Магические традиции

      Покидали бал в первых рядах. Аппарировали с лужайки у главного входа поместья Малфоев, не желая тратить лишнее время на дорогу. Машина отправилась в поместье без пассажиров. Все появились на площадке у фонтана, причем Белс шла под руку с Джеймсом, которому относительно вежливо приказали заглянуть на очень поздний чай. Вальбурга шла впереди этой процессии, как всегда быстрым шагом, за которым Лили едва поспевала. Смешливые старички шепотом пророчили «мелким» хорошую головомойку. Лили верила. Сейчас будет разбор полетов.       — Помолвка? — резко обернулась Вальбурга, войдя в ближайшую к главному входу гостиную.       Джеймс шально улыбнулся и тут же обернулся к Сигнусу:       — Я хотел бы просить руки вашей дочери, мистер Блэк. Белла — замечательная девушка…       Вальбурга немного раздраженно его прервала:       — Мы сами выступали инициаторами этого знакомства, так что ответ предсказуем. Не устраивай концерт. Какова причина, что о помолвке ты решил заявить не в газете, как приличный маг, а вот так вот… Малфою в лицо?       Поллукс захохотал, прошелся по гостиной, сел на широкий диван и подозвал к себе Лили:       — Иди ко мне, малышка. Они тут долго разбираться будут, а ты много танцевала.       Вальбурга обернулась к Лили и кивнула. Та села на диван, по другую сторону от нее расположился Арктурус. Лили почувствовала себя зрителем в театре, где оставшиеся Блэки — актеры. Сириус лениво прислонился к краю узкого книжного шкафа, полки которого были заполнены фарфоровыми фигурками — коллекция кого-то из умерших Блэков. Нарцисса нерешительно присела в ближайшее кресло, чинно сложив руки на колени, Регулус как-то боком, стараясь быть незаметным, обошел комнату по кругу и сел в самое дальнее кресло. Лили была уверена, что минут через пять у него в руках появится книга, но к этому времени о нем все забудут.       — Джеймс, — напомнила о теме разговора Вальбурга. — Объяснишь мне, что это было?       — Я хотела отвлечь внимание от Лили, — выступила вперед Белла.       Вальбурга перевела взгляд с Джеймса на Беллу и обратно. У Поттера был настолько невинный вид, что не хотелось верить ни единому его слову. Вальбурга уже успела понять, что этот паренек — тот еще манипулятор, только что из-за темперамента и чисто подростковой неусидчивости у него не всегда получается действовать правильно. Годам к двадцати подростковые гормоны придут в норму, он наберется опыта, научится ладить со своим характером… уже сейчас весьма неплохо плетет интриги, пусть и в виде жестоких розыгрышей.       — Джеймс, — строго произнесла Вальбурга.       Тот вздохнул:       — Хотел посмотреть на этого Волдеморта, посетить настоящий бал и немного развлечься за счет Малфоя.       Дедули по бокам от Лили захохотали, пусть и не сильно громко, Сириус довольно усмехнулся, Белс немного пораженно посмотрела на «жениха». До нее запоздало дошло, что Джеймс вовсе не покорился желанию Беллы «пошалить», а именно развлекся сам, осторожно подведя Беллу к решению предложить такую авантюру.       Друэлла, предчувствуя ненужный ей скандал, вступила в разговор:       — Мистер Поттер, вы твердо намерены жениться на Белс?       — Конечно, — широко улыбнулся он.       — Тогда завтра к ужину ждем ваших родителей, обсудим условия, — строго подытожила Друэлла.       Белла, в которой желание противоречить по любому поводу вовсе не погибло в ее шестнадцать, тут же возмутилась:       — Но мама!       — Никаких мам! Три отмененные помолвки! Я это больше терпеть не намерена! Выходишь замуж. Точка. Возмущаться могла, если бы не объявляла на балу о помолвке.       