сейчас
– Ты как, нормально? – спросил Иверсен у Йоханнеса, подскакивая к нему с ошалевшими глазами и с некоторой опаской глядя на откатывающегося в сторону Устюгова. – Да, все о’кей, не бери в голову. – Йоханнес криво ухмыльнулся. – Вечером возьму в номер нам пиццу? – Эмиль все еще был встревоженным. – Давай, только тихо, чтоб тренеры не узнали. – Клэбо подмигнул Эмилю и отправился готовиться к старту.тогда
В последнее время Йоханнес Клэбо и Эмиль Иверсен очень сблизились. Это произошло спонтанно и в очень сложный для Эмиля период – период ухудшения взаимоотношений с Нортугом-старшим. Петтер почему-то резко отдалился от Эмиля, неохотно отвечал на его звонки и сообщения и совсем не соглашался на встречи. В конце концов, Эмиль решил не мучить ни себя, ни Петтера, и пропал со всех его радаров. Сказать, что ему было тяжело – значит, ничего не сказать. Тут-то на горизонте и возник Клэбо. В первый же вечер они напились в баре. Бар выбирал Йоханнес, и так уж совпало, что норвежец выбрал любимое заведение Нортуга, а потом, будучи внутри, сразу направился к столику, где всегда сидели Эмиль и Петтер. А потом они в обнимку плелись до отеля. Иверсену даже в пьяном тумане показалось, что лицо Клэбо на мгновение приобрело очертания лица Петтера. А на утро оба получили хороший втык и дополнительные полтора часа к тренировке. Эмиль потянулся к Йоханнесу примерно в то же время, когда тот начал выигрывать золото. Иверсен считал, что если держаться чемпионов, то вскоре сам неосознанно начнешь делать успехи. Так или иначе – это оказалось правдой. Из неуклюжего тяжелого парня, которого за глаза в шутку звали «мешок с картошкой», он превратился во вполне себе достойного соперника. А Йоханнес потянулся к Эмилю… Впрочем, здесь все было очень банально: его просто тянуло. ̶Т̶о̶г̶о̶,̶ ̶к̶т̶о̶ ̶б̶ы̶л̶ ̶в̶н̶у̶т̶р̶и̶ Йоханнеса просто тянуло к Эмилю. Все произошло достаточно глупо – Иверсен, будучи огромным любителем сети Интернет и активным пользователем мессенджеров, однажды вечером по ошибке отправил смешной мем не Петтеру, как планировал, а Йоханнесу. Эмиль думал, что Клэбо, слегка страдающий отсутствием чувства юмора, назовет его несерьезным дураком, но тот превзошел самого себя – Йоханнес не просто ответил несколькими смеющимися смайликами, но и прислал ответный мем. «Он точно как Нортуг!..» – подумал Иверсен, касаясь груди, в которой билось уже покоренное Йоханнесом сердце.до того
Мартин Сундбю как-то однажды, оказавшись рядом с Клэбо, услышал, как тот договаривается с тренером, чтоб на Олимпиаде жить в одном номере с Иверсеном. – Эмиль у нас любитель сдвигать кровати, учти. – Хмыкнул Сундбю, когда Йоханнес, добившись своего, шел мимо. – В курсе. – Коротко бросил Клэбо. – А ты откуда знаешь? Пробовал? – Его глаза хищно сверкнули. – Нет… – Мартин слегка растерялся. – Что-то ты не очень вежливый сегодня. – Устал. – Йоханнес похлопал Мартина по предплечью. – Прости, Борода. – И позволил себе уйти. Сундбю остался в огромном холле корейского отеля наблюдать свое удивленное лицо в отражении блестящей стойки ресепшена. Удивлялся он то ли наглости юного дарования, то ли слишком знакомым похлопыванию и обращению. Петтер веселился как мог, периодически разрешая себе подобные шалости и иногда доводя людей до безмолвного шока. В Пхенчхане было все – и сдвинутые кровати, и веселые кривляния на камеру в Снэпчате, и спонтанный секс в раздевалке, приправленный такой порцией адреналина, что можно было в космос без ракеты улететь. Оба увозили с собой такие багажи воспоминаний, которые материализуй – и не возьмут ни в один самолет. Но особенно Йоханнесу въелся один момент. Они с Эмилем как-то лежали ночью на сдвинутых кроватях, предварительно притащенных к окну, и смотрели на полную луну. Вернее, Йоханнес смотрел на луну, а Эмиль смотрел на Йоханнеса, лежа на боку и подпирая голову рукой. – Йоханнес, – позвал Иверсен. – М? – откликнулся тот. – Какую цену ты заплатил за свой успех? Клэбо резко повернулся к нему и приподнял бровь. – Что за странный вопрос? – а самого начало колотить. – Не, ничего, забудь. – Лицо Эмиля приобрело привычное выражение. – Проехали.сейчас
Эмиль сдержал обещание – притащил в номер две огромные пиццы, а в качестве бонуса сверху захватил еще и двухлитровую бутылку диетической колы. Клэбо искренне порадовался этим источникам быстрых углеводов, мгновенно переоделся и плюхнулся на постель к Иверсену, который уже успел съесть пару ароматных треугольничков. – Ты посмотри, что эти шведы творят! – с набитым ртом пробубнил Эмиль, поднося к лицу Йоханнеса свой телефон. Клэбо в течение пары минут смотрел, как в видео на экране раскрывается рэперский талант Калле Хальварссона, и как швед изощренно измывается над картонными фигурами норвежских лыжников. – Почему Калле вообще себе такое позволяет? Это даже не смешно! – Иверсен в сердцах пролил на себя газировку. – Да-а, все-таки при Хелльнере в сборной такого не было… - странно вздохнул Йоханнес. – Он их хоть как-то контролировал. – А ты откуда это знаешь? – очень удивился Эмиль. – Ты же после Маркуса к нам пришел, если фактически смотреть. Да и не общался вроде с ним… Петтер смотрел на Эмиля глазами Йоханнеса и не знал, что ему ответить.после
Йоханнес стремительно мчался по лыжне навстречу Иверсену, так нетерпеливо ждущему его на финише, и золоту командного спринта на Чемпионате Мира. Причем приоритеты были расставлены именно в таком порядке. Эмиль смотрел, как Клэбо пересекает финишную черту и не мог отделаться от ощущения чего-то до боли знакомого. Иверсен встречал победителя в свои объятия, и Йоханнес с готовностью в них влетел. Крепко обняв Йоханнеса, Эмиль прижался горячими губами сначала к его лицу, а затем к уху, стянув пальцем головную повязку. – Я будто знаю тебя всю жизнь… – шепчет Иверсен, и Петтер стискивает его крепче, позволяя фотокамерам запечатлеть двух счастливых чемпионов.