в разведчики. За время пути от дома до клиники она день за днём помогала Григорию рассмотреть, что из себя представляет Елизар. Пусть немного, пусть поверхностно, но всё же. Нет, она ничего не выспрашивала специально, просто вспомнила их студенческие годы и проделки, и Елизар признался, что он так и не доучился, с третьего курса ушёл в армию, а когда вернулся, то стало не до учёбы. Из того же разговора выяснилось, что был он единственным и поздним ребёнком и, судя по недомолвкам, особенно тёплыми отношения между ним и родителями назвать было нельзя. Григорий тоже был единственным, но родителей своих не помнил, а бабушка с дедом окружили его такой любовью, что, вспоминая их, всегда улыбался. Ни разу он не услышал от них ни одного попрёка, наоборот, всегда и во всём поддерживали. Взять хотя бы их с Витькой — догадывались ведь, как есть догадывались, но виду не подавали и от дома не отлучали. Поэтому он и удивился, когда Елизар прохладно и коротко отозвался о своей семье. Так же ненавязчиво Ксана вывела Елизара на разговор о его работе. И вот тут Григория ждал пусть и ожидаемый, но всё же неприятный сюрприз. У Елизара был свой бизнес, немаленький и успешный. Нет, догадаться об этом труда не составляло — стоило только посмотреть, как тот себя держит, как одевается, да и машина была статусная, дорогая. А ещё — Григорий это только через два дня увидел — за ними двигался автомобиль с довольно крепкими ребятами. От этого неприятно засосало внутри — совсем не так прост Елизар, как хочет казаться. Виктор, например, тоже не последний человек и в городе, и в крае, а услугами охранников не пользовался. Своими сомнениями Григорий поделился с Ксанкой, на что она засмеялась и сказала: — Не, ну я знала, что ты по жизни невнимательный, но не до такой же степени! Думаешь, его Володя — просто водитель? А Антон с ними как запасное колесо ездит? Очнись, Гриш, и раскрой глаза, — подруга вмиг стала серьёзной, — нельзя им без охраны. И Григорий согласился, только теперь в его почти спокойной и размеренной жизни появилось беспокойство за друга и, чего уж скрывать, за Елизара. Это вроде бы было смешно и нелепо — знакомы-то всего ничего, несколько дней. Казалось бы, кто он ему? Витя совсем другое дело — он свой, родной и когда-то любимый. А Елизар? Но сердце всё равно начинало биться тревожнее, стоило только подумать, что ему может угрожать опасность. — Не накручивай себя! — Ксанка знала Григория как облупленного и все его мысли считывала на раз. — Иди лучше поговори с Витькой, посоветуйся. Я же вижу, как вы друг на друга смотрите. За Елизара ничего не скажу, я его не знаю, а вот за тебя волнуюсь. Может, и начинать не стоит, чтобы потом больно не было? Но, с другой стороны, — с видом философа продолжила она, — не попробуешь — жалеть будешь. А сердце разбитое мы залечим — врачи мы или нет, в конце-то концов! И Григорий последовал её совету. В четверг, заметив машину Виктора на стоянке, отправился к нему. Виктор, выслушав друга, только руками развёл. — Гриш, как друг Елизар очень надёжный, не первый год знакомы, а вот про всё остальное, прости, ничего не знаю. Одно могу сказать, в постоянных отношениях замечен не был, партнёров менял часто и без сожалений. Но кто знает, может, он просто кого-то особенного ищет, и вы бы с ним могли найти общий язык? — Скажешь тоже, — усмехнулся Григорий. — Мы на разных орбитах живём. Это вам есть о чём поговорить, а я?.. — Так я тебе и не говорить предлагаю, — подмигнул Виктор, и Григорию захотелось в него чем-нибудь кинуть. — Давно в сводники записался? — от смущения прозвучало слишком агрессивно. — Кстати! Вить, я тебя умоляю, забери от меня Анжелику, сил моих нет! — Потерпи ещё недельку, а? — Виктор устало вздохнул. — Через неделю провернём кое-какие дела с её мужем, и обещаю — больше ты её не увидишь. — Всё так серьёзно? — встревожился Григорий. — Ну как тебе сказать, — увильнул тот от ответа. — Никакой опасности нет, но деньги на кону стоят немаленькие. И наши с Мишкой нервы. Мы