Потерянная вещь

Эпоха Эдо. Эпоха войн и жестокости, эпоха сёгуната Токугава, самого яростного, беспощадного клана. Самая кровожадная за всю историю Японии. Люди единственные существа, что ненавидят друг друга, убивают себе подобных. Во истину жестокие создания. Жесток и мир, в котором живут люди. Ведь они сами сделали его таким. Но не все в мире такие. Остались и те, кому не чужды любовь и сострадание, тепло и свет души. Эти чувства, эмоции ещё живут в людях, где-то глубоко в их сердцах, нужно только поискать в самых дальних уголках своего внутреннего мира. И тогда откроются даже самые непонятные истины, которые на деле оказываются очевидными. Какаши шёл медленно и тихо, словно задумавшись о чём-то. Он всегда был каким-то отстранённым от реальности, часто погружался в раздумья. Это было приятно, думать о чём-то неземном, невероятном. О том, что не могут объяснить даже Боги. А сколько было противоречий у этих Богов. Стоит ли говорить, сколько ещё вопросов порождали они? Идя здесь, вдоль района Красных Фонарей, Хатаке думал о том, кого он выберет сегодня. В доме, который Какаши посещал уже долгое время, работали как парни, так и девушки. И ни с кем мужчина не оставался дважды. Принцип такой повелся, что ли. Пройдя ещё какое-то расстояние, вдали показался тот самый публичный дом. Это был всем известный, наверняка лучший публичный дом. Ёсивара. Хатаке мог себе такое позволить, тем более, что для себя всегда хочется самое лучшее, а это далеко не дёшево. Эти публичные дома были только в трёх городах Японии и этот город, Эдо, был родным городом Хатаке. Эдо действительно был прекрасен. И Какаши считал, что ему повезло быть рождённым здесь. Наконец он у дверей публичного дома, и мужчина, не теряя времени, прошёл внутрь, сразу оглядывая помещение и чуть щурясь от яркого света главного зала, где находились все свободные девушки и парни. Хатаке пробежался взглядом, отмечая, с кем он уже был, кого в постели видеть не хотелось бы, а кто притягивал взгляд. И Какаши зацепился за голубоглазого блондина, что смотрел на всех отстранённо, словно и не здесь был вовсе, а совсем далеко. — Новенький? — без приветствий обратился мужчина к хозяину заведения, которого не без труда отыскал. — Да, пару дней назад сюда прибыл. Он ещё не был с клиентами, но обучен, говорили, хорошо. Хотите его взять? — хозяин знал Какаши в лицо, считал его особым клиентом, с ним было приятно иметь дело. Ни девушек, ни парней он не калечил, не издевался над ними, платил за услуги прилично и никогда не устраивал скандалов. — Да, сегодня выбираю его, — достав из небольшой кожаной сумки-мешка деньги, он передал их в руки владельцу дома и направился в сторону этого юноши, который зацепил его... Неясно чем. — Хэй, парень, сегодня я буду твоим клиентом, как твоё имя? — Какаши не знал, как завести беседу. Обычно это была просто констатация факта. Твоя работа — я. Так он сообщал всем, кого выбрал до этого дня. Этот же блондин будил в нем какие-то чувства... Давно забытые, от этого болело в груди. — Зачем Вам моё имя, я ведь просто буду вас ублажать? Скорее, это мне нужно знать Ваше имя, — парень повернул голову к Хатаке, приподнял её, чтобы видеть его лицо, смотреть в глаза. Таких глаз Какаши ещё ни у кого не видел. Такие голубые и ясные, как гладь небес и такие печальные. И живые настолько, что сам мужчина почувствовал себя мертвым. Эта живая грусть словно не давала забыть, что есть не только ты, но и другие люди, само время, которое стремительно летит вперёд и меняет все вокруг. — Какаши. Хатаке. И всё же, как тебя зовут? — он не переставал удивляться себе. Ведь обычно тут соблюдается этикет и помимо того, что добавляется суффикс -сан, -сама или -доно, нужно называть человека по фамилии. А он просто имя назвал. Как удивительно. — Наруто. Узумаки Наруто, — с этими словами парень поднялся с места, расправил на своём чёрном кимоно складки и повернулся спиной, чуть отвернув голову в сторону, как бы показывая, что не в пустоту, а к клиенту обращается. — Пройдемте. И Наруто пошёл вперёд, к коридорам, которые в свою очередь ведут к спальным комнатам. Какаши без возражений последовал за ним. С ним общались на равных, не было этого смиренного подчинения, приторного желания угодить. Это дарило чувство необъяснимого спокойствия, умиротворения. Как будто с плеч резко спали бремя ответсвенности за жизни подчиненных, скорбь по давно ушедшим друзьям, тяжесть всех тщательно