Увидимся во сне?

Высокий худощавый парень с алыми волосами, что растрепались на ветру, стоит на самом краю пропасти. Пустая, без какого-либо присутствия жизни, равнина перед глазами. Всего шаг назад и он упадет в чернильную пасть, пропадет с радаров бренного измерения. Ветер завывает в ушах, подталкивая юношу к концу, но тот, сжав кулаки и поджав губы, стоит, не желая следовать постоянному сценарию. На самом деле он так устал. Так хочется пойти на перекор всему, остаться тут, рядом с тем, кто бесит до дрожи и скрипа в зубах, но кому принадлежит его глупое сердце и затхлая душа. -- Повтори это еще раз, Гуки, -- начинает Тэ свою партию, что выжжена на подкорке сознания кровавыми буквами. -- Мне так это нравится слышать, повтори, прошу. Слова уже не звучат правдиво. Скорее сухо и безжизненно, но Тэ смирился с этим. Смирился со своей участью, а вот Чонгук никак не мог. Он стоял в паре метров от красноволосого и смотрел с немым ужасом в оленьих глазах. -- Пожалуйста, я не хочу, -- слышится в ответ мелодичным, на грани истерики, голосом. Губы Чона подрагивают, как и все тело в целом. -- Я не могу, Тэ, умоляю. Ветер срывается еще сильнее, отчего Тэхен едва заметно покачивается назад, с трудом удержав равновесие. По телу прокатилась волна первобытного страха, от которой все органы сжались. Падать раньше времени нельзя. Морфею это не понравится. -- Ты знаешь правила, говори. Не то будет хуже. -- перекрикивая ветер, ответил Тэхен, смотря в красные и до боли красивые глаза напротив, где кажется собрался весь космос. -- Ну же! Чонгук, хватаясь за сердце, что вот-вот готово было остановиться, всем телом вздрогнул от крика старшего. Ветер стал завывать раненым зверем, хлестая по мокрым от слез щекам. -- Я не стану! Не стану! Я не кукла! -- не мог смириться с участью Чон, понимая, что все равно ничего не добьется. Он бы так хотел сейчас подбежать к краю и схватить Тэ. Не позволить тому упасть в сотый раз. Это слишком больно: видеть, как тот, кого ты любишь падает в пасть пропасти. Еще больнее -- толкать его к смерти своими словами. В небе прогремел раскатистый гром, а следом молния ударила совсем недалеко от двоих. -- Он злится, Гук, перестань же! Скажи, ну! Чего тебе стоит! -- Тебя! Я потеряю тебя! -- словно не в себе заголосил Чонгук, стараясь сделать шаг вперед, но круг, что был очерчен вокруг него, не позволял этого. Все таки царь здесь Морфей. -- Я лишь сон, Гуки. Мираж. -- Тэ печально отпустил глаза, -- Ты меня не потеряешь, потому что меня и нет. -- Ты есть! Есть! -- Чонгук, говори свои слова. Не испытывай его, ты рискуешь. -- Тэ посмотрел за спину Чона, где на пустой равнине поднимался массивный смерч, собирая пыль и камни, двигаясь в их сторону. Морфей злился. Кажется, он и вовсе был в ярости. Его марионетки должны следовать сценарию, написанному его рукой. Либо упадет Тэ, либо Чона затянет навсегда. Другого не дано, а второго Тэхен никак не мог позволить. -- Нет! Нет-нет-нет! Я не хочу тебя терять! Понимаешь?! Чонгук упал на колени, зарывшись пальцами в черные волосы. Это слишком. Чонгук, кажется, сходит с ума. -- Любимый, прошу, -- вкладывая в голос всю безнадежность и отчаяние, что одолевали душу, проговорил Тэ. Смерч был уже совсем близко. -- Я люблю тебя, -- одними губами проговорил Чон, после чего молния ударила совсем близко, осыпая Чона и Тэхена мелкими камешками, что отскочили от силы удара. -- Ну же, Гук, -- сердце Тэ сдавило тисками, перекрывая воздух. Какой страшный кошмар. Почему он именно тут? -- Ты жалкий, -- сорвалось с любимых губ, и черные глаза-омуты заглянули прямо в душу. Главное правило кукловода. Глаза в глаза. Так больше эмоций, больше правдивости. На деле больнее в разы. -- Мерзкий и убогий. Ты меня так сильно бесишь. Невыносимо, -- продолжил Гук, желая себе отрезать язык за такие слова. С глаз градом капали горячие слезы. -- Я ненавижу тебя, -- голос сорвался на конце фразы, показывая, как тяжело даются слова, -- Ненавижу! Было бы лучше, если бы ты сдох! Эти слова повторялись уже столько раз, вновь и вновь прорезая душу. Пора бы уже привыкнуть, но каждый раз, как первый. -- Ты так думаешь? -- сипло спрашивает Тэ, что с трудом выкидывает слова из головы. Нельзя воспринимать их всерьез. Это всего лишь игра под чужую дудку. У них нет выбора. Смерч слегка замедлился. Морфей доволен спектаклем. Чонгук замолчал, не желая говорить главные и решающие все слова. Хочется просто раствориться и никогда больше не видеть всего этого. Позади вновь загромыхал гром, выказывая недовольство молчанием. Тэ нервно прикусил губу, громче и с нажимом повторив: -- Ты так думаешь, Чонгук? Чон зажмурил глаза, не желая смотреть в лицо любимому, но новая вспышка молнии и сильный порыв ветра заставили вновь их открыть. -- Да, -- ветер унес слова, -- Да, я так думаю. Тэ сглотнул, понимая, что вот и концовка. Они молодцы, справились. -- Тогда смотри, -- Тэ последний раз посмотрел на своего самого родного и единственного в его жизни человека, и, не отводя глаз, сделал шаг назад. Бездна поглотила его в секунды. Он, словно подбитая птица, слетел вниз, утопая в тенях. Повсюду послышались громкие овации и мерзкий смех Морфея. Представление окончено. Занавес закрывается. Чон прикрывает в беспамятстве глаза, а в следующее мгновение оказывается в своей комнате, громко завывая от всепоглощающей боли в центре груди.