его, знаешь, сколько обхаживали… — А может, ты её передашь Артемьеву, раз уж она такая персона важная? Он с женщинами вон, всегда общий язык находит… — Не-не-не, — замотал головой Виктор. — Вот этого как раз и не надо. Гриш, потерпи, — он сел рядом и обнял Григория за плечи. — Всего недельку… — Ладно, но будешь должен! Кстати, долг можешь прямо сейчас вернуть, — усмехнулся Григорий и плотоядно посмотрел на друга. Тот мгновенно собрался и отодвинулся. — Ты о чём подумал, а? Я просто насчёт подарка ещё раз посоветоваться хотел, — закинул он повторно удочку — может, в этот раз прокатит? — и рассмеялся, увидев облегчение на лице Виктора. — Сам приходи — это самый лучший подарок нам обоим, — отмахнулся Виктор и, посмотрев на часы, стал собираться. — Ты прости, ехать надо, — извинился он. — Сам понимаешь, завтра банкет, надо, чтобы всё было на высшем уровне. И Григорий понятливо кивнул, его, к слову, тоже ждал пациент. Вернее, пациентка — незабвенная Анжелика Юрьевна, сто лет ей здоровья!* * *
Виктор слово сдержал, и Григорий распрощался с Анжеликой даже раньше, чем ожидал. Что уж там директор клиники тихо говорил ей на ухо, он не слышал, но женщина, кинув на него высокомерно-обиженный взгляд, гордо заявила, что чувствует себя благодаря Григорию Андреевичу прекрасно, и царственной походкой удалилась. Григорий в этот момент ощутил такое облегчение, словно эти несколько дней, что Анжелика Юрьевна осаждала его жалобами, не в кабинете сидел, а мешки с песком таскал. Поэтому в субботу, на которую была назначена дружеская вечеринка по поводу дня рождения Михаила, настроение у него было прекрасное. Забирал их от дома опять Елизар, правда, в этот раз ему пришлось подключить и своих телохранителей. Григорий и Ксанка со смехом комментировали усадку в машину младших членов семьи. Мальчишки были в восторге — и от автомобиля, и от крутых дядечек, так похожих на героев их любимых боевиков, — и болтали без умолку. Николай строго прикрикивал на них, взывал к совести Ксанки, чтобы она повлияла на разошедшихся отпрысков, но потом махнул рукой и присоединился к ним, чтобы просто наблюдать со стороны. А Елизар в это время с завистью и грустью, как показалось Григорию, наблюдал за их дружной компанией. Но это могло и показаться, всё-таки Григорий взгляды в сторону Елизара бросал украдкой, чтобы никто не заметил. Одному из охранников пришлось пересесть в машину Елизара, естественно, занял он место рядом с водителем, а Григорий, Ксана и Николай вполне комфортно устроились сзади. Ксанка шутила, Николай серьёзно расспрашивал об автомобиле, о его ходовых свойствах, о движке и ещё о чём-то, и только Григорий молчал всю дорогу, беспалевно, как он думал, рассматривая Елизара в боковое зеркало и кое-что решая для себя. Витька уже нетерпеливо пританцовывал у ворот, когда они наконец добрались. Григорий был здесь и раньше, но как-то особо не присматривался, стеснялся. А сейчас у него появилась возможность осмотреться. Вернее, он бы и теперь не стал совать свой нос туда, куда не звали, но неугомонная Ксанка потребовала экскурсию и утянула его тоже. Вручив имениннику подарок — дорогущий виски Laphroaig, за который отвалил почти половину своей прежней зарплаты, — Григорий виновато взглянул на Елизара, словно просил прощения за подругу. — Идите-идите, — подмигнул ему Елизар и легко провёл ладонью по спине, будто подталкивал. — Там есть на что посмотреть. И Григорий пошёл. Не потому что очень хотел увидеть внутреннее убранство совсем не пафосного, как стоящие неподалёку, коттеджа, а чтобы не остаться наедине с Елизаром. Его напор немного пугал. Понятно, что Елизар, ставя перед собой цель, добивался её, и сейчас этой самой целью был Григорий, но он-то к такому не привык. Весь его опыт сводился к тем давним отношениям с Витькой да редким мимолётным перепихам со случайными партнёрами. Чувствовать себя добычей, пусть и желанной, не очень приятно. Хотя кому он врёт, подумал тут же Григорий, ещё как приятно. Гораздо больше напрягало то, что он не