Метанойя

Париж пылал, а там наверху, на балконе собора Богоматери сражались судья и его приёмный сын, горбун Квазимодо. Посмотреть на это собралась толпа зевак, в том числе и Клопен Труйльфу. Он подоспел как раз вовремя, и видел как с башни Собора вниз сорвался давний враг его народа - Клод Фроло, но в отличии от своих ликующих соплеменников, даже не улыбнулся. Город, казалось, бился в агонии, как ведьма на костре: горели дома, полотна и стога сена, стоящие в повозках. Вот в один из таких и упал Фролло. Рядом с Труйльфу послышался шёпот: - Может, он ещё жив, но без сознания. Видел, как судью ударило камнем? - Так пусть сгорит заживо! - со злостью отозвался чей-то собеседник, сплюнув наземь. В голове цыгана лениво проползла мысль о том, что огонь несильно разгорелся, и жестокого судью всё ещё можно было спасти, но никто, скорее всего, этого не сделает - слишком много боли этот человек принёс не только цыганам, но и другим жителям Парижа. Недолго поколебавшись, Клопен с досадой махнул рукой: - А, чёрт бы его!.. - и начал пробираться сквозь толпу зевак к бессознательному телу Клода. Найдя судью он с лёгкостью поднял его на руки и, не обращая внимания на недовольные взгляды, ушёл с площади... Добравшись до дома, он кинул Фролло на кровать, не особо заботясь о его удобстве, и первым делом проверил пульс: под холодной кожей почти незаметны были слабые толчки крови. Цыган плеснул водой в лицо судьи, и вскоре веки его дрогнули, а затем Клод открыл глаза, сфокусировав взгляд на Клопене; - Кажется... Да, я тебя знаю! Ты тот мерзкий цыган, что проводит у нас день Дураков! Я что, уже попал в Ад? - Пока нет, - приветливо оскалился тот. Судья попытался подняться, но Труйльфу неожиданно мягко уложил его обратно: - Я бы не рекомендовал. - Отстань! - рыкнул Клод, отталкивая мужчину от себя. - Я ещё не закончил свой разговор с этим проклятым горбуном. Цыган собрался с мыслями, задумчиво накручивая на палец прядь своих чёрных, как крыло ворона волос, а потом вдруг подмигнул судье, опешившему от такой неожиданности: - Включи свои мозги, если тебе их при падении не отшибло, и подумай: ты сжёг половину Парижа, косвенно отрёкся от церкви, и только что навернулся с собора, чудом выжив. Если сейчас покажешься на глаза разъярённой толпе, то тебе не сдобровать. Да даже если и заявишься в собор... Думаешь, Квазимодо тебя опять с балкона не спустит? Во второй раз тебе вряд ли повезёт так же. И к тому же, скорее всего ты что-то сломал. Дай-ка проверю... - с этими словами Клопен принялся ощупывать руки своего притихшего гостя, беспрестанно спрашивая "где болит", а затем легонько нажал на рёбра. При этом действии Фролло вздрогнул и крепко сжал зубы, дабы не зашипеть от боли. - Знаешь, мне тебя даже жаль - доверительное сообщил цыган - но ничего сделать не могу, терпи. - он продолжил ощупывать грудную клетку. Клод только тихо бранился и комкал простыни, а Клопен про себя отметил, что такой вид судьи ему весьма по нраву. - Всё не так уж и плохо - радостно заявил импровизированный врач, закончив осмотр - всего лишь одно ребро треснуло, и много ушибов, ссадин и синяков. А ты в отличной форме для своих лет. Другой на твоём месте так легко бы не отделался. - В смысле "для своих лет"? - сдавленно прошипел Клод. - Ну... - цыган принёс бинты, холодную воду и полотенце - Сколько тебе там? Шестьдесят? - он смочил полотенце в воде и опершись коленом о кровать, склонился над мужчиной. - Мне чуть меньше. - возразил Фролло, чуть приоткрывая глаза. - Неважно. - отрезал он - Снимай рясу. - Да как ты смеешь!? - Вспылил Клод. - Успокойся. Тоже мне, святоша - фыркнул черновласый, настойчиво оттягивая край мантии - надо бы тебя... Сейчас, подожди... Фролло вздохнул и закатил глаза: беспрестанно весёлая болтовня его давнего неприятеля порядком утомляла, но он не мог на него рассердиться. Просто не мог, и всё тут. Как бы ни пытался. Тем временем Клопен помог судье подняться, и стянул с него мантию с рубашкой, а затем приложил холодное полотенце к пылающей коже. Ужас парижских цыган был до того худощав, что даже невооружённым глазом можно было увидеть, какая кость повреждена. - Надо было сразу тебя раздеть - хохотнул Труйльфу - без мантии ты не кажешься жестоким тираном. В это же время он туго