скрываемых чувств. И это было то, чего так не хватало мужчине. Они шли по коридорам долго. Наверное, Наруто сам выбрал комнату так далеко, подальше от лишних ушей. Хатаке это нравилось. Он не любил тех, кто выставлял свою жизнь на показ. Это было неправильно для него. И Наруто, должно быть, тоже так считал. Они шли не спеша, поэтому мысли в голове Какаши успевали задержаться на какое-то время, он успевал их прокрутить, сравнить их с другими мыслями, и плавно переключиться на другие. Они дошли до комнаты, Наруто пропустил Какаши вперёд и закрыл дверь на засов. Пока он разбирался с дверью, Хатаке развалился на широком футоне, что лежал в середине комнаты и смотрел на парня. Теперь он позволил себе его рассмотреть. Парень не очень высокий, но и не низкий. Юношеская угловатость в плечах все ещё присутствует. Он облачен в чёрное кимоно с голубыми, фиолетовыми и зелёными облачками. Ему подходит. Кожа смуглая, сильные, но изящные ноги и такие же, наверное, руки, но рукава одежд скрывают их. — Вы мой первый клиент, поэтому... Вы позволите мне самому все делать, или Вы возьмёте все в свои руки? — снова он смотрит этими своими до невозможности печальными, глазами. Как же больно в них смотреть. — Давай... Ты сам, — раз он первый клиент, то пускай Наруто освоится. Пусть делает то, что хотелось бы ему. Хатаке не будет его заставлять. Наруто лишь кивнул. Подойдя ближе, он уселся между ног Какаши, распахивая чужое кимоно, чтобы оно не сильно мешалось во время процесса. Он склонился над открывшимся ему члену и, ухватившись за бедра мужчина, поцеловал головку. Мужчина вздрогнул. Вроде неделя всего прошла, а такие прикосновения невероятно будоражат. Он запрокинул голову. А Наруто тем времени провёл кончиком языка от яичек до самого верха головки и скользнул по уретре, обводя следом головку и заглатывая член сразу чуть ли не на половину. Вот это действительно хорошо обучен. Первый клиент и уже такое мастерство. Ну, такое мнение по крайней мере было у Какаши. А Наруто своим языком куда только не добрался. Он залез под тонкую крайнюю плоть, оттянув ту резцами и хорошенько вычистил. Ещё немного и Какаши точно сорвётся. Потому что это невозможно. Ведь такой милый румянец на щеках не каждый день у проститутки увидишь, а тут ещё и парень. А в следующую секунду Хатаке чуть не задохнулся, потому что член проскользнул в самую глотку. Мокро, горячо и приятно. Очень приятно. Хатаке толкнулся бёдрами и тут же почувствовал, как член плотно сжимают стенки горла, как тот давится и отстраняется, но в этот же момент снова берет член в рот, глубоко, почти полностью, но теперь уже втягивая щёки и потихоньку двигаясь вперёд-назад, при этом стараясь заглотить полностью. Чудесно. Ещё никто не делал Хатаке такого минета, как Наруто. И как только он заглатывает полностью, Какаши запускает руку в волосы парня и долбится в его глотку. А тот еле-еле подавляет рвотные позывы, с трудом сдерживает слезы и отстраняется только тогда, когда Какаши изливается в его горло, и Наруто сглатывает горячее густое семя. — С тебя... Хватит, — мужчина старается отдышаться, чтобы позже помочь Наруто устроиться поудобнее на футоне. — Почему Вы ограничились только... этим? — Наруто явно не понимал поведения клиента. Ведь это странно, как никак, когда в Ёсиваре отказываются от полноценного секса. — Не хочу тебя заставлять. Тебе ведь совсем не хочется здесь быть, я прав? — да, Какаши понял это, как только они закончили. В глазах Наруто было... Не отвращение, нет. А снова эта бесконечная грусть, такая глубокая, что самому становилось ужасно одиноко. Да, одиноко! Точно. Просто Наруто чувствовал себя одиноким. — Почему Вы об этом говорите? Разве для Вас я — не просто проститутка, оказывающая особые услуги? — Знаешь, ты... Первый, кто запал мне в душу. Точнее, как бы правильнее сказать... Ты, наверное, тот, кого я ищу. С тобой спокойно, — он изливал душу этому вроде бы чужому, но такому близкому по духу человеку, словно в нем было то, что когда-то потерял Какаши. — Я тоже что-то постоянно ищу, а найти никак не могу. Давным-давно я что-то потерял, а что — уже не помню, — Наруто склонил голову. Его светлая длинная челка скрывала глаза, но Какаши знал, что в них плескалась печаль. — Я не хочу убегать от себя. Так делают только слабаки. И они говорили и говорили до самого рассвета. А когда Наруто, наконец, уснул, Какаши решил, что выкупит этого парня сегодня же и заберёт из публичного дома.