Джеймс вежливо улыбался, но Лили отчетливо видела, что Поттер очень доволен результатом. Видимо, эту ситуацию он тоже просчитал. Сейчас сделать вид, будто о помолвке пока не говорили — устроить огромный скандал. Все уже сплетничают, что Белла Блэк собирается замуж за парня, который еще даже Хогвартс не закончил. Сколько бы Белле не прощали ее странности, вечно это продолжаться не может. А Джеймс был предварительно одобрен Вальбургой. Теперь Беллу выдадут замуж, даже если она сама этого не захочет.       — Нам, кажется, скорее стоит обсудить разговор Лили с Сами-знаете-с-кем, — припечатала Друэлла.       — О Мерлин, Друэлла! — возмутилась Вальбурга. — Если так боишься называть его дурацким пафосным прозвищем, зови по имени. Ты же тоже с ним училась.       — И до сих пор уверена, что Миртл грохнул именно он, — добавила Друэлла. — Умереть от невыясненных обстоятельств в общественном туалете — нет уж, увольте. А теперь под ударом находится Лили. Мне напомнить, что у наших Лорда и Леди еще нет наследников? Да и рановато им, если уж быть предельно честными. Посадим Лили под домашний арест? Наймем отряд авроров для сопровождения?       Вальбурга тяжело вздохнула. Друэлла, несмотря на легкие нотки паники, была права. Но тишину нарушил Поллукс. Тихо посмеиваясь, он радостно заметил:       — У нас просто нет другого выбора. Завтра к юной Леди Блэк, что не побоялась дерзко ответить весьма пугающему человеку, потянутся все чистокровные, которые ему еще не присягнули. Отсидеться в уголке, как мы обычно делаем, уже не получится.       Орион согласно кивнул. Он рукой указал на кресла, предлагая всем сесть. Стоять остался только Сириус. Лили обернулась, нашла взглядом Регулуса — раскрытая книга лежала у него на коленях. Кажется, как только обсуждение брака закончилось, он читать передумал.       — И что же ты предлагаешь? — уже спокойнее спросила Вальбурга.       — Ну раз все равно привычное семейное поведение нам больше недоступно, то давайте уже играть по-крупному, — пожал плечами Поллукс. — Ты же сама в письмах жалуешься, что в Великобритании становится все тяжелее жить, а альтернатива только полукровка с манией величия и замашками садиста? Вперед. Займись политикой. Мания величия у тебя тоже есть.       Вальбурга так посмотрела на него, что Лили едва сдержала улыбку. Ей вдруг вспомнились слова бабушки, она часто говорила папе, что дети остаются детьми, пока живы их родители. Вот и во взгляде Вальбурги Блэк было столько почти детского возмущения, что сдержать улыбку было невероятно сложно.       — И как ты это предлагаешь сделать? — спросила она. — Я — женщина. Какой бы талантливой я не была, в нашем мире мое главное дело — охранять семью. Я могу лишь помогать мужу.       — А я на роль предводителя оппозиции не гожусь, — заметил Орион. — Уроки риторики не научат покорять толпы людей. И у нас не так уж много союзников, чтобы действовать через большинство. Нам нужно выставить кого-то в качестве идейного лидера, как вымпел победы, образец идеального чистокровного мага. Я хорош лишь в управлении.       В комнате на пару секунд повисла тишина, а потом все посмотрели на Сириуса. Тот, изумленно хмыкнув, лишь расхохотался в ответ:       — Даже не смотрите на меня. Из меня идеальный чистокровный маг так себе. Но если моя любимая кузина все равно собирается замуж, то заключите посредством брака договор о союзничестве, — и Сириус кивнул в сторону Джеймса.       Поттер тут же доброжелательно улыбнулся. Вальбурга прищурилась. Джеймс — потомственный гриффиндорец, походит на доброго паренька, который просто слишком избалован. Старшее поколение прекрасно понимает, что все наследники в этом возрасте такие. Им уже успели внушить, какие они важные и нужные, но реальных проблем такие мальчишки пока не решали, вот и устраивают в школе петушиные бои. Все прошлые прегрешения Поттеру простят с легкостью.       — Поттеры — не самый сильный магический род. Сколько у вас даров? — уточнила Друэлла, словно прочтя мысли Вальбурги.       