-
Он говорит это каждый раз. Говорит: «Брендон, пожалуйста! Ты должен увидеть, я готов!» Брендон приходит каждый раз и смотрит, как Дан глотает бензин и пихает в рот факел. Смотрит, как вспыхивает его лицо, как тот давится бензином и кашляет, сдерживая рвотные позывы и прижимая бандану к обожженным в очередной раз губам. У Джоша в глазах каждый раз слезы — от боли, от обиды, от разочарования в самом себе, у Брендона — снисхождение. Эти римские каникулы продолжаются уже слишком давно, с того момента, как Джош впервые подошел к нему и сказал: «Я хочу выступать в вашем цирке». Брендон спросил тогда: «А что ты умеешь?», Джош пожал плечами и ответил: «Я научусь дышать огнем для тебя». Прошло три месяца, и Джош не научился. Брендон приходил сюда регулярно, смотря на его безрезультатные попытки. Приходил, заранее кладя тюбик с противоожоговой мазью в карман. Приходил, и гладил Джоша по спутанным красным волосам, пока тот корчился, выблевывая из желудка желчь и остатки бензина. Джош хрипел: «Через неделю я точно смогу», Брендон улыбался и покрывал волдыри вокруг широкого рта мазью.-
Их трейлер останавливается прямо посреди дороги, и ночное небо с раскрошенными по его периметру звездами будто насмехается. Брендон выходит на улицу и судорожно стонет, взлохмачивая пересушенные гелем волосы. К полудню они должны быть в Блумингтоне, городишке в Индиане, а они прямо здесь, на чертовой трассе, и вокруг — только бескрайние кукурузные поля. И Брендон проклинает тот день, когда Джош Дан подошел к нему впервые. Остальная труппа была на месте еще вечером, в то время, как Ури пришлось совершать незапланированное путешествие в ожоговый центр — прошло еще две недели, и Джош так ничему и не научился, зато чуть не лишился глаза, и ходил теперь с дурацкой повязкой и опаленной бровью. Он выглядел виновато сейчас, сидя на ступеньках трейлера и думая о том, что, если честно, он рад, что их двигатель заглох именно сейчас. — Прости, — произносит он. Брендон проводит рукой по уставшему посеревшему лицу и оборачивается через плечо. — Джош, сколько тебе лет? — спрашивает вдруг Ури. — Двадцать семь, — отвечает тот, склоняя голову к плечу, и дергает остатком брови. — А это тут при чем? — Чем ты хотел заниматься, когда был ребенком? — Брендон задает очередной вопрос, разворачиваясь к своему неудавшемуся файермену всем корпусом. — Только не говори, что работать в цирке и дышать огнем. Джош улыбается, и один из волдырей в уголке губ лопается. Он касается ранки пальцем и смотрит на Брендона внимательно, но с легкой насмешкой во взгляде. Будто тот говорил невозможно глупые вещи. — Я хотел играть на барабанах, — отвечает он, поднимаясь, и подходит к мужчине ближе. — Я не пошел в колледж, пришлось работать, чтобы снимать квартиру. Я устроился в музыкальный магазин. Ури сощуривает темные глаза. Джошу на секунду кажется, что эта тьма заполняет все глазное яблоко целиком. Он трясет головой, отгоняя лишние мысли, и красная прядь падает ему на лицо. Брендон смотрит так, будто он разочарован. Наверное, так и есть. Как и все остальные. — Так почему ты не играешь? В Коламбусе, — он наклоняется вперед, и от Джоша пахнет бензином и немного больницей. — Потому что я пошел в цирк, — тянет Джош, — и увидел тебя. Повисает тишина, разбавляемая стрекотанием цикад и звонким шелестом кукурузных листьев, движимых ветром. Джош смотрит открыто и с нескрываемым восхищением, как и всегда. Только теперь во взгляде появляется еще и вызов. Брендон улыбается