***
POV Saint — Каковы мои губы на вкус? — произнес этот наглый мальчишка, смутив меня окончательно. Он всегда так делает: сначала говорит, потом думает, и этим вгоняет меня в краску. Вот и сейчас, почувствовав, как заалели щеки, я опустил глаза и, пребывая в легком ступоре, вспоминал, какие именно сегодня утром после минета были его губы. Раннее утро разбудило меня возней под простыней. Открыв глаза я понял, что мой тигрёнок уже во всю пытается доставить мне удовольствие. Я захотел взглянуть на любимого, но все мысли в миг потерялись и я с силой вцепился в хлопковую ткань, когда он взял наполовину вставший член. Его ротик был таким горячим и влажным, а юркий язычок ласкал головку, поворачивая круговыми движениями, задевая уздечку, от чего я всхлипывал, прося большего. Мои молитвы были услышаны и уже в разработанный за ночь проход проникли два пальца, которые то входили, то выходили и раздвигались внутри, растягивая чувствительные стенки. Я старался не сильно стонать, но Перту это не понравилось: он любил меня слушать — тогда он понимал, что все делает правильно. Он остановился и немного отстранился. А затем я почувствовал, как пальцы, обильно увлажненные слюной, вернулись к колечку мышц, размазывая ее и проталкивания фаланги обратно с характерным звуком. Рот снова накрыл мой член и движения головой усилились. Тогда я поддался, помогая, двигая бедрами вверх-вниз, заталкивать глубоко, по самое горло. Не контролируя себя, я нашел руками Перта, схватил его за волосы и кончил с его именем на губах. Я открыл глаза, когда почувствовал тяжесть на своем теле — это мой тигренок, раскрасневшийся и счастливый, потянулся за поцелуем после минета. А потом задал этот неожиданный вопрос: — Каковы мои губы на вкус? Я, отойдя от сковавшего меня смущения, поддержал эту игру, ответив: — Всегда по разному. Но сегодня вкус особенно хорош, — я провел языком по губам, отмечая необычную сладость, и лицо Перта осветило такая любимая всеми и мной улыбка. Он прижался сильнее и чмокнул меня в губы. Я, ощутив влажность на своем бедре, понял, что мое солнце кончил не касаясь себя. От мысли, что ему стало так хорошо от собственного минета и моих стонов, я стал счастливым. Хотя, такая бурная реакция — это наверняка сказывается его ещё юный молодой организм и несдержанность. — С днём Святого Валентина мой любимый Бэмби! — воскликнул Перт, — Вставай, нас ждут великие дела! Но сначала надо позавтракать. Смотри, что я успел приготовить пока ты сладко спал. — Он поставил передо мной поднос, на котором стояли две кружки с черным ароматным кофе, а рядом та сладость, что я почувствовал на губах любимого сегодня и что так манила снова поцеловать его — шоколадный фондан и кусочки разных фруктов. Мы устроились на кровати напротив друг друга, уплетая самый романтичный и вкусный завтрак. Насадив шпажкой кусочек банана, я обмакнул его в шоколад и, попросив Пина открыть ротик, отправил лакомство ему в рот. Но, при всей моей аккуратности и быстроте, капелька шоколада попала на нижнюю губу Перта. Я посмотрел на любимого, на его хитрые смеющиеся глаза, а потом снова на перепачканные губы, которые одним движением юркий язычок очистил, оставив влажный след от слюны. От подобной провокации все во рту пересохло. Я понял, что возбуждение уже не остановить как лавину в горах. Отставив поднос, я навис над Пертом и вжался в него всем телом, показав своё сильное желание. Затем впился в такие пухлые и сладкие от вкуса шоколада и банана губы. Не прерывая поцелуй, я начал снимать с любимого пижамные штаны, но это никак не удавалось сделать. В итоге мне пришлось оторваться и посмотреть на свою работу: тот был весь растрепанный, с покрасневшими и покусанными губами, глаза в омуте желания, на голой красивой груди краснели горошины сосков, а ниже полуопущенные штаны, из которых торчал уже на все готовый член с выступающей смазкой. Я склонился к паху и слизал манящие капельки. От моего прикосновения член