Поллукс глухо расхохотался:       — Они всегда скрывали что-то важное, иначе моя сестра не выскочила бы замуж с таким энтузиазмом. Мы все думали, что она так и останется старой девой, считающей все рода Великобритании недостойными ее.       Джеймс криво усмехнулся. Он не видел причины скрывать это сейчас от Блэков. Ему нужна помощь. Очень нужна. Его род — это он сам и престарелые родители, у них даже доступа к родовому алтарю пока нет. Нет ни книг, ни родни — ничего. Ему нужна помощь сильного рода.       — Все почему-то считают, что нынешние Поттеры ведут свой род от старшего сына Линфреда, но это не так. Потомки Линфреда погибли, родовой алтарь Поттеров вместе с ними. Мой род взял фамилию у младшего из сыновей, который вовсе не закладывал новый родовой алтарь. Мы унаследовали его. От последнего представителя рода Певерелл.       Все замолчали, только Лили немного удивленно оглядывалась по сторонам. Все выглядели крайне удивленными, Белла почему-то — торжествующей, а Сириус лишь качал головой, словно был поражен очередной шуткой друга.       — Некроманты, — наконец нарушил тишину Орион Блэк. — Ты не унаследовал дар?       Джеймс покачал головой:       — Именно дар — нет. Но некромантия, общение со смертью — это же еще и семейная предрасположенность. Я не могу ходить за грань, но ощущать влияние смерти все же получается. Но… вы должны понимать, что мы вообще-то знаем, почему убили Карлуса и Дорею.       — Могу догадаться, — хмыкнул Поллукс. — Для рождения сына-некроманта сестра бы пошла на все. Наверняка ее убили в качестве мести за какую-нибудь жертву.       Джеймс кивнул:       — Они проводили ритуалы, в том числе приносили в жертву магов, чтобы увеличить шанс на рождение ребенка с нужным даром. Их сын получил пять даров — почти рекордное число, но нужного среди них не было. Именно поэтому меня проверили так рано. Дорея переживала, что некромантом стану я. Информацию о ритуалах такого уровня скрыть тяжело. И я очень сомневаюсь, что действительно никто не знал, какое наследие мы скрываем. Их убили, чтобы не допустить появление сильного лидера, символа. Если бы родился некромант — никакой Лорд Волдеморт не смог бы с ним соперничать в популярности.       Вальбурга встала и нервно прошлась по гостиной. Ее метания прервал спокойный голос Ориона:       — Дорогая, сядь. Такие вещи не придумываются однажды вечером за пару часов. Обсудим все серьезно завтра. Обдумаем, рассмотрим ситуацию со всех сторон. Не горячись.       Вальбурга кивнула и села обратно на диван. Артктурус же радостно потер руки:       — Значит, мистер Поттер придет к нам завтра ужинать. Еще гости будут?       — Мы никого не звали на вечер, — тут же ответила Лили. — Но с утра меня навестят подруги.       Лили замолчала, обдумывая сказанное. Это своеобразная традиция — обсуждать прошедший бал в кругу близких подруг, своих ровесниц. Ближайшие «подруги» Лили были широко известны — пять гриффиндорок, среди которых две ее однокурсницы Мелиса и Шарлотта, а так же три выпускницы факультета. Им Лили могла доверять. В пределах разумного, конечно. Вот только в гости можно приходить и со своими гостями. Лили очень сомневалась, что после сегодняшнего скандала Шарлотта не приведет с собой кого-то постороннего.       — Больше пяти, — тут же добавила она. — Я должна сделать что-то особенное?       Поллукс восхищенно покачал головой. Девочка ловила все на лету, пусть и не разбиралась во всех нюансах.       — Расскажешь о случившемся как можно эмоциональнее, упирая на оскорбительность поведения — как там его зовут? Том? — на оскорбительность поведения Тома, — подсказал он. — А потом будешь аккуратно критиковать существующий порядок. Ты умница, придумаешь как, чтобы выглядело не слишком заметно и агрессивно. И побольше печали, милая. Девочки любят эмоции.       Лили согласно кивнула. Она не понимала, что происходит, но раз уж она теперь стала частью этой семьи, то будет исполнять свою роль с максимальной самоотдачей.

