Дар божий.

      Пак Чимин с детства был одарен тем, что другим было недосягаемо постигнуть. Это был дар божий. Но был ли он им? Может проклятье?       Юноша лет двадцати трех усердно что-то делал в своем смартфоне, явно будучи напряжённым и слегка на нервах. Но все его попытки оставаться в норме рушились, когда очередные продукты с грохотом падали на пол магазина, вызывая у сотрудников недовольство, а у покупателей лёгкий испуг. Пак старательно не смотрел в сторону нарушителя, хоть и сталкивался с его силуэтом боковым зрением. Брюнет привлекал внимание Чимина, как только мог, но последний продолжал строить из себя слепого мальчишку. С полки снова что-то упало, движимое рукой парня. Люди снова ахнули, кто-то шептался о странности происходящего, продукты сами по себе не падают. Да… Этот самый брюнет - дух умершего когда-то парня. Поэтому Чимин так нервничал? Поэтому чуть не ронял телефон в двадцатый раз?       Его родители были из тех, кто яро оберегает своего ребенка, даже если это не особо нужно. Новость от их маленького сына о том, что он видит мертвых дядей и тёть, довела родителей чуть ли не до потери пульса. Они слетели с катушек, начиная водить совсем маленького Пака по психологам, надавливая ещё и своими словами. Детство малыша было испорчено, психика сломана, а свой дар он счёл за проклятье, какую-то болезнь, которая должна пройти, и тот снова станет нормальным, что им будут гордиться родители, а не плакать по ночам на кухне, задавая вопросы, за что такое именно их ребенку. Чимин оградил себя от духов, казалось бы, навечно, он игнорировал каждое дуновение существ в свой адрес, и от него отставали. Он снова успокаивался и вел свою жизнь в процветание. Но… Этот дух…       Пак невольно считал, сколько же времени терзает его упрямый парнишка, даже не думая успокаиваться ни на минуту. Три месяца. Три месяца он упорно и терпеливо добивался крошечного внимания Чимина, который как всегда не обращал его, делая вид, что он чем-то занят, что он что-то делает или с кем-то говорит. Обычно это срабатывало, и дух успокаивался ненадолго. Но кто говорил, что он отстанет навечно? Но, кажется, в этот раз терпение умершего подошло к концу. Он затих, движение в очереди наконец сдвинулось при помощи кассира, что успокоился после падающих продуктов и вернулся к своей работе. Пак убрал телефон в карман, убеждаясь попутно, что не забыл ничего из продуктов. Это было его ошибкой, роковой для того, кто пытается не обращать внимание. Стоило юноше поднять голову перед собой, как его тело моментально оцепенело. Глаза расширились от переживаемого шока и паники. Сердцебиение и дыхание участились, но дыхание скорее было судорожным. Дух был очень близко к Паку, поэтому после трёх месяцев попыток не смотреть на него он наконец рассматривал его лицо. Худое и вытянутое, украшенное тонкими губами, глубокими и выразительными глазами. Чимин счёл его невероятно красивым, таким чистым и идеальным, но снова пытался сохранить спокойствие и игнорировать.       — Я, конечно, вежлив, но не мог бы ты отвлечься от внимания к самому себе и уделить его мне?       Чимин окончательно убедился в идеальности этого духа. Такой мелодичный и бархатный голос, который Чимин хотел бы слушать снова и снова. Чуть не уронил корзинку и не упал из-за подкосившихся ног, но взял себя в руки, когда очередь сдвинулась с места, и Пак прошел сквозь умершего. Страхи и переживания, что он нарушил слова, данные родителям и психологам. Обратил внимание на причину своей «болезни». Вдох-выдох, но снова все рушилось, когда Грозный и злобный голос с характерным настроением шипел Чимину на самое ухо:       — Не смей игнорировать меня. Не смотря на свою смазливую внешность, я без секунды раздумий причиню вред кому-то из присутствующих, и это будет на твоей совести.       