перебинтовал повреждение и опять уложил Фролло на кровать. Мельком тот посмотрел в окно, бросив взгляд на залитый лучами заходящего солнца дворик : - Мы не на Дворе Чудес? - удивился мужчина. - Нет. - пожал плечами Клопен, убирая воду и полотенце. - А почему же? - Ну, знаешь, иногда я устаю от всей этой суеты во Дворе и сбегаю сюда. - Выходит, ты не так уж и верен своему народу? - Как и ты церкви - улыбнулся Труйльфу. Солнце клонилось к закату и по мере того, как оно приближалось к горизонту, оживлённое щебетание Клопена постепенно сходило на нет, а вскоре он вовсе замолк. Некоторое время они сидели молча, а комната между тем тихо погрузилась в сумерки, и цыган зажёг свечи. Клод словил себя на мысли о том, что залюбовался игрой света и тени на лице черноволосого, и с досадой фыркнул. Труйльфу это заметил, но только мотнул головой, чтобы прогнать непрошенную улыбку: сегодня он итак слишком много улыбался для такой ситуации. - Спокойной ночи, судья Фролло - он взял подсвечник и направился к двери. Клод промолчал, но когда его собеседник почти закрыл за собой дверь, он отвёл взгляд и тихо сказал: - Спасибо. Клопен услышал это и широко улыбнулся - неужели судья переменил своё мнение насчёт цыган?... *** Брюнет всегда чутко спал, и вот среди ночи он проснулся от звуков из соседней комнаты. Зайдя туда цыган увидел, что Клод метается по кровати и тихо стонет во сне, а лицо его искажено ужасом. Труйльфу зажёг свечи и присев на край кровати, похлопал Клода по щеке. Как только он коснулся судьи, тот распахнул глаза и сел, сжимая ладонь Клопена в своей. Немного погодя он откинулся на подушку: - Всё в порядке? - спросил цыган, тем временем проверяя пульс судьи: сердце его бешено стучало, но мужчина быстро пришёл в себя и отдёрнул руку: - Просто дурной сон. Извини, что разбудил. - Клод лёг обратно и по привычке повернувшись набок, зашипел от боли. - Опять же, не стоит. - Клопен улыбнувшись мягко погладил судью по плечу. Тот сжал зубы и отстранился. - Что ты как зверь раненый? - удивился цыган, опять кладя руку ему на плечо. Фролло обречённо вздохнул: - Не в моих правилах доверять цыганам. - Смотря каким - пожал плечами Труйльфу и поправив одеяло вышел из комнаты... *** -Благодарю за гостериимство, но я пожалуй пойду - Фролло стоял, опираясь спиной о стену и скрестив руки на груди. После его падения с собора прошло уже две недели, и мужчина почти выздоровел. ''Настолько, чтобы не нуждаться в чьей - либо помощи" - как выражался он сам. За это время кошмары, что мучали его почти каждую ночь отступили, в основном благодаря тому, что Клопен всегда вовремя выручал судью из царства мрачных снов. - Ну что же - вздохнул цыган - позволь тебя проводить? - он направился к входной двери. Клод отлепился от стены и тенью последовал за черноволосым, но тут эта дверь открылась, и на пороге предстали Эсмеральда с Фебом: - Клопен! - позвала девушка - У меня есть просьба! - Что она тут забыла? - прошипел Фролло, склонившись к уху цыгана. - Знаешь, я тоже приёмный отец, поэтому Эсми может приходить сюда в любое время, и ты не посмеешь её тронуть. - сообщил Клопен. Судья с удивлением отметил, что ему будет легко сдержать наказ знакомого - ему как будто было... Всё равно? Ни любви, ни ненависти к Эсмеральде он не испытывал, а вот Феба за предательство можно было бы и повесить. Эсмеральда тем временем тоже увидела Клода, и в гневе отступила. Феб притянул её к себе в защищающем жесте, и взялся за рукоять шпаги. Зато Клопен не растерялся: - Ребята, спокойно! Объявляю всеобщее перемирие! Эсми, солнце моё, ты что - то хотела? - жестом он указал на расстеленый на полу ковёр, предлагая сесть. Девушка, кинув враждебный взгляд на Фролло, подобрала юбку и элегантно опустилась на ковёр, её примеру последовал и Клопен. Судья мягкой походкой крадущегося хищника обошёл Феба, который немного колебался, раздумывая садиться ли ему, и устроился рядом с Труйльфу, неосознанно принимая его за союзника. Наконец Феб победил внутренние противоречия и тоже опустился на ковёр, при этом как можно ближе к Эсмеральде, и всё ещё держась за шпагу. Это не осталось незамеченным для Фролло, и тот снисходительно улыбнувшись, приподнял руки, развернув ладони на бывшего гвардейца: - Я без оружия, и даже если