Снайпер

В то тихое полнолуние ничто в глубинах океана не смело потревожить спокойную гладь воды. У берега рядом с изломавшимся мостиком замерла хилая лодочка, прикрытая брезентом. От нее дорожка следов по песку шла выше, в направлении прибрежного городка. Несколько старых многоэтажных домов, расположенные чуть выше по берегу, надежно защищали городскую площадь от пронизывающего насквозь ветра и соленых капель. Одно из зданий с наполовину сорванной крышей и служило временным пристанищем для путницы, которая расположилась на чердаке и сквозь окно с выбитыми стеклами всматривалась в залитую лунным светом площадь. В город она приплыла еще на рассвете и провела свой день методично и хладнокровно избавляя площадь от паразитов... Но это были не крысы или тараканы. То были бывшие жители города. Кричащие, вздувшиеся, бурлящие сквозь открытые раны на брюхе гнилой кровью и протягивающие руки в просьбе поскорее закончить их страдания. Хедкрабов, не нашедших себе тело для паразитирования, было гораздо меньше, они были слабые и мелкие. Протыкая их ножом, девушку мутило от врывавшегося в нос запаха мертвечины и неземной крови. К вечеру на площади не осталось ни единой живой души и все вокруг затихло окончательно. Девушка, подобрав тяжелую длинную сумку и повесив ее на плечо поудобнее, забралась на крышу и приготовилась ждать. Нащупав на бедре флягу, она сделала небольшой глоток холодной жидкости с железным привкусом. Это напиток не из «личных запасов докторов Брина», а добытая ею вола из небольшого лесного ручья, да еще и профильтрованная несколько раз углем – редкая вещь для города. Винтовка Мосина уже давно была закреплена на подоконнике, бесчисленное количество раз перепроверенная. Все было готово для единственного выстрела без права промаха. Вдалеке послышался мягкий грохот и в ответ на него девушка почувствовала тошноту. Запахло кровью; она провела ладонью под носом, отмечая все больше нарастающий гул. Они были уже здесь. Девушка встрепенулась; началось. Все ее тело прильнуло к винтовке, стало ее продолжением и даже сердце, казалось, и вовсе перестало стучать, когда на площадь с ужасным шумом въехали они… Кордон Альянса. Их было немного, снайпер быстро насчитала 25 одинаковых, скопированных с одного идеального образца, солдат, окружающих немыслимых размеров бронетранспортер, на который был водружен кокон из металла. То, что находилось в коконе и вызвало неприятные ощущения у девушки, но солдаты этого чувствовать не могли. Они дошли до середины площади и остановились, как вкопанные, ожидая дальнейшего приказа. Снайпер мягко положила указательный палец на курок и впилась глазами в железный кокон, ища одну маленькую щель, через которую медленно вытекала прозрачная жидкость. В голове ухало. У нее не было права на ошибку, только не сейчас. Снайпер задержала дыхание... Выстрел. Невероятный по своей мощности крик прокатился по всему городу, но слышала его только снайпер. Она рухнула на спину, ей казалось, что она оглохла от вопля в своей собственной голове. То, что было в коконе забилось в предсмертной агонии и солдаты вокруг заметались, не зная, что делать, пока девушка с усилиями пыталась встать. Боль не проходила, словно она точным выстрелом всадила пулю в собственный череп и в безумном спазме ее тело выгнулось неестественной дугой. НЕТ НЕТ ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ МНЕ СЛИШКОМ БОЛЬНО ПОЖАЛУЙСТА ПРЕКРАТИ Она закричала. Солдаты быстро поняли, откуда на пустой площади мог доноситься звук. Приступ закончился также резко, как и начался. Все еще тяжело дыша, снайпер схватила винтовку, и бросилась бежать. Ее работа здесь была закончена, Советник, за которым