Под кожей

      Бледные костяшки пальцев плотно облегает резиновая ткань перчаток. Уверенные и точные движения рук приковывают к себе взгляд, утягивая в тягучую пучину неги. Подрагивающие ресницы, еле заметно нахмурившиеся брови и поджатые губы заставляют рот растянуться в полуулыбке, а сердце — пропустить один удар, после которого в груди медленно начнёт расползаться щупальцами мягкое тепло.       С каких пор Даби начал замечать подобные аномальные явления в своей грудной клетке – сказать трудно, зато вот Хитоши как будто знал, как их провоцировать. Причудой пользоваться и не приходилось, но своими знаниями – каждый день. Вот этот его подозрительный взгляд с прищуром исподлобья – как контрольный с левой, поэтому Даби скоропостижно в нокауте, пока сердце осваивает сальсу. Но сейчас он согласен оставаться побеждённым.       — Чего лыбишься-то? – Хитоши застывает в своём положении, оставляя кончик иглы в двух миллиметрах от кожи.       — Щекотно.       — Ага, ну конечно, дрыгайся только поменьше, чернушный, иначе сделаю из тебя пособие по штрихпунктирным линиям. Тут немного осталось.       Шинсо снова опускает взгляд на рисунок, острый кончик иглы вонзается в кожу, впрыскивая краску в её верхние слои.       Осталось немного, да. Особенно терпению и непорочным мыслям Даби. Поза, в которой занятый татуировкой Шинсо находился перед ним, вызывала прочный ассоциативный ряд и оживляла ещё свежие воспоминания. Приходится прикусить щеку и думать о том, какие продукты надо купить сегодня в супермаркете.       Хитоши коротко облизывает суховатые губы, проводя по ним языком и по привычке на секунду зажимая нижнюю между зубов. Самая обычная привычка, без которой Шинсо – не Шинсо.       Но. Если бы кому-то захотелось подслушать мысли Даби, можно было бы подумать, что к нему в мозги залез Бакуго и решил устроить там вечеринку. Ведь именно под оглушительный рокот разрушились старания «чернушного» отвлечься на список покупок.       Потому что перед глазами — Шинсо, в тусклом свечении ночных фонарей и вывесок, слишком возбуждающе облизывающий губы перед тем, как нарочито медленно провести тем самым пиздецки влажным и горячим языком по головке и взять её в рот. Смотря в ошалелые глаза Даби, с вызовом улыбаясь и по-блядски сидя перед ним на корточках в переулке, возле какого-то ночного клуба. Почему нет, если они давно уже трахают друг друга и если Хитоши просто захотелось отсосать. Дерзко, по-быстрому, без прелюдий, как он любит. Причём даже в таком положении давая понять, что он сейчас доминирует. И снова без причуды. Но кто бы отказался от такого расклада событий.       А сейчас Даби в полусидячем положении на кушетке в салоне, без привычной светлой кофты и тёмного пиджака. Картина не для слабонервных. Решил набить ещё одну татуировку и обратился, конечно же, к Хитоши. Надо же выбирать мастера, которому доверяешь. Ну, а на самом деле это отличная причина провести в его компании пару-тройку лишних часов.       Тот уже несколько лет набивает татуировки – и, стоит сказать, очень даже профессионально. Сам же в них. И ему идёт. Чертовски, блять. Какое-то абстрактное соединение линий на левом бицепсе и на шее вдоль яремной вены, на правом запястье английское «залечи» что ли. Он об их истории не рассказывает особо, но Даби знает, они оба уже давно всё понимают. Чернота этих рисунков отлично сочетается с бледнотой кожи Шинсо, отливающими фиолетовым волосами, тёмными кругами под глазами и серёжкой в правом ухе из такого же чёрного металла. Фрик, чтоб его. А Даби нравится. Потому что обкончаться как красиво. Что, по правде говоря, он обычно и делает, когда тот, такой охуенно сексуальный, весь в лёгкой испарине, с разметавшимися волосами, хрипит и сжимается под ним, изливаясь себе же на живот.       Дыхание щекочет пупок. Хитоши склоняется, чтобы рассмотреть результат своей работы. В этот раз Даби захотелось два рисунка по обе стороны от тазобедренных костей. Серьёзно подошли к делу, вместе подбирали по смыслу и сочетанию. В итоге тот остановился на каком-то необычном знаке, подобном трёхконечному солнцу, и, продублированный справа и слева от пупка, в целом он символизировал прочную связь, единство и силу.       — Заказ готов. И ещё один повод пялиться на твоё тело. – Шинсо растягивается в довольной ухмылке, стягивает перчатки и проводит тонкими пальцами по мышцам пресса. – В отместку тебе же. Я твой пристальный взгляд макушкой чувствовал. А ещё у тебя стояк. Мой вид настолько членоподъёмный?       — Ага, и, кроме того, ну просто пиздец как вчерашний вечер в голову лезет. – Даби хмыкает, сползая взглядом по татуировке и пульсирующей рядом вене на шее Шинсо.       Тот поднимает правую бровь и вдруг громко смеётся:       — Я знал, что тебе ещё захочется это вспомнить.       — Мне захочется повторить, котёнок, – темноволосый поднимается к Хитоши, притягивает того ладонью за волосы на затылке и сминает его губы своими, сразу получая ответ, покусывает, не церемонится и проникает языком в рот.       Тёплой ладонью Шинсо накрывает пах, расстёгивает ширинку джинсов, а после этого уже никто не замечает, в каком порядке одежда слетает с тел. И снова его язык влажно облизывает головку и ствол члена, выводя контуры набухших венок.       Зайти ещё дальше ему не позволяет Даби, несложными манипуляциями оказавшийся сверху. Его правая рука накрывает крепкий член, обхватывая его у основания и теперь уже в отместку Шинсо начинает двигаться вдоль ствола. Тот только шумно выдыхает и хватается ладонью в ответ, пристраиваясь к ритму, который тот задал, скользя ладонью и задевая большим пальцем чувствительную кожу сочащейся смазкой головки. Теперь очередь первого тяжело выдыхать, взглядом цепляться за эту чёртову поблескивающую серёжку и искать ответ в зрачках любовника.       Глаза в глаза, в унисон дыхания, повышая температуры, сбиваясь с общего ритма, они разделяют на двоих растекающееся по мышцам жидкое удовлетворение.       Пока в верхние слои кожи всё крепче въедается чёрная краска, а в грудь – терпкая обоюдная привязанность.       Им привычно залечивать себя друг другом, оставаться воспоминанием на зацелованных губах, выжигать взглядами в памяти крепкие воспоминания, оседать прикосновениями в коже вместе с краской.       Привычно становиться всё более насыщенным рисунком под сердцем друг у друга.

***

      — Ты ведь знаешь, что татуировка держится дохуя долго?       — Знаю.        Под сердцем символы ощущаются ярче всего.