The boy who was afraid to stay alone

Дверца шкафчика с оглушительным лязгом захлопнулась, заставляя вздрогнуть и перевести взгляд на нарушителя спокойствия. Элиотт, кто бы сомневался. После вчерашнего происшествия с отцом, он определенно зол и ищет того, на ком мог бы почти безнаказанно отыграться. — Насколько же ты убог, Лалльман, если приходишь за час до начала урока. Лукас привычно сжал губы, зная, что если начнет отвечать, то получит вдвое сильней. У него просто не было выбора. Или, если подумать, выбор есть всегда. — Однако, ты тоже здесь. Демори ошарашенно взглянул на него, словно не веря ушам, и угрожающе оскалился. — Неужели у щеночка начали зубки пробиваться? Кусаться вздумал, да? — он надвигался и надвигался, заставляя тем самым собеседника отступать, — забыл только, что не на всех здесь можно лаять. Зря, очень зря Лукас все это затеял. Кто знает, что придет в голову этому богатенькому сынку? Сейчас он один, без своих дружков, но даже самостоятельно может причинить невероятные проблемы. — Что, кончилась отвага? Язвительный смешок резал слух, как и презрение ко всем в каждом движении Элиотта. Сплюнув под ноги, он резко развернулся и пошел дальше по коридору, одной рукой придерживая лямку рюкзака. Все обошлось? — Зато меня хоть кто-то любит, — выдохнул Лалльман, — и моя семья меня поддерживает. Пожалуй, это было слишком громко. Демори остановился, но не повернулся, только кулаки крепче сжал. Воцарившаяся тишина была похуже любого крика. — Что ты сейчас сказал? Отступить бы, промолчать, но внезапный прилив храбрости и осознание того, что он посвящен в тайну семейства своего обидчика, придали сил. — Мои родители никогда бы не запретили мне заниматься любимым делом. Миг, и Элиотт стремительно приближается с ничего не выражающим лицом, а затем со всей силы бьет Лукаса в живот, заставляя его тем самым вскрикнуть и скрючиться, роняя свою сумку. Больно, но не так, как раньше, привык уже. Удар, ещё удар, снова и снова. Нападающий свирепеет с каждой секундой, будто собирается забить до смерти, стереть в кровавый порошок, сохранить свою тайну. Лукас скорчился. Его рука безумно болела. Элиотт остановился только после того, как кто-то из его свиты начал растаскивать парней, крича что-то про директора. — Почаще оглядывайся, убогий. В темных глазах — чистая ярость во всем своем великолепии. Это еще не конец, и они оба об этом знают. Как только Элиотта оттащили от парня, ему помогли встать. К нему подошла Хлоя. — Господи, Лука, тебе нужно в больницу. — Что ж, в этот раз я с тобой полностью согласен, — улыбнулся Лукас. Хлоя приложила Лукасу шину и подвесила в согнутом локте положении. Так как боль была сильной, ведь Элиотт был очень зол и выплескивал всю свою ярость на Лалльмана, он выпил обезболивающие. Затем они направились в больницу. Парню наложили гипс на руку и только потом они направились домой, где к нему подбежали родители. — Сынок? Ты как? — спросила обеспокоенная мать. — Намного лучше, — улыбаясь, ответил он. Что бы ни случилось, парень всегда старался оставаться на позитиве, даже в таких ситуациях. Он не хотел, чтобы родители за него сильно переживали. — Нет, это уже слишком. Мы не можем просто сидеть и наблюдать за этим. Сегодня сломал руку, а потом ногу. Я сейчас же звоню его отцу и директору. — Не надо, со мной все в порядке. — Отец прав, — сказала его мать, — ты голоден? — Да, было бы очень хорошо поесть. Как только парень поужинал, он поднялся с Хлоей в свою комнату. — Останешься на ночь? — Да, конечно. Только надо сказать родителям. Парень сел на кровать. Его взгляд устремился на гитару. — Черт… — выругался Лукас. — Что такое? — спросила Хлоя, сев рядом. — Я участвую в конкурсе с одним парнем через месяц. Времени на подготовку не так уж и много. Но теперь я не смогу участвовать в нем. — Хей, я понимаю, этот конкурс важен для тебя. Но он не последний. — Знаю. Но это расстраивает. Придётся отказаться от участия. Хлоя обняла парня. — Все будет хорошо, любимый. Лукас обнял девушку, уткнувшись ей в шею. — Знаю. Спасибо. Оставшуюся часть дня пара смотрела фильм. В середине фильма шатен перевел взгляд на девушку. — Я люблю тебя. Девушка улыбнулась. — И я тебя, — и поцеловала парня. *** Изабель стояла на кухне и мыла посуду. Николас стоял рядом и звонил директору школы. — Интересно, впервые ли это с нашим мальчиком происходит или нет? Если да, то почему он нам не говорил? — обеспокоенно поделилась своими мыслями миссис Лалльман. — Сейчас подростки очень замкнутые, милая, и они привыкли справляться со всем сами. Но я надеюсь, что… — Николас так и не договорил, так как в трубке раздался голос директора. — Добрый вечер, мистер Фиггинс. Это родители Луки Лалльмана. Мы хотели бы с вами поговорить насчет насчет нашего сына и Элиотта Демори.