Чимин судорожно сглотнул и полез за телефоном, снова чуть не выполнив его. Он сделал вид, что ему позвонили, приложив смартфон к уху.       — Рад тебя наконец услышать. Но сейчас не самое лучшее время для разговора. Давай ты подъедешь к моему дому? Я почти закончил и скоро туда пойду.       Его щеки покраснели. Он ответил призраку… Тот кивнул и сгинул с глаз Пака, что заставило его ощутить в теле облегчение. Волнение накатило на него сильнее, но стало легче расплатиться с продуктами и быстрыми шагами шествовать к дому. С порога он сразу встретил парня и дёрнулся, вжавшись в дверь спиной. Тот был, к слову, явно недоволен, сложил руки на груди и свёл брови к переносице.       — Д-дай мне ещё минуту.       Протараторил парень и пробежал мимо духа с пакетами на кухню. Разобрал продукты быстро, что-то роняя и явно нервничая. Тяжело дышал и его руки заметно дрожали.       — Успокойся, будь добр. Я не намерен разговаривать с телом человека, упавшего в обморок.       Услышал он духа позади и дёрнулся. Но понял, как он прав. Не хватало Чимину от волнения упасть в обморок прямо сейчас. Начал пить воду и заметно успокоил себя, наконец спокойно выдыхая. Сев на стул, он посмотрел на парня и поджал пухлые губы.       — Так что тебе нужно после трёх месяцев терзания?       — Будь так добр быть вежливым для начала. Принято знакомиться, если ты не знал. Я Чон Чонгук. Твое имя я уже знаю, как ни странно.       Даже тон его голоса безумно нравился Чимину. Такой уверенный в себе, ровный и идеально построенный с выделением нужных слов, напористый, но такой спокойный, что не скажешь, что он ощущает наверняка. Чимин невольно понурил голову, снова вздыхая. Но снова пожалел об этом, когда ощутил холод на своем подбородке. Дух навис над его лицом, подняв голову парня на себя. Теперь их лица смотрели четко друг на друга, снова вызывая в Чимине панику.       — Три месяца я добивался тебя, Чимин. Тебе не нравилось что я был нежным и романтичным, когда приносил тебе цветы и еду. Тебе не пришлось по душе мое ребячество, когда я, заигрывая с тобой, менял вещи местами. Тебе даже моя попытка помочь тебе по дому показалась пугающей. А вот стоило мне показать свое истинное лицо, ты тут же начал краснеть? Почему сразу молчал? Я бы столько времени сэкономил и давно бы смог называть тебя своим.       Чимин протестовал, для умершего эти касания были такими реальными, настоящими. То, как обнял Чимина за талию, как шаловливо спускался с подбородка по шее к ключицам, словно заигрывая, трогая их нежно. То, как Чонгук опустился холодными губами к шее, как впился в кожу на ней зубами, зализывал, припадал губами и посасывал кожу до вскрика Пака и с громким чмоком отпускал кожу, оставляя там покраснение, в будущем засос. Чимин пытался его коснуться, но ладонь лишь проходила насквозь, что разочаровало Чимина, и он вскочил с места, отбегая в конец комнаты. Чонгук сначала вскинул бровь, а потом вздохнул.       — Я не так опытен, чтобы суметь позволить тебе трогать себя.       Чимин лишь отвел от него взгляд, закусив губу. В нем боролось два чувства. Наслаждение его присутствием и страх. Победило первое… Чонгук понял это, когда Чимин подозвал его к себе со всей стеснительностью. Чонгук, смеясь, окутал его тело в объятия. Пройдет много времени, Чимин влюбится в этого парнишку, что младше него на три года. Влюбится так сильно, что не бросит попыток коснуться его лица, его тела в принципе. Но каждый раз Чон будет успокаивать парня тем, что он старается это исправить. И Пак поверит, пока будет ощущать холодные пальцы в своих волосах и на животе, чуть ниже положенного.