понимал, чего ждать дальше. Елизар ему больше чем нравился, будил что-то давно забытое. Несмотря на внешнюю уверенность, хотелось прикрыть его, спрятать, защитить. Григорий усмехнулся — вот в защитники он-то как раз и не годился. И вообще, всё это, скорее всего, глупости, просто он принимает желаемое за действительное. Опять же, разница в положении. Если бы не дружба с Виктором и Михаилом, дороги Григория и Елизара вряд ли когда-нибудь пересеклись. И Григорий прекрасно понимал, что общего у них практически ничего. Помнится, когда дочь соседки непонятно как выскочила замуж за какого-то местного чинушу, бабушка, качая головой, говорила: «Всяк сверчок знай свой шесток. Выгонит он её. Наиграется и выгонит. Не ровня они». И ведь оказалась права. Вскоре девушка вернулась к матери, разом повзрослевшая и потухшая, нисколько не напоминая прежнюю красавицу и хохотушку. Григорию не хотелось бы оказаться в такой же ситуации — его отхаживать некому. Так, размышляя о своём, почти прослушал, что там говорил Виктор, показывая своё жилище, и очнулся только в комнате, отведённой под кабинет. Одну из стен занимали книжные шкафы. Было заметно, что книги в этом доме не для красоты, нет, расставлены они, конечно, аккуратно, но взгляду было заметно, что их читают. Вроде комната как комната, но такая уютная атмосфера чувствовалась в ней, что всем сразу становилось понятно — хозяева проводят здесь большую часть времени. А вот Григорий так и не удосужился обставить свою квартиру. Если бы не Ксанка, заставившая его купить диван и мебель на кухню, так и спал бы до сих пор на матрасе и ел бы на подоконнике. «Стыдобища, — отстранённо подумал он. — И в гости никого не позовёшь». Ни Ксанку, ни Виктора спартанская обстановка, царящая в его квартире, не напрягала, но Григорий и не о них думал, а об одном совершенно конкретном человеке, которого очень хотел бы пригласить к себе, несмотря на все сомнения. А этот самый человек, не подозревая о метаниях Григория, в данный момент совсем не походил на крутого бизнесмена. С гиканьем и свистом носился по выстриженной лужайке за домом, играя с Ксанкиными пацанами и Михаилом в футбол. В стороне у забора дымился мангал, у которого хозяйничал Николай. — Сколько можно ждать, всё уже готово, — пробурчал он, переворачивая шампуры с шашлыком. От запаха у Григория рот наполнился слюной, и не только у него. Витька потянул носом и гаркнул, подзывая всех к столу: — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! Повторять не пришлось — футбольная команда всё с тем же гиканьем, забыв про мяч, рванула к ним. Усаживались шумно, толкаясь и пересмеиваясь. Елизар устроился рядом с Григорием, тесно прижавшись бедром. Вообще-то, места было достаточно, но Григорий не стал возмущаться, а остальные и вовсе ничего странного не заметили. Или сделали вид. Что он там про себя думал? Нетемпераментный? Секс ему не нужен? Так почему же сейчас никак не удавалось избавиться от так не вовремя проснувшегося возбуждения? А Елизар, будто специально, дразнил нечаянными вроде бы прикосновениями: то обопрётся о его ногу, доставая что-нибудь из расставленных тарелок, то прижмётся к плечу, то прикоснётся к руке… И при этом вид у него был самый невинный, а Григорий не знал, куда себя деть, и краснел то ли от стыда, то ли от предвкушения. Хорошо, что можно было всё списать на алкоголь — перебрал малость, бывает. Можно же иногда — под хорошую закуску да в приятной компании! И не сказать, что он был пьян до безобразия, нет, прекрасно помнил всё, что происходило, но вот как оказался в одной постели с Елизаром и кто их туда проводил — сказать не мог. Видимо, случилось временное помутнение рассудка — так бывает — больше ничем объяснить этот провал в памяти Григорий не мог. Да и не хотел, если честно. Было так приятно проснуться утром, ощущая тяжесть чужой руки, обнимающей и крепко прижимающей его к горячему телу. И никаких сомнений, кому она принадлежит, да и вообще никаких сомнений. Сейчас бы развернуться и обнять в ответ, уткнуться