бы оно у меня было, не стал бы марать клинок о тебя, жалкий отступник. - С чего бы это? - фыркнула девушка, встряхнув волосами. - Вы что, восстали из мертвых? - некстати спросил Феб. - Скорее, не уходил из живых - хохотнул Клопен. - Эсми, так что случилось? Смуглянка, кинув последний уничтожающий взгляд на Клода, обратилась к своему приёмному отцу: - Мы с Фебом хотели обвенчаться, но мне нужно твоё благословение. - О, да сколько угодно! - улыбнулся Клопен, явно обрадованый таким заявлением - А что говорить надо? - Просто скажи, что благославляешь их - шепнул Фролло. - Ах, ну да. Благословляю вас. - торжественно произнёс цыган, а Эсмеральда и Феб прямо - таки засветилась от счастья. Клод только презрительно фыркнул. - Кстати, господин сволочь и негодяй, что вы здесь забыли? - приторно вежливо поинтересовалась девушка. - В гости зашёл. - не менее вежливо сообщил Клод. - Господа, не желаете чего - нибудь выпить? - вмешался Клопен, дабы разрядить обстановку. - Подожди, пап. С чего бы это вы, господин Фролло, просто так зашли в гости к моему отцу? - Эсмеральда! - цыган повысил голос. - Папа! Вдруг этот человек затевает какую - нибудь гадость? - терпение девушки лопнуло, и она решила высказать всё, что думает - Ему нельзя доверять, ты ведь знаешь, что господин Фролло ненавидит нас - цыган! Труйльфу посмотрел на Клода разводя руками, а его дочь тем временем продолжала: - Вы - злой и жестокий человек, не способный воспринимать светлые чувства, почему вы здесь? Судья вздохнул: - Вы в этом так уверены? Может, я влюбился. - последнюю фразу он выплюнул насмешливо, но в его голосе проскользнула нотка горечи, что не осталось незамеченным для Клопена. - Знаю я вашу любовь! - от негодования Эсмеральда аж подскочила, но Феб притянул её обратно на ковёр. Девушка была на взводе, и одного её взгляда хватило бы, чтобы заживо спалить судью. Труйльфу пока не вмешивался, но было видно, что его вся эта ситуация забавляет, в отличии от Фролло. Он был предельно напряжён, и цыган сидящий с ним буквально бок о бок, чувствовал, что судья в любой момент готов сорваться. - Да ничего ты не знаешь, глупая девчонка. - прошипел Клод, нервно комкая подол мантии в руках. Цыганский барон предостерегающе положил руку ему на плечо и на удивление, это подействовало - судья как - то расслабился и только плотно сжатые губы выражали его недовольство. - И что это было? - спросил Феб самого себя, в ответ на него устремился взор трёх пар глаз, и блондин стушевался, ощущая вдруг, что между этими тремя повисло понимание чего - то весьма важного. Фролло наконец осознал свою метаморфозу, точнее, не так: метанойю. Он больше не чувствовал неприязни к тому, что вот так запросто сидит в компании цыган и мятежника, да и все остальные чувства отошли на второй план перед неким мандражом. Судья будто замер, обдумывая несовершённый поступок, а жизнь тем временем шла своим чередом. Клопен хлопнул в ладони и поднялся с ковра: - Итак, господа, теперь вы можете обвенчаться, что советую вам незамедлительно сделать - церковь ещё не закрыта для прихожан! Эсмеральда поняла его намёк, и подхватив своего жениха под руку, поспешила ретироваться. Труйльфу проводил новоиспечёных молодожёнов до порога, за ним тенью устремился всё ещё задумчивый Клод, и когда дверь закрылась, цыган с улыбкой повернулся к нему. - Ты что - то хотел сказать, как я понимаю? Судья поднял задумчивый взгляд на своего визави, и несмело взял его за руку: - Я знаю, что совершил много зла, но ты изменил моё мнение о вашем народе... И о тебе в частности... - впервые, казалось, голос Фролло дрожал - и я действительно тебя люблю. - он вздохнул и отвёл взгляд. Цыган едва бы смог предугадать такой вариант развития событий, ведь хотя он за годы выступлений научился читать людей как раскрытые книги, эмоции Фролло всегда оставались для него загадкой: возможно, именно поэтому его всегда интересовал этот странный человек? В любом случае, это признание ненадолго ввергло мужчину в ступор. Казалось, напряжённая тишина стояла в комнате целую вечность, но вот губы Клопена дрогнули, и тот кинулся к судье, аккуратно его обнимая, и утыкаясь носом в плечо. Тот, не веря своему счастью, не менее аккуратно обнял Труйльфу в ответ - их впереди ждала новая жизнь.