A little death

      Его рука слишком нежно касается ее подбородка, заставляя девушку поднять на него взгляд. Она его не простит, нет. Не после того, что он с ней сделал. Резко хватает его за предплечье, убирая, и обходит парня боком, направляясь к Яме. Только не смотреть, только не оборачиваться, чтобы он не увидел блеснувших в уголках глаз слез.       — Нет, Эрик, нет! Прошу!       Ее глухой плач до сих пор стоит в голове, а низ живота болезненно напоминает о себе. Она забудет об этом. Как страшный сон, приснившийся в грозу. Она хочет, а значит забудет. Возможно, не сейчас, потом. Когда воспоминания будут не такими живыми. Когда они перекроются более болезненными.       Рука так же нежно проводит по камню, как он дотрагивался до нее. Она снова отворачивается, пытаясь сморгнуть слезы. Ему бы не понравилось. Темная дымка заволакивает взгляд и перед ней лишь серые глаза, отдающие синевой. Сухие губы на ее скуле, шершавые ладони на оголенной талии.       Она ведь... Он ведь...       Набирает в легкие побольше воздуха, чтобы пролистать воспоминания как страницы книги, быстрее переворачивая, когда они ей не нравятся.       Трис укоризненно смотрит на нее, как будто Кристина должна перед ней отчитываться, где была и почему возвращается с лучезарной улыбкой на губах. Она почти уверена, что Четыре успел доложить, что часто видит ее на мониторах вместе с Эриком. Чертовы камеры!       — Аккуратнее.       Лишь делает короткое предостережение блондинка. Кристина отмахивается. Вот еще.       Аккуратнее.       Набатом звучит в голове, когда он рвет тонкие лямки майки, когда закрывает ее рот ладонью. Она не хотела, нет.       — Он соврал. Я не такая!       Почти кричит, лишь бы достучаться до затуманенного разума. Все, что в итоге остается — это мокрые дорожки на щеках.       Она собирает короткие волосы в хвостик, чтобы не мешали. Трис сидит на кровати, свесив ноги на пол, пытаясь поддержать подругу. Когда та ввалилась в их комнату ночью, она все поняла без слов. Слишком отчетливо виднелись синяки на запястьях, слишком хорошо были заметны следы от слез на щеках и окровавленные губы, на одежду, а точнее ее остатки, можно было даже не смотреть.       — Что будешь делать?       Кристина хмыкает, проводит большим пальцем под глазами, словно надеется, что темные круги исчезнут сами по себе, потом ведет ладонью до скулы и зажмуривается от боли. Может смуглая кожа и скроет некоторые следы, но вот боль убрать не сможет.       Расправляет плечи, резко отворачивается от зеркала и идет к столику, где ее дожидается таблетка обезболивающего, которую выклянчила Трис у медиков Бесстрашия. Запивает ее водой, поперхнувшись. Вытирает тыльной стороной ладони губы и с пугающей решимостью смотрит на девушку.       — А сама как думаешь?       Кристина чувствует под руками холодную землю и зарывает их в нее, желая стать ближе. Хоть немного. Она простила. Нет. Забыла. Спрятала глубоко в чертоги памяти и не желает искать.       На тренировку она явилась вовремя, не желая с кем-либо обсуждать свои новоприобретения. Скалящийся Питер вызывал лишь отвращение и ничего более.       — Бурная ночка? — интересуется он, направляя взгляд на ее запястья.       — Благодаря тебе. — шипит.       — Без проблем. Обращайся. — отмахивается от нее парень и уже хочет отвернуться, когда слышит вопрос.       — Поспаррингуем?       — Найди кого полегче. Сухаря, например. Пощади свои ручонки.       — Струсил?       — Нет.       — Тогда в чем проблема?       Он кривится, но ей плевать. Он не откажется. Не тогда, когда несколько Бесстрашных стали свидетелями. Питер разминает шею и меняет свое направление в сторону ринга.       Алая кровь смешивается с его серыми глазами и ей кажется, что она начала сходить с ума. Она вспоминает о его тяжелой ладони на плече, мягко водящей вдоль ее руки, о его дыхании возле ее уха, о мурашках, бегущих по позвоночнику, о сбившемся дыхании, о тепле его тела, черт знает как сохранившемся в каменном царстве Бесстрашных.       