носом в шею или провести языком по груди, дразня и провоцируя, а ещё… Дальше разгуляться фантазии не дал организм, напомнив, что выпито вчера было немало и неплохо бы избавиться от лишней жидкости. Григорий осторожно, чтобы не потревожить Елизара, стал выбираться из-под захватчицы-руки, но это оказалось непросто. Поняв, что незаметно сбежать, вернее — сбегать куда надо и вернуться, у него не получится, заворочался активнее. — Спи, рано ещё, — сонно пробормотал за спиной Елизар. — Мне надо, — почему-то шёпотом сказал Григорий. — В туалет хочу, — вслух, «И целоваться», — про себя. — Угу, надо, — согласился Елизар и наконец выпустил Григория из объятий. — Ты же недолго? — Я быстро, — кивнул тот. — Слушай, а идти-то куда? Хорошо, что Елизар уткнулся лицом в подушку, иначе своим хохотом разбудил бы всех не только в доме, но и по соседству.* * *
Как бы обоим ни хотелось, но ничего не было. В тот раз не было. Григорий, возвращаясь назад, услышал, что в одной из комнат закопошились мальчишки, о чём и сообщил Елизару, когда тот, не церемонясь, завалил его обратно на кровать и облапил. Да и неудобно было заниматься этим в чужом доме. Если уж должно что-то случиться, то Григорий хотел прочувствовать процесс полностью. Мало ли, вдруг окажется, что не подходят друг другу, и разбегутся. А так хоть вспомнить будет о чём. Елизар был с ним согласен, но — сволочь такая! — решил, видимо, испытать Григория на прочность. К соблазнению — к чему все эти куртуазности, если он и так готов на всё? — приступил основательно, судя по всему, предварительно проконсультировавшись с Виктором или Ксанкой, или с обоими разом. Иначе откуда бы он знал, что Григорий любит, а чего терпеть не может? Хорошо, что продлилось это недолго, пару дней всего, и помогла Григорию Анжелика Юрьевна, сама того не желая. Елизар затащил его в ресторан, в один из тех, куда простые смертные обычно не заглядывают. Григорий по наивности своей и провинциальности думал, что такие только в столице есть, ан нет — и тут имелись. Надо ли говорить, что чувствовал он себя отвратительно, ловя удивлённые и недоумённые взгляды. Спасибо Виктору, что заставил гардероб пополнить, а то и вовсе смотрелся бы белой вороной. — Я сделаю заказ? — спросил Елизар, когда они уселись за свой столик, и Григорий был ему благодарен — все эти вычурные названия вызывали у него тошноту. Ели молча — обстановка давила, и Григорий хотел поскорее убраться отсюда. Право слово, лучше бы они опять поехали в то кафе, где обедали первый раз. Они ждали официанта со счётом, когда к ним за столик неожиданно присела Анжелика. Женщина была достаточно пьяна, чтобы не заботиться о приличиях, а может, она по жизни такая, что тоже не удивило бы. Елизар заметно напрягся, а вот Григорий, наоборот, расслабился и стал ждать представления. Они и так весь вечер привлекали к себе внимание, так почему бы не закончить его как полагается — оригинальным и запоминающимся финалом. — Я так и знала, — ткнула она пальцем в Елизара, потом схватила его за лацкан пиджака и притянула к себе. — Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! — прошипела почти в губы. — Ну почему ты? Почему? — Потому что ты не тех выбираешь, — спокойно ответил он, освобождаясь от цепких пальчиков. — Так вы?.. — воскликнула Анжелика, переводя взгляд на Григория, и засмеялась зло. — Куда катится мир! Куда ни глянь, одни… — Шлюхи, — перебил её Елизар. — Да-да, дорогая. А как ещё назвать женщину, которая при живом муже ищет приключения на стороне? — жёстко поддел он её, даже не стараясь быть хоть чуточку вежливым. Анжелика замахнулась было, но, покачнувшись на стуле, схватилась за стол и вновь посмотрела на Григория. Появившаяся на её губах улыбка не предвещала ничего хорошего, но Григорий не испугался, он уже поймал кураж. — А знаете, милый доктор, что вы не первый и далеко не последний, кого он, — кивнула она в сторону Елизара, — так окучивает. Лизка у нас знатный ловелас. Только вот раньше он предпочитал молоденьких, а теперь, видимо, решил