она охотилась много дней, был мертв и сейчас ей нужно было как можно скорее убираться из города – она и так выдала свое местоположение. Теперь, когда ее заметили, выбраться можно лишь по крышам, а затем… надеяться, что она сможет от них оторваться — живой девушка сдаваться не собиралась. Выбравшись наружу, она подхватила сумку поудобнее и принялась карабкаться по лестнице вверх. В этот момент она услышала еще один далекий звук – лопастей вертушки, быстрой и смертоносной. Подмога подоспела к Альянсу быстрее, чем она того могла ожидать. Черный как ночь вертолет ослепил ее прожектором, и снайпер чуть не сорвалась на скользкой крыше. Развернувшись, она вновь достала винтовку и перезарядила. Выстрел сбил с ног первого, появившегося за ней из чердака солдата и на мгновение остановил других, даже не заметивших дымовую гранату, которая с хлопком окутала их тяжелым серым дымом. Вертолет начал следовать за ней и через мгновение ее окатило градом из пуль. Снайпер юркнула за каменный уступ, но тот не выдержал целого залпа и рухнул, заставляя ее бежать дальше, в другое укрытие. Солдаты тоже начали стрелять, целясь ей в ноги. Следующее здание было высоко, она догадывалась, что не сможет, но должна запрыгнуть на него. Открывшееся второе дыхание добавило скорости и девушка сиганула через проем. Слишком низко. Схватившись за край крыши, она повисла над пропастью. Винтовка, которую она выронила во время прыжка, блеснула стёклышком прицела и растворилась во тьме, пока девушка висела на краю крыши. Ей не забраться. Она ранена и оглушена. Силы покинули ее. Шум битвы вокруг стих и время будто остановилось, когда бледные онемевшие пальцы отпустили скользкую поверхность крыши и снайпер рухнула, готовясь встретить последний удар в своей жизни. Нина. Ледяная, крепкая хватка остановила ее падение в ревущую пучину. Инстинктивно схватившись за объект своего внезапного спасения, девушка раскрыла глаза. Из тьмы, такой же чернильной, как и бушующее море под ее ногами, горели два знакомых огонька– манящие и яркие глаза, цвета самых старых галактик во Вселенной. Она знала эти опасные глаза, знала их обладателя. Снайпер не смогла сдержать облегченного выдоха. Резким движением человек в тени подтянул Нину так, чтобы она смогла забраться обратно на крышу. Ее ноги предательски дрожали, когда она попыталась встать с колен, и ей пришлось облокотиться на стену, переводя дыхание. Окружающий мир вокруг них замер, как на кинопленке. Ловко ломая все законы и без того хрупкой Вселенной, он манипулировал сознанием и временем, и пространством и Бог (если он, конечно, мог это видеть) знает, чем еще. Вот и сейчас он обезопасил себя и снайпера от целой армии, надвигающейся на них. Для него это было просто, как щёлкнуть пальцами. Он стоял в тени, или, скорее, тени окружали его силуэт, скрывая от лунного света, но девушке не нужно было видеть, чтобы помнить, как он выглядит. Строгий синий костюм, на который никогда не ляжет ни одна пылинка и черный кейс всегда при нем, как и холод, следующий за ним. Он стоял неподвижно, змеиный взгляд скользил по Нине, и она чувствовала этот взгляд, как он пробирается под одежду, кожу, мышцы и кости, так далеко, где, пожалуй, и сплетена сущность человеческая. Но Нина привыкла к такому и лишь вяло дернула головой, все же чувствуя покалывание где-то в сердце. Это было его своеобразным жестом заботы, одним из немых знаков внимания – убедиться, что с ней все в порядке, ранений нет и Нина готова двигаться дальше. Но кому как не человеку в костюме знать, что с ней абсолютно все не в порядке? - Б-бросьте это, - Нина вновь дернулась, резкая слабость от пережитого накатила на нее, и она медленно