дернулся, а сверху донесся стон, который просил о большем. Сняв наконец эти ненужные штаны, я взял член на всю длину, начиная языком ласкать основание и чувствуя, как головка уперлась мне в горло. Повторив пару фрикций, вынул член и припал к яичкам, тут же посасывая сначала одно, потом второе, затем заглотив оба. Ощутив, как чужие пальцы коснулись моей головы, лаская и перебирая волосы, мне стало еще приятнее. Я прислушался к любимому, чувствуя, как дрожь с каждым стоном проходит по его телу и как сладко мое имя выходит из его рта каждый божий раз. После я выпустил его яички, поднялся чуть выше и начал посасывать основание члена, губами засасывая чувствительную кожицу и языком проводя вдоль и поперек, дальше водя по стволу, заглатывая головку. Стоны удовольствия, усилившись, ласкали мой слух. Уже не в силах терпеть, я высвободился сам из штанов и раздвинул бедра Перта шире, пристраиваясь и начиная потихоньку входить в него. Взглянул на своего мальчика, в порыве нежности, я склонился, даря ему нежный поцелуй. Затем вошёл полностью и услышал в ответ: — Пожалуйста, не сдерживайся! Я хочу тебя с самого утра, — молил он, как-будто ночи ему было мало. Ох, мой ненасытный Тигруля! Что ж, как скажите. Мои тормоза сорвались окончательно, толчки стали резкими как в наковальни. Я вбивался в него и вжимал всего в кровать. Крик его удовольствия переплетался с моим. В голове пронеслось осознание, что нас могут услышать за соседней стенкой студенты, которые в это время как раз должны были собираться на учебу, все же мы были в моем общежитии. Но мысль, резко появившаяся, так же быстро и исчезла, ведь мы были оба на пике удовольствия. Пот стекал по виску, колени Перта дрожали и я чувствовал, что еще чуть-чуть и мы кончим вместе. Но я не успел и член любимого «выстреливает» раньше. Его сперма оказалась на животе и потихоньку, стекая по влажному телу, собралась в пупке. Ох, он снова кончил не прикоснувшись к себе ни разу. Я почувствовал, что скоро последую за ним. Вытаскивать член не хотелось совершенно — так было горячо и приятно внутри, и с мыслями об этом я кончил. Отстранившись, я наблюдал, как сперма потихоньку начала выходить из разработанной только что после секса дырочки. Зрелище было соблазнительным. Я склонился и начал вылизывать чувствительные местечко. Перт вяло запротестовал, но сил на большее не осталось, поэтому он прекратил свои попытки и стал просто наслаждался. Закончив свое «мокрое» дело, я встал, поднял Пина на руки, и понес свою драгоценную ношу в ванную. Приведя себя в порядок, мы отправились каждый по своим делам, а потом встретились на ивенте в честь дня Всех Влюбленных. Особенно приятно было замечать лукавые взгляды фанатов, что подмечали наши с Пертом особые отношения — через фразы, взгляды, жесты. Мы настолько уже не скрываемся, что невозможно утаить наши чувства от всевидящего ока наших любимых друзей в лице людей, которые нас поддерживают с самого начала.***
— Давай сегодня у нас будет день просмотра мультфильмов? Что-то захотелось вновь оказаться маленьким, — невинно захлопав глазками, попросил Сэнт, и, выпучив нижнюю губу добавил образ Пита. Перт не мог отказать во всех смыслах и образах любому. Такие сеансы у них выпадали очень редко из-за плотных графиков, которые составляли менеджеры. В этот раз им повезло и у обоих стоял выходной. По окончанию просмотра были разные эмоции: и смех, и слезы, как на моменте, когда маленький олененок Бэмби потерял маму. Вообще Перту показалось, что этот персонаж очень похож на его любимого — такой же милый и очаровательный. Потому эта история особенно тронула его и, незаметно для Перта, он вытирал промелькнувшие слезы. Много они смеялись при просмотре Винни-Пуха и его друзей, где Сэнт заявил, что Тигра ну вылитый Пертик — такой же весёлый, с бьющей через край энергией. После просмотра было решено, что Сэнт —Бэмби, а Перт — Тигр или, как ласкового его назвали, Тигруля. Будет потом, чем подразнить фанатов.