Романтическая интерлюдия

— Ты уже выяснил, чего они хотят, Чарльз? — резко спросил Эрик, расхаживая по камере — она была удивительно удобной, но ускользнуть из нее пока не выходило. За стенами слышались жужжание и щелчки, свидетельствовавшие о том, что их инопланетные похитители находятся неподалеку. И наверняка наблюдают за ними. Эрик надеялся, что это пленение не окажется предвестником мучительного расчленения… хотя, вероятно, он предпочел бы такую судьбу вместо того, чтобы и дальше наблюдать, как Чарльз Ксавьер практикует безмятежное спокойствие. Обернувшись, Эрик обнаружил, что теперь Чарльз не выглядел особенно спокойным. Он неловко поерзал в прозрачном кресле. (В нем же он полулежал без сознания, когда Эрик только очнулся.) — Э… — промычал Чарльз. Эрик подошел к нему. — Ты что-то выяснил? — Возможно, — сказал Чарльз, переворачивая руки ладонями вверх. — Я могу и ошибаться. Мне еще не приходилось телепатически общаться с представителями другого биологического вида. — Ты жил среди них шестьдесят пять лет, — заметил Эрик. — Что хочет этот вид? — Понаблюдать за нами. Именно поэтому они и принесли нас на борт своего корабля. Они… — Чарльз прочистил горло. — Они хотят посмотреть, как мы спариваемся. Повисла долгая пауза. — Может быть, тебе стоит исправить их недопонимание биологии человека. — Эрик порадовался тому, что голос его звучит спокойно — при таких-то обстоятельствах. — Они и не думают, что это размножение, — сказал Чарльз. — Им просто… любопытно. — Ответь им «нет». — Я бы с удовольствием, но в этом случае они нас убьют. Эрик на мгновение закрыл глаза. Он более или менее смирился с существованием инопланетян, но это был уже перебор. — Ну что ж. — Он расправил плечи и повернулся лицом к Чарльзу. Снова неловкая пауза. — И что они понимают под сексом? — Я не то чтобы обсуждал это с ними, Эрик. — Дело в том, что я думаю, наиболее эффективно было бы… — Я буду признателен, если ты не станешь использовать слово «эффективно», говоря, что хочешь заняться со мной сексом. Эрик резко выдохнул. — Я не хочу заняться с тобой сексом. Но быть расчлененным я тоже не хочу. — Я тоже предпочел бы смерти секс с тобой. Давай уже начинать? — Как романтично, — произнес Эрик. — Я бы написал тебе сонет, но не думаю, что они настолько терпеливы. — У тебя никогда не получилось писать стихи. — Эрик придвинулся ближе, нависнув над Чарльзом, и нахмурился. — Почему мы? А не кто-то из твоих ну очень мужественных Людей Икс в кожаной униформе? — Они обладают своего рода телепатией, — ответил Чарльз. — Они установили контакт, когда я использовал Церебро, и прощупали мое сознание ради информации обо всех аспектах человеческой жизни. Включая секс. Я рассказал им, но, видимо, им хочется увидеть все своими глазами. — Но ты ведь не предлагал им в качестве варианта меня? — Я же говорю — они прощупали мое сознание. Видимо, на подсознательном уровне я все еще считаю тебя… — к облегчению Эрика, Чарльз умолк. Затем он продолжил, уже тише: — Они не понимают человеческих эмоций, Эрик. Не понимают, что все гораздо сложнее. — Сложнее, верно, — сказал Эрик. Повинуясь сиюминутному желанию, он легонько дотронулся пальцем до уголка губ Чарльза. Ощущение оказалось совсем новым, но, стоило Чарльзу едва ощутимо податься в его ладонь, все вернулось на свои места. Чарльз, хмурясь, отодвинулся. — Что? — Когда-то я был выше тебя. Эрик опустился на колени, стараясь не показать, что это было не так уж легко сделать. Чарльз смотрел на него — Эрику показалось, что очень долго, — а затем наклонился и поцеловал. Довольно глубоко, и стало вдруг так просто позабыть о предательстве, боли в коленях и инопланетянах. Эрик ответил на поцелуй и начал расстегивать рубашку Чарльза. — Это необходимо? — «Эффективно» тебе не хотелось, — заметил Эрик. — Что-то я не вижу, как ты раздеваешься для зрителей. — Каких зрителей ты имеешь в виду, их или себя? — Себя, — сказал Чарльз. Эрик потянулся к верхней пуговице на своей рубашке, но затем остановился. — Я не думаю, что смогу, — сказал он слабо. Чарльз положил руку ему на плечо: — Все в порядке. — Что за идиотское у тебя представление о «порядке»? Чарльз ослабил свой галстук, стянул его, а затем и рубашку. — Это далеко не самое унизительное, что мне приходилось делать перед людьми за последние двадцать лет. — Чарльз… — Дело в кресле? Или нашей истории? Или в риске неминуемой смерти? — Это все риск неминуемой смерти, — ответил Эрик. — Без обид. — В таком случае не на что обижаться. — Чарльз провел пальцами по его виску, и ощущение отозвалось предательски приятно. — Я правда считаю, что на кровати было бы легче. — Я не уверен, что это кровать. Она прозрачная. Он обдумал, как