уголком губ — нет, все-таки этот засранец научился кое-чему. — Многие говорят мне, что на тебя впустую уходят деньги, — честно сообщает Ури. Джош думает, что его лицо, без блесток на щеках и темного карандаша вокруг глаз, выглядит старше. Брендон моргает. Джош сглатывает. — Ты не приносишь цирку прибыли. Понимаешь? Ты ешь за их счет. Ты… — Я научился, — перебивает Джош и мечтательно провожает взглядом падающую звезду. — Успел загадать желание? Брендон смотрит, как будто Джош лишился рассудка. Джош уходит к трейлеру и гремит чем-то внутри, возвращаясь с пластиковой бутылкой и факелом. — Джош, — строго говорит Ури. — Брендон, — мягко отвечает он и сощуривает в улыбке один глаз. Он делает глоток. Чиркает спичкой. У Брендона на лице впервые читается испуг, потому что они посреди этой чертовой дороги, потому что вокруг — только поле, и даже тарелка с инопланетянами пролетит мимо, не решившись приземляться на грешную землю, чтобы помочь этим двум. Брендон думает, что Джош сгорит заживо. Джош думает, что он сожжет себя, если сейчас у него не получится. Джош дышит огнем. Брендон дышит в кулак. — Я же говорил, — сипит Дан. У него дрожат руки, а в уголках глаз скапливаются слезы. Брендон впервые не отвечает.-
В родном Джошу Огайо они собирают рекордную сумму на билетах. Люди приходят посмотреть на человека, который дышит огнем. Дженна рисует Джошу новую бровь, поверх той, что он сжег. Он широко улыбается сожженным ртом. — Вы, ребята, — он смотрит на девушку, переводя взгляд на Тайлера, — лучшая пара из всех, что я встречал. Воздушные гимнасты, что может быть романтичнее? Джош смеется. Джошу страшно и его тошнит от привкуса бензина во рту. Брендон надевает расшитый золоченными нитями пиджак. Сегодня его взгляд предназначен только для одного человека. — Леди и джентльмены, — начинает он. — Это момент, которого вы ждали. И сегодня я хочу познакомить вас с одним человеком. Он пришел ко мне четыре месяца назад и сказал, что хочет выступать в моем цирке. Когда я спросил его, что он умеет, — Брендон умолкает на мгновение, и пожимает плечами, — он ответил, что научится дышать огнем для меня. В этот вечер Джош сжигает себе вторую бровь. Зрители взрываются аплодисментами.-
Бензин горчит на языке, и Брендон морщится прямо в поцелуй, скидывая с себя пиджак и впечатывая Дана в стену трейлера. Обожженные губы странные на вкус, и появляется ощущение, будто это и не губы вовсе, и Брендон стонет, стонет, то ли потому что мыслей слишком много, то ли потому, что Джош трется пахом о его бедро. — Это типа «спасибо»? — смеется Дан ему в губы, отстранившись, чтобы снять с себя драную майку. Брендон тут же опускается с поцелуями к шее. — Спасибо? Это еще за что? — шепчет он и дергает вниз скинни, стаскивая те с узких бедер вместе с боксерами. — Ну, как это? — Джош улыбается только потому, что, иначе, сердце вот-вот выскочит из груди, а тревожность, скручивающая спазмом живот, откинет такого желанного Брендона ударной волной. — Я сделал тебе шоу сегодня. Ури рычит, коротко улыбаясь, и резко разворачивает Джоша, вжимая того лицом в стену. Он целует усыпанные веснушками плечи, щелкая пряжкой своего ремня, и нервно стряхивает штаны. Член, пульсирующий возбуждением, упирается в живот, пачкая разгоряченную кожу смазкой, и Брендон плюет себе в ладонь, растирая слюну по всей длине. Джош сглатывает, пытаясь не думать о том, что лицо, покрытое ожогами, щиплет от поцелуев. Он нетерпеливо прогибается в пояснице. — Надеюсь, ты чаще бываешь