Она слышит хруст, когда ее кулак врезается в его лицо, и кровь брызгает на нее. Кристина даже не хмуриться, лишь сильнее бьет коленом в живот, а после локтем по спине, заставляя парня согнуться. Что не так просто, поэтому удар головой о ее колено не такая уж и плохая идея. Он брыкается, хочет отпрянуть, испуганный яростью, которая возникла в ней. А девушка ничего не слышит, перед глазами лишь то, как она сама пыталась вырваться, убежать.       Питер хватает ее голень, и она позволяет ему завалить ее и занести кулак для удара, но она только это и позволяет. Бьет свободной рукой в бок и сцепляет свои ноги вокруг его. В следующую секунду оказываясь в другой, более выгодной позиции. Прижимает свое предплечье к его шее и давит. Питер перекатывается на бок. Но Кристина фиксирует его ноги своими, не позволяя больше сделать ни одного движения, прижимает его руки своей свободной и давит. Давит предплечьем, пока он не начинает сипеть. Ей все равно.       Все равно, пока знакомые теплые ладони не отрывают ее от Питера.       — Ты что творишь?! — восклицает Эрик.       — Чему ты и учил, — выплевывает она, — бить, пока соперник не потеряет сознание.       Мужчина глубоко вдыхает воздух через нос, краем глаза наблюдая за тем, как какие-то парни подхватывают Питера и уводят из зала.       — Это неправильно, Кристина.       — Неправильно!? — взвивается девушка. — А ты у нас правильный!?       — Не смей в таком тоне разговаривать с Лидером. — его голос низкий и угрожающий, заставляющий ее заткнуться и пораженно хлопать ресницами. Вот как... Она обходит его, но Эрик перехватывает предплечье. Не теряя ни секунды, девушка освобождается доведенным до автоматизма приемом.       — Не смей прикасаться ко мне. — и уходит. Не оглядываясь. Ярость продолжает бурлить в теле.       Но вечером она чувствует себя выжатой, обессиленной. Она не идет на ужин. На следующий день она идет к Пропасти. И сидит. Долго. Свесив ноги вниз и придерживаясь руками за ржавую железку. Смотрит на бурные потоки воды и представляет, как на вон том камне появляется ее обезображенное тело, с тонкой струйкой крови изо рта и раскрашенным в красный затылком. Она переносит свой вес на руки и прыгает. Держится за мокрую железку. И считает. Когда цифра достигает четырехсот, она пытается подтянуться. Не получается. Мышцы устали. Ее охватывает страх, тот, который был тогда. Страх за то, что не удержится, упадет. И картинки с ее бездыханным телом теперь реалистичнее.       — Нет, не так. Слишком слабо. — дышит он в затылок, а Кристина лишь переводит плечами от холода. — Еще раз.       Снова ощущается крепкая хватка на ее запястье, но теперь уже на левом. Она делает круговое движение кистью вправо, его рука падает, а она смотрит на покрасневшую кожу и потирает. Для нее это тоже не безболезненный прием. Кристина смотрит на него и видит кривую ухмылку.       — И только попробуй в следующий раз сказать, что не смогла сбросить руку Уилла.       Она улыбается и делает шаг к нему, встает на носочки и быстро целует в щеку.       Снова чувствует его ладони на своих руках, выкручивает их, как он и учил, разворачивается и бежит к выходу.       — Хорошо! — кричит она, а вдогонку слышит лишь тихое ругательство в свой адрес и смеется.       Ее подхватывают. Четыре. Рядом с ним Трис. Она визжит что-то нечленораздельное и обнимает со всей силы. Шепчет на ухо, что та сошла с ума. Кристина поднимает взгляд. Прямо на нее обращен объектив камеры, закрепленной за одним из камней. Ну конечно. Почему то девушке кажется, что ее предали. Снова.       Крутит, желая выбраться, но он лишь разворачивает ее, заводит руки ей за спину и фиксирует своей широкой ладонью. И Кристина понимает, что тот способ, абсолютно бесполезен против него.       Пистолет дрожит, она тоже. Поднимает выше. Падает на колени. Вспоминает. Как не дрожала его рука, когда он целился. Как откинулась назад его голова, когда он выстрелил. Как красные капли брызнули на белый мрамор. Как жесткая ухмылка застыла на его лице. Как серые глаза с любовью взглянули на нее за секунду до этого, прячущуюся за колонной.       Палец дотрагивается до курка. И со слезящимися глазами она смотрит туда, на пустой, недавно взрыхленный участок земли. Предатель. Она тоже.       — Прости меня.       Юрайя несколько секунд назад, вышедший на улицу, не успевает сказать и слова.