можно переместить туда Чарльза, и в конце концов толкнул кресло. Оно проехалось по полу с протестующим звуком, очень напоминающим скрип ногтя по грифельной доске. Он помог Чарльзу перебраться на чистую блестящую платформу — это оказалось более неловко, чем он предполагал, — а затем осторожно лег сам. Кровать это была или нет, но она оказалась мягкой. — Так, — сказал Чарльз. Эрик вздохнул и, перекатившись, лег сверху. Они поцеловались, сначала неловко, потом с большим энтузиазмом. Чарльз опустил руки на его бедра и стал стягивать с него брюки. Эрик задумался, как это вообще выглядит со стороны. Он сосредоточился на одежде Чарльза, что оказалось занимательно, но, когда все значимые элементы одежды оказались на кровати, он помедлил. — Мне нужно…? — Ну, я не очень-то могу, — сказал Чарльз, — так что да. — Будет легче, если ты перевернешься. — Не думаю, что будет. — Ну, вот так не… — Придумай что-нибудь. У тебя больше опыта. — В сексе — возможно, — произнес Эрик. — С тобой опыта больше у тебя самого. Чарльз вздохнул. — Честно говоря, не думаю, что получится хоть что-то из того, что ты будешь готов сделать. — Он многозначительно опустил руку ниже и провел по животу Эрика. — Наверное, стоит вернуться к варианту «эффективно». Эрик не был уверен, что их пленители примут такой простой вариант. Да и для него самого он приемлемым не казался. Он закрыл глаза. — Прочти мои мысли. — …Вот так просто? — Они забрали шлем. Я не смогу остановить тебя. — На самом деле я не хочу причинить тебе боль. Как бы странно это ни звучало. — От этого никогда не было больно, — сказал Эрик. — Мне нравилось. — Это было до… многих событий. Эрик потянулся губами к уху Чарльза и пробормотал: — Это все равно предпочтительнее смерти. Если ставить вопрос таким образом… Он почти слышал улыбку Чарльза. Его мысленное присутствие, наполняющее холодные и темные уголки его разума, казалось приятным. Эрик. Удивление, гнев, любовь. Эрик. Он смутно осознавал, что Чарльз касается его, медленно водя руками, как будто у них у них впереди была целая вечность. Как будто стояла холодная ночь, и они лежали под теплыми одеялами, слушая приятное потрескивание из камина, и руки Чарльза исследовали давно знакомое. Он с благодарностью воспринял этот побег от реальности и представил, что опускается и вбирает член Чарльза в рот. Воспоминание об этом оказалось очень ясным. О вкусе. Чарльз поделился с ним собственным воспоминанием — ощущением его губ, тем, как он быстро оказался на краю, сжимая простыни. Эрик прижался к руке Чарльза — он был не в состоянии соединить это воспоминание с ощущением. Я надеюсь, что ты хоть немного замедлился в последние двадцать лет, иронически подумал Чарльз. Совсем немного. — Я знаю, что может помочь, — сказал Чарльз и столкнул Эрика с себя. Неуклюже передвинулся и устроился у Эрика на коленях. — Да, — выдохнул Эрик, — давай так. Тебе всегда это нравилось. — Нечестно — ты еще можешь делать это и… разговаривать… Видимо, ты не можешь. — Я хочу, чтобы ты… почувствовал… Почувствую. Дай мне минутку. — Я… да, порядок, просто… — Эрик понял, что борется за контроль, пытаясь замедлиться. Инопланетяне. Неминуемая смерть. Росомаха. «Так себе помощь». Эрик хмыкнул и вытащил из памяти картинку: себя самого глазами Чарльза, обнаженного и лениво наглаживающего себя, красивого в золотом солнечном свете. Эрик. Эрик. «Ты единственный, кто теперь видит меня таким. И всегда видел. Ты мой...» — Я сейчас кончу, — сказал Эрик хрипло, — Чарльз… Да, — отозвался тот у него в голове, так крепко оборачиваясь вокруг его сознания, что все смешалось, его губы на члене, подбирающийся оргазм, вкус кожи Эрика, ощущение рубашки в крепко сжатом кулаке — его всего затопило наслаждение. Их обоих. Когда связь пропала, стало больно. Уголки разума снова заполнились холодом. — Скажи им, что мы закончили, Чарльз, — сказал Эрик. — Пусть они отпустят нас. Чарльз оттолкнулся руками от кровати и сел. — Я и говорю, — сказал он устало. — Я думаю, они снова вырубят нас, чтобы «выпустить нас в дикий мир». — Где мы снова станем ненавидеть друг друга. Чарльз посмотрел на него с ровным лицом. — А мы прекращали? Помедлив, Эрик произнес: — Все в порядке. — О каком «порядке» ты?.. — О нашем, — ответил Эрик. — Кажется, снотворное действует, — сказал Чарльз. Он выглядел так, будто хотел опустить голову Эрику на плечо, но делать этого не стал. — Или просто дело в тебе, — добавил он со слабой улыбкой. — Как романтично. — Я поработаю над сонетом. — Что, для следующего раза? — Никогда не знаешь, что может произойти, — сказал Чарльз. Эрик почувствовал, что его уносит в забытье, и был рад, что у него не осталось времени подумать об этих словах.