О чём молчат портреты

12 апреля 2018 года — У меня снова хорошие новости, Альбус!       Минерва МакГонагалл, словно в подтверждение своих слов, потрясла в воздухе газетой. На её лице сияла полная гордости за своего ученика улыбка. И пусть портрет директора Хогвартса Альбуса Дамблдора был неподвижен и молчал со дня Победы, она считала своим долгом делиться с ним достижениями Гарри Поттера, который твердой рукой уверенно вёл магическую Британию по пути процветания. — Гарри успешно провел переговоры с Востоком и уже через два года Хогвартс начнет принимать студентов по обмену. Знаешь, когда он стал Министром, я сначала волновалась. Гарри был ещё таким молодым, наивным. Прошедшим через бремя войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть… Но он справился. Первый Министр, выбранный на пожизненный срок! Альбус, я так горжусь нашим мальчиком.       Директор МакГонагалл не смогла сдержать слез и всхлипнула. Промокнув глаза платочком, она со светлой грустью вспомнила день Победы, когда Темный Лорд Волдеморт наконец-то пал. Гарри Поттер выглядел тогда действительно счастливым. Минерва предполагала, что именно в тот солнечный день он решил продолжить вести Англию к процветанию. К сожалению, пусть портрет Альбуса Дамблдора в Битве за Хогвартс и уцелел, но оказался проклят кем-то, предположительно постарался кто-то из Пожирателей. Нарисованный маг не мог двигаться и, соответственно, говорить. Лишь глаза доказывали, что портрет был волшебным — Дамблдор мог переводить взгляд, но даже моргнуть не было в его силах. Поэтому Миневра старалась как можно чаще делиться с Альбусом разными новостями и искренне считала, что вести о Гарри радуют портрет Дамблдора больше прочих. 2 мая 1998 года       Даже когда он зашел в кабинет директора Хогвартса, с его лица не сходила привычная полуулыбка. Помещение практически не пострадало, что было удивительно при общих разрушениях здания. Прокрутив в пальцах волшебную палочку, Гарри Поттер подошел к портрету своего наставника, Альбуса Дамблдора, и внимательно посмотрел в глаза нарисованного мага. — Гарри! — Альбус был рад увидеть своего ученика. — Раз ты тут, то… — Темный Лорд Волдеморт официально мертв, — со смутно знакомой Дамблдору улыбкой ответил Поттер.       Альбус не зря считался при жизни одним из величайших волшебников. Не только магическая сила и знания делали его таким. Главным своим достоинством Альбус считал разум. И не зря. Он знал эту улыбку. Полную холодного превосходства и гордыни. Отпрянув, Дамблдор хотел было уйти за пределы картины, когда Поттер начал действовать. Всего несколько быстрых взмахов палочкой и портреты остальных директоров осыпаются пеплом, а сам Альбус оказывается запечатанным на собственном полотне. — Том… Как тебе удалось захватить разум Гарри?       Реддл громко и весело рассмеялся, чем заставил Дамблдора посмотреть на себя непонимающим взглядом. Отсмеявшись, Том вкрадчиво произнес слова, вызвавшие у Альбуса холодный ужас: — Дорогой профессор, Вы же сами знали, кто я. Так намекали, подводили к самому краю… Неужели Вы думали, что я готов буду положить себя на алтарь Вашего искупления? — Неужели ты решил, что раз являешься носителем крестража, то ты и есть Том? — воскликнул Альбус и попробовал достучаться до Поттера: — Это ужасная ошибка, мальчик мой, поверь мне! — Нет-нет-нет, ошибки быть не может. — Гарри, продолжив с издевкой улыбаться, повторил: — Ошибки быть не может. — Если Том мертв, то ты в опасности и должен покончить со всем раз и навсегда! — Знаете, профессор, когда начались бомбардировки Лондона, я прятался под кроватью в своей комнате в приюте и молился. Я ненавидел себя за это проявление слабости, но именно в то лето я понял, что не хочу умереть. Не хочу стать ещё одним гниющим трупом, — Реддл посмотрел в глаза нарисованному Альбусу и признался: — Я всегда стремился выжить. — Но какой ценой? — прохрипел уничтоженный пониманием Дамблдор. — Любой, — усмехнулся Том и отстранённо заметил: — Я всё не мог понять, почему каждый новый уничтоженный крестраж так сильно бьет по мне самому. Почему на пятом курсе Темный Лорд так и не смог захватить моё сознание. Я не хотел признавать очевидное до самого конца, но воспоминания Северуса расставили всё на свои места. Я шёл на битву с самим собой и победил. Остался лишь я, но это только пока. — И что же ты собираешься теперь делать? — сухо спросил Дамблдор. — То, что и раньше, — с ликованием ответил Том. — Только действовать буду другими путями. Идея с Пожирателями исчерпала себя ещё в семидесятых. — А что ты будешь делать со мной, Том? Уничтожишь, как свидетеля своей исповеди? — Зачем? — удивился Реддл. — Вы останетесь невредимы и будете знать, что Гарри Поттер действительно умер в ту ночь, тридцать первого октября восемьдесят первого года. Что все эти годы был лишь я — Том Марволо Реддл, Лорд Волдеморт. Гордитесь собой, профессор, — Том вновь весело рассмеялся: — Вы первым в истории магии смогли натравить Темного Лорда на самого себя! И знайте, что я усвоил урок и не повторю своих прежних ошибок. Смотрите внимательно, тень великого Светлого мага. Смотрите, как я буду вершить судьбы этого мира.       Взмахнув палочкой, тот, кто носил имя Гарри Поттер, проклял портрет Альбуса Дамблдора. Том Реддл вгляделся в нарисованные глаза замершего навсегда волшебника и улыбнулся той самой улыбкой, что приводила в ужас как врагов, так и слуг Волдеморта.       Темный Лорд победил, и Альбус Дамблдор понимал это. Том всегда был могущественным волшебником, но поистине великим любого мага делали не только его магическая мощь и знания. Главным оружием волшебника был его разум. И разум Волдеморта больше не застилала пелена безумия. Каждый раз, когда Минерва МакГонагалл рассказывала Альбусу Дамблдору о Гарри Поттере, она не замечала с какой тоской нарисованный маг смотрит на неё, не в силах промолвить хоть слово. Он был лишь портретом, проклятым тем, кто стал величайшей ошибкой его прообраза.