сползла по стенке, роняя винтовку рядом с собой. Она устала, чертовски сильно устала, и когда этот силуэт был рядом с ней, усталость за все прошедшие года накатывала с новой силой и даже старые затянувшиеся раны будто начинали ныть с новой силой. Порой Нина ожидала, что под влиянием той запретной силы, что была в его власти шрамы на ее теле разойдутся и она задохнется от боли. Да, все это было так, но в тоже время… когда человек в тени был рядом, Нина чувствовала и удивительное, неземное спокойствие. Когда он рядом, когда его руки касаются ее, когда тени закрывают их обоих от ужасов происходящего вокруг, Нина знала, что она в безопасности. Во время самых ожесточенных боев и во сне, в самой далекой лесной чаще и у всех на виду, краем глаза она могла видеть знакомую тень и знать, что он наблюдает. Всегда. Ей пришлось заплатить большую цену за такого рода защиту. Рука инстинктивно прижалась к груди, где трепетало сердце. Там был ее самый страшный шрам, неаккуратно тянущийся от ключицы до самых ног, почти разделяя ее тело пополам. Она помнила до последней секунды, как получила этот шрам. Холодное лезвие вспарывает тело как свинью на убой, нет сил дышать, нет сил кричать... За что они так со мной?! Она переживала это в своих худших кошмарах вновь и вновь - кровь, хлынувшую на белый халат… перестал быть белым это лишь тряпье они узнали в тебе ученого они узнали в тебе врага Приглушенный противогазами смех, рев боли, когда ее обидчиков снесла невероятных размеров инопланетная тварь… и он. Появившийся в конце ангара, не обращающий никакого внимания на происходящий хаос вокруг него, он прошел к истекающей кровью девушке. На последнем издыхании Нина запомнила холод его прикосновения и змеиный шепот у уха, прежде чем ее сердце остановилось. Чтобы забиться вновь, но уже совсем по-другому. - Нина-а, - медленно позвал он ее, вырывая из воспоминаний; голос тягучий и ломанный, словно он заговорил первый раз в своей жизни. – Вы… отлично-о с-справились с-с-с поставленной… задачей, да, и я…. На-с-стоятельно с-советую вам отдохнуть. Человек насмешливо приподнял аккуратную бровь, смотря куда-то за спину Нины. Оставив ее на месте боя, где вертолет был совсем рядом, сотни пуль медленно, словно застряв в желе, тянулись к ней, а вражеские солдаты замерли в двух метрах от них, он обречет ее на смерть. Или, что еще хуже, на допросы и пытки. И Нина знала об этом. Это всегда было лишь иллюзией выбора. Нина посмотрела на человека с кейсом и медленно кивнула. Его тонкие губы растянулись в ядовитой усмешке, пространство вокруг них начало медленно тонуть в его тени, искривляться и вовсе пропадать. Теперь они неслись сквозь темноту в вагончике транспортной системы «Черная Меза», за окном которой то и дело мелькали белые вспышки и линии, словно рождались и тут же гибли бесконечные звезды. Нина упала на жесткое сиденье вагончика и легла на бок, стараясь не смотреть на человека. - С-с-пите, Нина… Я немедленно с-сообщу о вашей… великолепной… работе… Я уверен, что они тоже… нес-с-сомненно оценят ее. А пока… здес-сь я ухожу. Она почувствовала поглаживание его тонких ледяных пальцев в кудрях ее волос и открыла глаза, но его уже не было. Лишь дверь медленно закрывалась, оставляя ее уже не в вагончике, летящим сквозь пространство и время а в небольшой, но уютно обставленной комнате с окном, выходящим на бесконечное вечернее море– временным пристанищем, по сути, коробкой, где не было времени, жизни и смерти. И Нина, прикрыв усталые глаза, успела заметить рядом с кроватью свою винтовку – целую и невредимую, прежде чем провалиться в глубокий сон без сновидений; живая и мертвая. Пока кто-нибудь не откроет коробку.