Буквы

Ричи никогда не был тираном, он любил Эдди всей душой и абсолютно доверял её выбору; именно по этому, когда он услышал тихую просьбу о перерыве в их отношениях, он не устроил скандал (хотя очень хотелось), а сел на тоненькую хлипкую табуретку в их совместной квартире и молча закурил горчащие старые сигареты с подоконника. Эдит лишь поджала и без того тонкие губы, и они превратились в бледно-серую полосу, в своём контрасте выделяющуюся на бумажной коже. - Прости меня. - она шепчет почти неразборчиво и виновато тупит глаза. Как всегда в своём репертуаре - вежливая и мягкая. - Просто я уже не люблю. Ричи раздосадованно чешет левый локоть и тянет улыбку: - Ничего, переживу. Сердце ноет и ревёт за хрустальными рёбрами. Эдди ушла и забрала с собой белую скатерть со стола, целые кружки, аккуратное зеркальце с раковины в ванной и тёплый плед; а ещё ворох воспоминаний и гору осколков, которые совсем недавно были его, Ричи, собственным сердцем. /// Примерно спустя несколько недель после того дня - 27 ноября, кажется, - Ричи решает выбраться из дома по наставлению друзей. Его запястья ещё болят, суставы пальцев будто выворачиваются наружу при каждом движении; он приветливо улыбается и тянет руки к ним для объятий. Никто не обращает внимания на то, что Эдди не смогла прийти - в такую погоду (холодную метель) она особо из дома не выходит. Только Стеф смотрит с грустным пониманием - Эдит ей только и рассказала. Они идут в бар по тонкой ледовой корочке, декабрь на улице не жалеет покрасневшую кожу. Остальные смеются и пихаются, шутливо пытаются столкнуть кого-то в здоровый пушистый сугроб - большая редкость для вечно тёплого Дерри, где даже зимой температура не опускается ниже +5. Ричи и Стеф идут в стороне, и на фоне солнечных друзей кажутся живыми мертвецами. - И что будешь делать? - Стефани поворачивает голову в его сторону, встряхивает копной светло-русых кудрей, рассеивая вокруг себя небольшие капельки растаявших снежинок, и утыкается носом в редкий вязаный шарф. - Никто не говорил, что я собираюсь что-то делать. - А "вечная любовь"? - Да к чёрту её. /// Эдит звонит утром. Ричи сонный и помятый, с дорожкой слюны на подбородке, еле разлепивший глаза и рот из-за бьющего по затылку тяжёлым молотком похмелья, умудряется взять трубку и при этом ничего не свалить. - Алло? - Не против, если я приеду? - Каспбрак излишне торопливая и бодрая, тараторит о забытых вещах и общей ситуации, от чего становится ещё более тошно. - Да, конечно. Приезжа.. - с кухни слышится грохот. - Ты не один? - Приезжай. Может, чашка упала со стола. Их разговор длится ещё чуть больше пяти минут, и когда Эдит наконец сбрасывает трубку, Ричи пулей мчится на кухню. У Стеф промёрзшие насквозь руки и ноги, колючий предрождественский ветер лижет выпирающие рёбра и впалый живот под чужой футболкой. Она огорчённо щурится, тушит мерзкую тонкую сигарету в треснутой чашке с вчерашним кофе и зябко ведёт плечами. - Ты же понимаешь, что.. - Тозиер не успевает закончить фразу, перекатывающуюся на языке горькой пилюлей. - Не ссы, Ромео, не скажу. Только закрой за мной. Я всё понимаю. - она неловко встаёт, пошатываясь, подбирает свои вещи, а потом уходит. Но Ричи понимает, насколько он проебался только тогда, когда снова лежит в одной кровати с Эдди. Он вроде должен радоваться, что Каспбрак вообще к нему вернулась, но на запястье чёрным по белому чешется "Я всё понимаю".