***

      Северус по-своему наслаждался проживанием в доме Блэков. Он почти не встречался с Сириусом. Тот либо посещал какие-то встречи — светские или деловые — либо занимался с приходящими учителями. Пару раз в лабораторию заглядывал Регулус, однажды почтила своим визитом Нарцисса. В остальное время Северус видел лишь троих Блэков.       С Вальбургой Блэк он создавал сложнейшие зелья на крови, поэтому приходили и пациенты — Орион и Альфард. Все трое азартно обсуждали происходящее, давали бесполезные советы и порядком раздражали, но выгнать из лаборатории хозяев было как-то неприлично. При условии, что Орион Блэк столько лет прожил с Вальбургой, то еще и страшновато: кажется, этому мужчине по силам все. Оторвет голову и ни один мускул на лице не дрогнет.       Вечерами Северус выбирался в библиотеку. Ему можно. Сюда иногда забегал Регулус, но он был словно воришка в собственном доме — оставлял стопку книг на одном из столов, максимально быстро брал следующую партию и сбегал прочь из библиотеки. Только поселившись в этом доме, Северус узнал ужасную истину: все дети Блэков создавали немало проблем. Казалось бы, что от учителей должен бегать шалопай-Сириус. Но нет, тот добропорядочно посещал все занятия — как раньше, так и сейчас. Это Регулус прячется ото всех. Весьма успешно прячется, к слову.       Еще в библиотеке бывает Лили. Заходит всегда быстро, тут же вызывает домовика, что следит за книгами, выдает длинный список литературы и занимает один и тот же столик у окна, с видом на парадный вход. Библиотека у Блэков занимает несколько помещений, и альтернативный вид — на английский парк и пруд — почему-то привлекает Лили гораздо меньше. К Новому Году Северус с болью понял, что так Лили следит за входом: как только появляется Сириус, она тут же бросает учебу. Медленно приходило осознание, что Лили, любимая Лили, здесь не просто добровольно. Все еще сложнее: она влюблена в Сириуса Блэка. И это особенно сильно ранит.       Он хотел с ней поговорить… но не находил правильных слов. Прятался за стеллажами, наблюдал за ней из окна, скрывался за портьерами. Лили стала еще красивее. Ей шли эти платья, ей была к лицу роскошь, а собранные вверх волосы делали ее утонченной леди… настоящей аристократкой. Что он мог сказать ей? Она и ранее отвергла даже его дружбу, объясняя это усталостью и нежеланием мириться с его друзьями. Теперь из всех друзей у него только Эйвери, да и Пожирателем Смерти он больше стать не может — Блэки лишили его права вступать в какие-либо организации без их согласия. Он сам казался себе нелепым, трусливым, жалким. Он даже в любви ей так и не признался — Лили сама все узнала. А сейчас боялся попросить о дружбе.       Блэки как-то внезапно начали вести себя крайне активно, на Северуса посыпались заказы с зельями, но все они — довольно легкие. Он готовил их по ночам, когда дом засыпал, а вставал всегда поздно, благо здесь никто за его режимом не следил. Боролся сам с собой. Отчаянно хотел ненавидеть эту семью, но особо не получалось. Все искал поводы превратить их всех в злостных врагов, но это сложно сделать, когда спишь на мягкой постели, ужинаешь как король и работаешь в лаборатории своей мечты.       Оставалось только слоняться по библиотеке, читать редкие фолианты, записывать необычные рецепты. Смотреть на Лили. Вечерами, когда уходили гости или она сама возвращалась домой, Лили сидела за книгами. Недолго — час, иногда два. Она всегда выбирала столик в самой маленькой библиотечной комнате, здесь даже книжных шкафов не было — на высоких стеллажах стояли журналы, подшивки газет и свежие экземпляры самой новой литературы. Северус был благодарен Лили за этот выбор: здесь легко наблюдать за ней, оставаясь в тени. В библиотеке не зажигали свечей, только стояли у входа лампы с магическими светильниками. Берешь один и с ним идешь искать нужную книгу. Северус ходил по библиотеке без светильника.       Видимо умаявшись за день, Лили опустила голову на руки, а потом, кажется, задремала. Северус все уговаривал себя подойти к ней, разбудить, поговорить… и даже, как ему казалось, почти решился на такой поступок, как в библиотеку зашел Сириус. Тот стоял спиной к стеллажам, поэтому Северус не мог рассмотреть лицо, но Блэк опустился перед креслом Лили на одно колено и шепотом что-то сказал. Кажется, позвал ее по имени. Лили подняла голову, сонно потерла глаза. А потом они поцеловались.       Аристократы не демонстрируют чувства на людях, и даже скандально известный Сириус Блэк никогда не целовал жену в общественных местах. Но сейчас их поцелуй выходил за любые рамки приличия. Лили зарылась пальцами в волосы Сириуса, а тот провел рукой по ее ноге, задирая наверх юбку и показывая кружевной край чулок.       