разнообразить коллекцию. — Могу себе позволить, — весело откликнулся Елизар, но веселья в его глазах Григорий не увидел, тот смотрел на него серьёзно и… обещающе. — Кстати, я просил тебя не называть меня этим дурацким прозвищем. — А как тебя ещё называть? — нагло ухмыльнулась Анжелика, откидываясь на спинку стула. — Не-му-жик, — с презрением выплюнула она, — и имечко тебе родители дали подходящее. — Напомнить тебе твоё? — Елизар прекрасно держал себя в руках, его выдержке можно было позавидовать. Григорий же только и успевал переводить взгляд с одного на другую. — Не тебе судить о моей мужской состоятельности, дорогая Анжелика. Или всё-таки Нина, а? Анжелика не ответила, прикрыв глаза, раздумывала недолго, а потом, игнорируя Елизара, сказала Григорию: — Когда он вас бросит, приходите ко мне. Вы мне понравились, доктор. — Не дождёшься! — рыкнул Елизар и сжал кулаки. Григорий испугался, что выдержка ему сейчас изменит и не избежать рукоприкладства, но тут официант принёс счёт и, быстро расплатившись, они ушли, оставив истерично смеющуюся Анжелику за столиком. — У меня только один вопрос, — скрывая за улыбкой неуверенность, произнёс Григорий, когда они устроились в машине. — «Не дождёшься» означает, что бросать ты меня не собираешься, или как в «Бесприданнице» — не доставайся же ты никому? Хорошо, что за рулём в этот раз был водитель, иначе они долго бы не смогли отъехать от ресторана. Плохо, что в машине они были не одни, но Сергей, шофёр и один из охранников, делал вид, что кроме дороги ничего не видит, и чем там на заднем сиденье занимаются его пассажиры — ему совсем неинтересно. Хорошо, что машин на дороге в это время было уже не так много, и до дома Григория они добрались быстро. Плохо, что он, уже и не надеясь ни на что, не навёл порядок, но в данный момент на лёгкий бардак внимания никто не обращал. Плохо, что на них было непростительно много одежды — пиджаки, рубашки, ремни и брюки мешали прикоснуться, почувствовать. Хорошо, что диван был расстелен и оказался очень удобным и прочным, чему оба были несказанно рады. Елизар был и нежным, и требовательным. Гладил и целовал Григория, ласково прикусывая кожу, а потом вбивался в него так, словно это был последний день в их жизни и надо было успеть насладиться, получить и дать всё, что накопилось. Григорий жадничал, урчал и бесстыдно раскрывался, подставляясь и требуя. Ни о чём не думал, ни в чём не сомневался. Пазл сложился, и они пришли к тому концу, с которого начинается что-то новое и, он верил, хорошее. Тот, кто сказал, что оргазм маленькая смерть, — ошибся. А может, нет. Но Григорий чувствовал себя удивительно живым, только немного уставшим. Засыпать с кем-то — давно забытое, но такое классное ощущение. Утром, правда, было слегка стыдно, но стоило Елизару обнять его, поцеловать в висок — и от стыда не осталось и следа. — Я не буду ничего обещать, ладно? — вместо «доброе утро». — В чём-то Анжелика права, но мне очень хочется, чтобы она в этот раз ошиблась, и я всё для этого сделаю. — Поживём — увидим, — улыбнулся Григорий, устраиваясь удобнее. Говорить, что он сделает всё, чтобы Елизару хотелось как можно дольше, он не собирался. «Поживём — увидим, — повторил про себя. — А пока…» — и показал Елизару, что не всегда тому быть на коне. То есть не совсем на коне… Или совсем не на коне? К чёрту коней, когда рядом лежит желанный и такой доступный объект, который, похоже, совсем не против сейчас не командовать, а подчиняться.* * *
Если бы можно было знать заранее, что там ждёт впереди, жить стало бы скучно. А так каждый новый день как подарок. Ссоры — куда же без них! — примирения, совместный отдых, вынужденные разлуки, тёплые совместные вечера, обиды по пустякам — ненастоящие, а так, чтобы не дать друг другу расслабиться, — и опять примирения, телефонные звонки, тревога и приходящее вслед за ней облегчение, поцелуи, объятья, тихое похрапывание рядом, задорный, несмотря на возраст, смех — всё это будет у них обязательно. Вот поживут — и увидят.