снизу, — выдыхает Ури тому на ухо, и, направляя себя, входит в Джоша одним плавным движением. Брендон сдавленно стонет — Джош слишком узкий, и он едва не кончает сразу же, как только тот сжимается вокруг него. Джош скулит — он, вообще-то, четыре месяца мотается с труппой из штата в штат, когда ему было заниматься своей задницей? — Блять, — сипит Дан, плотно зажмуриваясь. Брендон медленно отводит бедра назад, выходя из него почти полностью, и резко подается вперед, снова входя до упора, с толчком. Он просовывает большой палец между израненных губ, потому что знает, что сейчас будет. Потому что Джош вскрикивает и кусает. Лучше его палец, чем свои неуспевающие заживать губы. — Хороший мальчик, — с жаром выдыхает Брендон, действительно не чувствуя, как чужие зубы прокусывают кожу, а слюна смешивается с кровью. Джош чувствует только привкус бензина и большой член, Брендон — только узкого Джоша. Движения сбитые, глубокие и сопровождающиеся стонами. Ури обхватывает свободной рукой чужой подрагивающий член и делает несколько уверенных движений вверх и вниз. Зубы сжимаются сильнее. Брендон толкается в Джоша, проезжаясь головкой по простате. У Дана подгибается колено. Ури обводит шершавой подушечкой большого пальца сочащуюся яркую головку, размазывая смазку, давит на уретру и скользит под уздечкой. У Дана подгибается второе колено. Толчки усиливаются, дыхание сбивается, и Джош не чувствует уже ничего, кроме захлестывающих волн наслаждения, когда с каждым движением бедер Ури проезжается по комочку нервов. Брендон теперь чувствует все — и пульсирующую боль в пальце, и то, как из ранки стекают капли крови, и чертов запах бензина, которым пропахло все вокруг. Он чувствует Джоша и то, как тот сжимается вкруг его члена. Чувствует, как внизу живота сплетенный узел постепенно начинает ослабляться. — Бр-р-рендон, — рычит Джош, и этого, отчего-то, достаточно. Мужчина вскрикивает, вздрагивает всем телом, до боли сжимая челюсть Дана, и кончает на последнем толчке. Джош толкается тому в руку, прося еще несколько движений, но Ури опускается на колени и разворачивает того к себе. Честное слово. Ну, нихрена Джошу нельзя предпринять. Потому что Брендон берет в рот так быстро и решительно, вцепляясь длинными пальцами в бедра, что у Дана только искры из глаз летят. Тот берет глубоко, так, что головка скользит по небу и спускается в горло. И Джош вцепляется пальцами в эти идеальные волосы, так сильно, что есть мочи. Брендон втягивает щеки и стонет, прямо так, с членом во рту. Вибрация летит вдоль ствола и врезается Дану в живот, когда тот изливается в чужой рот.-
— Джош? — тихо спрашивает мужчина, гладя своего файермена по красным спутанным волосам. — Джош, эй. — Мх? — лениво тянет он, не открывая глаз, и трется щекой о чужую грудь, не желая сейчас ничего слушать и, тем более, идти, если гениальному шоумену в голову в очередной раз придет какая-то идея. — Во что ты веришь? — спрашивает Брендон, в голосе нет издевки. Тот спокоен и, кажется, даже серьезен. Повисает пауза. Джош приоткрывает один глаз, приподнимаясь на локте, осматривает Ури, и, стерев подушечкой пальца свою сперму с уголка его губ, ложится обратно. — В инопланетян, — усмехается он, слыша, как Брендон цокает языком. — А ты? — Я верю в тебя, — отвечает он, и склоняет голову, тычась носом в копну огненных волос. Джош улыбается, и незаживающая ранка на губе рвется. Брендон закрывает глаза и глубоко втягивает носом воздух. Все в этом чертовом трейлере пахнет бензином.