Северус замер. Он хотел уйти, но боялся даже пошевелиться — вдруг под ногами скрипнет паркет, или он врежется в стеллаж. И почему-то даже глаза закрыть не получалось, только билась паническая мысль — не собираются же они прямо здесь…       — Это вообще-то библиотека, — раздался звонкий и крайне возмущенный голос Нарциссы. — И это не ваша личная комната.       У Северуса просто сердце ушло в пятки. Нарцисса стояла всего в паре шагов от него, в проходе между стеллажей. Видимо, она вышла сюда из большого зала через другие двери. У Блэков библиотека занимала четыре помещения, связанных между собой несколькими арочными проходами. Эта комната была одной из самых маленьких, в нее можно было попасть как из коридора, так и из самого большого зала, где хранились все книги по магическим искусствам, а также по истории, юриспруденции и прочим научным дисциплинам. Соседнее помещение принадлежало художественной литературе, а самое дальнее, закрытое для не-членов-семьи, содержало дневники и рукописи самих Блэков. Лили выбирала именно эту комнату из-за вида из окна, но в основном все проводили вечера в большом зале: там и кресла удобнее, и атмосфера приятнее.       — Уже уходим, — засмеялся Сириус и даже не посмотрев в сторону кузины, поднял Лили на руки.       Та возмущенно пискнула, тут же потребовала поставить ее на ноги, но Блэк лишь смеялся, унося Лили из библиотеки. На столе осталась груда книг и открытая чернильница.       — Мне даже любопытно: ты собирался досмотреть представление до конца? Так и стоял бы здесь? — недовольно фыркнув, спросила Нарцисса, когда смех Сириуса стих где-то в коридорах дома.       Северус в ответ промолчал. Он попросту не знал, что ответить.       — По-моему все, кроме самой Лили, знали о твоей влюбленности даже в то время, пока я училась, — вздохнула Нарцисса. — Но знаешь, ты так жалок. Смирись уже с этим: вы бы никогда не смогли стать нормальной парой. Даже если бы не было Джеймса и Сириуса, она бы все равно тебя не выбрала. В житейской логике Лили гораздо умнее тебя. Вы были бы несчастны вместе.       Северус вздрогнул. Слышать подобное было оскорбительно.       — Ты не можешь знать заранее, — возразил он.       — Почему же? У тебя редкий дар, который мог бы сделать тебя богачом. Но, вместо того, чтобы воспользоваться помощью Слизнорта, ты пошел к Люциусу. Наивный. Знаешь, почему я выбрала его? Он гораздо хитрее, чем ты думаешь. Пара ласковых слов такому гордецу, как ты, и вот уже редкие дорогостоящие зелья потекли рекой. А мог бы работать со Слизнортом. Да, он порядком надоедает. Да, иногда пришлось бы перешагнуть через свою гордость и побегать с дурацкими поручениями. Но знаешь в чем разница? Слизнорт никогда бы не допустил, чтобы ты вляпался в историю с незаконными зельями.       Северус зло сжал кулаки. Декан предлагал ему покровительство еще на втором курсе, но Северус действительно отказался. Он видел, как себя ведет Гораций Слизнорт. Как кичится и хвастается, как гоняет своих учеников в Хогсмит за ингредиентами, чтобы не платить за доставку… Да, Северус не смог перешагнуть через свою гордость.       — И знаешь почему вы не смогли бы быть счастливы вместе? — едко ухмыльнулась Нарцисса. — Для Лили готово место в Мунго, ее ждали на должности штатной лаборантки. Гораций подготовил девочке место, сейчас за вакансию дерутся полукровки. Почему он позаботился об устройстве маглорожденной девчонки без яркого дара? Потому что она как раз не строила из себя принцессу-нищенку. Дарила подарки, носила ему заказы. И благодарила его за заботу. Вы бы попросту не ужились вместе.       Северус гордо вскинул подбородок. Он собрался уже ответить, но увидел насмешку в глазах Нарциссы. После небольшой паузы, она весело поинтересовалась:       — Что, хотел сказать, что у вас совершенно разные случаи? Она ведь простая маглорожденная, а ты — потомок сильного рода. Даже Дар унаследовал. Лили говорила, что не один. Но знаешь что? К чему дар, если нет денег и связей? Маман узнала все про Лили. Ее бабушка по папиной линии — русская графиня. Обнищавшая, дитя мезальянса, да еще и танцовщица, но все же аристократка. Дед по маминой линии — сквайр. Происхождение в магловском мире у нее ничуть не ниже, чем у тебя в магическом, но это не мешало ей улыбаться Слизнорту. Ты бы переосмыслил немного свою жизнь. Тетушка тоже, знаешь ли, не поможет тебе из долговой ямы вылезти. Будешь строить тут из себя короля в изгнании — будешь платить долг до конца жизни. Научишься вертеться в мире аристократов — вполне успеешь заложить новый родовой алтарь до пятидесяти. Нарцисса, самодовольно фыркнув, развернулась и тоже пошла к выходу. Уже у самой двери добавила:       — Даже стыдно, что ты — слизеринец.